ВОЙНА
Пламя
ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
«Встаньте
на помощь…»
Ровно за месяц до начала войны Юрий писал сестре:
«Нинушка! У меня произошли большие изменения: наш институт переделали в Военно-воздушную академию Красной Армии. Так что я отныне и вовеки — военный.
Академию закончу года через полтора-два. Не знаю, удастся ли приехать летом к вам. Занятия у нас закончатся в июне, в июле и августе будем в лагерях и на практике. Значит, приеду только в сентябре, если будут давать отпуска…»
Не знал он тогда, что все его мечты и планы будут перечеркнуты ранним утром 22 июня 1941 года…
Вот что рассказал мне об этом Сергей Васильевич Дюбенко:
— Шли обычные занятия в классе аэродромного строительства, когда вбежал дневальный и срывающимся от волнения голосом крикнул: «Война!»
Все выбежали в коридор и столпились у репродуктора, который был установлен у входа в циркульный зал. Молча слушали выступление по радио В. М. Молотова. Понимали, что это не просто пограничный инцидент, которые случались в ту пору довольно часто. Но пожалуй, никто не представлял по-настоящему всего, что несла с собою эта война.
А потом были первые сообщения о боях на границе, скупые строки о том, что фашистам удалось потеснить наши пограничные части, сводки Совинформбюро о тяжелых оборонительных боях сначала на барановичском, минском, а затем на бобруйском, могилевском, смоленском направлениях…
Вот что писал в эти дни Юрий своей сестре:
«…Уже две недели, как идет война. Фашистская сволочь наделала много шуму и хлопот. Успехами немцев можете не расстраиваться — это временно и скоро, безусловно, наступит перелом, и эти гады будут разбиты и отброшены».
Юрий ни на минуту не сомневался в том, что гитлеровцы будут разгромлены. Желая, видимо, шуткой успокоить сестру, он в одном из своих писем пересказывает ей услышанный где-то анекдот.
«Гитлер, чтобы его не узнали, — пишет Юрий, — переоделся шофером и пошел к гадалке узнать свою судьбу. Та, взглянув на карты, сказала: — У вас лопнет ось, не хватит бензина и отберут водительские права».
По письмам Юрия и воспоминаниям его друзей я стараюсь представить себе, о чем думал, к чему стремился он в это тревожное время. Знаю, что в первый же день войны он пошел к начальнику факультета и попросил послать его в действующую армию. Но ему отказали в этом — он должен был учиться, закончить академию и тогда может рассчитывать на удовлетворение своей просьбы.
Но очевидно, отказ командования не обескуражил Юрия. Его друзья рассказывали мне, что он побывал в штабе военного округа и там ему пообещали помочь уехать на фронт, но велели подождать несколько дней.
К этому времени, видимо, и относятся два последних письма Юрия из Ленинграда. В одном из них он просил срочно прислать ему шерстяные носки и варежки (дело уже шло к зиме), а в другом, которое было написано позднее, Юрий благодарил за посылку и сообщал, что он, возможно, скоро уедет, и поэтому просил не писать ему, пока не пришлет новый адрес.
Однако все попытки Юрия Двужильного добиться отправки на фронт оказались безуспешными — видимо, командование академии категорически воспротивилось этому, так как таких заявлений было много. К тому же выпускников академии с нетерпением ждали в авиационных частях.
Тем временем линия фронта все ближе и ближе подходила к Ленинграду, и Военно-воздушную академию было решено перевести на восток в городе Йошкар-Олу, где Продолжались занятия по ускоренной программе.
7 октября Юрий писал сестре:
«Скоро у нас экзамены. Это — предпоследние, а выпускные будут, наверно, в январе или феврале. Наконец я получу самостоятельность. Жаль только, что ни до выпуска, ни после выпуска мы с тобой не увидимся — сразу же уеду по назначению».
А вот что он писал домой в конце 1941 года:
«Здравствуй, Нинушк! Сижу и думаю: поздравить тебя сейчас с Новым годом или в следующем письме? На всякий случай прими мои поздравления, а на счет самых лучших пожеланий, то их и без Нового года я шлю тебе и Сашуле от чистого сердца.
Очень обрадовался письму от Сашули, прямо молодец. Я уж тут всем ребятам показывал и все расхваливал Сашку. Вообще здесь нет ничего удивительного — весь в дядьку…»
Юрий с большим вниманием относился к своему племяннику. В каждом письме он спрашивает о том, как он растет, чем интересуется. А когда Саша пошел в школу и уже сам мог прочитать то, что пишет дядя, Юрий всегда писал ему несколько строк разборчивым почерком, крупными буквами.
Вот несколько отрывков из этих писем:
«Сашуня! Получил твое письмо. Очень рад, что ты учишься в музыкальной школе. Учись хорошо, пиши чаще. Целую, Юра».
«Саша! Когда мама будет мне писать, ты тоже обязательно напиши…»
А вот, видимо, ответ на вопрос, интересовавший мальчишку:
«Сашуня, немного подожди. Когда приеду, тогда и увидишь, сколько у меня кубиков или шпал…»
Еще в одном письме Юрий писал:
«Саша! Напоминай маме, что нужно писать мне письма. Пиши сам…»
Через несколько дней в очередном письме сестре были в конце такие строчки, написанные крупно:
«Саша! Получил твое письмо. Очень рад, что ты не забыл своего дядю Юру. Сашуня, к вам я приеду после войны…»
* * *
А тем временем занятия в академии подходили к концу.
К этому периоду относятся многие документы, которые хранятся в личном деле капитана Двужильного. Думаю, что прочитать хотя бы отрывки из них будет интересно, потому что они дают возможность лучше представить себе, как учился Юрий в академии.
Вот, например, справка, которая была выдана Двужильному Ю. М. в том, что он с 1 сентября 1938 года по 1 февраля 1942 года обучался на факультете аэродромного строительства Ленинградской военно-воздушной академии Красной Армии, где прослушал полный курс и сдал зачеты и экзамены по следующим дисциплинам:
Основы марксизма-ленинизма — отлично.
Химия — отлично.
Рисование — отлично.
Инженерная геология — отлично.
Деревянные конструкции — отлично.
Высшая математика — хорошо.
Физика — хорошо.
Я бы мог продолжить перечень дисциплин, которые изучал Юрий в академии, но ведь их в этом документе тридцать четыре. Думаю, что вы мне поверите, что и другие предметы курса обучения в академии Юрий Двужильный сдал успешно.
Вот что об этом говорится в служебной аттестации:
«Двужильный Ю. М. за время обучения на факультете показал себя способным и добросовестным слушателем. Дисциплинирован. Теоретическая и практическая подготовка, как техника аэродромостроения, хорошая. В своих действиях и принятии решений смел и решителен. Приказания выполняет расторопно и умело. К себе и подчиненным требователен. Является заместителем командира отделения. Опрятен и подтянут. В общественной работе активен. С товарищами общителен и пользуется у них большим авторитетом. Предан делу партии и социалистической Родине.
Выводы:
Может быть выпущен из академии техником по аэродромному строительству и использован в качестве техника роты аэродромно-строительного батальона. Достоин присвоения воинского звания «воентехник второго ранга».
А 2 февраля партийная комиссия академии рассмотрела вопрос о приеме комсомольца Двужильного Ю. М. кандидатом в члены ВКП(б). Его рекомендовали в партию Николай Иванович Ершов, член ВКП(б) с 1925 года, Алексей Константинович Мусолин, член ВКП(б) с 1928 года, и комсомольская организация факультета.
Юрий получил назначение на должность старшего техника 3-й аэродромно-строительной роты 26-го отдельного инженерного аэродромно-строительного батальона, который находился где-то на Севере.
В письме, относящемся к этому периоду, Юрий писал:
«…Сейчас строим аэродром. Скоро закончим, и нас снова перебросят куда-нибудь. Места здесь довольно красивые, зачастую совсем дикие. Очень жалею, что не приобрел, когда имел возможность, ружье. Здесь есть где поохотиться.
Нинуш, я очень интересуюсь успехами Саши в музыке и науках. Ведь он уже взрослый парень.
Вообще, Нина, пиши чаще. Ведь мне очень интересно знать, как вы там живете. А то ждать, когда опять встретимся, очень долго…»
А в конце письма все теми же крупными буквами было написано:
«Сашуня! Напоминай маме, чтобы она чаще писала мне письма. Пиши также сам. Целую, Юра».
К сожалению, мне не удалось найти товарищей Юрия Двужильного, с которыми он строил аэродромы на Севере. Будем надеяться, что после выхода в свет этой книги они откликнутся. А пока нам придется самим представить, как все это было, опираясь на эти два письма Юрия и боевую характеристику «на старшего техника 3-й аэродромно-строительной роты 26 ОИАБ техник-лейтенанта Двужильного Ю. М.», в которой говорится:
«За время пребывания в подразделении т. Двужильный показал себя как инициативный, добросовестный командир. Боевая и политическая подготовка хорошая, стрелковая подготовка также. С должностью старшего техника роты справляется хорошо. Активно участвует в партийно-политической работе. Дисциплинированный, требовательный, волевой командир. Физически здоров и вынослив…»
Лейтенант Александр Арапов (снимок 1939 г.).
К сожалению, многое из того, о чем мне бы хотелось узнать, как говорится, с документальной достоверностью, остается в области предположений. Так, например, мне до сих пор не удалось найти хотя бы одно письмо Юрия Вере Волошиной. Ведь ее подруги по институту рассказывали мне, что Юрий часто писал ей, не раз бывал в институте, студенческом общежитии, когда приезжал в Москву на зимние каникулы из Ленинграда. А летом, после сдачи всех экзаменов, они вместе уезжали в Кемерово.
Юрий, конечно, знал, что в октябре 1941 года Вера добровольно ушла в армию. По ее письмам, хотя она старалась не писать лишнего, он догадывался, что Вера с группой товарищей действует в тылу немецко-фашистских войск, рвавшихся к Москве. Он с волнением ждал от нее писем, и каждый раз, вернувшись с задания, Вера писала ему.
Так было несколько раз. Но вот уже пошел третий месяц, а писем от Веры все нет и нет. Стараясь отогнать тревогу, Юрий объяснял все это тем, что ее на этот раз забросили далеко в тыл врага, а там ведь полевая почта не работает…
Но вот пришло письмо из Кемерова. Школьные товарищи сообщили Юрию, что Вера Волошина пропала без вести под Москвой в ноябре 1941 года. Ее матери Клавдии Лукьяновне из части пришло извещение…
Сейчас, конечно, трудно с полной достоверностью написать о том, что передумал в эти дни Юрий, какие он принял решения. Но мне думается, что после гибели Веры он стал с новой силой стремиться на фронт, в действующую армию. Об этом мы читаем в одном из его писем сестре:
«Ты знаешь, Нинуш, меня такая злоба раздирает на всю эту немецкую сволочь, что я с большой бы охотой пошел бы опять их колотить в рядах автоматчиков…»
Видимо, Юрию удалось наконец добиться своей цели. В его личном деле я нашел еще одну аттестацию на слушателя 3-го курса Архангельского филиала пулеметных курсов «Выстрел» Двужильного Юрия Михайловича. Он учился на этих курсах с 1 сентября по 25 октября 1942 года.
Вот что говорится о Юрии в этой аттестации:
«Предан делу партии и социалистической Родине. Политически выдержан, морально устойчив. Дисциплинирован. Общее военное и политическое развитие хорошее.
Политическую подготовку усвоил отлично. Тактику хорошо. Материальную часть оружия знает отлично.
По остальным дисциплинам имеет хорошие и отличные оценки. Стреляет из всех видов пехотного оружия отлично.
Может организовать взаимодействие огня пулеметной роты в бою. Отличный строевик, командный язык отработан.
Физически развит, вынослив. Энергичен, находчив, инициативен, смел, не теряется в сложной обстановке.
Вывод: может занимать должность командира пулеметной роты. Достоин присвоения военного звания «старший лейтенант».
Так техник-лейтенант Двужильный, строивший где-то на Севере аэродромы, стал старшим лейтенантом, командиром пулеметной роты.