Почему Гитлер скрывал свое происхождение?
Почему Гитлер скрывал свое происхождение?
Полигон в краю предков
«Доллерсхеймская земля — родина четвертой части предков нашего фюрера и рейхсканцлера», — гордо писалось в одной фашистской статье после аншлюса Австрии 1. Эта часть нижнеавстрийского региона Вальдфиртель в нацистское время обрела известность как «край предков». В то же время не переставали ходить слухи об отчаянных попытках Гитлера не только исказить информацию о своем происхождении, но и уничтожить ее. Подобные высказывания встречаются во всей литературе о Гитлере.
Когда немецкий вермахт вскоре после оккупации Австрии в марте 1938 года организовал самый большой полигон для военных учений именно в «краю предков» фюрера, это казалось подтверждением всех предположений. Разрушение множества сел, в которых жили предки Гитлера, не могло быть случайным: Гитлер хотел стереть все воспоминания о них! Многие историки 2 были убеждены, что именно с этой целью был разрушен целый район, а его население выселено. Так, в одной публикации говорится: «Доллерсхейм и его окружение уже не существуют! Их превратили в огромный полигон; эта когда-то цветущая и плодородная земля превратилась сегодня в заброшенное место ужаса, где повсюду подстерегает затаившаяся смерть в виде неразорвавшихся снарядов. Все ее жители сейчас рассеяны по миру. Через много лет Гитлеру довелось ощутить триумф, когда место рождения его отца и могила бабушки были уничтожены, снесены вермахтом. Неизвестно, обусловили ли выбор этой местности военные цели, но точно установлено, что приказ об оценке земли чиновниками кадастра… поступил уже в середине мая 1938 года, то есть через два месяца после оккупации Австрии… Казалось, уничтожение Доллерсхейма произошло по непосредственному распоряжению фюрера — из безумной ненависти к собственному отцу, который, возможно, был сыном еврея»3. Многие биографы считают, что Гитлер хотел утаить собственное прошлое, «создавая в нем белые пятна», чтобы «скрыть собственную личность и оправдать ее»4. Еще в фашистское время распространялись слухи о том, как «неприятен» фюреру культ его предков, созданный в Вальдфиртеле. В связи с жестокой природой диктатуры фашизма, у народа не было никаких иллюзий — от режима ожидали чудовищных преступлений по мельчайшему поводу. Современникам казалось вполне логичным, что Гитлер радикально покончил с неугодными ему действиями.
В рамках культа Гитлера крошечная община Гросс-Поппена (она была выселена в 1938 году в связи со строительством полигона) еще в 1932 году (14.08.1932) по заявке трактирщика Августа Вебера приняла единогласное решение предоставить Адольфу Гитлеру «как знак неизменной верности» звание почетного гражданина. Решение сообщили фюреру, сэкономив при этом: из соседнего почтамта его отправили телеграммой, состоящей из 14 слов 5. Другие общины последовали примеру Гросспоппена, но, ко всеобщему сожалению, вмешалось нижнеавстрийское местное правительство. По той причине, что с 30 апреля 1925 года Гитлер не являлся гражданином Австрии, предоставление этого звания было лишено силы, так как было противозаконно 6. Продвижение НСДАП подобные мероприятия не останавливали. На выборах в местный парламент Вальдфиртеля в 1932 году 7 НСДАП удвоила количество проголосовавших за них. Они набрали 20 % голосов (26 649 избирателей). В Гмюнде бургомистром стал национал-социалист. Назначение Адольфа Гитлера рейхсканцлером Германии в январе 1933 года вызвало в среде национал-социалистов Вальдфиртеля бурный восторг. По берлинскому образцу факельные шествия прошли в Кремсе, Горне и Цветтле. В других общинах состоялись праздничные демонстрации.
К своему величайшему возмущению, с июня 1933 года вальдфиртельское отделение НСДАП уже не могло действовать легально. После того как фашисты в Кремсе швырнули в колонну «немецко-христианских военных гимнастов» ручную гранату (один человек был убит, а тридцать ранено), австрийское правительство в тот же день выпустило указ о запрете этой радикальной партии и всех ее формирований. Мандаты НСДАП в национальном совете местных парламентов и районных комитетах и советах общин утратили свою силу.
«Полностью понимая фактические настроения народа, правительство Дольфуса усилило преследования. Храмовые праздники в Гросспоппене, Аллентштайге и Цветтле приходилось использовать для прикрытия встречи нелегалов», — вспоминали впоследствии об этих временах партийцы 8. С присоединением Австрии к Германии в январе 1938 года все резко изменилось и гордость «великим сыном Вальдфиртеля» опять можно было проявлять открыто. В памятные места Гитлера начали съезжаться паломники из всего немецкого рейха. Вскоре паломничество стало организованным. Заведовало этим полное энергии партийное руководство НСДАП при сотрудничестве с местными группами, которые с баварской хитростью наживали капитал на «корнях» фюрера в теперешней «нижнедунайской области» (Нижняя Австрия). Кроме выгоды для себя, возникла и надежда на особое положение всего региона. Отсталая провинция на периферии должна была превратиться в «духовный центр» Третьего рейха. Окрыленный красочными ожиданиями Вальдфиртель, где уже в 1933 году были организованы партийные памятные таблицы, развивающие культ Гитлера, стал конкурировать с Мюнхеном — «столицей движения». Образцом считалась верхняя Австрия, где Браунау-на-Инне, Леондинг и Фишельгам чтились как места, в которых прошли детство и молодость фюрера. НСДАП выкупила и причислила к архитектурным памятникам, охраняемым государством, дом в Браунау-на-Инне, в котором родился Гитлер 10. Фашистский лидер молодежи рейха Бальдур фон Ширах сделал Браунау «местом паломничества немецкой молодежи»11. Один американский гражданин в 1938 году даже хотел выкупить «отчий дом фюрера» в Леондинге, разобрать его и продать в США как аттракцион. Лояльным партийцам с большим трудом удалось этому помешать. Леондинг стал местом паломничества нацистов, его посещали тысячи людей со всего мира, которым предлагалось сделать запись в альбоме для увековечивания фашистских паломников. В этой книге писали псевдорелигиозные тексты и клялись Адольфу Гитлеру в верности до самой смерти 12. К непрерывно создаваемым в Вальдфиртеле мифам о «крае предков фюрера» примешивалась гордость осознания своей исторической миссии: «В его внуке — который даже внешне являет собой истинный вальдфиртельский тип — смешались все [хорошие вальдфиртельские] качества. Так он смог стать кузнецом нового великонемецкого народного рейха»13.
Уже в апреле 1938 года в селе Францен, которое вскоре было выселено, с большой помпой праздновался день рождения Гитлера, а маленький городок Штронс, также впоследствии уничтоженный, с гордостью видел себя в центре национал-социалистического мира: «Мирно окруженное полями и лесами, простирается скромное село Штронс. Его жители — исключительно немецкие крестьяне, которым благодаря неутомимому старанию едва удается заработать на самое необходимое, так как земля в Вальдфиртеле не столь плодородна. Но если сегодня пройти по селу, можно увидеть, что все дома празднично убраны, ведь именно здесь находится дом (Штронс, 12), в котором в 1837 году родился человек, на чьего сына весь мир сегодня взирает с изумлением. Так, Штронс с гордостью и радостью показывает дом, в котором родился и жил отец Гитлера… Всеми позабытый Вальдфиртель теперь невероятно богат, ведь он — родина предков Гитлера… Хайль Гитлер!» Украшенный гирляндами дом, где родился отец Гитлера, стал ареной многочисленных празднований многочисленных юбилеев.
Летом 1938 года одна археологическая находка возбудила умы вальдфиртельских поклонников фашизма. «Совсем неподалеку от места находки расположены села, где жили предки фюрера. В краю предков Гитлера, давшего нам свастику как символ, была найдена древнейшая свастика. Этот факт кажется более чем символичным», — писалось в одной местной газете 15. Доктор Гуго Юри, гаулейтер Нижнедунайской области, также стал размышлять над чудесной находкой, и вскоре показалось абсолютно логичным, что Вальдфиртель — родина фашизма.
Представители общины Гросс-Поппена, отвергнутые нижнеавстрийским местным правительством в 1932 году, после аншлюса Австрии почуяли успех. Они направили в частный секретариат фюрера в далеком Берлине нижайшую просьбу о предоставлении Адольфу Гитлеру почетного гражданства. Их просьба была удовлетворена. Вальфиртельское село Оттеншлаг не хотело отставать, и на празднике летнего солнцестояния в 1938 году бургомистр дрожащим от волнения голосом зачитал новость, ставшую необычайным сюрпризом: фюрер дал разрешение на переименование центральной площади в площадь Адольфа Гитлера и в тоже время принял предложенное ему почетное гражданство.
Доллерсхейм, гордо называвший себя «вотчиной фюрера», отпраздновал ввод немецких войск в Австрию масштабным факельным шествием. По примеру Оттеншлага, главную площадь переименовали в площадь Алоиса Гитлера. Организованный партийными ячейками героический культ зашел настолько далеко, что на здании школы повесили табличку с надписью, гласившей, что в этой школе учился Алоис Гитлер, отец фюрера. Старший учитель Зейтнер, бывший директор школы в Доллерсхейме, создал изящное генеалогическое древо Гитлера, напечатанное в виде открытки, которая имела в продаже небывалый успех. Но максимальное внимание партийные работники уделяли бабушке Гитлера, Марианне (Марии Анне) Гидлер (урожденной Шикльгрубер). У церковной стены Доллерсхеймского кладбища была поспешно воздвигнута ее усыпальница — настоящую могилу найти было невозможно. Выбранные в спешке данные не соответствовали действительности. Надпись: «Здесь покоится Мария А. Шикльгрубер, р. 17.4.1795, Штронс — ум. 7.1.1847 в Кляйн-Моттене», частично соответствовала данным ее сестры 16. Однако это никому не мешало, и небольшое капиталовложение полностью окупилось. Толпы фашистских паломников начали стекаться сюда, и многие из них были из старого рейха. Один из очевидцев вспоминает: «Однажды сюда пришли двадцать бравых солдат. Это были люди из СС. Я был на улице один, и комендант спросил меня: «Мальчик, где могила бабушки нашего фюрера?» Они встали перед могилой и начали фотографироваться»17. Многочисленные отделения гитлерюгенда со своими лидерами также приезжали сюда.
Во всех вальдфиртельских селах прошло празднование дня рождения фюрера. В одной газете писали: «Как и везде, в нашем селе [Францен] с радостью отмечали день рождения Гитлера. Утром школьники и их учителя прослушали речь министра Руста. Потом во время бесконечного факельного шествия с музыкой были посажены два дуба имени Гитлера возле памятника героям и произнесена речь лидера СА Магорки, после чего был зажжен праздничный костер, огонь которого возносился ввысь, так что дух захватывало от его красоты. Это свидетельство немецкой любви и верности народу, рейху и фюреру. Хайль Гитлер!»18 Сам Гитлер не имел отношения к Вальдфиртелю, в котором выросли его мать и отец. Крестьянская среда, из которой были его родители, была совершенно чужой сыну высокопоставленного таможенного чиновника, который вырос в Иннфиртеле (Браунау-на-Инне, Пассау и Леондинг) и Линце. По свидетельству его сестры Паулы, ребенком он в сопровождении родителей часто посещал вальдфиртельских родственников в Нижней Австрии 19. На парнишку из верхней Австрии довольно бедные села, должно быть, производили странное впечатление. Если на плодородных землях его малой родины, на видимых издалека холмах, располагались обширные имения гордых и богатых крестьян, то в Вальдфиртеле у подножий холмов, поросших лесом, ютились низкие домики маленьких селений. Села, выстроенные вокруг церкви, часто состоящие всего лишь из дюжины домов, имели во времена Гитлера достаточно скромный вид и остались такими по сегодняшний день. Крестьянские усадьбы также маленькие — площадь среднестатистической фермы редко превышает 20 гектаров. В сельском хозяйстве производятся зерно, овес, картофель и мак, основным источником дохода является лес. Вид вальдфиртельского плоскогорья определяется с одной стороны гранитом, который монументальными плоскими глыбами лежит в полях и лесах, а с другой стороны — обширными хвойными лесами, в которых растут деревья одного вида, что придает местности особое очарование. Суровыми зимами эта земля кажется мрачной, таящей угрозу, а теплым летом — зеленой и нежной, но всегда тихой и одинокой, навсегда связанной с прошлым. Традиции остаются несокрушимыми, и люди держатся за свое прошлое. Кажется, местность осталась в средневековье. Расчистка земли и заселение этих территорий — области древнего леса, «Silva norticus» (Северного леса) и сегодня живо в памяти жителей. Заселение началось в XI веке выходцами из Баварии и франками. Более трехсот замков, крепостей и руин свидетельствует о воинственной истории этой пограничной области, которая для многих армий служила зоной наступления на Богемию и Моравию. Резко контрастируя с населением Вахау (расположенной южнее красивой и богатой области виноделия), жители Вальдфиртеля считались замкнутыми и скрытными. В Австро-Венгерской монархии этот регион был одним из наиболее экономически неразвитых, и с падением кайзерского рейха в 1918 году ничего не изменилось. В сложные времена по окончании Первой мировой войны, после провозглашения первой республики, экономического подъема не произошло, всеобщая безработица обострила проблему Вальдфиртеля. В результате произошел довольно значительный отток населения. Как и много поколений назад, люди в поисках работы ехали в столицу страны Вену, удаленную на 130 километров. Предки Гитлера из Доллерсхеймской земли принадлежали к давно осевшему в этой местности крестьянскому роду, чьи владения передавались по наследству от отца к сыну 20. В книгах вальдфиртельских священников содержатся многочисленные записи рождений, браков и смертей предков Гитлера, первое упоминание о которых в Вальдфиртеле появляется около 1600 года. Их для представителей крестьянства длинный список предков начинается во времена, когда в нижней Австрии начали делать записи в церковных книгах. Священникам было предписано вести книги крещений, браков и смертей еще во время Триентского собора (1545–1564). Полностью документация стала проводиться только после победы Контрреформации в конце Тридцатилетней войны (1648).
В период постройки полигона и позже поговаривали, что фюрер разрушает регион для того, чтобы уничтожить церковные книги.
Первый документально подтверждаемый визит Гитлера в Вальдфиртель произошел осенью 1905 года, когда шестнадцатилетнему Адольфу пришлось оставить столь нелюбимое им реальное училище в Штейре из-за заболевания легких. Как он и сам пишет, эта ситуация ему очень помогла: «Внезапно мне на помощь пришла болезнь, и за несколько недель предопределила мое будущее и разрешила вопрос, вызывавший столько споров в доме моего отца. Из-за тяжелого заболевания легких врач посоветовал матери ни в коем случае не отдавать меня на работу в бюро. А посещение реального училища пришлось отложить по крайней мере на год»21. Овдовевшая мать Гитлера решила отправить сына к своей младшей сестре Терезии 22. Терезия в 1894 году вышла замуж в своем родном селе Шпитале под Вейтрой за крестьянина Антона Шмидта, которому принадлежало большое имение (Шпиталь № 24). Клара Гитлер надеялась, что отличный чистый воздух Вальдфиртеля поможет ее больному сыну. Они с Адольфом отправились поездом из Линца в Гмюнд, где ее деверь Антон встретил их на паре волов. У тети Терезии Гитлер сразу сделался любимчиком. Крестьянские родственники, сами никогда не вызывавшие врача, пригласили для избалованного мальчишки доктора Карла Кейса из Вейтры., Шестнадцатилетний парень быстро пошел на поправку, он пил много молока, хорошо питался, играл на цитре, читал и рисовал 23. По воскресеньям Гитлер, который впоследствии будет проводить резкую антирелигиозную политику, без каких-либо возражений вместе с тетей, дядей и их детьми ходил на мессу в сельскую церковь, построенную в позднероманском стиле. Со своими кузенами 24 и кузиной Марией Гитлер хорошо ладил, а от сельской молодежи «студент» старался держаться подальше. Весьма упорядоченная для Вальдфиртеля соседская жизнь, которую вели его мать, Клара Пельцель (Шпиталь № 37) и отец Алоис Гитлер (Шпиталь № 36), вызывала у него хорошее отношение к среде, в которой выросли его родители. Тем не менее впоследствии Гитлер не переставал подчеркивать свое происхождение из семьи бедных безземельных крестьян.
В 1908 году Адольф Гитлер уже постоянно жил в Вене. Из письма, написанного в июле 1908 года одному другу молодости, следует, что Гитлер летом 1908 года собирался надолго задержаться в Шпитале: «Когда буду уезжать, напишу. Нет никакого желания ехать, так как может приехать и моя сестра»25. Очевидно, 19-летний Адольф был не очень-то рад соседству младшей сестры Паулы, которой тогда было 12 лет. Тем не менее Гитлер остался в Вальдфиртеле до конца августа 1908 года. Кроме многих далеких родственников, в Вальдфиртеле жили две сестры его матери: тетя Терезия (урожденная Пельцель, вышла замуж за Антона Шмидта) и тетя Иоганна (Иоганна Пельцель, 1863–1911). Иоганна была немного горбатой, и так и не вышла замуж. Иоганна по поручению отца Гитлера некоторое время управляла крестьянской усадьбой в Вонгартсе, после чего переехала к своей сестре Кларе в Верхнюю Австрию. Она долгие годы жила с Гитлерами, помогая сестре в ведении хозяйства и воспитании детей. После смерти Клары Гитлер на Рождество 1907 года, она вернулась назад в Вальдфиртель. Во время Первой мировой войны Гитлер служил добровольцем в Шестнадцатом баварском резервном пехотном полку. За время службы он дважды получал увольнительную, которую каждый раз полностью проводил в Вальдфиртеле — от 30 сентября до 17 октября 1917 года и в последние годы войны с 10 по 27 сентября 1918 года. Таким образом, его отношения с крестьянскими родственниками были гармоничными. Он даже подавал адрес своего дяди Антона Шмидта, которого называл помещиком, в качестве своего домашнего адреса. Если бы в отношениях были проблемы или просто недостаточно симпатии, Гитлер наверняка поехал бы в Мюнхен к портному Поппу, у которого снимал комнату перед войной, а во время войны вел оживленную переписку, так как нашел в его лице хорошего знакомого. Уже будучи фюрером и рейхсканцлером, Гитлер не хотел вспоминать об увольнительных, проведенных в Вальдфиртеле, и говорил об образовательной поездке: «Во время войны мне дважды давали увольнительную на 10 дней. Что же, я должен был проводить это время в Мюнхене? Оба раза я ездил в Берлин, и с тех пор знаю берлинские музеи и галереи»26. В октябре 1920, через два года по окончании войны, Адольф Гитлер снова едет на родину своих предков, на этот раз по политическим мотивам. В сентябре предыдущего года он вступил в ДДП (Немецкую рабочую партию) и «решил стать политиком», как он писал. Крошечная партия, которую вскоре переименовали в НСДАП, назначила Гитлера своим агитатором — еще во время военной службы он посещал курсы риторики. Как агитатор, Гитлер с августа по октябрь 1920 года путешествовал по Австрии, борясь за голоса избирателей в пользу НСДАП, которая впервые баллотировалась на выборы в Национальный совет (17.10.1920). Проведя агитаторскую работу в Вене, он незадолго до выборов поехал в Гмюнд в Вальдфиртеле, чтобы там руководить небольшой группой своей партии. Неизвестно, сообщил ли он о своем социальном продвижении тете и дяде — Шпиталь находился по дороге в Гмюнд. Как бы то ни было, теперешний «руководитель отдела пропаганды ДАП» поехал туда в сопровождении двух сотрудников на собственном служебном автомобиле марки «сельве» и шофером (Эрнст Гог). Пограничный городок Гмюнд был центром национал-социализма в верхнем Вальдфиртеле. «Национальный союз рабочих», существовавший еще до Первой мировой войны, в марте 1919 года присоединился к Немецкой рабочей партии, основанной незадолго до этого в Мюнхене. В 1920 году в Гмюнде уже было местное отделение НСДАП, насчитывавшее около двенадцати человек. Вскоре другие селения Вальдфиртеля последовали примеру Гмюнда 28. 10 октября 1920 года Гитлер выступил перед слушателями — национал-социалистами и социалистами 29. Местная газета 30 писала: «Адольф Гитлер, тогда еще никому не известный, выступил с агитаторской речью в кинозале Гмюнда. Тогда Гитлер говорил о порабощении немецкого народа мирными договорами и рабстве, в которое мы попали из-за выплаты репараций. В своей захватывающей манере, он полностью переманил социалистов, в большом количестве пришедших на его выступление, на свою сторону. Агитатор от противоположной стороны, социал-демократ Рихард Форбельски тогда потерпел сокрушительное поражение»31. Атмосфера была крайне эмоциональной, так как на основании мирного договора под Сен-Жерменом 31 июля 1920 года главный вокзал Гмюнда, две соседних общины и восемь немецкоязычных селений перешли к новообразованной Чехословацкой республике. Беженцы, изгнанные из собственных домов, жили в бараках в лагерях неподалеку от Гмюнда и представляли для обедневшей городской общины серьезную проблему 32. Жители Гмюнда, через который внезапно стала проходить государственная граница, очень чутко реагировали на реваншистские националистические речи Гитлера о «позорных договорах Сен-Жермена и Версаля». К тому же людям нравилось слушать выпады Гитлера против «жидов-эксплуататоров, заполонивших все отрасли экономики».
11 октября после оглушительного успеха в Гмюнде Гитлер, как было запланировано, должен был выступать в Гросс-Зигхарсте, маленьком вальдфиртельском торговом городке. «Красные не дали ему выступить, потому что он якобы был иностранцем. Их лидеры почуяли опасность», — жаловались сторонники Гитлера 33.
Гитлер даже не посетил идола своей ранней юности, Георга фон Шонерера. Шонерер — лидер антигабсбургского, антикатолического и антисемитского «Общенемецкого движения» тогда уже много лет уединенно жил неподалеку от Вейтры в своем имении — замке Розенау. Местное население считало его чудаком. Проезжая на открытом автомобиле через село, он швырял молодежи монетки, ожидая, что они будут кричать «Хайль, Шонерер!»35. Его экстремистская программа («Моя программа», 1879) сильно повлияла на Гитлера еще до того, как он стал почитателем Карла Люггера. В программе, в частности, записано: «Необходимо противопоставить интересам изворотливого капитала и семитскому господству денег интересы землевладельцев и продуктивного производительного труда»36. Политик боролся за Великую Германию под управлением Пруссии, и при этом относил себя к заядлым сторонникам антиклерикального движения «Прочь от Рима». В 1888 году, за год до рождения Гитлера, Шонерер вместе с соучастниками напал на редакцию газеты «Дас нойе винер тагблатт». Его признали виновным в совершении акта насилия, лишили дворянского титула и депутатского мандата. Практически на десять лет он был изгнан с политической сцены. 14 августа 1921 года разочарованный Шонерер, чьим странным девизом было «Через чистоту к единству», умер в своем замке в Розенау.
Вальдфиртельские национал-социалисты считали Шонерера предшественником их движения: «Хотя деятельность Шонерера в его борьбе против еврейства, радикализма и габсбургской антинемецкой политики и не имела головокружительного успеха, мы должны быть благодарны ему за то, что он распространил понимание опасности еврейства в широких народных кругах»37. После того как выступление в Гросс-Зигхартсе сорвалось, 13 октября 1920 года Гитлер с большим успехом произнес речь перед местной ячейкой НСДАП в Кремсе на Дунае. «Из-за чудовищного поражения осенью 1918 года власть в Кремсе захватили в свои руки жиды и другие чуждые элементы. Спасителем Кремса из этого жалкого положения стал сам Адольф Гитлер, который, благодаря его речи 13 октября 1920 года в зале Хиршен снова возродил национальные чувства и стремления народа», — писала местная газета 38. Агитаторская поездка Гитлера через Вальдфиртель позволяет оценить состояние НСДАП на заре ее создания. Нельзя было предположить, что эта крошечная партия когда-либо превратится в массовое движение. На выборах в национальный совет 17 октября 1920 года национал-социалисты набрали в нижней Австрии 1,5 % голосов, а в Вальдфиртеле 4,5 % (5078 человек). Причиной послужило отторжение нескольких областей в пользу Чехословакии, обусловленное Сен-Жерменским мирным договором, и связанный с этим подъем национализма, а также личные действия Гитлера. В целом же «край предков» с его преимущественно католически-консервативным населением был областью христианско-социальной партии, которая набрала 60 % голосов. С 1925 года из Аллентштайга начали вести оживленную агитаторскую деятельность и были сформированы мелкие местные ячейки. «Вначале не многие от всего сердца становились под стяги со свастикой и принимали на свою долю насмешки и ненависть», — вспоминали впоследствии старые члены партии 40. Даже после десятилетней агитаторской деятельности, активно поддерживавшейся из Германии, доля национал-социалистов Вальдфиртеля в 1930 году составляла только 10 % (13 347 человек)41. В последующие годы все избиратели с немецкими национальными убеждениями перешли на сторону НСДАП, которая в 1932 году имела более 20 % голосов избирателей. Родственники Гитлера из Вальдфиртеля вступили в НСДАП только в 1938 году 42.
12 марта 1938 года Гитлер по случаю «воссоединения Австрии с германским рейхом» посетил свое родное селение Браунау-на-Инне. «Медленно проезжает автомобиль фюрера мимо того дома, в котором 49 лет назад он был рожден на благо немецкого народа»43, — с завистью читали члены партии из «края предков», надеясь, что Гитлер приедет и сюда. Тем временем жители селения Францен на организованном НСДАП показе с восторгом смотрели фильм, особенно те места, когда показывали фюрера, «так как большинство жителей села знает его только по фотографиям»44.
Кузены и кузина Гитлера тоже уже слабо помнили своего знаменитого двоюродного брата. По поручению всех родственников 12 марта 1938 года они отправились в Вену и скромно попросили у входа в роскошный отель «Империал» пропустить их к фюреру. Их не пропустили. Однако им все-таки удалось его увидеть на Гельденплатце, стоя в стотысячной толпе 45. Штурмовой отряд из Доллерсхейма в полном вооружении отправился в Вену, чтобы «промаршировать перед фюрером, поблагодарить его от всего сердца и, ликуя, сложить клятву вечной верности»46.
С 1 по 20 октября 1938 года по решению на переговорах, закончившихся Мюнхенским соглашением, последовало присоединение Судетской области к Третьему рейху. Часть немецкоязычных пограничных районов южной Богемии и южной Моравии, которые после Первой мировой войны перешли Чехословакии, теперь вошли в состав области Нижнего Дуная (Нижней Австрии).
26 ноября 1938 года фюрер во время своей поездки в южноморавские части Судетской области посетил и Вальдфиртель. Но там он не задержался, что вызвало у его сторонников горькое разочарование. Даже о Маршруте поездки жителей «края предков», вероятно, в целях безопасности не проинформировали. Визит Гитлера в селения Раабс и Карлштайн был настолько «неожиданным и незапланированным», что ликование по этому поводу началось только тоща, когда он уже уехал. В Шварценау члены гитлерюгенда, примаршировавшие рано утром, прождали Гитлера несколько часов, а потом им пришлось разойтись, несолоно хлебавши. Сопровождавшие Гитлера выбрали другой маршрут. Только школьникам Ригерса было чему радоваться: они увидели самого фюрера. Сияя от восторга, они рассказывали, как он с ними разговаривал. У детей была возможность рассказать Гитлеру о школе и своей учебе. Лидеры штурмовых отрядов в селении Доберсберг завидовали им: «Нам всем так жаль, что Адольф Гитлер был совсем рядом, а мы не смогли его увидеть. Но мы гордимся, что он все же выбрал путь через Доберсберг, и надеемся когда-нибудь все же его увидеть»47. Однако их надежды не оправдались — Гитлер посвятил всю свою жизнь только немецкому народу. Его не интересовала ни судьба Шмидтов, его ближайших родственников, ни родина предков. В Вальдфиртеле он больше никогда не бывал и избегал любых личных контактов с кузенами и кузиной. Он не отрицал своего родства, но боялся, что они будут просить об услугах. Когда в Вальдфиртеле были семейные праздники, мелкие подарки от Гитлера передавала его сводная сестра Анжела Раубаль. Она же присутствовала на похоронах тети Гитлера Терезии Шмидт в августе 1938 года и от имени фюрера передала родственникам покойной денежную сумму в размере 600 марок, что после падения Третьего рейха имело ужасные последствия.
Другие надежды в 1938 году также не исполнились: фюрер не предоставил Вальдфиртелю особого положения — «край предков» был экономически невыгодным районом. Однако то, что произошло потом, превзошло все ожидания.
Сразу же после оккупации Австрии начались поиски места, подходящего для создания полигона. Управление XVII военного округа немецкого вермахта нашло место неподалеку от Брука-на-Лейте юго-восточнее Вены, подходившее для ротных учений, но оказавшееся абсолютно непригодным для современных дальнобойных орудий и более крупных военных формирований. Но в Австрии после включения государственных войск в вермахт должен был быть создан огромный полигон для развития армии. Гористые территории Австрии для этого не подходили. Дискуссия велась вокруг пограничной области в Вайнфиртеле — плоской плодородной земли на северо-восток от Вены, но местные политики начали протестовать. «Почему бы не сделать это в Вальдфиртеле? — говорили они, — там и так мало что растет». Обсуждались также маневры в Вальдфиртеле, проводившиеся в 1937 году австрийской армией. Военные дали отличную характеристику холмистой и лесистой Доллерсхеймской земле. Вскоре эту область под Аллентштайгом, отвечающую всем военным требованиям, решили исследовать подробнее. Туда приехали офицеры немецкого вермахта, сделали замеры и сфотографировали села. Напрасно испуганные жители пытались уговорить их, рассказывая, что их родину жаль использовать для военных целей — глубокие грунты здесь были намного плодороднее соседней области Цветтлер. И хоть крестьянство было бедным, однако не настолько обанкротившимся, как владельцы крупных земельных хозяйств Верхней Австрии, где вырос Гитлер. Местные политики, желавшие выслужиться перед режимом, поддержали проект правительства рейха. Они верили, что цели фашистского режима — превыше всего, и приветствовали идею пожертвовать своей родиной для создания самого большого полигона в Европе. Впоследствии они получили довольно высокие отступные.
Однако окончательное решение принималось в Берлине. Гитлер, которому описали эту возможность, не высказал никакого предпочтения в отношении альтернативы между Вальдфиртелем и Вайнфиртелем. Предлагавшаяся поначалу равнина в центральном Бранденбурге уже не рассматривалась. Гитлер передал выбор места для полигона верховному командованию армией, которое, учитывая планировавшееся нападение на Чехословакию, выбрало пограничные Доллерсхеймские земли в области Нижнего Дуная. Гитлер не стал вмешиваться и принял это без каких-либо комментариев. Он даже не воспользовался возможностью увидеть места своих предков в нетронутом состоянии.
Уже 20 июня 1938 года Верховный главнокомандующий армией Вальтер фон Браухич приказал главе XVII военного округа 48 дать задание действовавшему в других частях рейха Немецкому обществу переселенцев заняться землей в Вальдфиртеле, отвечающей всем военным требованиям для построения полигона. Уже на следующий день, 21 июня 1938 года, филиал Немецкого общества переселенцев в Алленштайге принялся за работу. Очевидец вспоминает свое детство: «Первая информация о планирующемся выселении появилась только в июне 1938 года, до того это довольно долго скрывали. В школе учитель нам сказал, что наш край постигнет страшная судьба, но ничего подробного нам не рассказал. Когда об этом плане стало известно больше и он был официально провозглашен на площадях возле церкви, в области началось волнение. Люди не могли, не хотели поверить в то, что нужно уезжать, люди просто не могли себе этого представить. Как это житель Вальдфиртеля должен уехать со своей родины? Едва отзвучали возгласы «Зиг хайль!», как начались трагические события переселения»49.
27 июня 1938 года в Гросс-Поппене, селении, которое раньше так распирало от восторга перед Гитлером, решили отпраздновать печальный жутковатый праздник. Жители села, перед тем как покинуть свои дома, в последний раз отпраздновали храмовый день. Проводивший праздник епархиальный епископ использовал эту возможность для десакрализации католической церкви. Говорят, от церкви ничего не осталось, как, собственно, и от всего в этой живописной местности с огромным замком — сейчас там только жалкие остатки стен, поросшие мхом.
До 5 августа 1938 года нужно было снести первые восемь сел 50. Чтобы убедить население в серьезности своих намерений, почти каждый день на строящемся полигоне стреляли боевыми снарядами. Вскоре на сооруженном полигоне «Доллерсхейм» в поспешно построенных бараках уже можно было разместить тысячи солдат. При оккупации Судетской области полигон впервые исполнил свою военную функцию. Собрав урожай осенью 1938 года, крестьяне первой зоны выселения уже не имели права обрабатывать поля. Скот пришлось продать по низкой цене, которая часто была даже ниже рыночной.
Расчистка Доллерсхеймской земли проходила в три этапа 51. Многие селения, связанные с личной биографией фюрера, не получили при этом особого статуса, а их жители, среди которых было много дальних родственников Гитлера, не получили никаких привилегий. Так, село Штронс с домами Шикльгруберов (отец Гитлера при рождении носил фамилию Шикльгрубер) также было снесено. В этом маленьком селении уже много поколений жил очень разветвленный многодетный клан Шикльгруберов — крестьян и ткачей. В 1815 году здесь было зарегистрировано четыре семейства Шикльгруберов. Прадедушка Адольфа Гитлера родился в Штонсе, дом № 29. Бабушка Гитлера Марианна тоже жила в этом селе, и родила здесь в 1837 году сына Алоиса (отца Гитлера). Идиллически расположенное селение с широкими улицами и тремя ручьями располагалось на плоскогорье, окруженном лесистыми холмами. Жители относились к приходу Доллерсхейма. А в 1830 году здесь была выстроена собственная часовня. В 1938 году в Штронсе было 39 домов 52. Еще в марте в Штронсе царила эйфория. Главная местная газета писала по этому поводу: «Когда идешь по селу, видно, что все дома празднично украшены. Штронс гордится домом, где родился фюрер, и домом, где он вырос. В обоих домах жили скромные люди, и всем в 1938 году хотелось только одного — получить возможность поприветствовать своего фюрера Адольфа Гитлера»53.
Семействам Шидлей, Керлеров и Гнедлей — все они были потомками Шикльгруберов, а также Силипсов, имевших родственные связи по побочной линии с прадедушкой и прабабушкой Адольфа Гитлера, пришлось переезжать отсюда во время третьего, последнего этапа переселения 54. Расчищение последних сел проходило «очень настойчиво»55. В начале 1941 года жители Штронса получили короткое, но выразительное письмо от Немецкого общества переселенцев: «В течение шести недель вам надлежит покинуть свои дома. За землю будет выплачена денежная компенсация по цене, определенной экспертами. Не разрешается ничего менять или разрушать из существующих построек»56. При расчистке Штронса перед отъездом местным жителям, как и жителям других сел, пришлось сдавать по демпинговым ценам не только скот, но и большую часть предметов домашнего обихода.
При этом на свет выплыли предметы, принадлежавшие Марианне Шикльгрубер. Местный лидер фашистской ячейки обнаружил их при обходе села в доме хозяйственника Иоганна Вейсингера. Тот рассказал ему, что родители Бейсингера купили эти предметы Шикльгруберов у наследника Алоиса (Алоиса Гитлера), сына Марианны Шикльгрубер и отца фюрера. Мебель родителей Гитлера показалась фашистскому функционеру слишком ценной, чтобы обращаться с ней как с другими предметами крестьянского обихода. Сознательный партиец купил эти объекты культа. В то время когда проходила эвакуация 7000 человек, лидер крестьян заботился о доказательстве подлинности мебели Гитлеров. В конце концов, энергичный чиновник раздобыл сертификаты на каждый из этих предметов, чтобы не возникало сомнений в аутентичности их происхождения.
Четыре свидетеля дали показания, что найденные объекты действительно когда-то были «собственностью отца нашего фюрера и рейхсканцлера». Бургомистр села Гейнрихс подтвердил подлинность подписей. Кроме того, было сделано детальное описание предметов культа. Гарский столяр Раффлер даже написал экспертное заключение на двух страницах о расписном ларце, самой ценной части небольшой коллекции. Все остальные инструменты были точно обмеряны, описаны и переданы в музей Родины в Горне. Касательно ларца лидер ячейки располагал разрешением на установление его — вплоть до отмены приказа — в помещении сельской ячейки партии.
Разрушили также село Кляйн-Моттен, расположенное у мелкого ручья по дороге в Доллерсхейм. Село находилось на возвышении, и оттуда был виден монастырь в Цветтле. Даже для Вальдфиртеля село было совсем крошечным. На момент расселения оно состояло из 12 домов. Село имело отношение к биографии Гитлера через его бабушку, дедушку и прадедушку.
Самым большим из разрушенных селений был видный торговый город Доллерсхейм с 118 домами. Первые упоминания о Доллерсхейме встречаются в 1143 году. Если все другие селения были разрушены до основания, сегодня сохранились руины когда-то великолепной приходской церкви Доллерсхейма в романском стиле, остатки государственной больницы XVI века и стены других значительных сооружений. В Доллерсхейме, где культ Гитлера был самым сильным, в 1938 году жили семьи Принц и Цаунер, во многих поколениях породнившиеся с семейством Гитлеров. Иоганн и Иоганна Принц 57 были крестными Адольфа Гитлера. В Доллерсхейме стояла школа отца Гитлера, а на кладбище возле церкви находилась ставшая культовой могила бабушки Гитлера.
В расселенном Дитрайхсе когда-то жили предки Гитлера. Терезия Пфайзингер, прабабушка Адольфа Гитлера, была родом из этого селения, в котором на момент уничтожения насчитывалось 25 домов. Во время построения полигона была разрушена и мельница у Кампа, на которой дедушка Гитлера работал помощником мельника.
Весной 1938 года, параллельно с деятельностью Немецкого общества переселенцев, выполнением своих обязанностей занялось и так называемое Рабочее общество Вальдфиртеля 58, которое должно было, как написано в их уставе, «сохранить… в области все важные исторические здания и сделать фотографии населения на память для создания памятной книги». Руководительница организации получила в распоряжение служебный автомобиль и наняла сотрудников. Кроме студентов, изучающих медицину, антропологию, историю искусства и сельское хозяйство, свои услуги также предложили местные лидеры БДМ — Союза немецких девушек, организации, входившей в состав гитлерюгенда. Все государственные и партийные учреждения в Вальдфиртеле подтвердили свою поддержку деятельности Рабочего общества Вальдфиртеля 59. Результат их исследований был отражен в очень дорого оформленной книге «Старая Родина»60. Каждая семья переселенцев по выезде получила эту книгу на организованном по этому поводу торжестве. Издержки составляли 3 рейхсмарки. Остальные экземпляры можно было заказать по льготной цене.
Переселенцам в книге предлагалось описание австрийской истории в национал-социалистическом ракурсе, с особым обращением внимания на их родину. Так, о 1848 годе написано: «Из-за ложного понимания человеческой сущности в 1848 году евреям было предоставлено полное равноправие. Равноправное положение, предоставленное евреям, ознаменовало собой начало еврейского вторжения, которое в кратчайшее время стало негативнейшим образом заметно во всех областях экономики, в прессе и в политике. Вскоре и жители Доллерсхеймской земли почувствовали последствия предоставления евреям равноправия. Там, где раньше жило мало евреев, через некоторое время насчитывалось уже более двух сотен этих новых граждан государства, которые в ущерб местному населению начали заниматься, в первую очередь, торговлей скотом»61.
Была переписана и история национал-социалистического движения и описаны страдания его сторонников после запрета партии в 1933 году: «Особая охота велась на преступников, которые проводили оппозиционную деятельность, разрисовывая стены домов свастиками, занимаясь устной пропагандой и распространением вырезанных из бумаги свастик». В книге с гордостью писалось, что освящение «отвратительной памятной таблицы на кладбище в Гросс-Поппене в память о Дольфусе, павшем от «руки коричневого убийцы»62, оказалось невозможным благодаря мужественному поведению священника, сочувствующего национал-социализму. В книге был дан подробный перечень потомков фюрера и рейхсканцлера, проживавших в Доллерсхеймской земле на момент выселения.
При помощи «наглядной таблицы» в педагогических целях объяснялось создание родословного свидетельства. Примером служил не кто иной, как Адольф Гитлер. «Этот метод создания родословной находит применение в поданной ниже информации о предках фюрера из Доллерсхеймской земли». Касательно остальных вальдфиртельских предков Гитлера было «ясно заявлено, что они также были оседлыми крестьянами».
Рабочее общество изготовило список всех наличествующих в селениях церковных книг для «создания оснований для гарантии достоверности данных», но в первую очередь для предоставления переселенцам возможности создания родословных свидетельств. В приложении написано: «Необходимо подать заявление в земельный архив края Нижний Дунай (Нижняя Австрия), чтобы весь собранный материал хранился и использовался в специальном отделе этого архива в Вене».
Рабочее общество сделало фотографии всех «домов Гитлера», а также провело исследование предков семейств Гитлер и Шикльгрубер, проработало местные архивы и изготовило характеристику документов отца Гитлера в школе в Доллерсхейме.
Однако главным (тайным) заданием рабочей группы были «антропологические исследования», которые концентрировались на установлении родственных связей Гитлера и их «расовой чистоты». В этих целях местный бургомистр призвал «граждан Штронса» 27, 28 и 29 июня 1938 года всем явиться для фотосъемки 63.
Всех переселенцев сфотографировали и обмерили. Возникли, правда, сожаления, что «жители Вальдфиртеля, несмотря на уединенность сел, не составляют единой расовой группы» — примесь славянской крови в них сохранялась и во многом была заметна. На основании исследований и при помощи «расовой теории немецкого народа»64 были сделаны выводы о том, что жители Доллерсхеймской земли, в том числе и «род фюрера» относятся к распространенной в австрийских горных районах, а также в южной и центральной Германии арийско-динарской расе. Для предупреждения возможной критики насчет их столь нежелательных славянских корней, подчеркивалось, что ценные расовые признаки жителей включали еще более ценные нордические характеристики. По типологии Ганса Фридриха Карла Гюнтера, «расового гуру» Третьего рейха, динары высокие, стройные, длинноногие и с коротким черепом. На узком лице выделяется большой нос. Глаза карие, волосы темно-коричневые или черные. «Куда бы ни попал динар, он всегда остается верен своей родине», — говорил профессор Гюнтер в своих лекциях. Но так как он установил свою шкалу оценки рас задолго до исследования корней Гитлера, он оценил динарскую расу в аспекте их интеллектуальных способностей ниже нордической. Кроме того, он высказал свое предостережение: динарцы склонны к вспыльчивости и насилию! В статистике преступлений в той части Германии, которая населена динарами, высокий уровень преступлений с нанесением тяжких телесных повреждений!65 Сотрудники исследовательского общества, работавшего в Вальдфиртеле, старательно внесли результаты своих изысканий в разработанные для этих целей таблицы и передали их для дальнейшей оценки. К кому попал этот материал и для каких целей он использовался — неизвестно.
В 1988 году об этом расспросили тогда уже пожилую бывшую руководительницу рабочего общества. Ей смутно удалось припомнить, что ее исследования заказывались «министерством народного здравоохранения».
До сегодняшнего дня остается непонятным, кто же на самом деле стоял за исследованием «рода фюрера». Вероятнее всего, речь идет об операции «Наследие предков СС». Исследовательское общество, созданное в 1935 году, при помощи услужливых ученых занималось изучением «арийско-нордической расы». Общество работало под личным руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, который чрезвычайно интересовался родословной Гитлера и приказал создать строго секретное «дело о фюрере»66. Как бы то ни было, антропологические исследования Рабочего общества Вальдфиртеля касательно родственников Гитлера в Доллерсхеймской земле были работой первопроходцев.