№ 102 к с. 105 Пятая роза

№ 102 к с. 105

Пятая роза

Дм. Б-ву

Звалась Soleil[200] ты или Чайной

И чем еще могла ты быть,

Но стала столь необычайной,

Что не хочу тебя забыть.

Ты призрачным сияла светом,

Напоминая райский сад,

Быть и петрарковским сонетом

Могла, и лучшей из сонат.

И губы мы в тебе омочим,

А ты мой дом благослови,

Ты как любовь была… Но, впрочем,

Тут дело вовсе не в любви.

Нач. 3 августа (полдень),

под «Венгерский дивертисмент» Шуберта

Оконч. 30 сентября 1963. Будка

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Читайте также

Роза Цветов и песен благодатный хмель Нам запрещен, как ветхие мечтанья. Лишь девственные наименованья Поэтам разрешаются отсель. Но роза, принесенная в отель, Забытая нарочно в час прощанья На томике старинного изданья Канцон, которые слагал Рюдель, — Ее ведь смею я

ЭТА РОЗА Эта роза — воистину роза моя! Адрес розы — иной, чем у сада и грядок. Стих, продли это время на все времена: краткий день не окончится, полночь не грянет. День не окончится, полночь не грянет, но дню день перескажет, нашепчет: что держит в секрете. Я не состарюсь и не

РОЗА Ты к престолу роняешь розу, Ты склоняешь корону кос… Свет свечи посыпает бронзой Строгий сумрак твоих волос. В тяжких бархатных складках платья Так лилейна твоя рука. Над тобой, над резным распятьем В темных сводах молчат века… Шепчут свечи… А там, направо, В щель

РОЗА Молчит страна, как в доме мебель, Как ни поставь, так и стоит. Для всей страны единый гребень, Сегодня — сыт, а завтра — бит. Нет, не дубы стоят, а стулья, Нет, не березы — двери, стол. Лежит беззубый от разгулья, В кровь стертый бывший желтый пол. Как часовые, стоят

Роза Молчит страна, как в доме мебель, Как ни поставь, так и стоит. Для всей страны единый гребень, Сегодня — сыт, а завтра — бит. Нет, не дубы стоят, а стулья, Нет, не березы — двери, стол. Лежит беззубый от разгулья, В кровь стертый бывший желтый пол. Стоят, как часовые,

№ 98 к стр. 536, 547 Последняя роза Вы напишете о нас наискосок. И. Б. Мне с Морозовою класть поклоны, С падчерицей Ирода плясать, С дымом улетать с костра Дидоны, Чтобы с Жанной на костер опять. Господи! Ты видишь, я устала Воскресать, и умирать, и жить. Все возьми, но этой розы

38. Роза, Рита, Рая Яркий свет неприятно резанул по закрытым глазам, заставляя брезгливо зажмуриться. Следом, по ушам и по нервам ударил душераздирающий вопль дневального по роте.— Рота, подъем! Выходи строиться в коридоре! Форма одежды номер «Раз»!По смутному ощущению

Роза Люксембург Зима 1941—1942 годов была самая страшная, какую русские знали за сто пятьдесят лет.Какое-то число немецких частей, дислоцированных на относительно спокойных участках, приспособились как могли к этим ужасным холодам и к нехватке мехового обмундирования.

РОЗА Она была тоненькая и золотоголовая, как майский одуванчик. Эрнст сидел в углу кафе, не сводя с нее глаз. Кто-то из товарищей сказал с дурашливым испугом:- Парни! Тедди на глазах теряет голову!- Да что ты, - подыграл шутнику Томас Блекерт. - Наш бронированный Тедди? Не может

Роза без шипов Священник Михаил Васнецов и Ольга ПолетаеваЭта новелла – о любви в жизни священника Михаила Васнецова. Он был сыном Виктора Михайловича Васнецова, знаменитого русского художника. История его жизни полна потрясений и утрат, но в то же время жизнь его

Роза Последние дни августа… Осень уже наступала.Солнце садилось. Внезапный порывистый ливень, без грому и без молний, только что промчался над нашей широкой равниной.Сад перед домом горел и дымился, весь залитый пожаром зари и потопом дождя.Она сидела за столом в

РОЗА Молчит страна, как в доме мебель, Как ни поставь, так и стоит. Для всей страны единый гребень, Сегодня – сыт, а завтра – бит. Нет, не дубы стоят, а стулья, Нет, не березы – двери, стол. Лежит беззубый от разгулья, В кровь стертый бывший желтый пол. Как часовые, стоят

РОЗА И РЕЗЕДА Иисус: Я становлюсь человеком и чувствую, как мое сердце расплавляется в языки пламени, а тело преображается в снег… Федерико Гарсиа Лорка Религиозные сомнения Федерико уходят корнями в его раннюю юность, когда он весь еще был проникнут набожными

II Роза и наковальня Мастерская ножовщика Дидро представляла собой для того времени то же, что для нашего — инструментальный цех или завод точных инструментов, с тем различием, что круг точильного станка вместо электрического привода, не говоря уже об автоматике,