ВМЕСТО АКАДЕМИКА ГЕНЕРАЛ

ВМЕСТО АКАДЕМИКА ГЕНЕРАЛ

Неожиданная «рокировочка»

Президент объясняет

Сегодня я принял непростое решение, сказал он, отправил правительство в отставку. Евгений Максимович Примаков пришел в очень трудный момент в период тяжелого кризиса в стране. Это назначение поддержали все политические силы. Тогда удалось затормозить кризис в экономике и социальной сфере. Но постепенно оценки работы правительства изменились. Его деятельность стали связывать исключительно с политической стабилизацией. Но сегодня ситуация вновь далека от стабильности и в экономике, и в политике. Да, кредит доверия правительству Примакова по-прежнему велик, но, главным образом, за счет личных качеств премьера. Даже в самых трудных ситуациях он всегда демонстрирует поразительную выдержку, спокойствие, хладнокровие. Однако социальное напряжение в регионах нарастает. Критика правительства усиливается по всем направлениям. Правительство делает вид, что все нормально, а на деле все иначе. Сегодня Явлинский, который горячо поддерживал назначение Примакова, заявляет: в области экономики абсолютный застой, ничегонеделание. Лужков, поддерживая премьера, не устает повторять, что процессы в экономике идут крайне вяло. Что же произошло? Правительство полностью выполнило поставленную перед ним тактическую задачу. Однако в экономике мы по-прежнему топчемся на месте… Ключевые пункты экономической стратегии государства, о которых я говорил в своем ежегодном послании, правительство не критикует, но и не выполняет. Возникает ощущение, что вся экономическая деятельность правительства сводится лишь к переговорам с Международным валютным фондом, как будто лечение российской экономики зависит только от выделения западных кредитов. В целом ситуацию можно охарактеризовать так: оснований для серьезного и стабильного экономического роста нет… Правительству необходимо действовать… Стабилизация нищеты и экономического упадка нам не нужна. Необходим серьезный прорыв. В России сотни тысяч толковых энергичных людей. В регионах работают грамотные руководители. На них можно опереться, чтобы вытащить нашу экономику. Время успокоительных разговоров прошло… Мы не можем откладывать необходимые решения до окончания выборной кампании. Не должны бояться их принимать, если эти решения действительно необходимы для выхода из кризиса. Сегодня оттяжки и промедления, убежден, это самый серьезный удар по экономике и социальной сфере, поэтому и вынужден был принять трудное, но необходимое решение об отставке правительства. Я назначил исполняющим обязанности премьера Сергея Вадимовича Степашина. И предложил его кандидатуру на утверждение Государственной Думе… Сергей Вадимович Степашин демонстрирует большую энергию и работоспособность, имеет серьезный опыт руководства федеральными ведомствами. Уверен, он способен дать работе правительства дополнительный импульс, необходимую динамику.

В общем-то, оценка деятельности Примакова на посту главы правительства здесь достаточно точная. Казалось только странным, что задача улучшения ситуации в экономике, ее подъема возлагается не на профессионального экономиста, не на опытного хозяйственника, а на генерала.

Впрочем, достаточно квалифицированный менеджер, будь он даже генералом, вполне способен осознать свою недостаточную осведомленность в том или ином вопросе и компенсировать ее умелым побором помощников, советников, экспертов. Способностью выслушивать их и принимать правильные решения. В конце концов, и сам Ельцин был не Бог весть каким высокоэрудированным экономистом.

Степашин, по-видимому, вполне обладал этими менеджерскими способностями. Хорошо знавший его бывший помощник Ельцина Георгий Сатаров, высоко оценив деловые и человеческие качества исполняющего обязанности премьера, заметил, что Степашин «хорошо представляет, чего он не знает и не понимает, в чем не разбирается».

Промежуточная фигура

В ту пору, по сложившейся традиции, человек, заступавший на пост премьера, считался главным кандидатом на пост будущего президента. Большинство так и восприняло назначение Степашина.

Правда, обращало на себя внимание, что в своем телеобращении Ельцин ни слова не сказал о возможном будущем президентстве Степашина, как он это иногда делал в прошлом, представляя других своих назначенцев. Но это еще вроде бы могло быть чем-то малозначительным, достаточно случайным. Лишь несколько человек, близких к Ельцину, ? Волошин, Дьяченко, Юмашев, ? знали, что на роль своего преемника президент уже выбрал совсем другого человека, а Степашин ? всего лишь промежуточная фигура.

(Кстати, упомянутую троицу и стали вскоре именовать ельцинской «семьей», произвольно включая туда все новых и новых членов ? в основном из числа высокопоставленных чиновников и олигархов).

Естественно, положение «промежуточного премьера» довольно унизительное, особенно если тебе не говорят об этом, если о своей «промежуточности» ты будешь поставлен в известность лишь в последний момент. В связи с этим в Кремле не обошлось без разногласий. Юмашев считал, что на должность председателя правительства надо сразу назначать Путина, без всяких промежуточных прокладок. Президент и глава его администрации (теперь уже Александр Волошин) полагали иначе: сразу же после всеобщего любимца Примакова назначить никому не известного человека ? слишком рискованный вариант, необходим премьер-амортизатор, который мог бы успокоить народ.

? А перед Сергеем вам не будет потом неудобно? ? спрашивал Юмашев Волошина. ? Как вы будете смотреть ему в глаза?

Тот соглашался: да, не очень хорошо получается, но другого выхода нет.

К тому же как бы подразумевалось, что «теоретически», если Степашин очень хорошо себя покажет, все можно будет переиграть в его пользу. Тем паче, что Степашина очень активно поддерживал Анатолий Чубайс, считавший его наилучшим кандидатом на пост главы государства. Мнение Чубайса всегда было очень важным для Ельцина. Кстати, именно это мнение, по-видимому, сыграло решающую роль при назначении Степашина премьером.

Если бы Степашин догадался, что он «временный», он, разумеется, никогда не пошел бы в премьеры. Тот, кто хорошо его знает, отзывается о нем как о человеке необыкновенно самолюбивом и амбициозном. В качестве иллюстрации приводится, например, такой случай. Степашина, возглавлявшего МВД, и еще одного министра как-то вызвал к себе Примаков, в ту пору премьер. И вот эти двое сидят у Евгения Максимовича в приемной. Проходит пять, десять, пятнадцать минут… Степашин в негодовании вскакивает и направляется к выходу. Коллега-министр пытается его остановить, но Степашин неумолим. «Я министр внутренних дел! чуть не кричит он. У меня министерство «со звездочкой»: я подчиняюсь непосредственно президенту, а не какому-то козлу Примакову. Все, пошли, он нас не уважает!

Вот так. Это при том, что у Степашина с Примаковым всегда были дружеские отношения, они всегда были «на ты». Но вот, поди ж ты, человек, как говорится, имеет слабость «заводится с полуоборота», «заводится» от мелочей. Предложение стать «временным» премьером он, без сомнения, почел бы для себя оскорбительным и унизительным.

Утвердит ли его Госдума?

Среди прочего, неясность ситуации усугублялась тем, что почти сразу же после отставки Примакова и объявления кандидатуры его преемника в Думе состоялось голосование по импичменту. К большому разочарованию оппозиционеров, из пяти пунктов обвинений, предъявленных Ельцину, ни один не набрал требуемых трехсот голосов. Так что новая попытка отрешить Ельцина от должности опять-таки завершилась провалом. Тем не менее, оставалось не вполне ясным, поможет ли это Степашину или помешает. Одни считали так, другие ? этак, большинство же просто отказывалось от прогнозов ввиду запутанности положения.

Депутаты соглашаются на Степашина

19 мая Дума, несмотря на предшествовавшие возражения, предупреждения, сомнения, дала-таки согласие на назначение Степашина председателем правительства. За это проголосовал 301 депутат при необходимых 226 (против было 55, воздержалось 14).

Сам по себе это был знаменательный факт. Как сказал некий неназванный в печати представитель Администрации президента, «впервые за последние годы нижняя палата подавляющим большинством голосов утвердила на пост премьер-министра первую же кандидатуру, внесенную президентом». Благорасположение депутатов к Степашину он объяснил тем, что он «не ангажирован никакими корпоративными фигурами, не связан ни с какими либерально-демократическими идеями, «не замазан» ни в каких неприемлемых для депутатов акциях типа приватизации».

Не думаю, чтобы эта была большая похвала новому премьеру как человеку и политику, но, возможно, решающую роль для консервативно настроенной части депутатов, а таких было большинство, действительно сыграло то, что за Степашиным не тянулся никакой «либерально-демократический шлейф». Думские же демократы, естественно, голосовали за Степашина как раз по обратной причине потому, что он не был «замазан» сотрудничеством с коммунистами и национал-патриотами.

По-видимому, достаточно высоко ценил Степашина и президент, иначе не стал бы, хоть и с очевидными колебаниями, выдвигать его в премьеры. В своей книге «Эпоха Ельцина» бывшие помощники главы государства так описывают отношения Ельцина и Степашина:

«Ельцин знал Степашина лучше и дольше других еще по совместной работе в Верховном Совете РСФСР, где тот занимал пост председателя Комитета по вопросам обороны и безопасности. Ельцин постоянно выдвигал его на руководящие посты, последним из которых было руководство Министерством внутренних дел. Он мог снять его под давлением обстоятельств, но только для того, чтобы найти новое место в своей команде. Этот кандидат был неоднократно проверен президентом и обладал бесспорными личными достоинствами: честен, верен, умен…»

Верен! В голову неизбежно приходила мысль, что именно это привлекательное качество Степашина, наряду с другими, побудило Ельцина выдвинуть его на пост председателя правительства, пусть и временного.

Что касается самого Степашина, о своей преданности президенту он действительно заявлял не раз. Уже на заседании Думы, где рассматривалась его кандидатура, отвечая на вопросы депутатов, Степашин прямо заявил:

Я никогда не позволю себе, независимо от политической конъюнктуры, выступать против президента

Впрочем, добавил тут же, что «оставляет за собой право честно и прямо сказать президенту и озвучить те вопросы, по которым нужно принимать очень жесткие или иные решения».

Вообще это было характерно для Степашина: преданность президенту, умение находить компромисс с его противниками и одновременно способность оставаться верным своему взгляду на вещи.

Результаты опросов

(28 мая 1999 года)

Опрос, проведенный Фондом «Общественное мнение» через несколько дней после назначения Степашина исполняющим обязанности председателя правительства, показал, что реакция россиян на это событие откровенно негативная: почти половина опрошенных (49 процентов) не одобрила решение президента; одобрили его лишь 12 процентов.

Как отмечали социологи, такую реакцию вызвала, по всей видимости, не столько фигура самого Степашина, сколько отставка его предшественника Примакова (против нее, как уже говорилось, был 81 процент опрошенных).

Впрочем, сказалось, видимо, и то обстоятельство, что хотя Степашин занимал в течение ряда лет высокие посты, для россиян он оказался деятелем малознакомым.

В дальнейшем, когда Дума утвердила Степашина на посту председателя правительства, настроения респондентов смягчились: 43 процента одобрили назначение Степашина и только 23 не одобрили. Начал расти и его рейтинг доверия: сразу после назначения доверие ему выразили 6 процентов опрошенных, недоверие 37; неделю же спустя (после утверждения в Думе) соответствующие цифры уже были 19 и 26 процентов.

Заграница о Степашине

Наконец непосредственно сам Степашин был весьма радушно принят на встрече «большой восьмерки», проходившей в те дни в Кельне. Западные газеты писали о том, что российский премьер «произвел очень хорошее впечатление на всех участников саммита и даже что он «вошел в мировую политическую элиту через широко открытую дверь».

Согласитесь, немногие деятели, возглавляющие правительство какой-то страны всего лишь месяц, удостаиваются таких комплиментов.

Впрочем, сам Ельцин, прилетев в Кельн для участия в заключительном дне встречи «большой восьмерки», сказал, что он «полудоволен» работой Степашина на посту премьер-министра. Правда, оговорился, что «времени еще прошло мало».

Демократы о Степашине

Ряд ведущих демократических деятелей поначалу встретили выдвижение Степашина с некоторым недоумением. Однако довольно скоро это недоумение рассеялось. Например, Борис Немцов уже 17 мая отозвался о Степашине как об «ответственном, грамотном, компромиссном, но в то же время прогрессивном» политике.

Весьма лестную оценку Степашину Борис Немцов давал и в своих выступлениях за рубежом, поднимая тем самым авторитет нового премьера на международной арене. Так, выступая 3 июня в Лондоне на открытии международной конференции «Россия на пороге нового тысячелетия», он сказал, что новое правительство Сергея Степашина «более прогрессивно и более современно», чем правительство Примакова. По словам Немцова, Сергей Степашин «современный, либеральный политик, который близок по своим взглядам к социал-демократам Запада».

Немцов также заметил, что формирование правительства Степашина проходит в острой борьбе между влиятельными группами олигархов и что вообще главная задача нового премьера «избежать давления олигархических групп на Кремль и Белый дом».

Предприниматели о Степашине

Одобрительно отнеслись к первым шагам нового правительства и предприниматели. Так, президент компании «Интеррос» Владимир Потанин заявил 26 июня в Лондоне, что при правительстве Степашина исчезла опасная тенденция к закрытости российской экономики, сокращению ее взаимодействия с внешним миром. По словам Потанина, при предыдущем правительстве эта тревожная тенденция стала проявляться весьма отчетливо, Примаков и его коллеги поощряли призывы «вариться в собственном соку». Кроме того, как сказал Потанин, при предыдущем правительстве была «исключительно сильна» тяга к административному вмешательству в экономику, к командному регулированию происходящих в ней процессов «сейчас эта тенденция ослабла, хотя полностью и не ликвидирована».

Словно бы отвечая на эти лестные характеристики, которые давали ему демократы и представители бизнеса, Степашин старался укрепить свою публичную репутацию деятеля, приверженного демократическим и либеральным принципам. Одним из его девизов было: «Величие России должно строиться не на силе, не на пушках, а на культуре и интеллекте».

Позже от этого гуманистического девиза, как мы знаем, отказались, вернувшись к советской практике упования на силу в разнообразных ее проявлениях, в том числе на силу оружия.

«Прежде всего он чиновник»

Был ли в действительности Степашин «современным либеральным политиком»? Вряд ли он полностью заслуживал такой характеристики. Один из моих собеседников, близко знавший Сергея Вадимовича, так о нем отозвался:

Я думаю, для таких людей, как Сергей, очень многое зависит от преобладающих в обществе настроений, так сказать, от общественной атмосферы. Поскольку в конце девяностых атмосфера в целом была либеральная, то и он был как бы либерал. Когда же после 2000 года в воздухе возобладали государственническо-патриотические веяния, то и Степашин сделался государственником-патриотом. Короче говоря, в отличие, допустим, от Гайдара, Чубайса, Немцова, у которых есть твердая внутренняя позиция, Сергей — просто чиновник. В первую очередь, он чиновник, а уж во вторую — либерал или государственник-патриот.

Все же, думаю, сделайся Степашин в 2000 году российским президентом, он не стал бы по собственной воле корежить и ломать либеральную, демократическую атмосферу, которая все больше воцарялась в стране сначала при Горбачеве, а потом при Ельцине, вряд ли он принялся бы коренным образом менять ее «газовый состав», превращая в нечто прямо противоположное.