17. ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ ЛУЖКОВ

17. ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ ЛУЖКОВ

О Юрии Михайловиче Лужкове я слышал ещё в те годы, когда он был одним из руководителей Агропрома. Потом, когда он стал вице-мэром, а затем и мэром Москвы, о нём стали говорить всё чаще. Но лично с ним мне довелось познакомиться, когда Владимир Алёшин, генеральный директор «Лужников» пригласил меня в футбольный клуб Правительства Москвы, о чём я рассказывал в начале книги.

В первую же нашу встречу Юрий Михайлович произвёл на меня сильное впечатление. Несмотря на свою высокую должность, он ни своим видом, ни поведением не подавлял окружавших его людей. При этом в нём чувствовались уверенность и «железобетонная» стабильность, ощущалась большая физическая сила и крепкое здоровье. Он буквально излучал эдакую российскую удаль, и глядя на него, я подумал, что именно на таких «крутых» мужиках и держалась всегда Россия.

Юрий Михайлович не любит пустой болтовни, сам он всегда говорит лаконично, метко, с юмором, а его замечания разят не в бровь, а в глаз. Помню, меня поразило и то, как быстро и основательно он вникал в сложные проблемы технического характера. Он сразу схватывал главную суть проблемы. И дело не только в его техническом образовании, опыте работы в научно-производственном объединении и даже не в «отехниченности» его мышления, хотя всё это, конечно, имеет большое значение. Самое главное, Лужкова отличают глубина и острота интеллекта, что и позволило ему, как мне кажется, вырасти до руководителя государственного масштаба.

Позднее, лучше узнав Лужкова, я отметил в нём ещё два важных качества — постоянное стремление к совершенствованию и психологическую устойчивость. Причём эти качества проявляются в любом деле, за какое бы Юрий Михайлович ни брался — от политики до спорта, к занятиям которым, как все знают, он относится очень серьёзно.

Возьмём такую далёкую от политики вещь, как футбол. Помню, что когда в 1992 году Лужков только начинал играть, у многих это вызывало улыбку. Да и сегодня многие говорят: конечно, Лужков забивает голы, потому что ему все подыгрывают. Но мы-то, играющие рядом с ним, видим, что с каждым годом он набирает в технике и упорно стремится к совершенствованию своего мастерства.

Между прочим, во многих командах, даже в командах мастеров, игра часто идёт на определённых лидеров. Не скрою, многие из команды Правительства Москвы видят хорошее продолжение комбинации в точном пасе Лужкову. Но не потому, что он Лужков, а потому, что он сильный игрок. Чтобы этот пас завершился успешно, ему надо занять хорошую позицию, освободиться от опекуна, а потом, скажем, пройти по флангу и выдать выгодный пас партнёру. А иногда и точно «выстрелить» по воротам. И как бы ему ни подыгрывали, если он не обладает мастерством, результата не будет.

А у Юрия Михайловича результаты стали улучшаться очень быстро. Впрочем, даже в самом начале его футбольной карьеры, когда он ещё не владел достаточной техникой, его ходы всегда были продуманными. Может быть, пас или удар по воротам у него получались не всегда точными, но сама мысль была оригинальной и неожиданной. Мы с Владимиром Алёшиным всегда поражались этому. В дальнейшем, когда Юрий Михайлович прибавил в технике, его видение поля, осмысленность ходов выделялись на общем фоне. Лужков видит сразу всё поле и чувствует, куда лучше подать пас, каким образом успешнее продолжить комбинацию, предвидит действия товарищей по команде и противника.

Эти же качества проявились и в игре в теннис. Первое увлечение сильных мира сего этой игрой тоже проходило на моих глазах, и я видел, что Лужков буквально с каждой игрой набирает мастерства. Конечно, всегда найдётся кто-то, кто будет говорить, что Лужкову специально подыгрывают. Но попробовали бы они сами сыграть против него! Он обладает очень хорошим позиционным чутьём, он прекрасный тактик, что особенно ярко проявляется в комбинированной игре в паре. И самое главное, у него очень сильная психологическая устойчивость. Чем сложнее игра — неважно, в футболе или в теннисе, — тем сильнее его стремление к победе, и своей уверенностью он заряжает всех игроков. Открывается второе дыхание, откуда-то появляются новые силы для продолжения игры.

Конечно, как и все спортсмены, Лужков тоже проигрывает, но при этом всегда бьётся до конца. А это свойство характера, присущее далеко не всем спортсменам и тем более политикам. Думаю, оно помогает ему и в повседневной работе.

Я вспоминаю один из турниров по теннису «Большая шляпа», посвящённый 60-летию Юрия Михайловича Лужкова, в котором я играл в паре с Лёней Тягачёвым. Лёня Тягачёв — министр спорта и туризма России, мой большой друг. Он, кстати, один из самых лучших наших горнолыжников и, безусловно, наш самый выдающийся тренер по этому виду спорта. Даже традиционно горнолыжная Швейцария приглашала Леонида работать тренером. Иными словами, он — авторитет по всем мировым стандартам.

Так вот, на турнире был один из тех редких случаев, когда нас выпустили вместе. Потому что все знали: если мы играем в паре, обыграть нас практически невозможно. Мы с ним успешно дошли до полуфинала, где и встретились с Лужковым, игравшим в паре с Евгением Пантелеевым. Положение у нас было незавидное: с одной стороны, турнир посвящён юбилею мэра и выиграть у него как-то неудобно, с другой — проиграть не позволяла гордость. Но наши опасения оказались напрасными, игра получилась достаточно острой и принципиальной. Первый сет мы с Лёней выиграли довольно легко, так же успешно начали второй. И вдруг Юрий Михайлович внимательно посмотрел на Женю и как-то очень внушительно ему сказал:

— Женя, ну что мы, в самом деле! Пора с ними кончать!

Мы его слова тоже услышали. Наверное, эта непоколебимая уверенность Лужкова в своей победе повлияла не только на его напарника, но и на нас с Лёней. В общем-то, откровенно говоря, мы с ним не были настроены биться насмерть, но и того, что нас обыграют так легко, тоже не ожидали. В результате в финале Лужков с Пантелеевым играли против Ястржембского и Юмашева, людей довольно молодых. В ответ на их вопрос, что же мы «слили воду», я сказал:

— Посмотрим, как выступите вы.

Надо было видеть их лица после игры, когда и они оказались слабее людей, значительно старше себя!

Вообще надо сказать, что Юрий Михайлович неутомимый человек. Пришёл он как-то на корт — в первый раз после травмы ноги, полученной им в цирке на юбилее Юрия Никулина, — и предложил мне:

— Валера, давай сыграем с тобой в паре.

Первую партию мы кому-то проиграли. Я видел, что Юрия Михайловича пока нельзя нагружать: нога у него была ещё перевязана и бегать ему было тяжело. Но в какой-то момент он буквально преобразился:

— А ну-ка давай подтянемся и врежем им как следует!

Когда я увидел, как он бегает по корту с больной ногой, я тоже включил «форсаж» на полную мощь. И мы действительно врезали! И сыграли на подъёме целых шесть сетов. Я к этому времени выдохся и говорю:

— Юрий Михайлович, всё, аут! Я уже больше не могу.

— Да ладно тебе! Сейчас мы их всех «причешем»!

Но я всё же отпросился под предлогом, что у меня вот-вот сведёт ногу. А Юрий Михайлович всё-таки доиграл до полной победы с кем-то другим. Этот случай меня просто поразил. Я и сам человек физически довольно крепкий, но выносливость Лужкова меня просто удивляет. Постучу по деревяшке: дай бог ему такого же здоровья и дальше!

Однажды к нам в клуб пришёл известный хоккеист Павел Буре. Оказалось, что он неплохо играет в теннис. У него хорошая скорость и, разумеется, отличная физическая подготовка, к тому же он молод. Сначала я играл в паре с Володей Малышковым, а он — с Лёней Тягачёвым. Кстати, Володя Малышков известен не только тем, что занимает пост министра Правительства Москвы и хорошо играет в теннис, он вообще человек незаурядный. Он великолепный музыкант, а песни в его исполнении — образец артистизма, которому могут позавидовать многие эстрадные певцы. Но вернёмся к теннису. Позже пришёл Юрий Михайлович и стал играть в паре с Пашей. И так получилось, что играли они два дня подряд. Потом я встретил Павла на очередном заседании клуба, и он мне пожаловался:

— Вы знаете, я после игры с Юрием Михайловичем целый день пролежал. Два дня мы с ним играли, прихожу на третий — а он опять… Это невыносимо! Я просто рухнул на кровать и дрых целый день, потому что сил уже никаких не оставалось…

Конечно, Лужков — человек эмоциональный, и даже несмотря на психологическую устойчивость, его силы тоже имеют предел. Это показал 92-й год, когда на него стали оказывать давление президентские структуры, которые через средства массовой информации развязали против него кампанию. Юрий Михайлович перенёс микроинфаркт. Мы все за него очень переживали, думали, что он надолго выбит из рабочей колеи. Но могучее здоровье позволило ему быстро встать в строй. К нашему удивлению и радости, он вскоре вышел и на футбольное поле. Правда, поначалу ему разрешали только судить игру, и то с кардиографом, привязанным на груди.

Судейство его — разговор отдельный. До Лужкова у нас на поле царил хаос. Любой судья был самым несчастным человеком на поле, ему доставалось со всех сторон, все обвиняли его в том, что он ничего не понимает в футболе. Контингент-то игроков у нас особый — в основном это люди, занимающие высокие посты в Правительстве Москвы. И только когда с судейским свистком на поле вышел Юрий Михайлович, наконец-то установился порядок. Обсуждать решения судьи никому не разрешалось, их никто не оспаривал. Он успевал следить за ходом игры и действиями игроков. В то же время, если ему указывали на допущенную ошибку, он умел признать её и поменять своё решение. Но такое случалось редко. Игры наконец-то вошли в более спокойное русло.

Именно в тот период я посоветовал Юрию Михайловичу обратиться к хорошему врачу и массажисту Леониду Гридину, великолепному мастеру своего дела, который и помог ему быстро восстановиться. И потом Юрий Михайлович при необходимости не раз обращался к его помощи.

В дни политического кризиса в октябре 1993 года, когда страна оказалась буквально на пороге гражданской войны, я узнал Лужкова ещё с одной стороны. В той сложной ситуации он показал себя человеком мужественным, волевым, способным к принятию мгновенных решений и не боящимся взять ответственность на себя.

Наверное, многие ещё помнят события того памятного октября. Здание мэрии на Тверской было взято под охрану заговорщиками, внутрь было приказано никого не пропускать. А ведь именно там находился рабочий кабинет мэра, именно там располагался центр управления нашим огромным городом.

Обстановка накалялась с каждым часом. А тут ещё, совершенно не думая о последствиях, о том, чем могут обернуться его жалкие зазывания, Егор Гайдар обратился к народу с призывами идти к мэрии. В тот критический момент, когда многое зависело именно от его позиции, Юрий Михайлович принял единственно приемлемое для него решение. Он сам, в сопровождении лишь нескольких человек, приехал в мэрию, решительно прошёл мимо буквально остолбеневшей охраны в свой кабинет и энергично взял ситуацию под свой контроль, сумев переломить её. Это был шаг безусловно мужественного человека, ибо его жизни грозила реальная опасность.

Прежде всего, во избежание кровопролития, он дал указания ни в коем случае не скапливать народ у мэрии, а вибрирующему Гайдару, который, видимо, мысленно уже попрощался со всем, что имел, Юрий Михайлович спокойно сказал:

— Егор Тимурович, идите домой. А мы здесь без вас сами разберёмся.

В эти октябрьские дни к зданию мэрии пробиться было практически невозможно. Но мы с моим товарищем всё же сумели туда пробраться. Приёмную Лужкова охранял всего один, правда, весьма внушительного вида, спецназовец. Там же находились несколько ребят с автоматами и пистолетами из личной охраны мэра во главе с Володей Шукшиным. Мы вошли в кабинет Лужкова, и я в течение нескольких часов наблюдал, как он хладнокровно и чётко отдавал указания и распоряжения в то время, когда обстановка была ещё далека от стабильности. И я подумал, что будь у него военное образование, наша страна в его лице имела бы очень сильного военачальника. По всему было видно, что он делает всё возможное, чтобы избежать кровопролития, больших человеческих жертв.

Лужков вообще политик, редкий по своим дарованиям. Многие наши политики знают, допустим, как сотворить подковёрную интригу, «спуртануть» перед президентом или народом, эффектно провести какое-нибудь мероприятие. Но руководителей, способных на каждодневную кропотливую созидательную деятельность, у нас мало.

Давно известно, что власть легче завоевать, чем удержать. Управлять огромным мегаполисом, каким является Москва, проводить в нём социальные и экономические реформы, поддерживать развитие производства в то время, когда во всей стране оно разваливается, следить за порядком в городе — и так изо дня в день на протяжении многих лет — может только человек, обладающий большой политической волей, сильным характером и незаурядными организаторскими способностями. Все эти качества в полной мере присущи Лужкову.

У многих, включая меня, Юрий Михайлович вызывает глубокое уважение, но у него много и недоброжелателей, которых он раздражает, — и тем, что не боится иметь и отстаивать свою точку зрения, и тем, что в городе он настоящий хозяин, и тем, что неуёмно энергичен. Конечно, кому-то он может нравиться, кому-то — нет, но то, что он личность, — думаю, бесспорно.

Мне бы не хотелось, чтобы, читая эту главу, вы подумали: «Ну конечно, понятно, разве можно обойтись без дифирамбов столичному градоначальнику!» Но, наверное, из моей книги вы поняли, что я никогда не умел прогибаться и подхалимничать, преследуя какие-то корыстные цели. Нет необходимости в этом и сейчас.

Слова у него не расходятся с делом, что хорошо видно на примере Москвы, которая за последние годы буквально преобразилась на глазах. Правда, на это мне могут возразить: известно, что в столице сконцентрировано 80 процентов финансовых ресурсов страны, и что бы ему не работать в таких условиях! Но, во-первых, мы знаем много примеров того, как разворовываются государственные средства региональными градоначальниками. Во-вторых, если деньги лежат в крупных банках, расположенных в Москве, это совсем не значит, что они находятся под контролем и в распоряжении Правительства Москвы.

Московское правительство само формирует свой бюджет. Он действительно достаточно мощный — около 30 процентов от общего бюджета Российской Федерации. Но он формируется в том числе и за счёт столичных инфраструктур, которые созданы при участии Правительства Москвы и координируются им.

Бюджет Москвы формируется также из отчислений налогов от столичных предприятий. Все крупные предприятия, в частности ВПК, как вы знаете, практически стоят и большого притока средств в московский бюджет, конечно, не дают. Юрий Михайлович — один из немногих руководителей, кто вовремя и прозорливо сделал ставку на этом этапе развития страны на малый и средний бизнес и направил усилия своего правительства на его поддержку. Москва работает в этом направлении уже более десяти лет, и сегодня мы видим результаты и плоды усилий Лужкова: малый и средний бизнес даёт столице около половины бюджета. А это худо-бедно и 15 процентов всего бюджета России.

Из своих начинаний Юрий Михайлович секрета никогда не делал. И если бы другие региональные руководители в своё время начали перенимать полезный опыт Москвы, думаю, копилка российского бюджета нынче была бы гораздо более весомой. Многие знали о лужковской концепции развития экономики России переходного периода, но немногие поверили в неё. Большинство провинциальных лидеров сохранили прежнюю советскую ментальность, видя в бюджете России главную кормушку для своего региона. Их политика в силу различных причин — объективных и субъективных — была обывательской: просить у Центра как можно больше, отдавая в общую копилку как можно меньше.

Возможно, некоторые делали это из патологической аллергии к Центру, которая автоматически распространяется и на Лужкова, — мол, сидит ближе всех к «кормушке», понятное дело, жирует, в то время как мы, бедные-несчастные, загибаемся в безденежной провинции. Но Лужков представляет не центральную, а московскую власть. Это первое. Второе — большинство таких горе-руководителей и пальцем не шевельнут, чтобы хотя бы попытаться поднять экономику своего края и что-нибудь сделать для людей.

А между тем, именно Лужков отстоял перед правительством и президентом своё мнение о том, что приватизация «по Чубайсу» для Москвы непригодна. Он сумел настоять на своём, аргументируя свою точку зрения реальными планами и делами и думая о своих избирателях-москвичах. Если бы все региональные лидеры и в этом увидели бы для себя пример и стали бы отстаивать свои права в политике приватизации, думаю, её результаты были бы сегодня иными и её плодами пользовалось бы большинство населения, а не отдельные сомнительные личности. Тот, кто чувствует за собой правоту и умеет отстоять её, кто ставит перед собой цель и умеет её добиваться, тот и побеждает во все времена, какими бы трудными они ни были.

Он один из немногих руководителей, кто смог внести в беспорядочный рыночный хаос стройную ноту централизованного руководства хозяйственной жизнью огромного города. Он показал, как надо спокойно и деловито внедрять рыночные отношения в старую экономику. И всё же я считаю, что огромный политический потенциал, заложенный в Юрии Михайловиче, пока ещё не реализован им до конца.

Его опыт в управлении громадным хозяйственным механизмом получил широчайший международный отклик. Западные финансовые круги видят, с чего Юрий Михайлович начинал и чего он достиг на своём ещё далеко не завершённом хозяйственном, экономическом и политическом пути. Многие называют его образцом мэра современного мегаполиса, причём не только России, но и цивилизованных стран. Это мнение специалистов в области управления крупными городскими комплексами различных регионов мира.

Не могу не сказать несколько слов о семье Юрия Михайловича, ведь впечатление о человеке можно составить и из того, какие у него складываются взаимоотношения в семье. А что бы ни говорили недоброжелатели Лужкова, отношения в семье у него с супругой такие, которым может позавидовать любой.

В этом втором, позднем браке (Юрий Михайлович был вдовцом) у него родились две очаровательные дочки. Они доставляют ему много радости, дают молодую энергию и наполняют его жизнь новым смыслом.

Я за свою жизнь видел немало счастливых супружеских пар, да и моя семейная жизнь сложилась удачно, и всё-таки отношения между Юрием Михайловичем и его супругой Еленой Николаевной отличаются какой-то особой теплотой и нежностью. То, что они счастливы, видно во всём: и в разговорах, и в манере общения, и в том, как они подшучивают друг над другом. Таких чувств не стесняются. Такими чувствами дорожат. И даже в этом Лужков служит своему окружению примером.