Эта пьеса

Эта пьеса

По телевизору показывали,

Как человек в котелке,

Вор,

Влезает в дом,

Как он думал,

Пустой,

А там — хозяйка.

И она —

Вероятно, это было хорошо сыграно —

Влюбляется в вора,

То есть

Вскоре после их нечаянного знакомства —

Начинает смотреть на него

Особенным образом:

Без водевильной плотоядности,

Но так, что даже я, восьмилетний,

Догадался,

Что эта женщина в сарафане,

С голыми плечами,

Нежной шеей

И немножко глупыми кудряшками

Хочет, чтобы этот мужчина с усами

Поцеловал ее,

Помог ей выбраться из сарафана и…

Тут мое воображенье буксовало,

Но я отчетливо помню,

Что особенные взоры актрисы

Сулили «неизъяснимы наслажденья»,

Причем

Не столько вору,

Сколько — вот именно — мне.

Не исключено, что

Согласно авторскому замыслу,

Вор должен был сначала

Попасть в дом,

Потом — в женщину,

Потом — через женщину —

Провалиться в самого себя,

И затем самоликвидироваться

Как вор,

А скорее всего, вообще,

Потому что никем другим

Он быть не мог,

А проваливаться дальше —

Во всяком случае, внутри этой пьесы —

Было некуда.

2008–2009