Дружба рождается в бою

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Дружба рождается в бою

Долго не мог Бельский свыкнуться с мыслью о гибели его первого ведомого Караваева. Стоит он как живой перед глазами. Не верится, что его нет. Вот сейчас, кажется, откроется дверь, и войдет он, улыбнется… Из-за этого, должно быть, неприязнь к новому ученику — Петру Гучеку. Сам Бельский понимает, что он несправедлив, но ничего не может с собой сделать. Все кажется ему в нем не таким: и внешность, и манера держать себя (он был очень застенчив), и действия в воздухе. В полете Караваев словно угадывал мысли Бельского и соответственно строил свой маневр. Такое взаимодействие обеспечивало успех в бою в любых самых сложных ситуациях.

С Петром Гучеком не клеится у него работа. Одним словом, чужой он для него. Прилетят, бывало, с задания, подойдет Гучек к Бельскому и несмело, с виноватым видом обращается:

— Товарищ командир! Разрешите получить замечания о вылете…

Стоит он перед своим командиром в нерешительности. Десятки раз вылетал уже Бельский с новым ведомым на задания, не один десяток боев провели совместно с ним над Донбассом, а отношение его к своему ученику не меняется.

Перелом в их отношениях наступил неожиданно, но уже навсегда. Еще перед вылетом, когда обратился Гучек к Бельскому за указаниями по выполнению задания, тот, испытывая к нему прежние чувства, дал формально какие-то напутствия. Но уже после вылета Гучек стал одним из самых близких людей для Бельского…

А дело было так. Вылетели они четверкой на задание. Южнее Большого Токмака встретили девять «юнкерсов». Бельский своей парой сразу же пошел в атаку на них, надеясь, что вторая пара прикрывает их. Но ведущий второй пары то ли не заметил маневр Бельского, то ли ввязался в бой с другими самолетами, не передав об этом по радио. Только Бельский начал было готовиться к прицельному огню по бомбардировщику, как в его наушниках раздался взволнованный голос напарника:

— Командир! Резко влево! Нас атакуют!

Трасса от атакующего «мессершмитта» прошла совсем рядом. Предупреждение ведомого оказалось очень своевременным. Бельский быстро осматривается: выше в разных направлениях находятся четыре пары «мессершмиттов». Второй пары их группы нигде не видно, Вот «мессеры» изготавливаются к атаке, одна из пар бросается камнем на них. Резким противоманевром наша пара уклоняется, но при этом попадает под удар другой пары «мессеров». В эфир несется взволнованный голос ведомого:

— Командир, что будем делать? Мы остались одни, без прикрытия… А «худых» — восьмерка!

Но Бельский уже оценил обстановку. Сложилась она для них неблагоприятно. То обстоятельство, что фашистов восемь, а их — пара, особенно его не беспокоило. С численно превосходящим противником вести бой приходилось уже не раз. Волновало другое. По характеру маневра и атак Бельский сразу же понял: перед ними очень опытный противник, бой предстоит тяжелый, исход его для них будет зависеть от слаженности и быстроты взаимодействия пары. Поэтому он передает ведомому:

— Не волнуйся, Петя! Будь внимателен, точно выполняй команды! Ничего нам фашисты не сделают, хотя их и восемь!

Даже сам удивился, как легко и с какой нежностью произнес он впервые в адрес своего напарника это душевное и ласковое — Петя.

И Петр словно преобразился: такими зрелыми, уверенными и опытными стали его действия. Чего только не предпринимали гитлеровцы, чтобы зажать пару наших истребителей в смертельное кольцо. Небо сплошь исчерчено огненными трассами. Вот-вот одна из них настигнет их. Но нет! Словно чудом выйдя из-под удара одной пары фашистов, наша пара стремительно бросается в атаку на другую…

«Как быть дальше? По напористости атак противника видно, что он не прекратит бой до тех пор, пока не расправится с нашей парой. Надо выходить из боя, применив обманный маневр», — решает Бельский. Свое решение передает Гучеку:

— Петя! Атакуем эту пару снизу. Как только вывернутся они из-под атаки в сторону, мы с переворота пикированием выходим из боя. Смотри внимательно за маневрами, не отставай!

Маневр удался. Враг своевременно их замысел не разгадал, поэтому они оторвались от него и благополучно вернулись на аэродром. После посадки Бельский подошел к своему ведомому. Он… плакал. Бельский и сам волновался не меньше, но, стараясь быть спокойным, сказал:

— Младший лейтенант Гучек, вытрите слезы? Откуда у вас эта слабость? Вы победитель! Вы храбро вели себя в бою!

А затем — уже нежно:

— Петя! Я горжусь тобой. Прости меня, что только теперь я по-настоящему понял тебя…

Этот бой сдружил Бельского и Гучека. В последующих боях они проникались друг к другу все большим уважением. Дружба росла и крепла. Позже, в сорок пятом, накануне долгожданной победы, когда Бельский впервые за войну не вернулся с боевого задания, Петя, считая, что его командир и друг погиб, написал на своем самолете: «За Ваню Бельского!».

Всего нескольких дней не дожил до желанной победы Герой Советского Союза Петр Гучек. Он погиб под Берлином. На его боевом счету был 21 сбитый самолет. Бельский бережно хранит фотографию с надписью: «Другу и командиру Ване Бельскому, с которым много раз довелось „угощать“ фашистов свинцом. Вспомни, Ваня, „охоту“ за паровозами, „рамами“. У нас будет что вспомнить. Еще повоюем! Спасибо за учебу. От Петра Гучека. Март 1944 г. Черниговка».