ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

Книга К. Манолова — известного болгарского химика, доцента Пловдивского института пищевой промышленности, удачно сочетающего педагогическую и исследовательскую работу с научной деятельностью в области истории химии, — несомненно, привлечет внимание советских читателей.

В первую очередь это внимание будет вызвано ее тематикой: книги по истории научных знаний у нас давно и прочно вошли в круг чтения и изучения, а сборников биографий выдающихся химиков мира в советской литературе очень мало. Познакомившись с книгой, читатели, от самых молодых — учащихся средних школ — до педагогов, а в некоторых случаях и химиков-исследователей, получат доступ к интересному познавательному материалу по истории химической мысли.

Но этим далеко не исчерпываются достоинства книги. Охватывая длительный отрезок времени, протяженностью почти в три столетия, и с той или иной степенью полноты освещая ряд периодов в истории химии — от донаучного до классического, — автор не всегда идет по обычному, ставшему тривиальным и общепринятым некоторыми биографами ученых пути. Это в первую очередь относится к отбору самих биографий химиков. В книге К. Манолова предложен не только целый ряд неизвестных советским читателям биографий (Р. Глаубер, М. Шеврель, Т. Грэм, А. Гофман, Э. Фишер, К. Бош), знакомство с которыми обогащает нас новыми сведениями о разных периодах развития химии, но в ней по-новому излагаются и уже известные биографии (Ю. Либих, М. Бертло, В. Оствальд). И в этих последних жизнеописаниях, казалось бы хорошо нам известных, содержатся новые сведения и оценки, отчетливо подчеркивающие общие черты развития химии в тот или иной период, творческие связи ряда ученых между собой и многое другое.

Следующей особенностью книги является вдумчивый отбор материалов, повествующих о жизненном и творческом пути ученых-химиков. Таких материалов теперь очень много. Ведь историками химии за последние десятилетия изучены новые стороны исследовательской, педагогической и общественной деятельности многих видных химиков прошлого. В ряде случаев опубликовано их рукописное наследство, содержащее исследования, лабораторные дневники, переписку, личные документы. Вышли в свет новые обобщающие труды по истории химии, автобиографии и биографии, составленные учениками, друзьями, современниками или историками химических знаний. Потребовалась большая и сложная работа, чтобы из этого почти необозримого материала отобрать только совершенно необходимое для написания портретов выдающихся ученых. Автор, как нам представляется, с успехом справился с этой сложной задачей.

Но отбор нужных материалов был только началом дела, поскольку еще большего внимания потребовала тщательная проверка выбранных данных. Ведь хорошо известно, что нет, пожалуй, ничего более недостоверного, чем многие сведения, собранные в популярных биографиях ученых. Эти иногда легендарные сведения, созданные фантазией авторов-популяризаторов и кочующие из одной книги в другую, теперь часто воспринимаются как неоспоримые факты.

Не исключено, что принципы отбора материалов, принятые К. Маноловым, некоторым покажутся необычными и спорными. Действительно, они отличаются от присущего некоторым авторам и научно-популярных книг, и авторам, пишущим в научно-художественном жанре. Если в старой научно-биографической литературе нередко стремились показать жизнь людей науки, отвлекаясь от всего, лежащего вне их исследовательского труда, да и сообщая об этом труде, писать лишь об итоговой его стадии, то авторы научно-художественных биографий зачастую не только допускали, но и предусматривали возможность введения в ткань повествования значительных порций авторского домысла. Нет особой нужды говорить о том, как искажали действительную историческую картину оба эти вида литературного изложения. Ведь именно из-за них вне поля зрения читателя оставались, например, такие важнейшие решающие обстоятельства в творчестве ученых, как подлинные импульсы, которые заставляли начинать поиск в определенном направлении, исходные позиции этого поиска, пути (в том числе и ошибочные, неправильные), которыми они шли к намеченной цели. Оставалось за пределами изложения глубокое знание творцами химии исследований предшественников и современников и понимание (подчас неосознанное) путей развития химической науки. Ведь не случайно многие выдающиеся химики были крупными историками науки. Не показывалась или объяснялась надуманными причинами (особенно часто пресловутой случайностью) способность химиков к обостренному творческому вниманию, максимальной концентрации своих сил и знаний, позволявшая из отдельных наблюдений делать широкие заключения, которые иногда заставляли менять направление всего поиска. Наконец, отказываясь от пересказа главных определяющих событий и обстоятельств в личной жизни или освещая их по собственному усмотрению, популяризаторы часто отрывали жизнь и творчество ученых от общественной среды, в которой они жили и творили, помещали их в искусственные условия, созданные творческим воображением биографа.

Наш автор стремится придерживаться иных путей. Он почти всегда знакомит с точно установленными историками фактами из биографий химиков, дает возможность читателям участвовать в размышлениях ученых, понять их ошибки, искать вместе с ними правильный путь, ведущий к успеху. К. Манолов не отказывается от элементов художественного вымысла, но прибегает к нему очень редко и тактично, главным образом в тех деталях, которые касаются внешних условий жизни ученых. Именно такой подход позволил ему нарисовать правдивые портреты и дать исторически верную характеристику 35 выдающихся химиков разных эпох.

Эти ученые, имена которых были известны нам по открытым ими законам, разработанным ими реакциям, химическим соединениям или сконструированным ими аппаратам (глауберова соль, закон Бойля, бертолетова соль, реакция Зинина, реакция Гофмана, синтезы и бомба Бертло, периодический закон и таблица Менделеева), обретают под пером автора зримые черты, превращающие их в живых, увлеченных, любящих и ненавидящих людей, идущих своими, подчас трудными путями к сверкающим вершинам научных достижений.

Ученый — это не только исследователь, труженик и творец нового; ученый еще и борец. Вся жизнь ученого — борьба, ежедневная, ежечасная борьба за достижение поставленной цели, за раскрытие тайн природы, за признание своих работ, открытий, законов, за их обнародование и утверждение, бескомпромиссная борьба с приверженцами устаревших научных воззрений. В этом К. Манолов видит центральную проблему философии жизни ученого, науки, открытий.

Было бы трудно, да, пожалуй, и не нужно, определять здесь жанр повествования: сам К. Манолов говорит о книге как о сборнике очерков. Важно одно: в «Великих химиках» сделана интересная попытка воссоздать исторически правдивую картину, в которой заключены дух и атмосфера прошлого науки. Герои книги — живые люди, которые когда-то были детьми (а детство всех ученых с особенной любовью оттенено К. Маноловым), имели свои увлечения, затем, взрослея, выбирали свою дорогу в жизни, любили, имели семью, детей, внуков, — словом, им не было чуждо ничто человеческое. Они действуют в определенных исторических условиях, много и увлеченно работают, ошибаются, упорно ищут и в конце концов находят правильные пути. Но их жизнь большей частью не ограничивается стенами лабораторий и аудиторий. Многие из них ищут отдыха и вдохновения в путешествиях, увлекаются музыкой, живописью, театром, спортом, широко и много общаются с людьми. Они по-разному относятся к общественному признанию — избранию в члены научных корпораций и обществ, к национальным и зарубежным наградам, научным премиям, — но они никогда не равнодушны к ним. Одни из них принимают это признание как должное, даже ждут его, другие, более скромные, искренне считают такое признание переоценкой своих достижений и стесняются его.

Интересно отношение ученых-химиков прошлого к тому материальному достатку, который приходил ко многим из них, особенно к тем, кто имел возможность применить свои научные достижения в промышленном производстве. Некоторые из этих ученых бескорыстно ценили благополучие только за то, что оно позволяло им свободно отдавать себя любимому делу (химия всегда была дорогой областью научного творчества), другие в погоне за богатством оставляли сложный и тернистый путь научного творчества, целиком отдавались эксплуатации своих открытий и становились основателями крупной химической промышленности. Так или иначе, большинство героев книги были обеспеченными людьми, а многие даже богатыми, имели личные научные лаборатории, талантливых сотрудников, обладали относительной свободой в выборе направлений своих исследований, располагали широкими возможностями в приобретении оборудования и реактивов.

Необходимо отметить, что, в отличие от своих предшественников — авторов биографий химиков, К. Манолов стремится показать и тех людей — помощников ученых, — без которых путь к открытиям был затруднен, а в ряде случаев и совершенно невозможен. Правда, он делает это лишь эпизодически, и подчас, мелькнув один-два раза, эти люди исчезают со страниц книги. Думается, что это не вина, а беда автора. Ведь биографы химиков, сосредоточив все свои внимание на центральной фигуре повествования, как правило, забывали о сотрудниках и помощниках ученого.

При чтении книги становится понятным, что осуществление самых блестящих идей, претворение больших замыслов в жизнь находится в тесной зависимости от уровня лабораторной техники и что первоначально ее приходится создавать самим ученым и лишь позднее этим делом начинают заниматься конструкторы и рабочие на промышленных предприятиях. А разве читателю не станет ясной зависимость развития химических наук от уровня смежных с ними дисциплин, особенно физико-математического цикла, и влияние самой химии на другие естественные науки? Химия в своем развитии, особенно в XIX веке, все больше ассимилирует достижения всех разделов физики и все шире пользуется математическими методами. Постепенно читателю (особенно, если он хоть немного знаком с историей научной мысли) становится понятной и смена лидерства в науке. Ведь химия, только-только сложившаяся на рубеже XVIII и XIX веков и затем очень быстро развивавшаяся, все же должна была довольно скоро уступить роль научного лидера физике.

Читателям этой книги становится ясным вклад ученых разных стран и народов в общий прогресс химических наук. Включив в свою книгу творческие биографии четырех[1] крупнейших русских химиков (М. В. Ломоносова, Н. Н. Зинина, Д. И. Менделеева и А. М. Бутлерова), автор дает ясное представление о значении и характере вклада, который был сделан в развитие химии русской научной мыслью.

Но книга К. Манолова не только дает ответы на вопросы читателя, она и сама ставит проблемы и заставляет искать ответы на них. Вот некоторые из этих вопросов. Существует ли связь и преемственность в работах химиков разных поколений и исторических периодов? Что такое научные химические школы? Какую роль играли в развитии химических наук связи и контакты ученых разных стран? Как шел процесс разделения химических знаний на специальные химические науки? Каковы будущие пути развития химии? Что может заимствовать химик нашего времени из опыта жизни и работы великих химиков прошлого? Какие особенности творчества и черты научной деятельности являются общими для ученых-химиков, биографии которых собраны в этой книге? И, конечно, многие другие.

Мы не сомневаемся, что в поисках ответов на эти и другие вопросы читатели обратятся к более глубокому изучению биографий ученых-химиков, их оригинальных трудов, работ по истории химии. А это значит, что книга К. Монолова выполнила одну из своих главных задач: пробудила интерес к расширению и углублению знаний, к прошлому химии, которое помогает строить будущее этой науки.

Редактируя книгу, мы пришли к необходимости составления примечаний. Это объясняется желанием расширить круг читателей книги, уточнить, дополнить и углубить некоторые моменты деятельности ученых-химиков. О встречающихся в отдельных очерках именах ученых в примечаниях приведены годы жизни, биографические данные и некоторые литературные источники. Значительно расширен иллюстративный материал книги (портреты ученых, рисунки химической посуды, приборов и устройств, фотокопии отдельных страниц из научных трудов, писем и другие материалы), способствующий не только лучшему пониманию и усвоению прочитанного, но и повышению интереса к книге. В конце книги приведен дополнительный список использованной литературы.

Сделанные нами примечания и дополнения отнюдь не претендуют на исчерпывающую полноту; они призваны лишь несколько расширить материал книги.

Н. М. Раскин

В. М. Тютюнник