3.

3.

Победы советских войск на фронтах воодушевляли возглавляемые коммунистами патриотические силы разграбленной, оскорбленной и униженной гитлеровскими оккупантами Чехословакии. В стране активизировалось антифашистское движение. В планируемом районе действия разведгруппы под командованием Николая Сухова также возникали подпольные патриотические организации.

В Зашове и других селах начали действовать антифашисты. Никакой террор и репрессии гитлеровцев не могли сломить духа непокорившихся врагу чехословацких патриотов.

Село Видче расположено у самого подножия горы Танечнице, километрах в четырех юго-западнее Рожнова. Как и большинство других сел Моравии, оно летом утопает в зелени и только осенью после листопада обнажает белокаменные стены строений с черепичными крышами. Село небольшое, но неспокойно чувствует себя в нем гитлеровская администрация.

Хлопотливым для жандармского участка оказалось дежурство и в ночь с 20 на 21 февраля 1945 года. С тревогой дежурный по участку протянул руку к трубке зазвонившего телефона. Что еще случилось? Неужели опять будет схватка с бандитами?

— Слушаю! — прокричал дежурный. — У телефона обер-вахмистр жандармерии…

— Плохо несете службу, обер-вахмистр! — перебил дежурного чей-то начальственный голос из Валашске-Мезиржичи. — Спят ваши жандармы.

— Никак нет! Только что вернулись с обыска трех хуторов…

— А вы знаете о том, что в районе вашего села действуют партизаны?

— Пока никого поймать не удалось…

— Только что получено сообщение о том, что около Видче с русского самолета сброшено несколько грузовых мешков. Вероятно, предназначены для партизан. Немедленно организуйте поиск этих грузов. Постарайтесь точно выяснить, для кого они предназначались. О ходе выполнения задания докладывайте через каждый час.

— Приступаю к выполнению приказа. — Дежурный обер-вахмистр сделал запись в журнале регистрации происшествий и полученных распоряжений:

«Произвести обыск в Видче и затем действовать в зависимости от результатов поиска груза…»

Тотчас же была сформирована поисковая группа во главе с гауптвахмистром.

Через несколько часов поиска на видческом хуторе жандармы обнаружили грузовой мешок с продовольствием, явно сброшенный с самолета на парашюте. И в журнале дежурного по жандармскому участку появилась соответствующая запись.

Обер-вахмистр торопливо снял телефонную трубку и доложил о найденном грузе. В ответ на новые указания он утвердительно качал головой, словно эти движения были видны начальству, и время от времени произносил: «так точно», «понял», «да-да, понял». Когда разговор был окончен, дежурный пробасил:

— Гауптвахмистр! Срочно отвезите мешок и парашют в Валашске-Мезиржичи, передайте их германской жандармерии!

После отъезда гауптвахмистра дежурный позвонил во Всетин, а потом сделал очередную отметку в журнале:

«…Парашют и груз переданы германской жандармерии в городе Валашске-Мезиржичи. Письменное донесение по этому поводу будет представлено в сельское управление охранной Полиции во Всетине».

В жандармский участок деревни Стржитеж, что в трех километрах северо-западнее Видче, также поступили сведения об упавшем с неба на улицу этой деревни грузовом мешке. И сразу же служба СД, полиция и жандармерия начали поиск партизан. Поспешно были сформированы хорошо вооруженные ягдкоманды.

В ту беспокойную ночь с 20 на 21 февраля 1945 года в Северной Моравии, в пяти километрах юго-западнее села Рожнова, десантировалась группа советских разведчиков: токарь, комсомолец Николай Сухов; колхозник, комсомолец Алексей Фильчагин; совсем юный, голубоглазый комсомолец Николай Малышев; высокий весельчак, рабочий Януш Шваб; добродушный и рассудительный толстяк, крестьянин Антон Гоменко. Как бы ни были различны жизненный и военный опыт, характеры и знания этих людей, война туго сплела воедино их боевые пути, свела в одну разведывательную группу. Все они — люди простые и вместе с тем необыкновенные. Пережили немало схваток с врагом, испытали и горечь неудач, и радость успехов. И крепко спаяны интернациональной дружбой, родившейся в совместной борьбе с фашизмом.

Разведчики приземлились у деревни, раскинувшейся в долине, сжатой по бокам горами, заросшими хвойными лесами. Они спрятали у чешского крестьянина четыре парашюта, а два купола взяли с собой и, не теряя времени, покинули деревню, в которой, как сказал крестьянин, было расквартировано подразделение пехоты гитлеровцев. Сброшенные с самолета два грузовых мешка с запасами боеприпасов, продовольствия и резервными батареями для рации как сквозь землю провалились. Найти их не удалось. Надо же быть такой неудаче! Десантники шли балками и кустарниками молча, вытянувшись цепочкой, в северо-западном направлении. Впереди размашисто шагал командир.

Вскоре показалась черная лента бурной горной реки Бечва. Повеяло от нее ледяным холодом. Суровый, резкий ветер лохматил прибрежные кусты. Как на зло, из-за туч выползала луна. После передышки разведчики быстрым шагом пошли вниз по течению реки. На противоположном берегу показались небольшие белостенные домики деревни, притаившейся у подножия горы.

— Вроде в деревне спокойно, — прошептал заместитель командира группы Фильчагин, обращаясь к Сухову.

— Это хорошо, что спокойно. А вот как туда перебраться?

— Сумеем. Не такая уж широкая река. Каких-нибудь пятнадцать — двадцать метров. Переплывем.

— Придется еще пройти по берегу. Надо выбрать поудобнее место переправы.

Сделав несколько шагов, командир распорядился:

— Короче шаг! Не торопиться!

— В чем дело, командир? — послышался негромкий голос Коли Малышева. — Чего опасаешься?

— Твоей простуды, — пошутил Сухов. — До переправы надо поостыть. Нельзя разгоряченными в ледяную воду залезать…

Минут через десять — пятнадцать командир приказал готовиться к форсированию реки. Все быстро разделись. Каждый уложил свои вещи в тюк, укутал плащ-накидкой, перетянул ремнем.

— Начинать переправу!

К бурной, словно кипевшей горной реке быстро спустились по мерзлой траве разведчики. Последним был Сухов. Он по щиколотки вошел в воду, встал босыми ногами на скользкое каменистое дно. Подошвы ног обожгло точно пламенем. Николай ладонью левой руки зачерпнул немного воды, плеснул на грудь. Его передернуло от холода.

Послышался всплеск. Это Фильчагин уже по пояс вошел в студеную воду. Он дышал широко раскрытым ртом, поджав живот. За ним двигались радисты Антон Гоменко и Коля Малышев. Командир переправлялся вслед за Янушем Швабом.

Николай Александрович окинул взглядом реку впереди себя, пересчитал торчавшие из воды головы разведчиков, приближавшихся к другому берегу. В руках они держали над водой автоматы и тюки с вещами. Больше всего беспокоились за оружие.

К счастью, река оказалась неглубокой. Все переправились благополучно и скрылись в густом прибрежном кустарнике.

— Спасение в движении, — сказал командир, быстро застегивая пуговицы пальто. — Надо во что бы то ни стало разогреться.

Когда все бойцы оделись, послышалась тихая команда:

— За мной бегом, ма-арш!

Побежали к лесу, черным ковром укрывшему склон горы. Под ногами хрустела промерзшая трава.

— Как думаешь, не сдаст старик наши парашюты в полицию? Не выдаст нас? — спросил командира Малышев, когда вбежали в лес.

— Что ему жить надоело?.. А впрочем, всякое может случиться, — ответил Сухов. — Но у меня к этому крестьянину появилось какое-то доверие.

— Не должен бы подвести, но…

— Зря, что ли, я просил у хозяина молока попить?

— По правде говоря, я не понял, зачем ты это делал. Только время потеряли.

— Эх ты, голова садовая. Фашисты издали приказ, в котором предупреждают, что расстреляют без суда всех, кто будет оказывать какую-нибудь помощь партизанам, в частности снабжать продуктами питания или кормить. Значит, может ли чех сейчас сообщать в полицию о том, что он охотно нас потчевал?

— Ах вот оно что! Ну и командир!

До рассвета группа двигалась тропами, стараясь дальше уйти от места приземления и укрыться в глухом лесу в горах.

К утру повалил рыхлый сырой снег. Сухов нашел подходящее для отдыха место. Под густой ветвистой елью соорудили из плащ-накидок палатку, замаскировали ее лапником. Не успели передохнуть после марш-броска, как Николай Александрович приказал готовить рацию к первому сеансу радиосвязи со штабом фронта. Фильчагин и Шваб залегли вдоль опушки леса для охраны временной базы, а Сухов помог радистам развернуть антенну и противовес.

Алексей Фильчагин внимательно осматривал в бинокль, оставшуюся внизу долину. Неожиданно в поле зрения попала группа немецких солдат, направлявшихся в горы, в сторону временной базы разведчиков. Предупредил об опасности. Сухов приказал не спускать глаз с гитлеровцев. А через некоторое время младший лейтенант и Фильчагин, прячась в складках местности, за кустарниками и деревьями, перебрались на новое место, с которого было удобнее вести наблюдение. Они лежали, прильнув к стволу давно упавшей толстой ели.

— Смотри! — тихо произнес Сухов, обращаясь к товарищу, и движением головы указал в сторону вывороченных корней дерева. — Офицер.

— Идет к нам, — прошептал Фильчагин. — Но, судя по всему, нас не видит. Ну как, возьмем его?

— Пока лежи тихо…

Гитлеровец остановился около корневища, закурил сигарету. Сделав еще шаг, он посмотрел на вершину горы. Разведчики замерли. А офицер неторопливо вытащил из кобуры пистолет. Потом, крадучись, стал взбираться наверх. Фильчагин бросил взгляд на вершину горы, и щеки его дрогнули в едва заметной улыбке. Там стояла стройная серна. Она смотрела вдаль и, казалось, не чувствовала приближавшейся беды.

«Жалко, если погибнет такая красавица», — подумал Фильчагин. Но животное заметило нависшую опасность, прыгнуло в сторону и исчезло. Непрошеный гость вложил пистолет в кобуру и быстро пошел по тропинке, убегавшей в долину.

— Спасибо тебе, серна, — с улыбкой и облегчением на сердце произнес Фильчагин. — Кто знает, чем бы закончилась эта встреча…

Рядом с фашистом, словно из-под земли, вырос человека среднего роста в гражданском пальто и кепке. Он что-то рассказывал и размашистым движением руки указывал на густые леса в горах…

Радисты же спокойно устанавливали радиомост с Большой землей. Когда рация была развернута, Малышев подключил батареи и взялся за ручки настройки. В наушниках появились шорохи, писк, потрескивания. Но волшебник-радист нашел нужные ему сигналы. Положив перед собой листок бумаги с текстом радиограммы, он начал свой разговор со штабом фронта. В эти минуты особенно красивым показался Антону Гоменко его друг Николай Малышев. Необыкновенны были его пылающие глаза, когда он поймал позывные сигналы радиоцентра. Торжество переполняло Николая, на пухлых юношеских губах появилась улыбка. Кисть правой руки, лежавшая на телеграфном ключе, совершала удивительно быстрые и точные движения, от которых в эфир стремительно улетали знаки азбуки Морзе. Пройдет немного времени и командование прочтет радиограмму № 1, подписанную Юрием: это был псевдоним Сухова.

В радиограмме будет написано:

«Благополучно приземлились в семи километрах юго-восточнее города Валашске-Мезиржичи. Форсировав реку Бечва, движемся к намеченной цели в Моравско-Силезских Бескидах…»

Метель не утихала и днем, а к ночи ожесточилась. Преодолевая косогоры, ложбины и балки, разведчики глухой ночью оказались у хутора недалеко от деревни Зубржи. Сухов и Шваб приблизились к небольшому каменному дому, постучали осторожно в окно. Через минуту, скрипнув, открылась дверь.. На пороге показалась высокая, чуть сгорбившаяся женщина. Она пригласила ночных гостей пройти в дом. В жарко натопленной передней их встретил хозяин.

— Нам надо знать, есть ли в этом районе германские войска? — спросил по-чешски Шваб.

— За такой разговор германские власти расстреляют всю мою семью, — неторопливо и неохотно ответил хозяин и сложил на груди обнаженные до локтей мускулистые руки.

Януш повернул голову в сторону, словно ему было стыдно это слышать от соотечественника.

— Поймите, о вашем приходе я должен буду сообщить в полицию, — сказал крестьянин. — Иначе нас всех уничтожат, а дом сожгут.

— Если дорога семья, то никому не говорите о нашем приходе, — посоветовал Сухов. У хуторянина вспыхнула улыбка: он услышал русскую речь. Это было неожиданно!

— Нельзя, приказ, а приказы надо выполнять, — после короткого раздумья ответил коренастый чех, всматриваясь в незнакомцев. «Кто знает, кто вы такие? Наши друзья или только выдаете себя за партизан, чтобы потом расправиться с нами?» — подумал он и еще раз повторил: — Приказы надо выполнять…

Когда ночные гости уходили из дома, хозяин, как бы между прочим, сказал:

— Если вам очень надо встретиться с германскими офицерами, то можете пройти в Зашову, Рожнов или Валашске-Мезиржичи…

— Спасибо, папаша, за совет, — ответил Сухов.