Г. В. Ковалев, подполковник в отставке В ТЫЛУ ВРАГА

Г. В. Ковалев

В начале марта погода неожиданно изменилась. Несколько дней подряд шел надоедливый дождь. Снег растаял — под ногами вязкая грязь. Наш отряд продолжал рейд по тылам врага.

Показалось село Перевалы. Убедившись, что фашистов в нем нет, отряд сделал остановку. Знакомились с местными жителями, рассказывали им о событиях на фронтах. Крестьяне жадно ловили каждое слово о героических действиях Красной Армии.

Политрук Павел Пономарев со своей группой сразу же отправился на боевое задание. На второй день Пономарев доложил, что на перегоне Тучино — Туропы группа пустила под откос паровоз и семь вагонов с гитлеровцами. Движение вражеских эшелонов было приостановлено.

По возвращении с задания на окраине села Туропы партизан обстреляла бандеровская банда «Черного». От пули украинских националистов погиб командир отделения разведки Шаповалов, уроженец села Улица, что на Сумщине.

Хоронили Алексея Шаповалова с почестями.

У могилы партизана выступил комиссар отряда Иван Ильич Павличенко. Зажав в руке фуражку, он взволнованно говорил:

— Ты, Алексей, был храбрым разведчиком, боролся за счастье людей. Погиб от руки украинских буржуазных националистов, презренных народом бандитов-убийц. Мы никогда не забудем тебя, наш боевой друг. Поклянемся же, друзья, не щадя жизни, еще крепче бить врага!

— Клянемся! — подхватили партизаны. В их рядах находились и парни из села Перевалы: братья Михаил и Александр Станчук, Алексей Кондратюк, Антон Лаврищук, Григорий Мазурок.

По данным разведки мы знали, что в селе Попелевке бандеровцы имели крупные склады. Охрана небольшая.

Хорошо зная повадки противника, на подходе к селу заранее выслали разведгруппу в обход. Она атаковала вражескую заставу из шести человек, вооруженных винтовками и пулеметами. Одного бандита удалось схватить, двоих убили, остальные бежали. Тяжело ранен был и наш разведчик Суртай Турлюбек. В Попелевке мы вскрыли два крупных склада с оружием, обмундированием, продовольствием, захватили штабные документы. Действуя по заданию фашистов, подлые изменники украинского народа — бандеровцы уничтожили сотни невинных людей в окрестных селах.

…Мы шли на юг вдоль Западного Буга. Часто вспыхивали перестрелки с карательными группами гитлеровцев и бандеровскими бандами.

Как-то уже под вечер отряд подходил к селу Матов. Вдруг с колокольни по растянувшейся партизанской колонне ударил пулемет, застрочили автоматы. Надо расчистить себе дорогу. Партизаны залегли, укрываясь в кюветах.

Я выпустил одну за другой две ракеты в сторону противника — это был сигнал к бою.

Партизаны стремительно поднялись и пошли в атаку. Ответный огонь наших пулеметов и один минометный залп заставил замолчать вражескую огневую точку. Мы приблизились к окраине села. Бандиты и полицейские в панике бежали.

На следующий день снова пришлось вступать в бой. На этот раз с охраной железной дороги Львов — Ковель при пересечении участка Вузловое — Селец.

Вдоль железнодорожных линий гитлеровцы построили дзоты. Сторожевые будки и станции фашисты превратили в огневые точки. По путям беспрерывно ходили патрули. У железнодорожного полотна лес был вырублен. И несмотря на это мы все время вели «рельсовую войну». Группа подрывников разрушила стыки рельсов в районе станций Вузловое, Селец, другая с запасом взрывчатки направилась на участок дороги Львов — Каменка-Бугская.

В эти трудные, полные тревог и неожиданностей дни радистка приняла радиограмму из Украинского штаба партизанского движения, которая долго согревала сердца партизан. В ней говорилось: «Следим за вашими продвижениями к заданной цели, своими действиями вы служите примером для товарищей. Маневрируйте, сохраняйте силы и средства для действий на коммуникациях противника в заданном районе. Упорно продвигаясь, ежедневно доносите о рейде. Желаю успехов. Т. Строкач».

…Вот и Западный Буг. Набухшая от весенних вод река глухо шумела. Дул резкий, пронизывающий ветер. С опушки леса хорошо просматривался хутор Мазарня-Таданьска на правом берегу, а вдоль левого берега чернели пепелища сожженного бандеровцами села.

В воздухе появились разведывательные самолеты. Нападения гитлеровцев можно ожидать в любую минуту и с любой стороны. Рядом находился вражеский аэродром. Оставаться в этом районе было рискованно. Партизаны пересекли шоссейную и железную дороги Львов — Каменка-Бугская, расположились в селе Дальнич. Радистка Катя Демченко приняла с Большой земли приказ: «Организовать несколько диверсий на железнодорожных линиях Львов — Ковель, Львов — Варшава».

Группа партизан из отряда Г. В. Ковалева после выполнения очередного боевого задания. 1944 г.

Мы догадывались, что готовилось наступление войск 1-го Украинского фронта и наши действия в тылу врага в какой-то мере будут способствовать его успеху. Рельсовая война продолжалась.

…Первой шла на задание группа С. Шабанова. Ночью, скрытно приблизившись к дороге и бесшумно сняв двух вражеских патрулей, подрывники заминировали участок между станциями Честыни — Колодне — Жовтанцы. А 1 апреля на партизанских минах подорвался гитлеровский эшелон с боевой техникой.

Отремонтировав разрушенный участок железной дороги, противник усилил ее охрану. Однако 4 апреля партизаны пустили под откос второй состав с боеприпасами и вспомогательный поезд, вышедший на расчистку пути.

Фашисты не имели покоя. Взрывались мосты, летели под откос поезда, пылали станции и склады. Подвижные группы отряда внезапно появлялись там, где их меньше всего ждали. Так было выведено из строя путевое хозяйство на станции Верещица. Здесь действовала группа разведчиков отряда под командованием храброго воина и умелого командира П. Мацуева.

Осуществление диверсий на участке железной дороги Львов — Варшава поручили 2-й стрелковой роте Филимонова. В первом налете партизаны взорвали станцию Сусец, водонапорную башню, сожгли пятьдесят шесть вагонов. Движение на участке Рава-Русская — Звежинец прекратилось.

Фашистское командование усиливало охрану коммуникаций, предпринимало все меры предосторожности: на поиски отряда были высланы самолеты, в леса направлены лазутчики. Гитлеровцы начали спешно окружать лес, откуда партизаны Филимонова наносили удары.

Мы готовились к очередной схватке. Разведка донесла, что накапливаются большие силы врага. Из Верещицы маршем в направлении села Вишенка-Мала прошел батальон эсэсовцев. Там каратели перестроились в длинную цепь для прочесывания леса. Фашисты хотели прижать отряд к железнодорожной насыпи и там расстрелять. В этом бою бессмертный подвиг совершил наш комсорг пулеметчик Федор Хомянок. Он находился в засаде. Цепь гитлеровцев приближалась к нему. Вот уже хорошо видны их лица… Еще секунда, еще… И вдруг длинная свинцовая очередь ударила во фланг вражеской цепи. Фашисты залегли.

Федор несколько раз менял позицию, укрывшись в густых кустах. Гитлеровцы поднимаются в третью атаку, но их опять прижимает к земле огонь пулемета. Хомянка ранило в левое плечо. Он прижал оружие к дереву, стреляет одной рукой. В это время слева грянуло партизанское «ура!» роты Филимонова. Федор приподнялся, и в этот момент его скосила фашистская пуля.

После боя мы похоронили героя на безымянной высоте у села Верещицы.

В июне к нам в тыл стали прибывать разведывательные и подрывные группы — войска 1-го Украинского фронта готовились к наступлению. Надо было усилить удары по коммуникациям врага. Магистрали Львов — Ярослав, Львов — Варшава имели особенно важное значение для гитлеровцев. Поэтому они спешно восстанавливали разбитые участки, усилили их охрану.

Только что восстановленный фашистами участок железной дороги Рава-Русская — Замостье партизаны снова вывели из строя. Через несколько часов мы получили радиограмму из штаба партизанского движения: «За вывод железной дороги Замостье — Рава-Русская, взрыв железнодорожного моста и водонапорной башни станции Красноброд объявляю благодарность вам и личному составу, участвовавшему в операции. Т. Строкач».

Много было на нашем пути жестоких схваток с гитлеровцами и украинскими буржуазными националистами. Пример мужества, стойкости и отваги всегда показывал политрук Филипп Карпенко.

В ночь на 11 июня Карпенко с группой бойцов отправились на трудное и сложное задание — уничтожить железнодорожный мост на участке Рава-Русская — Ярослав. Подрывники, пройдя большую часть пути, уже находились почти у цели. Но вдруг в темноте послышалась немецкая речь. Партизаны залегли. Выяснилось, что мост усиленно охраняется и подползти к нему незамеченными невозможно. Группа Карпенко отошла. Наутро лес, в котором находились подрывники, начали прочесывать каратели. Он был окружен плотным кольцом фашистов.

— Надо прорваться с боем, — предложил кто-то из партизан.

— Мы не выполнили задания, — ответил на это Карпенко. — Надо рассредоточиться, замаскироваться. Тем, кто уцелеет, собраться в условленном месте.

Начались болота, идти становилось все трудней.

— Занять оборону! — скомандовал политрук. Подрывники залегли, решив драться до последнего патрона.

Все ближе вражеские цепи. До слуха партизан донеслись пьяные возгласы и ругань. Несколько гитлеровцев и власовцев остановились перед болотом.

— Как только приблизятся вплотную — действовать, как условились, — сказал Карпенко.

— Обходить болото справа! — раздалась команда фашистского офицера. И пьяные каратели, продолжая беспорядочную стрельбу, перед самым укрытием партизан исчезли в лесу.

А через несколько часов на железной дороге прогремел мощный взрыв. В воздух взлетел вражеский военный эшелон.

— Ну вот, теперь можно идти к своему отряду, — сказал Карпенко.

На обратном пути подрывники неожиданно столкнулись с карателями. Завязался неравный бой. Тяжело приходилось горстке храбрецов. Враг начал их окружать. Карпенко, как всегда, хладнокровно руководил боем.

— Приготовить гранаты! — скомандовал он, когда гитлеровцы были уже совсем рядом. Политрук немного приподнялся, чтобы получше разглядеть поле.

— Ложись, Филипп Трофимович! — крикнул ему Михаил Мицура. Но тот не услышал предупреждения и, схватившись за живот, упал. Карпенко поднял голову, с трудом проговорил:

— Миша! Останешься за меня. Руководи боем…

Каратели наседали. «Живым хотят взять», — мелькнула тревожная мысль в сознании политрука. Превозмогая боль, он попытался достать гранату из сумки, но руки ему не повиновались.

Бой не утихал. Фашисты, неся потери, стремились во что бы то ни стало захватить в плен партизан, выносивших раненого политрука с поля боя. Прикрывая друг друга, бойцы под командованием старшины Мицуры все больше отрывались от преследователей.

Состояние Карпенко ухудшалось. Уже в отряде политрук потерял сознание и вскоре скончался.

Похоронили мы Филиппа Трофимовича на площади в центре села Боровец.

Опасными тропами в тылу врага шли навстречу Победе народные мстители.