Глава IX

Глава IX

Время шло, и Алексей Григорьевич продолжал старательно заниматься. Он отлично понимал, что знаний у него так мало, что и думать о поступлении в Промышленную академию без серьезной подготовки не стоит. И упорно, настойчиво, с присущим ему рвением аккуратно посещал вечернюю школу для взрослых. Иногда дома возникали недоразумения: жена звала в кино, а Алексей, уткнувшись в учебники, отказывался. Звали друзья, а он только разводил руками.

Его даже не обрадовало письмо, пришедшее с очередной почтой из родной деревни. Колхозники писали: «Дорогой наш Алексей Григорьевич! Твое письмо, в котором ты интересуешься, как идут у нас посевные дела, мы получили и решили всем коллективом написать тебе, как мы живем и работаем.

Прежде всего благодарим тебя за внимание к нам, за теплые слова приветствия. Работает наш колхоз много лучше, чем в прошлом году. Забота партии и правительства о нас, твой зимний приезд к нам подняли наш дух, инициативу, энтузиазм. Мы решили работать так, как работаешь ты, наш славный земляк и товарищ.

С помощью районных организаций мы начали строительство школы, которую также предполагаем закончить к осени. С 1 июня открываем детскую площадку.

Мы стоим на страже урожая. Скоро начнем прополочные работы. Колхоз обогащается машинами. Этой весной мы приобрели две новые жатки, сортировку №5, три одноконных хода, два плуга, сейчас ремонтируем уборочный инвентарь. Мы ставим перед собой задачу - убрать урожай без каких-либо потерь и в первую очередь выполнить наши обязательства перед государством.

Как тебе известно, в прошлом году мы получили на трудодень 1,275 килограмма зерновых, 3 килограмма картофеля и деньгами. В этом году мы боремся за 4-5 килограммов зерновых, за 10 килограммов картофеля и 20 копеек деньгами. Несмотря на малую зерновую доходность колхоза в прошлом году, колхозники живут зажиточно. Бескоровность колхозников ликвидирована. У всех без исключения колхозников имеются свиньи, а у многих и овцы.

Ты пишешь, что собираешься приехать к нам на автомашине, которую тебе подарили. Будем очень рады этому, приезжай обязательно. Приедешь и посмотришь, как мы выполняем обязательства, которые дали тебе зимой. Приезжай, дорогой друг! Ко дню твоего приезда подоспеет «новина», отведаешь нашего хлеба из нового урожая, покушаешь яблок из нашего сада. Сообщаем тебе, что мы решили переименовать свой колхоз из колхоза «Красная звезда» в колхоз имени Стаханова. Ударная работа на полях дает нам право на это.

Привет тебе и лучшие пожелания, крепко жмем твою шахтерскую руку.

От имени колхозников:

А. Зибаров, Ф. Маляхин, И. Стаханов, И. Зибаров».

Не поехать Алексей Григорьевич не мог. И он попросил отпуск на несколько дней.

В Луговой Стаханова встретили с почестями. А он, едва отдохнув, начал «ревизию» колхозного хозяйства: На молочной ферме было чисто, что сразу бросалось в глаза. Причем Алексей опытным крестьянским глазом уловил, что этот порядок на ферме не показной, подготовь ленный к его приезду, а постоянный. Лошади тоже, несмотря на страдную пору, выглядели ухоженными и упитанными.

На току шел обмолот хлеба, и «строгий ревизор» углядел, что обмолот зерна идет неровно. В его присутствии обмолачивают по сто пятьдесят копен в день, ушел он с тока, начинают работать с прохладцей, обмолачивают только сотню, поэтому и не выполняется план хлебосдачи.

На общем собрании Стаханов говорил и об этих и о других неполадках, и колхозники обещали в двухнедельный срок рассчитаться с государством. Тут же Алексей Григорьевич обратил внимание на несправедливость выдачи аванса в счет расчета по трудодням и посоветовал выдать многосемейным колхозникам уже сейчас дополнительно на трудодень по полкилограмма зерна, причитающегося им при окончательном расчете.

Беседуя с председателем колхоза Зибаровым, Стаханов поинтересовался его образованием. Зибаров ответил, что у него нет агрономических знаний и от этого он очень страдает. Но что его страдания - это дело личное, а вот отсутствие знаний отражается на работе всего колхоза. На предложение заниматься самостоятельно председатель лишь усмехнулся.

- Какие занятия, когда с утра до ночи в правлении да на поле! - только и сказал он.

Уезжая из Лугового, Стаханов пригласил односельчан приехать в гости на шахту «Центральная-Ирмино» и посмотреть, как живут шахтеры. Правление колхоза постановило послать на шахту трех человек во главе с председателем - бывшим шахтером.

На обратном пути домой поехал Стаханов в районный центр йзмалково и попросил председателя исполкома направить Зибарова на учебу в Курск на двухгодичные агрономические курсы.

Односельчане не заставили себя долго ждать и пожаловали с ответным визитом в поселок. Они заходили в дома к шахтерам, побывали в клубе, и Зибаров, поблагодарив Алексея Григорьевича за заботу, попросил:

- Сведи меня в шахту да дай обушок, тряхну стариной, порубаю уголек.

- Зачем же обушок? Я дам тебе отбойный молоток, мой, именной, что мне ленинградцы подарили.

На следующий день они спустились в шахту, и Стаханов, улыбаясь, наблюдал, как гость принялся (по старинке) подрубать сверху пласт. Алексей остановил Зибарова, показал ему свои приемы, и у председателя колхоза дело пошло. За смену он нарубал больше двух норм угля и заработал сорок два рубля.

Годовщину стахановского движения шахта «Центральная - Ирмино» встретила новой победой, дав угля больше двух с половиной норм. Надо сказать, что теперь высокая добыча угля на шахте против прошлого года стала нормой. Коллектив от рекордов-одиночек перешел к планомерному повышению производительности труда всех служб, что и позволило добывать ежесуточно угля почти в два раза больше.

* * *

На этот раз Алексей Григорьевич приехал в Москву как делегат VIII Чрезвычайного съезда Советов, на котором была принята новая Конституция Советского Союза.

На вокзале Стаханова окружили корреспонденты московских газет и журналов.

Стаханов прямо сказал журналистам:

- Времени у меня мало, давайте приезжайте в гостиницу, и там я всем сразу расскажу о наших делах,

В гостинице собралось два десятка журналистов, и все они хотели в первую очередь выяснить, что дал стране первый год стахановского движения. Некоторые корреспонденты спрашивали Алексея Григорьевича о результатах не только в Донбассе и на шахте «Центральная - Ирмино», а по всей стране.

К тому времени Стаханов, много раз выступавший на митингах, собраниях, привык свободно держаться перед любой аудиторией и, главное, продуманно говорить. Причем частые выступления требовали от него быть постоянно в курсе дел не только своей шахты, но и всего треста, Донбасса.

- Не берусь отвечать за всю страну, - усмехнулся Стаханов, - а вот относительно своей шахты доложить вам могу. Наша «Центральная - Ирмино» в прошлом году добывала 800 - 850 тонн угля в сутки. Сейчас среднесуточная добыча составляет 1600 тонн. А в августе, в канун годовщины движения, добыча поднялась до 1750- 1800 тонн в сутки.

На вопрос журналистов, как изменилась жизнь шахтеров в связи с увеличением производительности труда, Стаханов стал отвечать обстоятельно:

- Вы, наверное, знаете, что наша Кадиевка раньше называлась Шубинской, по фамилии владельца рудника. Конечно, о Шубинке вам лучше меня рассказали бы старики, которые в то время жили в поселке и работали на шахте. Сейчас, когда в нашем прекрасном клубе старые шахтеры выступают перед молодежью со своими воспоминаниями, трудно поверить, что речь идет о нашей Кадиевке. «Копай-города» из бараков и землянок давным-давно нет, вместо грязи по колено мощеные дороги и тротуары, вместо тьмы кромешной электричество горит. Там, где раньше были лавочки с испорченными продуктами, сейчас хорошие магазины. Всюду многолетние цветы, кустарники, а наша центральная площадь с фонтанами любой город может украсить. Вечерами в парке духовой оркестр играет. Если раньше вода в поселке была дефицитом, то у нас теперь пруд в семь гектаров. А какой стадион на пять тысяч зрителей, Дом физкультурника! Есть и ясли, и медицинские учреждения. В общем, есть все, что необходимо людям для нормальной и красивой жизни. От поселка до города трамвай ходит, не надо рабочим людям четыре километра пешком топать. Причем значительную часть работ шахтеры сделали сами. Но это еще не все. На шахте почти полностью ликвидирована неграмотность. С одной только нашей шахты 40 парней и девушек поступили в 1936 году в высшие учебные заведения. У нас в шахте три тысячи подписчиков на газеты и семьсот на журналы. Трудно во все это поверить, но все это наша реальная жизнь. О себе скажу: был рядовым забойщиком, стал инструктором, был беспартийным, стал членом партии. Костя Петров, наш парторг шахты, избран секретарем Кадиевского городского комитета партии. Мирон Дюканов стал парторгом шахты. В отношении других стахановцев вы, наверно, и сами знаете.

Журналисты слушали Алексея Стаханова и удивлялись, как разительно изменился этот человек. За год с небольшим из простого крестьянского парня превратился в государственного деятеля, свободно разбирающегося не только в производственных вопросах и экономике, но и в общественных и культурных проблемах.

Открылся VIII Чрезвычайный съезд Советов. На съезд прибыло 2016 делегатов. В их числе было немало зачинателей стахановского движения. Вместе с Алексеем приехал Мирон Дюканов, прибыли Александр Бусыгин, Николай Сметанин, Петр Кривонос, Евдокия Виноградова, Иван Гудов, Паша Ангелина.

На съезде в состав редакционной комиссии избрали Стаханова и Дюканова, им было поручено рассматривать и редактировать поправки, поступившие при обсуждении проекта Конституции.

5 декабря 1936 года съезд Советов утвердил Основной Закон Советского государства, Конституцию победившего социализма.

Вернувшись домой, Алексей Григорьевич продолжал работать инструктором стахановских методов. Ему предлагали разные руководящие должности, но Стаханов отказывался. Он понимал, что с его образованием руководить техническими службами не под силу. К тому же мечта об учебе в Промакадемии разгоралась все сильнее и сильнее, и Алексей Григорьевич продолжал упорно заниматься.

Из обычного ритма кропотливого инструкторского труда и учебы Стаханова выбила весть о смерти любимого наркома. Вот как вспоминает это событие Алексей Григорьевич:

«18 февраля 1937 года в час ночи ко мне на квартиру позвонили:

- Алексей! Случилось большое несчастье: умер Серго.

У меня закружилась голова. В первую минуту хотелось куда-то бежать, кричать, что-то делать.

Вместе с группой донецких товарищей я спешно выехал в Москву на похороны любимого наркома. В поезде вспоминал свои встречи и разговоры с Серго. Перед глазами было его доброе лицо, коренастая, крепкая фигура и как будто бы вечно смеющиеся глаза. Когда он говорил, он был весь в движении.

28 октября 1936 года мы праздновали юбилей товарища Серго - 50 лет со дня его рождения. Мы послали ему свою поздравительную телеграмму с пожеланием долго-долго здравствовать на пользу нашему народу. А прошло каких-нибудь три с половиной месяца, и Серго не стало...

Мы приехали как раз вовремя. Едва пробрались в Колонный зал Дома союзов. Вся площадь и ближайшие к Дому союзов улицы были запружены народом. Стоял крепкий мороз, но никто не замечал холода, и десяткитысяч людей ждали часами, чтобы пройти мимо праха Серго и попрощаться с ним навеки.

Я вошел в Колонный зал Дома союзов. В этом зале я бывал много раз на вечерах, встречах с московскими рабочими.

Теперь посреди зала в гробу лежал прах Серго. Много цветов и венков. Возле гроба стоит жена Серго - Зинаида Гавриловна. Каждые пять минут сменяется почетный караул. Стоят рабочие, красноармейцы, летчики. Вместе с другими я стал в почетный караул...

21 февраля мы его хоронили. Его соратники вынесли из Колонного зала Дома союзов урну с прахом Серго. Вслед за ними шли жена Серго, его близкие и родные. Мы пошли на Красную площадь.

Пять орденов Серго Орджоникидзе - орден Ленина, орден Красного Знамени, орден Трудового Красного Знамени, орден Азербайджана и орден Грузии - несли Маршал Советского Союза Буденный, наш Мирон Дюканов, Герои Советского Союза Чкалов, Беляков и Молоков.

Вот мы пришли на Красную площадь.

Я стоял на левом крыле Мавзолея Ленина рядом с руководителями партии и правительства. После речи ленинградца Скоробогатько предоставили мне слово от рабочих и работниц, от трудящихся Донбасса и всей Украины.

Еще так недавно я надеялся встретиться с Серго и поговорить с ним о своих делах, о том, как я работаю инструктором треста, и о моем большом желании поехать учиться в Промакадемию. И никогда не думал я, что придется выступать мне над свежей могилой товарища Орджоникидзе. Я подошел к микрофону и сказал:

- Дорогие товарищи! Умер наш Серго!

Трудящиеся нашей страны потеряли богатыря, великого революционера, ученика и соратника Ленина.

Мы, рабочие Донбасса, рабочие Советской Украины, как и все рабочие и трудящиеся СССР, знаем нашего Серго как одного из строителей партии Ленина, как борца за чистоту и единство рядов партии, беспощадно разоблачавшего и громившего гнусных врагов партии.

Мы знаем нашего Серго как боевого командарма железных батальонов пролетарской революции, разгромивших в огне гражданской войны полчища белогвардейцев.

Мы прекрасно знаем нашего родного Серго как строителя прекрасного здания социализма в нашей стране.

Мы, стахановцы, - сыны любимого Серго. Мы помним, с какой любовью он подхватил инициативу первых стахановцев, с какой радостью он встречал победы каждого из нас.

И вот теперь не стало Серго - командарма стахановцев. Вместе с советским народом охвачены скорбью рабочие Донбасса, рабочие всей Украины.

Такие люди, как Серго, не умирают. Он вечно будет жить в сердцах народа.

Над могилой великого революционера, который вырастил нас, стахановцев, мы - рабочие и работницы Донбасса, мы - стахановцы всей Украины даем клятву: еще более сплоченными рядами, с еще большей энергией высоко поднять знамя Ленина, которое так крепко держал в своих могучих руках товарищ Серго.

Мы клянемся тебе, товарищ Серго, своим стахановским трудом и отвагой защищать нашу Родину и добиться полной победы коммунизма.

Прощай, родной наш, любимый Серго!»

Возвращаясь из Москвы с похорон Орджоникидзе, Стаханов и Дюканов договорились в память наркома установить новые рекорды добычи угля на отбойный молоток.

5 марта Алексей Стаханов на участке «Бераль» шахты «Центральная - Ирмино» опустился в забой и, хотя из-за технических неполадок он проработал только две трети смены, вырубил 321 тонну угля, что составило 23 нормы обычного забойщика. Участок «Бераль» в этот день выполнил план на 172 процента.

Стахановское движение от отдельных рекордов перешло к повышению общей производительности труда во всей стране.

Иностранная буржуазная печать, принявшая в штыки первый рекорд Стаханова, в конце концов была вынуждена признать, что новаторство в нашей стране вызвало всеобщий подъем производительности труда.

Лейбористская газета «Дейли геральд» в одной из своих статей писала, что стахановское движение, развернувшееся во всей стране, вызвало «небывалую заботу рабочих людей об инструментах, о качестве продукции и о технической учебе на каждом предприятии». Здесь же было сказано о том, что стахановское движение представляет «значительный интерес» в Англии.

Швейцарская газета «Националь Цайтунг» отмечала у советской молодежи «огромное стремление к знаниям, к образцовым достижениям в труде, которое под именем стахановского движения охватило сейчас все советское молодое поколение».

Во французском журнале «Ревю текстиль» была опубликована статья «Текстильная промышленность перед лицом новых законов и затруднений», в которой автор пытался подсказать выход из затруднений французской текстильной промышленности, используя многостаночное обслуживание по примеру стахановок Виноградовых. Такое предложение было нереальным, так как стахановские методы труда не были рассчитаны на применение их в капиталистической системе.

Тепло и проникновенно, с восторгом писали о стахановском движении коммунистические газеты, выпускались отдельные брошюры, посвященные новаторскому труду в Советском Союзе.

Во Франции через год после стахановского рекорда вышла брошюра генерального секретаря французского общества друзей СССР Фернанда Гренье «Стахановское движение», смысл которой сводился к тому, что для повышения производительности труда необходимо глубоко освоить технику, учиться после окончания работы. Фернанд Гренье в своей брошюре приводит высказывание ткачихи, которая недоумевает: «Зачем ей нужны курсы усовершенствования? Для чего ей осваивать технику? Чтобы повысить производительность труда? Предложить хозяину производить больше? Нет! У рабочих нашей страны нет на это ни малейшей охоты...»

Луиджи Лонго, один из руководителей Итальянской коммунистической партии, написал брошюру «Стахановское движение в социалистическом строительстве». В ней он положительно оценил энтузиазм советских людей, добивающихся высокой производительности труда, и полемизировал с американским социологом Тейлором, проповедовавшим приоритет машины над рабочим человеком.

Алексей Стаханов регулярно получал переводы иностранных публикаций, внимательно читал их и всякий раз, выступая перед рабочими, рассказывал о том, какую оценку, теперь уже положительного характера, дают стахановскому движению за границей.

Начав работать инструктором на участке «Никанор - Запад», обратил внимание на целый ряд организационных недостатков и поделился своими мыслями о нецелесообразности таких действий с наркомом.

Серго Орджоникидзе обязал Главуголь к 1 января 1937 года разработать и опубликовать «Правила технической эксплуатации в каменноугольной промышленности, регламентирующие порядок содержания выработок и механизмов и организационно-административный распорядок на шахтах».

Стаханов побывал на нескольких шахтах и убедился, что приказ наркома не выполнен. Тогда он выступил с критикой в печати. И это помогло внедрить в угольную промышленность необходимые для ритмичной бесперебойной работы графики цикличности. За единицу цикла было принято время подрубки лавы врубовой машиной, отбойка угля, подача на конвейер, транспортировка на-гора и крепление забоя. Затем шла подготовка к новому циклу. Естественно, что добыча угля стала находиться в прямой зависимости от количества циклов работы врубовой машины. В среднем в Донбассе на врубовую машину приходилось семнадцать с половиной циклов в месяц, но были и передовые участки, где выполнялось по одному и даже по полтора цикла в сутки.

Передовые труженики Донбасса поняли, что отдельные рекорды - это только проба сил, проверка технических возможностей, а увеличение производительности труда целиком зависит от слаженной ударной работы всего коллектива. Одним из первых это понял Алексей Стаханов, и он стал не просто инструктором, обучающим нескольких учеников, а борцом за полное использование техники и слаженную работу всех звеньев шахты.

В конце лета Стаханова вызвали в городской комитет партии и объявили, что он рекомендован в Промышленную академию.

Совнарком СССР, принимая постановление об академиях наркоматов, указал, что в них должны обучаться руководящие работники предприятий и учреждений, партийные, профсоюзные и комсомольские активисты, а также лучшие рабочие-стахановцы, и установил срок обучения - четыре года. В Промышленной академии учились разные люди и по уровню образования, и по служебному положению. Герои Советского Союза, депутаты Верховных Советов, орденоносцы. Для стахановцев, направленных Центральным Комитетом партии в Промакадемию, учитывая их малограмотность, организовали подготовительный курс. Но и для него не годилась единая программа обучения. Пришлось к слушателям-рабочим прикреплять репетиторов - педагогов с большим опытом обучения взрослых.

«Сбылась мечта, - позже писал Стаханов, - я поехал в Москву, в Промышленную академию. Вот так я, недавний пастух и батрак, простой полуграмотный шахтер, стал студентом высшего учебного заведения.

Нелегко давалась учеба нам, но не легче приходилось нашим педагогам. Кое-кто из слушателей, стремясь поскорее овладеть профилирующими дисциплинами, склонен был отмахнуться от таких «второстепенных», как, скажем, грамматика. Какое, мол, значение имеют запятые в плане добычи угля или для чего нам знать географию и литературу - шахтеру под землей это не пригодится.

Вспоминаю, как мой друг Митя Концедалов спорил с такими нетерпеливыми товарищами. Они доказывали, что «Евгений Онегин» ничем не поможет в нашей шахтерской работе. Митя возражал:

- Пушкин поможет в любой работе! Потому что благодаря ему мы станем образованными людьми. А мир открывается только высокообразованному человеку. Глядя на глобус, учишься узнавать и понимать мир. А узнав, научишься его изменять».

Это говорил тот самый Митя Концедалов, который еще недавно с трудом расписывался в ведомости на зарплату. Тот Митя Концедалов, в жизни которого еще недавно произошел такой удивительный случай.

Когда Митя вступил в комсомол, он был совершенно неграмотен, считая, как и многие другие молодые рабочие, что шахтеру грамота ни к чему, рубай знай уголек да давай побольше добычи.

Однажды райком комсомола поручил ему проверку сельской комсомольской организации. Дали Мите документы, списки комсомольцев. Он сделал вид, будто прочел их, и с тем поехал в командировку. Поручение Митя выполнил, но только за счет смекалки. И вот тогда он сделал вывод, что дальше так продолжаться не может, учиться необходимо.

Человек честный и принципиальный, Концедалов избрал достойный путь преодоления своего недостатка: откровенно сознался в комсомольской организации, что в тот раз обманул товарищей. Обман ему простили, и комсомол помог Мите сделать первые шаги в самообразовании.

В библиотеке Промакадемии Митя вскоре стал самым активным читателем.

Протесты слушателей против огромного объема знаний, которыми предстояло овладеть в академии, длились недолго. Они втянулись в учебу, стали чувствительны к оценкам: гордились хорошими и стыдились плохих. Перед контрольными и экзаменами сидели ночами, помогая друг другу понять и усвоить учебные дисциплины.

Осенью 1937 года в Советском Союзе широко развернулась избирательная кампания по выборам в Верховный Совет СССР. Перед выборами Центральный Комитет Коммунистической партии большевиков обратился ко всем избирателям с призывом:

«12 декабря 1937 года трудящиеся Советского Союза на основе нашей новой Советской Конституции будут избирать депутатов в Верховный Совет Союза ССР. Партия большевиков выступает на выборах в блоке, в союзе с беспартийными рабочими, крестьянами, служащими, интеллигенцией... Партия большевиков не отворачивается от беспартийных, а, наоборот, идет на выборы в блоке с профессиональными союзами рабочих и служащих, с комсомолом и другими организациями, обществами беспартийных. Следовательно, кандидаты в депутаты общие как для коммунистов, так и для беспартийных, каждый беспартийный депутат будет также депутатом от коммунистов, равно как каждый коммунистический депутат будет депутатом от беспартийных...».

В числе кандидатов в депутаты шахтеры Донбасса назвали зачинателя стахановского движения Алексея Григорьевича Стаханова. Выдвинул его коллектив шахты имени Артема. Стаханов выехал на встречу с избирателями, выступал на собраниях, беседовал с избирателями.

Депутатами Верховного Совета Советского Союза были избраны Алексей Стаханов, Мирон Дюканов, Никита Изотов, к тому времени назначенный управляющим трестом Шахтантрацит в Ростове, трактористка Паша Ангелина, колхозница-свекловод Мария Демченко, ткачиха Евдокия Виноградова и бывший фрезеровщик Иван Гудов.