ВТОРАЯ НАХОДКА
ВТОРАЯ НАХОДКА
Борланда вновь занесло большим сугробом. Снега словно не хотели отдавать человека, который один из первых смотрел на них свысока. Мы потратили не мало времени, прежде чем смогли вторично откопать его и сделать несколько фотографий для составления будущего акта.
Через некоторое время на легком «стирмэне» прилетел Гильом. Он только мельком взглянул на труп и сейчас же отошел. Я видел, как дрогнуло его лицо, когда он изменившимся голосом сказал:
— Да, это Борланд…
Завернув тело в полотнище, мы перенесли его к нашему самолету. Кабинка приняла первого пассажира…
В этот день у нас произошло еще одно событие. Часов около двенадцати дня мы заметили на горизонте нарты. По собакам и всем приметам это были не наши охотники. Только тогда, когда нарты подошли гораздо ближе, мы узнали в погонщике собак нашего каюра Дьячкова. Несмотря па пургу и непогоду, которая заставала его в пути, он благополучно доставил почту для «Ставрополя», сухую рыбу для собак и так много испортивший нам крови бензин для Колючинской губы. Выглядит Дьячков хорошо, и его камчатские псы такие же сытые и жизнерадостные, какие были в бухте Провидения. Оказывается, что собаки на Севере для нас серьезные конкуренты…
Мы с новым рвением возобновили работу по розыскам Эйельсона. Сначала довольно большую площадь мы разрыли непосредственно у разбитого самолета, потом сделали небольшую прирезку к главной траншее с левой стороны от «Гамильтона» и от нее повели главную свою работу развернутым строем. Снег, которого много намело за последние дни, сильно затруднял раскопки. В некоторых местах, где его было не более полутора метров, стало два с половиной— три…Около двух часов дня матрос с «Нанука» Стенсона, тот самый, который четыре дня тому назад нашел Борланда, наткнулся на Эйельсона…
Эйельсон лежал еще дальше Борланда, примерно в сорока метрах от своего самолета. Он, так же как и Борланд, лежал ничком, уткнувшись головой в землю. Левая рука была прижата к сердцу и правая выброшена далеко в сторону. Лица не было видно. Оно также было покрыто ледяной глыбой, которая вероятно образовалась от таяния снега в первый момент падения…
Чувствовали ли мы удовлетворение с нахождением Эйельсона? Трудно сказать, в особенности за других. Да, мы выполнили то, что должны были выполнить, и это далось нам не малой ценой. Мы сделали то, что обещали друг другу, нашей общественности и американским товарищам по работе. В этом конечно было некоторое удовлетворение. Но не лучше ли было, если бы мы их так и не нашли, чтобы остался хотя бы один тысячный, фантастический шанс… тот шанс, который еще долго оставался за Амундсеном…
Завернув Эйельсона в брезент, мы поместили его рядом с Борландом в кабинке своего самолета. Когда дверца захлопнулась, кто-то из стоящих рядом проговорил:
— Вы много тысяч прошли бок о бок. Сделайте же так и ваш последний рейс…