Андрей ТАРКОВСКИЙ
Андрей ТАРКОВСКИЙ
В первый раз Тарковский женился в 1957 году, когда учился на режиссерском факультете ВГИКа. Его супругой стала однокурсница по ВГИКу Ирма Рауш. Вскоре у них родился сын, которого Тарковский назвал в честь своего отца Арсением. Однако, ко всему прочему, и сам повторил судьбу родителя: ушел из семьи, бросив и молодую жену, и ребенка. Случилось это в самом начале 60-х. Потом в течение нескольких лет Андрей не женился, предпочитая браку короткие романы с актрисами.
Так, в 1961 году, во время работы над первым фильмом («Иваново детство»), у него произошел роман с актрисой Валентиной Малявиной (стоит отметить, что небольшую роль в картине сыграла и бывшая жена Тарковского Ирма Рауш). И когда в сентябре 62-го Андрей и Валентина отправились с фильмом на кинофестиваль в Венецию, их роман был в самом разгаре. Там, кстати, между ними произошел первый серьезный конфликт: Тарковский приревновал свою возлюбленную к Андрону Михалкову-Кончаловскому. История эта была связана с посещением ночного бара. Валентина Малявина, Лилиана Алешникова и Михалков-Кончаловский всю ночь просидели в этом баре, о чем на следующее утро стало известно руководству советской делегации. Виновников «скандала» вызвали на общее собрание (его устроили прямо на пляже!) и отчитали по первое число. Тарковский на этом судилище не присутствовал, однако знал о его причине и поэтому сделал для себя соответствующие выводы: стал относиться к другу более чем натянуто. Когда в тот же день поздно вечером Михалков-Кончаловский постучал к нему в номер и попросил пустить его переночевать, Тарковский ему дверь не открыл. Пришлось бедолаге Андрону провести ночь в шезлонге все на том же пляже.
Роман Тарковского и Малявиной продолжался несколько лет: они то сходились, то расходились. За это время Валентина успела побывать замужем за оператором Павлом Арсеновым, а Андрей – встретить свою вторую жену, Ларису. Это произошло в 1965 году, когда Тарковский снимал своего гениального «Андрея Рублева». Л. Тарковская вспоминает: «Это была любовь с первого взгляда. Я сидела в кабинете директора фильма Тамары Огородниковой. Вошел он. Я не знала, что это Тарковский. Увидела очень красивого, элегантно одетого, блистательного человека… Как я боролась со своим чувством! Как старалась не отвечать на ухаживания Андрея!.. Ведь у каждого из нас были семьи. У меня росла дочь, у него – сын. Боролись-боролись с нахлынувшими чувствами, но потом поняли, что это бессмысленно. Когда наши служебные отношения перешли в любовь, Андрей встал передо мной на одно колено и сказал: «Дорогая Лара, во что бы ни вылились наши отношения, моя любовь к вам не пройдет. Я вас настолько уважаю, что никогда не посмею обратиться к вам на «ты»». – «Я тоже», – сказала я…»
Стоит отметить, что на момент романов с Валентиной и Ларисой Тарковский все еще был женат на Ирме, и поэтому ему приходилось тщательно скрывать от нее свои «левые» увлечения. Но она то ли догадывалась, то ли знала об этом от сослуживцев мужа, поскольку периодически устраивала мужу выволочки. Тот каждый раз обещал исправиться, но слово свое, как известно, не держал.
Роман с Ларисой протекал у Тарковского на съемках «Рублева» в те дни, когда его жены не было во Владимире (она была занята в фильме лишь в эпизодах, поэтому большую часть времени проводила в Москве). Лариса обычно проникала в гостиничный номер режиссера под утро. В этом ей помогала Ольга Суркова, которая жила на том же этаже, что и Тарковский: под утро она открывала Ларисе дверь в коридоре. Гостиничная прислуга об этих похождениях ничего не знала, зато сами киношники были прекрасно обо всем осведомлены.
Вспоминает О. Суркова: «В то время, как мне помнится, Лариса чаще всего носила костюм-джерси: черную юбку и кофту, мастерски скомпонованную на груди в какой-то абстрактный рисунок из кусков разного цвета, что-то серое с черным и красным. Надо сказать, что денег у Ларисы было совсем немного, хотя мама у нее была, по ее рассказам, художником-модельером, а папа – отважным морским адмиралом.
Были у нее, как говорится, «простые» русые волосы на прямой пробор, в то время чаще всего собранные сзади в пучок или спрятанные под небесно-голубой шапочкой из ангоры в цвет ее глаз. Такие шапочки в обтяжку назывались тогда «чулок». И эта ее прическа казалась мне всегда наиболее для нее выгодной и соответствующей тому образу, который ей был предписан Андреем и которому она пыталась соответствовать. Но она сама так не думала, предпочитая в торжественных случаях подвивать свои негустые волосы, рассыпая их по плечам, что уж совсем никак не вязалось с изысканным Андреем. «Русская барышня» была ему все-таки больше к лицу…»
За время съемок «Рублева» Тарковский настолько «прикипел» к своей любовнице, что иной раз не мог прожить без нее и дня. Когда она по каким-нибудь делам уезжала в Москву, у Андрея все валилось из рук. И тогда директор фильма Тамара Огородникова срочно телеграфировала Ларисе в столицу, чтобы та немедленно бросала все свои дела и мчалась во Владимир. И Лариса мчалась.
Приведу слова все той же О. Сурковой: «Лариса боролась за Андрея, закусив удила, – никаких моральных пределов не существовало. Она не сомневалась сама и внушала другим (мне лично, по крайней мере, весьма успешно), что Ирма Рауш, его жена и мать его ребенка, для него не годится, что она эксплуатирует его талант, слишком суха и эгоистична, не любит его и не ценит… А когда Ирма появлялась на съемках, Лариса беззастенчиво рвала все и всяческие постромки. Я никогда не видела Ирму Рауш и была прямо-таки поражена ее несхожестью с Ларисой, когда судьба свела нас в Москве. Передо мной сидела умная, строгая, интеллигентная женщина, до стиля и уровня которой Ларисе нужно было шагать и шагать… Может быть, Ирма ставила Андрею слишком высокую планку, которая могла отчасти изменить в деталях его картины? А Лариса только кудахтала о его гениальности, подгребая под себя все дивиденды. Боже мой, как она сумела использовать его имя в своих шкурных и таких земных интересах?! Глядя на Ирму, я легко представляла себе, что ей даже в голову не приходило разглядеть в Ларисе соперницу хоть в какой-то мере, – это как соизмерить несоизмеримое. Ларисины методы были не для нее…»
Роман Тарковского с Ларисой продолжался несколько лет. Но когда в конце 60-х Ирма Рауш все-таки подала на развод и суд удовлетворил ее иск, Андрей почему-то не спешил регистрировать свои отношения с Ларисой. И тогда с ее стороны был предпринят беспроигрышный ход. В конце 1969 года, в очередной раз забеременев, Лариса заявила Тарковскому, что врачи не рекомендуют ей делать аборт, поскольку это грозит серьезными осложнениями ее здоровью. Поэтому в июле 1970-го на свет появился мальчик, которого в честь отца назвали Андреем. И лишь после этого Тарковский и Лариса отправились в ЗАГС, чтобы зарегистрировать свои отношения.
Сама Лариса потом вспоминала: «Перед свадьбой Андрей улетел на выбор натуры для кинофильма «Солярис». В назначенный день приходят гости, поздравляют, дарят подарки. Стол ломится от яств. А жениха нет – из-за непогоды Андрей не смог вернуться вовремя…»
Отметим, что вторую жену Тарковского приняли далеко не все его близкие и друзья. В частности, у режиссера надолго испортились отношения с его родной сестрой Мариной. Позднее М. Тарковская так объяснит свою позицию: «К сожалению, ни папе, ни Андрею в личной жизни не повезло: с ними рядом не было стилистически близких им людей. Женщины, которые жили с ними, использовали их порядочность. Они умели создавать видимость определенного комфорта и иллюзию необходимости в них».
Между тем съемки «Соляриса» породили новый роман: Тарковский увлекся исполнительницей роли Хари Натальей Бондарчук. Лариса, естественно, об этом догадалась и стала устраивать мужу громкие скандалы. Хотя и сама была не без греха: незадолго до этого у нее был бурный роман со студентом режиссерского факультета ВГИКа. Тот безумно влюбился в Ларису, предлагал ей бросить Тарковского и выйти замуж за него. Но она отказала, что вполне понятно: кто – студент и кто – Тарковский? А в случае с Натальей Бондарчук Лариса быстро привела мужа в чувство, за-явив, что в случае развода запретит ему встречаться с сыном. И Андрей, который одного сына уже бросил, роман с актрисой Бондарчук прекратил.
В 1973 году, во время съемок фильма «Зеркало», Тарковский увлекся исполнительницей главной женской роли Маргаритой Тереховой. Но, как утверждают очевидцы, до близких отношений дело так и не дошло – снова помешала Лариса, которая тоже снималась в «Зеркале», благодаря чему всегда находилась рядом. Она заметила, что между ее мужем и Тереховой пробежала искра взаимной симпатии, и потому всеми силами старалась ее погасить. Иной раз это выглядело просто безобразно: Лариса устраивала жуткие сцены ревности прямо на съемочной площадке, в присутствии десятков людей.
Но когда Тарковский внезапно увлекся некой ленинградской учительницей Дашей (она была старше Андрея на несколько лет), Лариса уже ничего не смогла поделать – слишком большим оказалось расстояние до мужа и его любовницы. Говорят, роман режиссера с учительницей был настолько глубоким, что Андрей всерьез подумывал о разводе с Ларисой. И никакие угрозы с ее стороны его уже не пугали. Против выступила сама Даша, которая, как женщина совестливая, не захотела разрушать семью, где рос маленький ребенок.
Потом Тарковский завел роман с москвичкой и встречался с ней на квартирах своих друзей и коллег в разных частях Москвы. Лариса, узнав об этом, однажды решила устроить мужу засаду, чтобы поймать, как говорится, с поличным. По каким-то своим каналам она выяснила, что супруг должен встретиться со своей пассией на квартире Владимира Высоцкого на Малой Грузинской, 28. Прихватив с собой Ольгу Суркову, Лариса отправилась по адресу и заняла позицию в кустах напротив подъезда. Женщины прождали около часа, но влюбленные так и не объявились. Тогда Лариса предположила, что они с подругой устроили засаду слишком поздно и что «голубки» уже в «гнездышке». «Надо подниматься наверх», – заявила Лариса. Однако Ольга, догадываясь, какие разговоры пойдут в богемной среде после их визита, отговорила Ларису от этой авантюры.
Вспоминает О. Суркова: «Факт состоял в том, что, несмотря на все сложности отношений, Андрей охотно скрывался от внешнего мира за Ларисиной «широкой спиной» и постепенно передоверил ей все свои деловые контакты. Их связывало странное чувство любви-ненависти на разных этапах в разных взаимодействующих балансах. Мне кажется, Андрей очень сильно зависел от Ларисы и в то же время ее стеснялся. Она это чувствовала, но не сдавалась, отсекая одного за другим людей, казавшихся ей так или иначе конкуренто опасными. Она боялась любых влияний на него, к которым на бытовом уровне, как мне кажется, Андрей был очень восприимчив. Так что была все-таки глубокая правда в заявлениях Ларисы о том, что она может внушить ему все, что угодно. При этом было ясно, что все безумие Андрея в отношениях с ней долго определяла постель, где ее опыт был обратно пропорционален морально-этическим принципам…
У Тарковского всегда находились женщины, готовые его принять. Но Андрей постоянно возвращался к Ларисе. Он очень нуждался в женщине, которая, как ребенка, могла взять его на руки…»
В середине 70-х Тарковские сменили место жительства: из квартиры в Орлово-Давыдовском переулке они переехали на Мосфильмовскую улицу. В новом кирпичном доме у них теперь была не одна, а две квартиры (2– и 3-комнатная) на одной лестничной площадке. В одной жили режиссер с женой, в другой – мама Ларисы, их сын Андрей и дочь Ларисы от первого брака Оля.
В начале 80-х у Тарковского случился мимолетный роман с 18-летней девушкой Ольгой. И опять Лариса об этом узнала. Причем от самой девушки. Все той же О. Сурковой Лариса потом поведала следующее: «Были в гостях, выпили… Так он где-то в коридоре на сундуке успел. А потом она приходит ко мне и плачет, нюни распустила: «Лариса Павловна, я беременная… Простите меня, пожалуйста, но я не знаю, что мне делать». Так что пришлось оплачивать аборт. Вот представь себе, что я пережила!..»
Судя по всему, это была последняя «лав стори» Тарковского на родине, поскольку вскоре после этого, в 1982 году, он уехал в Италию. Произошло это при следующих обстоятельствах.
Тарковский задумал экранизировать пушкинского «Бориса Годунова», но руководство Госкино даже слышать об этом не хотело. В итоге экранизировать бессмертное произведение великого классика доверили Бондарчуку, а Тарковскому посоветовали подумать над чем-нибудь другим. В марте 1982 года Андрей съездил в Италию, и во время поездки у него возник замысел нового фильма – первой в его кинематографической биографии картины на современный сюжет. Фильм получил название «Ностальгия» и снимался целиком на средства итальянских кинематографистов. Таким образом, Тарковский стал первым советским режиссером, который сделал не совместную постановку, а фильм исключительно иностранного производства. Своим ассистентом Тарковский назначил собственную жену Ларису. Он мечтал взять в Италию и своего сына Андрея, однако по решению ЦК КПСС мальчика не выпустили из Союза (видимо, использовали в качестве своеобразного заложника, полагая, что без него родители не решатся навсегда остаться за границей).
«Ностальгию» Тарковский закончил в самом начале следующего года, а в июле 1984-го во всеуслышание заявил, что возвращаться на родину не собирается. Лариса была с ним, и лишь их сын Андрей продолжал оставаться в СССР. Когда Тарковские в очередной раз обратились к властям с просьбой дать ему возможность приехать в Италию, им снова категорически отказали. Наверное, рассчитывали, что родители одумаются и вернутся в Союз. Однако, хотя материальное положение и было отнюдь не блестящим, Тарковские не спешили возвращаться. Положенную часть гонорара за «Ностальгию» Андрей, как законопослушный гражданин, отнес в советское посольство. На оставшиеся деньги с помощью пожилой знатной дамы (княгини) Бранкаччо он купил небольшой двухэтажный дом в городке Сан-Грегорио (в сорока километрах от Рима). Особнячок требовал ремонта, но денег на него не было. Переговоры о новой киноработе тогда еще только велись, поэтому Тарковскому пришлось влезть в долги, чтобы привести свое жилище в надлежащий вид. Однако закончить ремонт (Тарковский собирался перепланировать дом по собственному проекту) он так и не успел: сначала сделать это ему не разрешили местные чиновники из архитектурно-пейзажного управления, а затем, когда разрешение все же было получено, в дело вмешались непредвиденные обстоятельства. Мэр Флоренции Ландо Конти неожиданно объявил, что дарит Тарковским квартиру на виа Сан-Никколо в своем городе. Кроме того, во Флоренции Тарковскому присвоили звание Почетного гражданина города.
Тем временем никто из коллег Андрея, оставшихся в Союзе, ни разу не поинтересовался его житьем-бытьем. Более того, многие от него отвернулись, опасаясь, видимо, что общение с «невозвращенцем» усложнит им жизнь и карьеру (единственным исключением стал давнишний друг Тарковского Сергей Параджанов).
Обратимся к воспоминаниям Ларисы Тарковской: «Писем из России не было. Там даже перестали здороваться с нашими детьми. Сережа Параджанов пригласил Андрюшу и Олю, мою дочь от первого брака, в Дом кино на премьеру своего фильма. Так вот Саша Кайдановский, который затем будет называть себя учеником Тарковского (хотя никаким учеником Андрея не был), просто побежал от детей, когда они с ним поздоровались. И вообще, почти все, кто участвовал потом в советском телефильме об Андрее и распинался о своей любви к нему, в то время об этой любви почему-то забыли…»
К слову, несколько любовных авантюр у Тарковского случилось и в Италии. В самом начале своего пребывания там он закрутил роман с Донателлой Боливия. Причем даже не скрывал эту связь от Ларисы: когда она в первый раз прилетела в Италию, Тарковский встречал ее вместе со своей любовницей. А в 1985 году, во время съемок фильма «Жертвоприношение», у Андрея был роман с норвежской актрисой, которая родила ему сына Александра. Мальчик появился на свет за три месяца до смерти отца.
Кстати, «Жертвоприношение» Тарковский тоже посвятил сыну, только не последнему, а среднему – Андрею. «Я хотел показать, что человек может восстановить свои связи с жизнью посредством обновления тех оснований, на которых зиждется его душа, – объяснял Тарковский замысел своей картины. – Жертвоприношение – это то, что каждое поколение должно совершить по отношению к своим детям: принести себя в жертву».
Тарковский скончался от рака 29 декабря 1986 года. Очевидцы утверждают, что сам режиссер рассматривал свою болезнь как расплату за многочисленные измены.
После смерти Тарковского тогдашний министр иностранных дел России Андрей Козырев уговорил вдову режиссера вернуться в Москву. Поначалу Лариса колебалась, так как даже после смерти мужа у нее так и не нормализовались отношения ни с его родственниками, ни с руководителями фонда его имени. Но в конце концов она поборола свои сомнения и в 1995 году приехала в Россию. В конце того же года благодаря ее стараниям в Москве прошла фотовыставка, посвященная Тарковскому, а в Суздале – фестиваль искусств его имени. На Щипке в Москве, на доме, где Андрей Тарковский провел детские годы, была установлена мемориальная доска. Кроме того, Ларисе Тарковской вернули дачу под Рязанью, которую ее муж построил незадолго до своего отъезда в Италию. К сожалению, пожить в ней вдове великого режиссера не довелось – в январе 1998 года Лариса Тарковская тоже скончалась от рака.
Дело своего отца продолжает теперь его младший сын Андрей. В декабре 1996 года он приехал в Москву вместе с женой Настей и собственным фильмом об отце «Андрей Тарковский. Воспоминание».
Старший сын Тарковского, Арсений, по стопам своего родителя не пошел – он связал свою жизнь с медициной.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.