Глава 6 Бразильцы пропускают вторую базу… и сразу переходят к третьей

Международный аэропорт Лос-Анджелеса -> Галеан, Международный аэропорт Рио-де-Жанейро

Отправление: 2 мая, 2007

Все мои путешествия изменили меня, помогли многое узнать о самой себе или о мире. Научили глубоким вещам.

В Бразилии не случилось ничего серьезного.

Бразилия была просто чертовски веселой. И мои впечатления о ней были не глубже, чем лужа. Мой женатый друг недавно описывал свою поездку в эту страну так: «Ты сидишь на пляже и вдруг замечаешь самую красивую женщину, которую когда-либо видел. Но на пляже было полно народу, и ее загородила… самая красивая женщина, которую ты когда-либо видел».

Я не уверена, стоит рассказывать некоторые истории, случившиеся со мной в Бразилии, или нет. Так и представляю, как это читает мой будущий свекор или мои дети, которым еще только предстоит родиться. Вот уж кому я бы точно не стала ничего говорить. Но знаете что? Если бы я была мужчиной, то не думала бы, что эти мои воспоминания выставят меня в неприглядном виде. Они стали бы очень даже веселыми, так что я собираюсь поделиться с вами рассказом о двух своих бразильских бойфрендах.

Они были двумя самыми красивыми мужчинами, которых я когда-либо видела.

Я отправилась в Бразилию со своей кузиной Эммой, и там мы встретились с одной из моих приятельниц по Буэнос-Айресу – американкой по имени Кейт. Теперь давайте еще на секунду вернемся к Аргентине. Она расположена очень близко к Бразилии. Вплотную прямо-таки. И после первого путешествия в Аргентину я размышляла о том, чтобы купить квартиру в Буэнос-Айресе (она стоит меньше, чем моя машина) и ездить туда каждый год. Я мечтала, что смогу запустить ТВ-шоу в Аргентине. Я готова была переехать туда по крайней мере на время. И может быть, снова влюбиться в Отца Хуана, когда его отношения закончатся, нарожать красивых детей-билингв, которые будут говорить «Ола, мами» каждое утро, когда я буду убегать на работу снимать свое южноамериканское шоу. В своих фантазиях я еще и выглядеть начала как Пенелопа Крус.

И вот теперь я даже не заглядывала в Аргентину. С Хуаном в последний раз все прошло очень странно, да и я усвоила урок о том, что не нужно пытаться воссоздать магию. Я боялась возвращаться назад. Что, если все будет только хуже и хуже? Может, магия Аргентины объяснялась тем, что я впервые оказалась одна в абсолютно незнакомом месте, и теперь я смогу найти нечто подобное в любых других не изведанных мною краях.

Например, в Бразилии.

Наше путешествие началось в Рио. В каждом городе есть своя особая достопримечательность, такая, например, как Биг-Бен в Лондоне или Сиднейская опера в Сиднее, архитектурно или исторически значимые памятники, которые нужно увидеть, чтобы «посетить» место. Что ж, в Рио это – Посто Нове (Posto Nove), спасательная вышка на пляже Ипанема. Почему именно она? По одной причине: из-за невероятной сексуальности обитающих там людей. Об этом даже в путеводителях пишут.

В Ипанеме разные спасательные вышки собирают вокруг себя разных людей: есть башни для семей, геев, волейболистов, собачников и пожилых туристов. Посто Нове – Девятая башня – собирает красавцев. И вы должны помнить, что из этих мест выходит самое большое число супермоделей.

Посто Нове стало тем, чем является сегодня, в 1980-х, благодаря человеку по имени Фернандо Габейра. На момент написания этой книги он депутат от Рио и бывший социалист, который в 1969 году помог своим друзьям-революционерам похитить американского посла в Бразилии. В 1980 году он вернулся в Рио из Франции и засветился на фото рядом с Посто Нове в настолько маленьких плавках, насколько вообще можно себе вообразить. Габейра был политической знаменитостью и открытым бисексуалом, но, что еще важнее, он выглядел великолепно в своих трусиках-ниточках. Таким образом, Посто Нове стало местом для революционеров (что сегодня означает барабанщиков с бонгами и курильщиков травки) и эротически привлекательных людей.

Попа является королевой всех пляжей в Бразилии, и, вне зависимости от размера или формы, купальник каждой женщины на ягодицах играл в игру – «пойди найди меня между двумя половинками». Многие мужчины носили «цунги», что означает мужское бикини, и они так и бегают по пляжу практически обнаженные рядом с бизнес-центром города, телефоны и ключи болтаются прямо рядом с самой важной частью тела. Некоторые играли в футволей, странную форму пляжного волейбола, но без рук, зато с ногами, что, видимо, и делает их тела такими, какие они есть.

Мы с Эммой быстренько скользнули в свои купальники (важно для местных обычаев) и усадили свои абсолютно белые американские задницы в стулья, достав фотоаппараты. Мы снимали друг друга на фоне всего открывшегося нам великолепия.

«Господи Иисусе, вот этого, сзади меня, сними! Быстрее! Он поворачивается, поворачивается!»

«Мамочки, посмотри на того, который на плечах стоит! Быстрее! Видела?!»

Вот так мы с энтузиазмом снимали попы, спины, ноги и руки этих невероятных, потрясающе красивых людей.

Спустя несколько дней столь высококультурного времяпрепровождения в Рио мы улетели в Сальвадор, в бразильский штат Баия, и встретились там с Кейт. Эта умная тихая девушка жила в Буэнос-Айресе около семи лет, и главной любовью всей ее жизни была собака по имени Дейзи. Однажды Дейзи съела несколько моих личных вещей, и я сказала бы, что она – абсолютно дикое и неприятное животное, сводившее с ума всех, кроме Кейт. Ее существование оправдало себя только один раз, несколько лет спустя, когда Кейт наняла Марко, очень молодого горячего passeaperro – то есть типа, который выгуливает собак. Он стал вторым после Кейт человеком, полюбившим Дейзи, на почве чего он стал встречаться с ее хозяйкой. Спустя несколько лет он приручил Дейзи, а Кейт приручила его, и в итоге они съехались и поженились. Они втроем были счастливы долгие годы, а сейчас Кейт уже на четвертом месяце беременности.

Но тем не менее наша бразильская поездка случилась до появления Марко на горизонте, и Дейзи являлась все еще единственной любовью Кейт. Оставить собаку одну было мучением для Кейт. Она переживала о ней, как иные о детях-то не переживают. Кейт возвращалась домой, чтобы проверить почту – не прислала ли «Дейзи» сообщение. Если же тот, кто оставался следить за собакой, писал, что Дейзи скучает, наша подруга впадала в отчаяние на час или больше.

«Дейзи говорит, что она весь день смотрит на мою кровать и хочет, чтобы я вернулась», – могла произнести Кейт, шмыгая носом над письмом от знакомого. – Она, кажется, по-настоящему расстроена. Я сказала ей, что тоже скучаю, но не думаю, что ей это поможет!»

Мы с Эммой ненавидели собачью няню, которая писала эти сообщения, всей душой.

Однако вернемся в Сальвадор, который когда-то был столицей Бразилии. Мы втроем провели несколько дней в этом ярком и очень красивом городе, ранее служившем портом для ввоза рабов, в результате чего Сальвадор испытал на себе бо?льшее влияние африканской культуры, чем вся остальная страна. Еда, танцы, клубы – все это отдавало жаркими ритмами Африки в ее самых сексуальных аспектах. На улице играли барабаны, и повсюду танцевали полуголые люди, как будто на улицах города не прекращался карнавал. Большие мамочки в белых тюрбанах и длинных белых одеждах угощали невероятными moquecas – острыми блюдами с карри и кокосом – прямо из огромных котлов на открытом огне, а удивительно мускулистые мужчины занимались капоэйрой. Мы тоже прониклись местным колоритом: танцевали самбу, заводили новых друзей, выслушивали бесконечные предложения от местных мужчин, жаждущих отправить нас домой с бразильскими детишками в животах, потеряли несколько украшений на уличной вечеринке – и затем Кейт наконец отправила последнее письмо своей собаке и мы отправились на остров Тинаре.

Тинаре – это часть очень впечатляющего архипелага. В океане вокруг островов движется множество плавучих кафе, где подают устриц, а на белоснежных пляжах больше пальм, чем людей. На островах запрещены машины, поэтому вдоль пляжей повозки тянут ослики. Главный город – Морро-де-Сан-Паулу – пестрит десятками мужчин в поло с тележками, на которых красуется надпись «такси». Они сажают вас перед собой в эту тележку и толкают ее по главной улице (песчаная тропка между двумя рядами ресторанчиков и магазинов) вдоль пляжа, к вашей pousada (гостиница. – Прим. ред.).

Вы даже не надеваете обувь. Когда приходит время обедать, вы прогуливаетесь по пляжу, пока не наткнетесь на парня с рыбой и кокосами, потом ложитесь на песочек, попивая кокосовую воду, а он жарит вам обед. Когда приходит время ужинать, вы лишь поправляете на заднице свое бикини и отправляетесь в ресторан.

Мы с Эммой и Кейт ужинали на пляже, когда на горизонте появился мой первый бразильский бойфренд. В ресторане выступала группа блестящих поджарых мужчин в цунгах, играющих на медных духовых инструментах и барабанах, а мы не могли отвести от них взгляд. В ресторанах Морро вообще не бывает барабанщиков в штанах или шортах, что, на мой взгляд, давно стоит указывать в рекламных брошюрах об этом месте.

Но несмотря на эти отвлекающие факторы, я все равно заметила Криштиану. Он открыто разглядывал мои прелести, игриво улыбаясь своей белозубой улыбкой конкистадора. Для меня такое поведение было внове. Вернувшись домой, я чувствовала себя смущенной из-за его пристального взгляда, словно говорившего «подойди ближе». Я же в такие игры играть не умею. Однажды, зайдя в один лос-анджелеcский бар, я начала, как мне казалось, налево и направо кидать невероятно сексуальные взгляды, пока меня не остановила женщина и не спросила: «Вы в порядке? Создается впечатление, что вы сейчас расплачетесь».

Так что нет, я не мастер сексуального лица. И тем не менее курортная версия Кристин очень даже неплоха.

Вернемся к Криштиану. За несколько лет до описываемых событий мой приятель Феррис Бьюллер возил толпу народу в Рио на Новый год. Он рассказывал мне о загадочном феномене, произошедшем с ними в той поездке – он и его не менее симпатичные приятели заходили в бар и быстро окружали группу великолепных бразильских женщин. Я наблюдала подобное в барах по всему миру и знаю, как это обычно происходит. Но в Бразилии что-то было не так. После 20 минут радостного поглощения алкогольных коктейлей и флирта женщины отходили, заговаривали с другими мужчинами и спустя несколько минут покидали бар с ними. Вечер за вечером мои американские друзья смотрели на это, пока в конце концов не спросили бразильскую женщину, почему все они уходят.

– А вы целовали приглянувшихся вам девушек до того, как они уходили?» – спросила она.

– Нет, мы всего несколько минут болтали, – отвечали они.

Женщина рассмеялась. В Бразилии, если парень не схватил и не поцеловал тебя через несколько минут после знакомства, это значит, он не заинтересовался.

Поэтому все те девушки искали себе другие пары.

Я не могла рассказать данную историю Криштиану, потому что он не говорил по-английски. Но он и без слов смог подтвердить, что бразильские мужчины и на самом деле ведут себя именно так. С одним дополнением – они не просто целуют тебя, а сразу, прямо на людях переходят к более откровенным ласкам. И еще один сюрприз – действуют они не по привычному шаблону. Бразильцев не интересует женская грудь. К такому заключению мы пришли с моими попутчицами, каждая на основе своего опыта. Для девушки, считающей, что грудь является центром всей физической жизни, это по-настоящему необычный опыт. Возможно, когда ты родился в стране, где изобрели стринги, ты проводишь слишком много времени, пялясь на задницы, и забываешь обо всех остальных частях тела. И, как я уже говорила, бразильские попы и та уверенность, с которой они выставляются напоказ, великолепны. Что же происходит на практике? Представьте себе американку, которая обжимается со своим бразильским конкистадором в пляжном баре, и вот через пять минут его руки перестают держать ее лицо, пропускают базу, к которой мы привыкли, и отправляются прямиком в штаны. Что достаточно неожиданно, скажу я вам.

Краткое отступление о «базах»[18]. Я обнаружила, что взрослые люди занимаются чем-то непонятным, когда мне было 15 лет – мне все продемонстрировала моя собственная мама, когда я пораньше вернулась после школы и застала ее с любовником мексиканско-венгерского происхождения в самом разгаре веселья. Надев одежду, она сказала, что мне стоит с этим подождать, пока я буду постарше и влюблюсь в кого-нибудь, чтобы испытать физическую близость с мальчиком. А она – уже взрослая женщина и может пробовать что-то новое с новыми людьми. «Взрослые люди не просто за ручки держатся», – подытожила моя мать. И она была права – не просто.

Поэтому передо мной стоял сложный выбор: как я уже говорила раньше, в США я веду себя достаточно пристойно. Тогда как курортный вариант Кристин не волновался о переходе от первой базы сразу к хоум-рану, дома я совсем не собиралась спать со всеми, кого целую. Для начала мне требовалось узнать парня поближе. Возможно, дело было в том, что порой я встречалась с несколькими мужчинами одновременно, а спать больше чем с одним человеком – это уж чересчур. Так что порой мне приходилось говорить «нет». И в то же время было смешно: я – взрослая женщина, которая по какой-то причине рисует оградительные линии на песке вокруг своего тела. «Ты можешь трогать меня здесь, но не здесь» – похоже на свидание в старшей школе. Взрослые подобных вещей не говорят. Так вот, как найти равновесие между стеснительностью и вседозволенностью? Я пришла к новой и усовершенствованной системе баз после разговора со своим другом-геем, который поведал мне, что у геев все несколько иначе. По его словам, первая база для них – это оральные ласки, вторая – анальный секс, третья подразумевает третьего участника, а хоум-ран – это довольно сложно, и для него нужна еще пара и танцовщик гоу-гоу. Конечно же, думаю, перечисленная классификация не является для геев всеобщей, но выяснялось, что путь становится гораздо короче, когда женщины оказывались не при делах. Как и в других истинно мужских занятиях – скажем, на войне, где события развиваются очень стремительно.

Лесбийская теория баз, как мне рассказывали, включает в себя много совместных ванн и игрушек на первой и второй базах, а затем, при переходе к третьей, покупку дома и посадку огорода. Хоум-ран в данном случае – это когда вы вообще перестали заниматься сексом и открыли книжный клуб.

Гейский вариант натолкнул меня на мысль составить теорию баз для уже взрослых леди, которые разрываются между тем, что они уже взрослые, нуждающиеся в сексе дамы, но при этом не хотят стать похожими на единственный в деревне велосипед. Моя новая теория основывалась не на том, какую часть вашего тела потрогали и чем, но где с географической точки зрения интимный акт имел место.

То есть все, что происходит на людях, либо, скажем, в машине или на крыльце, – это первая база; все действия, совершаемые где-то в доме – например, на кухне, на полу, на диване, – вторая база, а вот переход в спальню – уже третья. Если вы вместе заснули – это хоум-ран.

Данная система, на мой взгляд, очень осмысленна, поскольку, вместо того чтобы раздавать части своего тела, как отметки на марафоне, вы рассматриваете интимное продвижение с точки зрения вторжения в ваш дом и в вашу жизнь. А последнее представляется мне наиболее важным.

Поэтому да, если вы остановились на крыльце, то можете закончить на первой базе. Неплохо, правда?

Как бы то ни было, Криштиану пропустил весь второй уровень и сразу отправился в «старшую школу» в первый же вечер, прямо в баре. (Что в теории взрослых леди все еще первая база!) Я оглянулась, смущенная, на сотню людей вокруг, но они полностью сосредоточились на своих руках в чужих штанах, и на нас никто даже и не смотрел. Эмма и Кейт, видимо, изучали новые уроки относительно пропущенных баз в других концах бара, и просто чудо какое-то, что мы вернулись в отель без дополнительных игроков в команде.

Я сказала Криштиану, что утром мы отправляемся на другой остров и что, если у него есть желание на несколько дней погрузиться в любовь, он может поехать с нами. Но Криштиану не мог позволить себе поездку на лодке, поэтому мы раз двадцать или тридцать попрощались, я достала его руку из своих штанов и отправилась в свой отель. Как настоящая леди.

На следующий день мы с девочками запрыгнули в небольшую лодку и поплыли на Бойпебу, еще меньший остров, расположенный по соседству. Был не сезон, поэтому даже на столь крошечном островке мы находились практически в одиночестве. Прогуливаясь, мы выбирали себе симпатичный вариант жилья и в итоге остановились на деревянном домике, стоящем на пляже.

Там же, на пляже, наша компания провела весь день, после чего вечером мы отправились побродить по «городу», состоящему из одной главной площади и четырех церквей вокруг парка. Нашему взору предстало «кафе», состоящее из четырех пластиковых столиков, и «бар», примыкающий к чьему-то жилому дому. Мы остановились выпить с тремя местными жителями, и в итоге наше знакомство закончилось небольшим уроком самбы прямо на площади. Чтобы зайти в уборную, мне пришлось пройти через гостиную дома, где перед телевизором на диване спали бабушка с внучкой.

Расслабленные, мы через тихую деревню отправились домой. А на следующее утро я распахнула свою москитную сетку, вышла наружу и обнаружила ухмыляющегося Криштиану в гамаке напротив моего домика.

Выяснилось, что у него есть друг с лодкой, которого он попросил отвезти его на остров. По прибытии Криштиану узнал у первого встречного, где здесь остановились три американские девчонки, и ему показали дорогу. Видимо, даже с натянутыми бикини мы не походили на местных. Что касается Криштиану, то он привез с собой:

1 пару шорт (на себе)

1 футболку (на себе)

1 пару шлепанцев (на ногах)

3 презерватива (в кармане)

0 долларов

Мы использовали первый презерватив через 45 минут после того, как я нашла его в гамаке, это произошло на скале прямо на пляже, в тени деревьев и рядом с разбивающимися бирюзовыми волнами. Как в чертовом «Отныне и во веки веков», но мы были более загорелыми и ободрали коленки. Базы? Какие базы?

Следующие два презерватива мы использовали после обеда под москитной сеткой в моем домишке. И тут в наших отношениях наступил первый кризис: презервативы кончились, а их наличие, видимо, являлось тем немногим, что держало нас вместе. У Криштиану не было денег. И по какой-то причине моя карточка почти не срабатывала в Бразилии, поэтому у меня их тоже не было. Я занимала наличные у кузины, и вот какое-то время спустя мы с Криштиану стучали ей в дверь, застенчиво спрашивая:

«Ээээй. Можешь одолжить немного денег на презервативы?»

(Если честно, застенчивость демонстрировала только я. Криштиану выглядел довольно гордо.)

Эмма решила, что хочет помочь сестре не обзавестись бразильским ребенком, и великодушно одолжила нам денег на все наши недельные потребности. В результате я звала ее «Сладкая Мамочка».

В течение дня мы с девочками ездили на экскурсии: на лошадях через мангровые деревья, к еще более симпатичным пляжам, на каноэ через скрытые гроты острова, а после я возвращалась к своему бойфренду. Днем он играл в футбол на пляже с персоналом ресторанов и ждал нашего возвращения, улыбаясь и выбегая навстречу, как очень сексуальный золотистый ретривер.

Я узнала, что он работал агентом по недвижимости… на практически незаселенном острове. Это могло объяснять отсутствие денег. В постели Криштиану брал скорее энтузиазмом, чем умением, но выглядел здорово. И кроме того, он мог буквально закинуть меня на плечо и утащить в джунгли, чтобы заняться любовью.

Возможно, вы помните, что Криштиану совсем не говорил по-английски, и представьте себе, как мы общались, все больше влюбляясь. Что же, неделю мы провели, разговаривая на смеси испанского, португальского и языка жестов, который я уже неплохо освоила.

Мой новый друг знал несколько слов по-английски и иногда пытался поразить нас фразой «The name is James Bond. Bond». Поскольку он произносил ее без рубашки, мы искренне аплодировали. И искренне говорили ему, что это было великолепно.

Проведя неделю на райском острове, наша девичья троица сказала «чао» и улетела обратно в Рио на последнюю ночь в Бразилии. Феррис Бьюллер советовал нам сходить в R?o Scenarium – ресторан, бар и клуб размером с два многоквартирных дома. Пока мы стояли рядом с его входом, решая, что делать дальше, я поймала улыбающийся взгляд голубоглазого, широкоплечего, золотокожего молодого серфера, который каким-то образом умудрился выглядеть даже лучше Криштиану. Встретившись с ним взглядом, я охнула. Возможно, я даже сказала: «Господи боже». Он улыбнулся еще шире и взмахом руки предложил нам идти с ним и его другом.

Так я встретила Родриго.

Мой второй бразильский возлюбленный – серфер двадцати с небольшим лет от роду – собирался всего через несколько дней лететь в Сидней, чтобы выучить там английский. Общаясь с Криштиану, я уже освоила некий странный язык, на котором я и объяснила Родриго, что хочу выпить, после чего он повел меня внутрь заведения, пока Эмма знакомилась с его кудрявым молодым другом. Клуб располагался в трехэтажном здании бывшего антикварного магазина. Повсюду стояли классные вещи, и среди них примерно тысяча посетителей всех возрастов ели, пили и танцевали. На разных этажах играла своя музыка – от традиционных бразильских до модных электронных мелодий. Родриго повел меня на первый этаж, где парочки танцевали под медленную самбу в исполнении музыкального ансамбля.

Если даже и есть на свете что-то более нелепо сексуальное, чем молодой голубоглазый бразильский серфер, который умеет танцевать самбу, я не знаю, что это. Он сильно прижал меня, и я ощутила его тело. У меня даже глаза увлажнились. Все мои мысли сводились к тому, как сильно я хочу увидеть его без футболки. Мне никогда особо не был понятен мужской интерес к груди (везде кроме Бразилии, конечно). Но в тот момент единственное, чего я хотела, – это прижаться к обнаженной груди Родриго.

Пока мы покачивались в такт музыке и я думала, что жизнь моя уже никогда не будет лучше, Родриго наклонился к моим волосам и прошептал свои первые английские слова: «Ты плохо пахнешь».

Я охнула, и он сразу же понял, что ошибся: «Боже мой, нет, хорошо! Ты пахнешь хорошо! Я слово забыл!» Мне понадобилось несколько минут, чтобы перестать хохотать, и вот меньше чем через 24 часа после того, как я покинула своего островного возлюбленного, Родриго уже держал мое лицо в руках.

«Я могу поцеловать тебя?» – спросил он с надеждой.

Надо сказать, очень правильный был вопрос.

Вне зависимости от того, как я пахла, наша ночь длилась до самого рассвета. Да, я отдалась другому мужчине меньше чем через сутки. И нет, я не в восторге, что мой папа это читает. Но восстав, ради всего женского рода, против гендерной несправедливости, я собираюсь продолжать. Да, я переспала с двумя мужчинами за один день. Но, папа, в свою защиту скажу, что между ними лежит почти тысяча миль, которые я пролетела на самолете, и мне кажется, данное расстояние сильно их разделяет.

Родриго привел меня в свою маленькую двухкомнатную квартирку, в которой он жил с дедушкой и где на всех стенах висели его детские фотографии. Все вещи Родриго были упакованы, потому что он переезжал в Австралию, на полу лежал лишь матрас. Сквозь стену раздавался храп его дедушки.

Мы разделись, и Родриго оказался настолько великолепен, насколько я себе и представляла. Мне хотелось просто положить голову ему на грудь и полежать, он же все хотел предаться любви в позе 69. Sessenta e nove – вот как она называется в Бразилии. Но я никогда не была ее фанатом.

Но вот она я – сижу на Родриго в доме его дедушки, обмениваясь с ним «любезностями». Спустя несколько минут я попыталась развернуться, чтобы заняться непосредственно делом, но Родриго крепко держал меня, видимо, все еще наслаждаясь прелюдией. Мои повторные попытки развернуться были столь же решительно пресечены, поэтому я сдалась и позволила ему поступать по-своему.

Спустя пару недель после возвращения домой я получила сообщение от Криштиану:

RE: TUDO BEM?

TUDO bom!!!!! Я нашел деньги, чтобы прилететь в Лос-Анджелес!!!!!!!!!!!!!! Я останавливаться у тебя????????? Можешь заплатить за три недели еды и вечеринки??????

Мужчина с острова, на котором нет машин, без единого цента в кармане, нашел деньги, чтоб прилететь в Лос-Анджелес. Но когда тебе не 21, ты уже знаешь, что не сможешь просто отправить его домой. Пригласить бедного бразильца в дом на еду и вечеринки – это как пригласить вампира, но с барабанами. Когда он въедет, ты уже бессильна и деться никуда не можешь. И они могут много крови попортить, как показал мой опыт с другим бразильцем.

Я сказала Криштиану, что с удовольствием встречусь с ним, если он прилетит в Лос-Анджелес, но не смогу помочь ему с едой и вечеринками. И больше не слышала от него ничего.

В целом существует одна причина, почему я, несмотря на некоторую неловкость, решила рассказать эту историю, а именно – Бразилия удивительная страна. Являются ли мои похождения там стыдными и возмутительными? Да.

Боюсь ли я, что это прочитает мой отец? Ужасно. Посоветовала бы я своей дочери провести когда-нибудь время аналогичным образом? Если перед этим она будет столько же переживать и анализировать, как и ее мать, то да. Всем нужно немного такого безумия в жизни, немного слишком. Равновесия, пап, как ты и говорил.

И какую глубокую мораль можно извлечь из этой поездки? Если у вас хотя бы раз (или два) в жизни появится возможность раздеться вместе с бразильским мужчиной, не пренебрегайте ею.

Ох, Бразилия.