Постскриптум. Встреча друзей[80]

Постскриптум. Встреча друзей[80]

Мы собрались здесь, чтобы рассмотреть несколько очень важных вещей.

Я не представлял, что то, что я говорю отдельным людям, когда-нибудь также будет нужно обнародовать. Я никогда не думал об этом. Я говорю с людьми в соответствии с моими возможностями и способностями о том, в чем я нахожу благодать для себя, и обо всем том, что, возможно, сможет им помочь. Но мало-помалу приобретая возможность обратиться к сотням и сотням людей, я пришел к пониманию, я начал видеть, что у меня есть собственные ограничения, и не важно, сколько я, возможно, хочу сказать — я не могу донести мои слова до всех людей, которые в них нуждаются. А многие люди испытывают огромную потребность в них. Вся страна, вся земля жаждет их, находятся в растерянности.

Даже если мы не будем принимать во внимание остальную часть планеты, эта страна сама по себе находится в духовном кризисе. Все старые ценности разрушены, исчезли уважение и внимание ко всем старым ценностям, а новые ценности еще не появились. Человек просто остановился, не имея понятия, куда идти и что делать. В такой ситуации, естественно, человеческий разум должен сильно обеспокоиться, быть очень расстроен и очень несчастен. Каждый отдельный человек несет в себе так много страданий, что если бы мы смогли открыть его сердце и взглянуть в него, мы бы потеряли дар речи. Чем с большим количеством людей я общался, тем более меня озадачивало понимание того, что человек несет в себе совершенно обратное тому, чем он кажется снаружи. Его улыбки фальшивы, его счастье призрачно, а все его так называемые радости также являются ложными. В нем сосредоточены безмерный ад, непроглядная тьма, множество несчастий и страданий.

Есть способы уничтожить эту боль, эту муку. Можно быть свободным от них. Жизнь человека может стать жизнью небесного покоя и мелодии. И с тех пор, как я начал воспринимать это, я также почувствовал, что, если мы не привнесем в жизнь человека чего-то, что приведет его к миру, мы совершаем преступление по отношению к тем, кто в этом нуждается. Сознательно или неосознанно, мы все, упуская такую возможность, совершаем грех.

Так что я пришел к убеждению, что необходимо предпринять нечто, что сможет изменить жизнь возможно большего числа людей. Но у меня есть ограничения, мои возможности и способности имеют пределы. Один — неважно, насколько я активен, не важно, скольких людей я могу убедить, каким бы обширным ни было мое общение, понимая необъятность жизни вокруг себя, видя это общество с его глубокой неустроенностью, — я не нахожу способа обратиться к каждому в отдельности. Если капнуть краской на берег моря, можно окрасить небольшую волну, но для безбрежного океана это безразлично. И самое интересное, что небольшие волны, которые можно окрасить, через самое непродолжительное время также затеряются в том огромном океане, и цвет тоже исчезнет.

Итак, мы собрались здесь, чтобы обсудить, как этот безбрежный океан жизни, на всю его широту и глубину, можно раскрасить цветами покоя. Но вместе с этим я также понимаю, что человек, который заинтересован единственно в его собственном покое, никогда не сможет стать умиротворенным в истинном смысле этого слова, потому что забота только о себе самом — это одна из причин болезни.

Эгоистичность является одной из основных причин болезни. Человек, который сосредоточен на самом себе и интересующийся только собой, не замечающий чего-то вокруг себя, похож на того, кто построил красивый дом и не хочет возиться с кучами мусора вокруг него. Он может для собственного удовольствия разбить красивый сад, не заботясь о том, что кучи мусора вокруг его дома распространяют зловоние. Если все окрестности утопают в грязи, его сад, его цветы, их аромат будут значить не слишком много. Это зловоние проникнет в его дом и заглушит аромат его цветов.

Человек не должен быть заинтересован только в самом себе, но также в том, что его окружает. Религиозный человек сосредоточен не только на себе, он также интересуется всем вокруг него. Я также убежден, что не достаточно заботиться о своем собственном покое, необходимо беспокоиться о том, чтобы дыхание мира доходило до всех разумных существ, с которыми мы взаимодействуем, с которыми мы связаны. Это также должно нас интересовать. И человек, который искренне стремится и жаждет привести все в жизни вокруг себя к покою, обнаружит, может ли он или не может добиться успеха в умиротворении других, но благодаря самим этим усилиями сам обязательно обретает умиротворение.

В жизнеописании Будды есть такая притча. Возможно, это вымышленная история, но она очень красива. Когда Будда достиг нирваны, окончательного освобождения, он подошел к двери мокша, вечного спасения, и привратник открыл ворота. Но Будда стоял спиной к ней. Привратник спросил: «Почему ты стоишь спиной к мокша?» Будда ответил: «За мной есть много людей, и пока они все не достигнут мокша, я буду стоять здесь и ждать. Я не настолько бессердечен, подл и жесток, чтобы войти во спасение в одиночку. Весь тот покой, которого я достиг, просто говорит мне, что я должен быть последним человеком, который войдет в мокша, первыми должны войти другие».

Это очень красивая история: предание гласит, что Будда все еще ждет у ворот мокша, так что все остальные могут войти первыми, а сам он хочет войти в последнюю очередь.

Сердце того, в ком пробудилось такое чувство, уже достигло мокша, ему не нужно входить в какие-либо ворота мокша. Для него все понятия о мокша становятся безразличными. Только на тех людей снисходит мир, в чьей жизни возникает сильное стремление распространять мир вокруг себя.

Я убежден, что те друзья, которые заинтересовались этим направлением, не должны сосредотачиваться только на себе, но должны интересоваться другими людьми, а также тем, что их окружает. Потому что этот интерес может принести пользу другим, и даже если это не так, это все равно будет очень значимо для них самих; это поможет им глубоко войти в великий покой и в великое блаженство, потому что одна из причин болезни состоит в эгоизме. А тот, кто избавляется от эгоизма, обращается к окружающим, сам начинает двигаться по направлению к покою.

Мы собрались здесь, чтобы я мог обсудить с вами, каким образом послание любви, мира и сострадания можно будет донести до возможно большего числа людей. Какие методы мы можем подыскать, чтобы убедиться, что сообщение доходит до них? Возможно ли это? Это не должно быть пропагандой, не должно быть созданием культа, для этого нет необходимости создавать организацию или группу. Нам не нужно создавать центр, который бы стал влиятельным сам по себе, но мы, не становясь группой, не создавая культа, не становясь организацией, без создания какой-либо централизованной власти должны распространить это послание как можно шире, и это следует очень хорошо обдумать.

Если кто-то хочет создать культ, то много думать об этом не нужно; если кто-то хочет создать организацию, об этом много думать не нужно — все в мире знают, как создавать группы и организации. Уже созданы тысячи культов. Мы не собираемся создавать еще один культ вдобавок ко всем этим культам. Вот почему необходимо все тщательно продумать — так, чтобы не создать культ или организацию — и все же иметь возможность поделиться со всеми тем, что мы любим и что мы считаем для нас благословенным.

Мы не хотим стать пропагандистами, и в то же время такое имеет право на существование для распространения наших идей. Следовательно, это очень деликатный вопрос, и он должен быть продуман очень тщательно и с большой чуткостью. Это как ходьба по канату. Один из вариантов — не распространять идеи совсем, потому что существует опасность создания культа. Это означает, что мы просто не доведем послание до кого-либо вообще. А вторая альтернатива заключается в том, что мы распространяем послание, но в конечном итоге создаем культ. Эта опасность тоже существует.

Мы должны распространить послание, но абсолютно необходимо позаботиться о том, чтобы не создать культ. Так что это вопрос — как сделать распространение возможным без пропаганды, без того, чтобы стать культом или организацией, так, чтобы необходимая передача, жизненно важное послание достигло максимального числа людей. Это то, ради чего вас пригласили сюда, на это обсуждение.

На следующих встречах я постепенно расскажу вам о том, как представляю себе эти вещи. И я также ожидаю, что вы сосредоточите ваши мысли в том же направлении. Я расскажу вам о нескольких основных вещах так, чтоб вы могли их обдумать. Первое: наша встреча друзей сегодня не так велика, как само послание. Организация не нужна, необходимы только встречи. Второе: следует четко понимать разницу между организацией и встречами. Встреча означает, что каждый свободен, он пришел по собственному выбору и может свободно уйти. Смысл встречи заключается в том, что все равны, никто не может стоять выше или ниже, никто не включен в какую-либо иерархию, никто не является последователем, никто не является лидером. Вот в чем значение встречи.

Нам необходимо создать сбор друзей, а не организацию, в которой есть руководители, иерархии, высшие и низшие члены. И организация имеет свою инфраструктуру, существует иерархия от низа к верху, есть ранги и должности, а вместе с этим приходит политика. Потому что политика обязательно появляется везде, где есть статус и положение. Те, кто занимает какое-то положение, боятся, что кто-то может их заменить. Те, кто не занимает какого-то положения, стремятся его занять. Так что у организации есть свои собственные риски.

В союз каждый человек должен вступать только по соображениям своей любви. У него не должно быть каких-то иных побуждений, кроме любви; нет других заповедей, которым он должен следовать, и не существует каких-либо клятв и обещаний, которых он должен придерживаться, и при этом нет никаких обетов и заповедей, которые он исполняет. Он присоединился к нам только исходя из своей любви и свободы личности, и он может покинуть встречу в тот момент, когда он захочет так поступить. И даже тогда, когда он является частью союза, он не связан какой-либо догмой или идеологией; даже тогда он свободен иметь отличное от чужого мнение, иметь свои собственные мысли, следовать своим собственным убеждениям, руководствоваться своей собственной мудростью. Он здесь не для того, чтобы быть чьим-то последователем. Так сбор друзей, Дживан Джарути Кендра, может стать явью; мы должны думать примерно так.

Конечно, правила, по которым формируется союз друзей, отличаются от правил, по которым формируется организация. Союз друзей — именно то, что мы можем назвать анархическим образованием. Организация является хорошо спланированной системой, связанной обязательными правилами, принципами и законами. Я не хочу связывать людей законами, правилами или принципами, потому что я постоянно борюсь против самых этих вещей. Такие организации уже существуют по всему миру. У нас нет цели создавать еще одну из многих.

Конечно, организация более эффективна, такой эффективности в союзе быть не может. Но получать эффективность за счет свободы — это слишком дорого. Демократия не так эффективна, как диктатура. Однако их эффективность может быть принесена в жертву, свободу же приносить в жертву нельзя. Встреча друзей означает добровольное общение свободных индивидуумов. Если там будут существовать хоть самые минимальные законы и внутренняя система, они будут в подчинении людей, а не над ними. Они будут функциональны, они не смогут быть целью. Мы будем вольны приостановить их действие в любой момент. Они никогда не смогут управлять нами. Закон будет для нас, а не наоборот. Важно иметь это в виду.

Сейчас некоторые из друзей считают, что у нас должен быть устав. Конечно, некий устав должен быть, но не такой, какой бы мог быть у организации. Он должен быть оформлен с учетом того, что он делается для союза друзей. Он будет очень функциональным, он будет практичным и должен быть создан с учетом определенной цели, но никто не будет настаивать на точном его соблюдении. Он может быть отброшен и отменен в любой момент. И важно иметь в виду то, что, каким бы ценным устав ни был, наши друзья, каждый в отдельности, являются более ценными, чем он, потому что этот устав был создан ради этих друзей, а не они собрались здесь ради устава. Таким образом, мы должны создать такой союз друзей, где сохраняется ценность и достоинство каждого человека. Очевидно, что чем больше будет людей, тем разнообразнее будет их мышление и понимание. Чем больше число друзей, тем больше различий, среди них, естественно, будет.

Итак, мы не должны пытаться внести единообразие, в противном случае появится организация. И чем больше мы будем стараться создать единообразие, тем скорее начнет разрушаться индивидуальное в человеке, его достоинство и его свобода. Речь идет не об однородности, но об уважении всех друзей, даже за различия в их мнениях. Потому я предвижу, что свободомыслие в этой стране может появиться повсеместно. Тогда не возникнет опасности, что люди, которые хотят появления свободомыслия, сами попадут в ловушку контроля за мышлением. Так, даже по отношению ко мне это собрание друзей не должно испытывать особого почтения. По отношению ко мне также не должно возникать чувство особого благоговения. По отношению ко мне также должен существовать рациональный, продуманный подход. Если то, что я говорю, кажется вам правильным, если оно вам подходит, если представляется полезным, только тогда вы должны довести это до сведения людей. Не совершайте ошибку, донося до людей то, что я говорю, только потому, что я это сказал.

Союз друзей не должен концентрироваться вокруг какого-либо отдельного человека. Потому что этот человек, я или кто-либо другой, может стать предметом поклонения. У нас не будет никакого преклонения перед кем-либо, и у нас не будет никаких последователей, а также не будет какого-либо лидера. Мы все вместе влюблены в провидение, в послание и чувствуем, что, если донести его до людей, оно принесет им пользу; поэтому мы, друзья, собрались здесь, желая донести это провидение до людей.

Поэтому прежде всего мы немного поговорим об организации. Мы не хотим создавать организацию — только собрание друзей. И мы постараемся понять тонкое различие между этими понятиями. Оно будет состоять в ответственности каждого человека, который будет стараться сохранить собрание друзей от превращения в организацию. Я не способен делать это в одиночку. Я могу только говорить об этом, но в одиночку делать это я не могу. И если мы не будем очень бдительны, то существует опасность, что наш союз может стать организацией. Поэтому необходимо быть очень бдительными. И это должен быть очень осознанный эксперимент — такой, чтобы союз не превратился в организацию.

Есть несколько малоизвестных способов, при помощи которых формируется культ; культ начинает формироваться прежде, чем мы осознаем это. Поэтому мы должны быть осторожны и в этом отношении. И если мы заранее осознаем подобное, тогда, возможно, мы сможем организовать все таким образом, чтобы этого не произошло. Это один из вариантов. А другая возможность заключается в том, что, опасаясь, что это может стать организацией или культом, мы совсем ничего не будем делать.

Это другая опасность: если ничего не будет делаться, то послание, которое необходимо распространить, не будет распространяться. Таким образом, эта тяжесть ложится единственно на мои плечи, заставляя работать так много, как я только могу, чтобы донести до людей это послание. Я буду продолжать делать это в любом случае, для меня это не имеет значения. Но то же самое послание может дойти до гораздо большего числа людей. Чем больше друзей будет работать вместе, тем дальше оно сможет дойти, тем легче его будет распространять. И сегодня наука изобрела так много модернизировавших общество технических средств, что было бы глупо ими не воспользоваться. Мы сделаем ошибку, если не используем их.

Например, в том случае, если бы я говорил здесь без помощи микрофона, этого было бы вполне достаточно. Даже если мой голос доходил бы до вас не слишком ясно, все равно это было бы достаточно. Когда здесь находится меньше людей, они меня слышат, но если бы здесь было больше народа, то мой голос не услышали бы те, кто сидит довольно далеко. При использовании микрофона мой голос может дойти куда дальше. Сегодня доступно так много технических средств, что при использовании их всех один человек может в своей жизни сделать много больше, нежели успели бы Будда и Махавира за двадцать жизней, захоти они прожить столько.

Будда и Махавира находились в невыгодном положении. Используя те средства, что имелись в их распоряжении, они сделали более чем достаточно. Но если кого-нибудь попросили работать таким же образом в настоящее время, это было бы сущей глупостью. Сегодня доступно много технологий, из которых можно извлечь пользу. И один человек может сделать гораздо больше за одну свою жизнь, нежели он мог бы успеть, проживи он даже четыреста лет без современных технических средств. Поэтому мы должны использовать все возможности этих технологий. Очень важно думать об этом. Я не в силах сделать это в одиночку. Для этого необходимо много больше друзей, нужны самые разнообразные друзья. Кто-то может заниматься физическим трудом, кто-то может использовать свой интеллект, кто-то может помочь деньгами, кто-то может помочь каким-то иным способом — как он сам то понимает, соответственно своему характеру и тому, чем он располагает.

Важно также помнить, что чем шире круг друзей, тем лучше, потому что чем больше разных людей приходят, внося каждый свой особый вклад, делая различные виды работ, предлагая различные виды помощи, тем более насыщенной становится работа.

Часто бывает, что друзья боятся допускать посторонних в пределы своего круга. Они боятся, что, коль скоро появился незнакомец, он принесет с собой разные неприятности. Так оно, как правило, и случается всякий раз, когда собирается вместе группа друзей, образовывая свой круг, а затем опасаясь присоединения к ним новых друзей. Опасения заключаются в том, что новичок может создать помехи. И такой страх также естественен. Защитная реакция не такая уж плохая вещь, но давние друзья, знающие друг друга лет двадцать пять и опасающиеся одного-единственного новичка — это признак величайшей слабости. Надо думать, что мы, двадцать пять человек, изменим новичка, а не новичок вместо этого изменит нас, двадцать пять человек! И если мы, двадцать пять человек, настолько слабы, что только один новичок может нас изменить, то нас следует изменить; какой от этого вред? Что в этом такого плохого?

Всегда бывает так, что каждый раз, когда собирается группа, она начинает очерчивать свой круг. Затем создается дистанция между ним и людьми за пределами этого круга. Это происходит неосознанно, никто не делает это сознательно. Это естественное свойство ума.

Если вы идете в какую-то неизвестную деревню и с вами есть несколько друзей, то, возможно, вы ни с кем в этой деревне не подружитесь. Вы останетесь в кругу тех немногих друзей и не выйдете из него. В ситуации, когда вы окажетесь в неизбежном одиночестве, все будет совсем по-другому; вы, может быть, подружитесь с кем-нибудь. По-иному вы себе нового друга не найдете.

Таким образом, каждая группа имеет тенденцию к самоограничению; есть тенденция замыкаться в себе. И это ограничение является основой некоторой безопасности; все известно, все спокойно; все, что нравится нам, остальным нравится тоже. Кто-то чужой, явившись, может сказать что-то новое и может все нарушить. Мы должны отбросить этот страх. Если мы наметили распространить нашу работу возможно шире, страх этот должен быть отброшен. Акцент должен быть сделан на том, чтобы оставаться уживчивыми, наши сердца должны быть такими огромными и открытыми, наши руки должны простираться настолько далеко, чтобы мы могли привлечь в наши ряды даже людей совершенно противоположных по природе. Ни один не должен оставаться в стороне. Мы должны создать внутри себя пространство даже для тех, кто отличается от нас, и мы должны выяснить, какие навыки из имеющихся у него могут быть для нас полезными.

В связи с этим в последние годы в Индии Махатма Ганди проводил великий эксперимент. Он собрал вместе много людей разных, даже взаимоисключающих взглядов. Абсолютно непохожие друг на друга люди, между которыми никогда не могло быть достигнуто единогласия, шли под одним знаменем, став орудием в этом эпическом начинании.

Когда же кто-то думает, что людей разных взглядов, идей и личных качеств не следует привлекать к какому-то отдельному начинанию, потому что это начинание не может завершиться успехом, оно останется очень ограниченным. Оно будет подобно речке, думая, что: «Не все реки и речушки, прибегающие из других отдаленных мест, должны вливаться в меня; кто знает, какую грязь и мусор, какие вещества и минералы они могут принести с собой, и хороши или плохи их воды». Если река начинает думать подобным образом, то она останется ручейком; она не сможет стать великой рекой, наподобие Ганга. А если она хочет стать Гангом, она будет вынуждена принять их всех. Мы должны обладать этой способностью — принимать всех.

Необходимо подумать о том, как привлечь возможно больше людей. Нам необходимо создать пространство. Медленно, постепенно мы должны понять, как дать людям возможность присоединиться к нам, как мы можем найти для них работу и как помочь им участвовать другими способами.

Так много людей со всей страны приходят и говорят мне, что хотят помочь в работе, и еще больше пишут мне письма, спрашивая, что они могут сделать, чтобы помочь в работе. Ваш долг — дать простор всем этим друзьям, чтобы они смогли внести свой вклад. И вы должны полностью отбросить мысль, что там появится кто-то, кто не сможет принести хоть какую-то пользу. Такого человека на земле не существует. Что говорить о людях, если даже животные и птицы становятся полезными. Даже от них есть польза…

Нет абсолютно никого, от кого-то нельзя получить хоть какую-то помощь — ни один человек на этой земле не бесполезен.

Так что мы должны смотреть на то, чем лучше занять того, кто заинтересован в сотрудничестве. Если мы ограничиваем себя представлениями о том, что этот человек такой, а тот сякой, то это будет очень сложно, вы не можете себе представить, сколько работы придется отложить.

Раньше один человек часто приходил к ашраму Ганди… Люди жаловались, что на самом деле он был аморален, что был пьяницей, что он делал то, что он делал это, но Ганди просто продолжал слушать все это. Все друзья были очень обеспокоены тем, что Ганди не запрещал этому человеку приходить к ашраму, напротив, он все больше приближал его к себе, пока наконец однажды, когда его страхи исчезли, этот человек нахально вошел в ашрам.

Однажды некоторые из приближенных Ганди сказали ему, что эта ситуация зашла слишком далеко; в тот день они своими глазами видели, как этот человек сидел в баре; и это совершенное позорно и бесчестно, когда такой человек пил вино, одетый в кхади, белую одежду, как у самого Ганди, и что это очень неуместно, если такой человек приходит в ашрам и что для ашрама это будет позором.

И Ганди говорил: для кого бы я открыл этот ашрам? Для хороших людей? Куда в таком случае пойдут плохие люди? А тем, хорошим людям, зачем им идти в ашрам? Для чего и для кого же я здесь в первую очередь? А во-вторых, вы говорите, что он сидел в баре, одетый в кхади, и что подумают люди? Если б я увидел его, то бы прижал его к сердцу. Потому что прежде всего я мысленно удивился — кажется, мои слова уже стали проникать в массы; даже пьяницы начали носить кхади. Вы видите, что кто-то, носящий кхади, пьет вино — я бы увидел, что кто-то, кто пьет вино, начал носить кхади. И в таком случае, недалек тот день, когда этот человек может бросить пить вино. Этот человек начал перерождаться. Он проявил мужество, по крайней мере, он носит кхади. В его сердце зародилась любовь, в нем началось перерождение.

Так вот, этого человека можно рассматривать с двух сторон: то, что он пьет вино, будучи одет в кхади; тогда вашему рассудку захочется выбросить его из ашрама. Но это можно рассматривать и с другой стороны: что пьющий человек был одет в белое кхади. Тогда вы примете его, приветствуя его в ашраме с ликованием.

Если необходимо расширить границы этого ашрама и если он должен дойти до масс, тогда придется принять вторую точку зрения, а не первую. Тогда кто бы ни приходил к нам, мы будем видеть в нем только хорошее и то, каким образом он может быть нам полезен. И также я хотел бы сказать вам, что мы собираемся отдавать несметные количества драгоценной энергии и стимул к тому, чтобы быть хорошим человеку, на которого мы посмотрим с любовью.

Если двадцать хороших людей начинают принимать плохого человека как хорошего, ему становится трудно продолжать быть плохим. Но когда весь мир начинает называть кого-то плохим, ему становится просто стать или продолжать быть плохим. Если кто-то является вором, а другой человек выказывает к нему доверие, так, как будто он не вор, его наклонность воровать и вероятность того, что он будет красть, ослабнет. Потому что нет никого, кто бы не уважал добрые чувства другого сердца.

Если вор придет сюда, в нашу среду, мы все должны будем доверять ему, как будто он был хороший человек, тогда он не будет в состоянии воровать здесь. Такое идет вразрез с общепринятыми законами, но становится невозможным. Потому что то, что так много людей выказывают уважение и доверие к нему, гораздо ценнее, чем то, что он мог бы украсть, и он не сможет противостоять этому.

Все и каждый имеют склонность к тому, чтобы быть хорошим, но проблема в том, что никто не готов принять их. И когда они встречают кого-то, кто готов принять их как хороших, вы не можете себе представить, что просыпается и поднимается в них.

Может быть, вы слышали имя американской актрисы Греты Гарбо. Она родилась в бедной семье в маленькой европейской стране. И до девятнадцати лет она за крошечную плату работала в качестве помощницы в парикмахерской.

Американский турист, бороду которого она намыливала, увидел ее лицо в зеркале и сказал:

«Очень красивое, у вас очень красивое лицо».

Грета сказала ему:

«О чем вы говорите? Я делаю эту работу шесть лет, и никто никогда не говорил мне, что я красивая. О чем вы говорите?! Я действительно красивая?!»

Американец сказал:

«Вы очень красивая. Я редко видел такую красивую женщину».

И Грета Гарбо написала в своей автобиографии:

«В тот день я стала красивой в первый раз. Один человек назвал меня красивой. Я и сама этого не знала. В тот день, когда я вернулась домой и, стоя перед зеркалом, поняла, что я стала совсем другой женщиной».

Эта девушка, которая была помощницей в парикмахерской до девятнадцати лет, впоследствии оказалась величайшей американской киноактрисой. И все это только благодаря тому, что клиент в первый раз сказал ей, что она красива.

Она утверждала:

«Если бы этот человек не сказал мне эти несколько слов, я бы, наверное, осталась помощником парикмахера до конца жизни. Я понятия не имела, что я красивая. Вполне возможно, что он сказал это просто так. Возможно, это была лишь вежливость. И вполне возможно, что этот человек даже не осознавал, что он говорит; это, возможно, было мимолетное замечание. И он, возможно, даже не почувствовал, что его простое утверждение породило в женщине ощущение собственной красоты, каким-то образом пробудив то, что спало доселе».

Необходимо пробуждать то, что спит в людях, для которых вы хотите что-то сделать. Поэтому необходимо делать упор не на то, чем или кем они являются, но более на то, кем они могли бы стать.

Крипалани[81] долго работал поваром в ашраме Ганди. Один американский журналист, живший в ашраме, спросил: «Этот человек, который готовит для вас еду, кажется Дж. Б. Крипалани?» Крипалани, который мыл тарелки, сказал: «Этот старик удивляется! В самом деле, мне было только и дано, чтобы быть поваром, а этот человек разбудил во мне что-то неописуемое».

Пробуждение может произойти даже в самом ничтожном человеке. Когда мы обратимся к нему и вызовем то, что спит в его душе, когда мы поверим в него, обратимся к нему и вызовем отклик в том, что спит в нем, из него многое может получиться. Можно деморализовать даже величайшего человека; если вы скажете величайшему человеку, что он ничтожество, и если он услышит такое несколько раз и от разных людей, будьте уверены — он станет ничтожеством.

Таким образом, этой стране необходима духовная революция в самых крупных масштабах, необходима обязательно. И если мы сможем лишь проложить для нее путь, этого тоже будет достаточно, потому что кто-то другой завершит наше дело. Какая разница, чьими руками это осуществляется? Дело не в том, что это должно произойти только с нашей помощью. Нет, если мы можем проложить путь для того, чтобы потом, когда-нибудь, революция смогла бы пойти нашим путем, этого более чем достаточно; об этом мы уже позаботились.

Таким образом, если мы решили это сделать, должна быть собрана очень внушительная группа. Организация никогда не сможет стать всесторонней. Группа друзей может быть очень полноценной, очень всесторонней, потому что в ней есть приятие разнообразия. Никто никого ни к чему не принуждает, никто никем не руководит. В рамках группы каждый является свободным и никто не находится под контролем. Ведь если умный человек начинает чувствовать, что находится под контролем, это беспокоит его. Ни один мыслящий человек не переносит неволи.

Людям с комплексом неполноценности хочется находиться под контролем; только тот, кто ощущает собственную неполноценность, предпочитает оковы; никто, кроме них, таковыми не отягощен. Поэтому группа должна быть настолько открытой, что, когда кто-то приходит в нее, он не должен даже почувствовать, что он пришел туда, где его могут унизить. Он должен чувствовать себя свободным. Приходит ли он или выходит из группы, он не должен чувствовать себя в ней чужим или то, что его приход внес какую-то рознь.

Я бы хотел появления такой всесторонней группы друзей. Потому что люди, которые первоначально собрались для подготовки революции, не представляют, насколько большой эта революция будет. Соратники Ленина и понятия не имели, какой масштаб примут события 1917 г. Вольтер и его друзья тоже понятия не имели, что принесет Французская революция. Ганди и его соратники также не знали, что произойдет или не произойдет. Христос совершенно не знал, чему он положил начало… У Христа было всего восемь друзей, и они все были не слишком образованными людьми, простыми крестьянами, кто-то был плотником, кто-то был сапожником, кто-то рыбаком — необразованные люди. Христос никоим образом не мог себе представить, что произойдет такая всеобъемлющая революция и в один прекрасный день половина мира узнает о его послании. Он не мог даже представить себе подобное.

Никто из тех, кто сначала сеет семена, не представляет себе, насколько большими будут деревья. Будь это так, работа бы стала невероятно прекрасной.

Встречаясь со все большим и большим числом людей по всей стране, я начал понимать, что эта работа может разрастись до размеров огромного баньянового дерева. Тысячи людей смогли бы найти тень под этим деревом. Оно могло бы стать неисчерпаемым источником, способным утолить жажду миллионов. Но это еще непонятно тем друзьям, кто впервые присоединился к нам здесь. Если они способны осознать это, тогда, возможно, смогут приступить к работе организованно.

Недавно я прочел одну научную книгу. В России, прокладывая дороги, планируют, сколько народа будет использовать эти дороги через сто лет и затем строят их соответственно. А вот мы здесь, в нашей стране, тоже прокладываем дороги, но даже не принимаем во внимание то, сколько народа будет ездить по ним в течение хотя бы двух лет. Поэтому каждые два года дорога нужно раскапывать снова, чтобы сделать их шире. И каждые пять лет мы понимаем, что трафик увеличился и дороги уже не соответствуют ему. Подобно слепцам, мы не можем даже оценить, сколько людей будет использовать эти дороги!!! Но эти удивительные люди могут спроектировать, сколько людей будет в данном городе через сто лет, и сколько народа будет пользоваться дорогами через сто лет, и насколько широкими дороги должны быть через сто лет, а потом решить, как лучше, соответственно, сейчас их строить[82].

Труд тех, у кого имеется такой перспективный проект, становится легче, а периодически возникающих трудностей — меньше.

Непосредственно сейчас группа друзей невелика, но через десять лет она может стать много больше, чем вы можете себе представить. И мы должны работать, имея в виду: дорога должна делаться достаточно широкой, чтобы соответствовать такой возможности. Через десять лет по этой дороге будут ходить незнакомые люди, а вас здесь не будет, и меня здесь не будет, здесь никого из нас может не быть, но кто-то будет ходить по этой дороге. Поэтому, работая, мы должны держать это в уме. И мы должны помнить также, что мы не представляем собой ценности; тот путь, который мы создаем и которому мы посвятили наши жизни, — вот что дорого. Если он велик и достаточно широк, то послужит многим и многим людям.

Нам необходимо рассмотреть эти моменты подробно. Я уже упоминал несколько вещей, касающихся предмета, который мы рассмотрим в ближайшие дни. Необходимо детально рассмотреть каждый из этих пунктов, чтобы понять, что с ними можно сделать. Мое понимание этих деталей очень ограничено. Вы понимаете в этих вещах больше, чем я.

Я могу рассказать вам о некоторых главных пунктах, которые необходимо обдумать. Но у меня почти нет понимания деталей того, как все это должно быть сделано, сколько человек нужно, чтобы это выполнить, сколько денег потребуется, как много труда потребуется вложить. Все это вы, наверное, знаете лучше, чем я. Какую придать этому практическую форму и как приняться за это, вы, конечно, знаете лучше, чем я. Я не знаю даже азбуки этого.

Вот почему я решил рассказать вам о моих идеях, а также хотел бы выслушать ваши идеи. И между этими двумя наборами идей, в их слиянии, возможно, что-то появится на свет. Я могу рассказать вам кое-что о небе, но я не знаю о многих земных вещах. И разговоры о небе сами по себе не имеют большого значения. Корни должны идти в землю. Из земли они должны брать воду и питание. Поэтому я буду говорить о том, как может дерево разрастись до самого неба и как оно может дать цветы, но вам придется немного подумать о корнях. И помните, цветы не так важны, как корни. Цветы зависят от корней.

Словом, какими корнями мы можем обеспечить эту работу так, чтобы дерево могло расти? Я приложу все мои силы и энергию, вырастет ли оно или нет — я все равно буду их прилагать. Для меня это не работа, это моя радость, блаженство. Не имеет никакого значения, будут ли у меня соратники или нет, она пойдет тем же путем. Но если у меня будут товарищи, работа станет масштабной и дойдет до множества людей.

Я рассказал о своих соображениях. Теперь обдумайте их; подробно; что можно сделать, как это можно сделать. Обдумайте это с абсолютно открытым разумом, потом мы это здесь обсудим. Я буду ждать вас с вашими мнениями завтра утром; выражайте их, обсуждайте их и затем вырабатывайте решение.

Встреча, что я здесь провожу, невелика. Но потом можно разработать идею, как устроить сбор для всех моих друзей со всей страны, заинтересованных в этой работе. Эта встреча экспериментальная, потому что чем меньше людей, тем легче они смогут прийти к соглашению. С большим числом людей это, возможно, не будет так просто.

Поэтому мы должны поразмыслить, а затем снова провести сбор, в котором смогут участвовать люди со всей страны. Им всем необходимо встретиться друг с другом, необходимо познакомиться друг с другом. Они делают работу в своих местностях. Для их работы необходимы ваше сотрудничество и поддержка. Они не должны чувствовать себя одинокими. Они должны чувствовать, что у них есть больше друзей по всей стране, что они не одиноки, что у них есть попутчики, и что, в случае необходимости, все они будут с ними, посоветуют, или, если будет работа, они придут и помогут.

Недавно друзья в Раджкоте рассказали мне, что хотят донести мое послание в те города и места, где я еще не был. И они хотят создать там базу, так чтобы я мог приехать туда.

Такая необходимость назрела. Когда я приезжаю в новый город, несколько сотен или несколько тысяч человек приходят, чтобы послушать меня. Если некоторая подготовка работы будет сделана заранее, меня смогут услышать десять тысяч, пятьдесят тысяч человек.

Друзья в разных местах приходят ко мне с различными предложениями. Их предложения очень важны, очень полезны. Все эти друзья могут встретиться, чтобы обсудить ситуацию. Эта встреча станет основой для дальнейших действий. Поэтому сейчас я не буду больше ничего говорить. С завтрашнего утра мы начнем обсуждать детали. И имейте в виду, что вы приехали сюда не для того, чтобы послушать меня. Это собрание не ради моих бесед. Я говорил ровно столько, сколько говорил, и вы также можете высказываться. Я не произносил речь, все это было просто для того, чтобы побудить вас думать и обсуждать.

А идея заключается в том, что за эти два дня совместного обдумывания и размышления мы пришли бы к некоторым выводам, так, чтобы двигаться вперед, основываясь на твердых решениях. И это, в свою очередь, позволит нам выполнить некоторую часть работы.