2. Встреча в сквере

2. Встреча в сквере

Они не могли не встретиться и встретились в жаркий летний день, ища прохлады в тени молоденьких тополей городского сквера. Пыльные голуби выхаживали по дорожкам в поисках пропитания. Узнав круглые очки и рыжеватый чуб автора замечательной песни на стихи А. Чуркина «Вечер на рейде», Алексей подошел к нему. Высокий, в огромных сапогах, застиранной гимнастерке, щегольски запрокинутой набекрень пилотке на пышных волосах, он произвел впечатление на композитора. Соловьев-Седой воочию увидел русского богатыря, пришедшего в сороковые из сказок и былин.

Он как-то сразу расположил к себе Василия Павловича. Без вступительных слов и без тени лести, с присущей ему дружелюбной радостью похвалил его песни, которые слышал в исполнении Леонида Утесова, Ирмы Яунзем. Тут же напел свои стихи «Гармоника», продемонстрировав и прекрасный голос, и неплохие композиторские способности:

В бои — атаки жаркие —

Летит мой быстрый конь.

В дареном полушалке

Завернута гармонь.

Тот полушалок шелковый

Сняла невеста с плеч.

Тот полушалок шелковый

Поклялся я сберечь.

Гармоника, гармоника,

Нарядные меха.

Эх, путь-дорога конника

Далека.

У Алексея Фатьянова всегда вместе со стихотворением появлялась если не мелодия, то музыкальная интонация и оригинальный ритм. Часто они становилось основой песни. Природное чувство песни, которым был одарен Фатьянов, остается редчайшим даром в людях.

«Если есть любовь с первого взгляда, то это был тот самый случай, — напишет композитор через несколько десятков лет в своем очерке «Алексей Фатьянов». — Не думал я тогда, не гадал, что этому парню суждено так прочно и навсегда войти в мою жизнь».

Там, глядя на темные воды Урала, Алексей рассказывал Василию Павловичу о родных Вязниках, где любят петь, взволнованно читал стихи, пел, и полностью покорил композитора своей открытостью. «Все в нем было русское и все — сродни песне. Я тогда сказал ему, что мы, пожалуй, сможем вместе создать что-то интересное». На другой день они уже пытались что-то сочинить. Сразу появилась песня для голоса и хора, та самая «Гармоника», которую солдаты называли «Полушалком»:

Мы мчались по пожарищам

Дорогою на юг,

Да лучшего товарища

Ранило в бою.

Ранен был осколком он,

Качнулся и упал,

Я полушалком шелковым

Его перевязал.

Песня эта не получила большой известности. Может быть, оттого, что была отголоском ложного, литературного романтизма недавней гражданской войны. Все же кавалерийская тематика не совсем вписывалась в картину этой железной войны, несмотря на конные рейды генералов Белова и Доватора и на то, что обозная конно-гужевая тяга не подводила. Исполняли «Гармонику» в ансамбле, но народ ее не подхватил. Но уже следующая, «Песня мщения», которая появилась на стихотворение Фатьянова «Я вернулся к друзьям», весь второй год войны была «в бою». Она была рекомендована к Сталинской премии, она скорбела о боли потерь:

Пролети над родным Приднепровьем,

Там пылает земля, как костер.

И окрашены реки там кровью,

Кровью братьев твоих и сестер.

Это была понятная и близкая солдатам стихия народной песни, народного слова. Скупые и точные слова могли стать рядом с гениальной песней о войне — выстраданном «Черным вороном», с песней-разговором «Ой, да не вечер…».

В проходной комнате продуваемого насквозь домишка, за кухонным столом, поэт и композитор просиживали часы и дни. Тут же лежали развернутые тетради со стихами, пришедшими в ночной казарме. Они то не могли наговориться, то принимались что-то напевать, мурлыкать, спорить, перекрикивая друг друга и пеньем, и речитативом. Татьяна Давыдовна предложила было раздобыть пианино и заняться композицией по-человечески… Но Соловьев-Седой только отмахнулся — что, мол, время терять на поиски инструмента, если уж суждено, то песня получится…

Они чувствовали родство своих творческих истоков. Скоро Василий Павлович, который был старше на двенадцать лет, стал называть друга «сынком», а себя — «папой». Может быть, в этом шутливом обращении скрывалась мечта его о сыне, которой не суждено было исполниться. Дочь Наташа родилась глухонемой и никогда не услышала музыки отца. Родители страдали вместе с девочкой, но не унывали, хотя Наташа и осталась единственной дочерью супругов.