Памятные встречи
Памятные встречи
ародная мудрость гласит: чтобы хорошо понимать и ценить настоящее, нужно знать и понимать минувшее. Из-за дали прожитых лет память воскрешает и годы суровых битв с фашистами в Испании накануне второй мировой, и огненную пору Великой Отечественной войны. С этим связаны и памятные встречи с людьми, оставившими глубокий след в моей жизни.
Вспоминается встреча с Владимиром Яковлевичем Колпакчи (по Испании — Колевым). Как помнит читатель, под Гвадалахарой в боях с италофашистскими интервентами он сыграл выдающуюся роль, помогая республиканскому командованию достичь победы, под его руководством вели боевые действия различные рода войск, в том числе и артиллеристы-зенитчики.
В пятидесятых годах, у себя на Родине, генерал-полковник Колпакчи командовал войсками военного округа. Весной 1952 года, выполняя служебное задание, я был у него на приеме в Ленинграде. Я доложил о цели прибытия и остался доволен результатами короткого служебного разговора. Потом мы отдали дань дорогим воспоминаниям. Владимир Яковлевич по-прежнему был моложав, энергичен, деловит, общителен и решал все вопросы быстро, с глубоким знанием их существа.
Время было утреннее, генерал-полковнику принесли завтрак, и я, не желая смущать хозяина своим присутствием, хотел было удалиться, но он этого не позволил:
— Нет, нет, я вас так не отпущу, садитесь, не отказывайтесь от хлеба-соли, давайте позавтракаем вместе...
За столом у нас завязалась непринужденная беседа, я напомнил генералу о Гвадалахаре, и он тогда, внимательно посмотрев на меня, сказал:
— Не ошибаюсь ли я, вы артиллерист-зенитчик? Помню я, помню, как вы, зенитчики, лупили итальянские самолеты и танки. Тогда вы были еще очень молодым капитаном, а сегодня, пятнадцать лет спустя, вижу вас молодым полковником. Да, время, время,— задумчиво произнес Владимир Яковлевич.
Непосредственность его располагала к задушевному разговору. Мы вспомнили наших советских добровольцев, отличившихся в боевых действиях под Гвадалахарой, драп-марш италофашистов из Бриуэги, Трихуэке и Торихи.
— Жаль, глубоко жаль погибшего артиллериста Фомина. Вы помните его? — уточнил Владимир Яковлевич.
— Помню, товарищ командующий. Погиб он на моих глазах, это произошло на артиллерийском командном пункте в Трихуэке.
Здесь я посвятил генерала в детали трагического события. Вспомнили мы и другие боевые эпизоды под Гвадалахарой, Но время бежало быстро, и пора было заканчивать нашу беседу... Я искренне поблагодарил генерала Колпакчи за теплый и радушный прием.
Больше мне, к моему великому огорчению, не довелось встретиться с Владимиром Яковлевичем. Вскоре после получения звания генерала армии он трагически погиб в авиационной катастрофе. Вооруженные Силы потеряли талантливого, многоопытного военачальника, а боевые друзья — обаятельного человека.
В июле 1964 года по случаю 25-летия окончания национально-революционной войны испанского народа в Московском Доме литераторов состоялась встреча руководства. Компартии Испании во главе с Долорес Ибаррури с бывшими советскими добровольцами. Присутствовали также испанские политэмигранты, обосновавшиеся после поражения Испанской республики в Москве, Ленинграде и других городах Советского Союза. Мы собрались тогда по инициативе Советского комитета ветеранов войны.
Живо вспомнилась мне молодая Пассионария — Неистовая, как звали Долорес Ибаррури за ее огневые, полные гнева и революционной страстности выступления на заводских митингах рабочих и в окопах бойцов-республиканцев на фронтах Испании. Впервые в траншеях Мадрида я видел ее издали, а под Гвадалахарой среди бойцов 2-й испанской бригады майора Гонсало Пандо накануне наступления республиканцев на италофашистский корпус интервентов я увидел ее совсем рядом. Поражала прежде всего красота молодой женщины (ей тогда не было еще и сорока). На ее чистом, с легким загаром лице, под темными, вскинутыми вверх бровями блестели широко раскрытые глаза, черные блестящие волосы, свернутые в тяжелый жгут на затылке, украшали гордо посаженную голову. По-настоящему была красива Долорес Ибаррури! Даже мешковатый солдатский темно-синий комбинезон под ремнем не скрывал ее стройной фигуры...
Теперь, на встрече боевых соратников, она выглядела пожилой, седеющей, но еще бодрой и по-прежнему энергичной женщиной, сохранившей чары своей былой красоты. Она вполголоса переговаривалась с товарищами в президиуме собрания со свойственными ей живостью и темпераментом. В президиуме — Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов (Вольтер в Испании), дважды Герой Советского Союза генерал армии Павел Иванович Батов (Фриц) и генерал-полковник Александр Ильич Родимцев (Павлито),
Председатель Советского комитета ветеранов войны Маршал Советского Союза Семен Константинович Тимошенко предоставил слово Долорес Ибаррури. Зал внимал ее словам в чуткой глубокой тишине. Приведу хорошо памятное, опубликованное затем в нашей печати ее выступление. Долорес Ибаррури сказала следующее.
«Почему республиканская Испания своим подвигом стала в авангарде европейского сопротивления фашизму, отсрочив на целых два года начало второй мировой войны? Почему она своей активной борьбой срывала планы фашизма на протяжении трех лет, которые, по существу, явились прелюдией ко второй мировой войне, развязанной гитлеризмом?
Это стало возможно прежде всего потому, что испанские трудящиеся, рабочие, крестьяне, интеллигенция, а также национальная буржуазия были полны решимости защитить республику, свободу, существовавший в стране буржуазно-демократический режим, переросший в ходе национально-революционной войны в первую Народную республику в Европе. Это длительное и героическое сопротивление фашистской агрессии — одна из самых прекрасных и драматических страниц в истории нашей родины; оно было возможно благодаря братской солидарности Советского Союза. Страна Советов пришла на помощь испанскому народу в то время, когда так называемые демократические державы Запада не только бросили на произвол судьбы Испанскую республику, но и пытались всеми средствами сорвать сопротивление нашего народа. Более того, под завесой политики «невмешательства» они развязали руки агрессорам».
Отдавая должное советским добровольцам за их совместное участие с испанским народом в борьбе с фашистами, Долорес Ибаррури сказала: «Они приехали в Испанию по доброй воле, чтобы сражаться бок о бок с испанцами. То были благородные, проникнутые революционной романтикой советские люди — герои. Многие из них не вернулись к своим семейным очагам, они покоятся в испанской земле вместе с нашими павшими бойцами. Мы их не забыли. Они были нам близки, как наши сыновья, братья, отцы, как бойцы интернациональных бригад, память о которых вечно жива в благодарном сердце испанского народа».
Взволнованно прозвучали от имени советских добровольцев выступления П. И. Батова и Н. Н. Воронова, зал торжественно огласился гимном интербригадовцев «Бандьера роса».
Собрание окончено, но люди не торопятся расходиться. В зале и фойе Дома литераторов собираются группы ветеранов, слышатся волнующие знакомые слова приветствия: «Салюд, камарада!», «Омбре!»
Вокруг Николая Николаевича Воронова сгрудились его соратники. Главный маршал артиллерии находит для каждого какое-то теплое слово. Пожимая мне руку, произносит: «Нашему зенитчику привет!» У него превосходная память: через четверть века узнает добровольцев, сражавшихся вместе с ним в боях под Мадридом, на реке Хараме, под Гвадалахарой и Брунете. Долго не выпуская руку своего любимца, активного помощника Николая Петровича Гурьева, он напоминает ему слова артиллерийской команды, подававшиеся в Испании. Обоих память возвращает на огневые позиции, командный пункт...
Здесь же, в фойе, дважды Героев Советского Союза Павла Ивановича Батова и Александра Ильича Родимцева окружили их давние друзья, добровольцы в Испании. Среди них высокий, украшенный многими орденами и медалями полковник Николай Николаевич Герасимов. В нем мало что осталось от прежнего весельчака и балагура. Держится солидно, видимо, сказываются не только более степенный по сравнению с прошлым возраст но и полученное в Отечественную войну тяжелое ранение. Шел печальный разговор о судьбе Алексеева, Цюрупы, Татаринова, Погодина и других товарищей, погибших при защите нашей Родины в годы Великой Отечественной войны.
Беседа часто касается событий на фронтах Испанской республики, упоминается «столица» интернациональных бригад Альбасете, где шла напряженная работа советских инструкторов. Николай Герасимов при этом преображается и вновь становится похожим на прежнего Николаса, он вспоминает методику Родимцева: «Мира сюда, давай фуэго!..» Теперь Николас не хлопает по плечу, как было прежде, Сашу Родимцева, а обращается к нему с подчеркнутым уважением, называя по имени и отчеству. Слишком велика разница в воинских званиях. Но генерал-полковник говорит своему бывшему соратнику:
— Брось, Коля, так величать меня, забудь про мои погоны. Зови, как и раньше, в Испании, Сашей. Ведь мы с тобой одного поля ягода... Заходи в гости, посидим, покалякаем, пропустим по рюмочке, запиши мой домашний адрес и номер квартирного телефона, а я зафиксирую в своем блокноте твои координаты. Мы обязательно должны с тобой встретиться.
Встреча в Доме литераторов оставила в душе большую радость. Расходились с добрым чувством, прикоснувшись к дорогим для наших сердец событиям двадцатипятилетней давности, сыгравшим важную роль в нашей военной судьбе.
* * *
Ежегодно, в октябре, мне вспоминаются первые дни прибытия в Испанию. В 1976 году испанские события напомнили о себе следующим образом.
Советский комитет ветеранов войны пригласил меня на встречу бывших интербригадовцев, которая состоится во Флоренции по инициативе итальянской Ассоциации антифашистов — участников войны в Испании в связи с сорокалетием создания в Испании интернациональных бригад.
Состав нашей делегации был небольшой, всего шесть человек: глава делегации — председатель Советского комитета ветеранов войны дважды Герой Советского Союза генерал армии Павел Иванович Батов, генерал-майор авиации Михаил Нестерович Якушин, режиссер-кинодокументалист Роман Лазаревич Кармен, бывшая переводчица в Испании Ирина Николаевна Гоффе, сотрудник Советского комитета ветеранов войны Алексей Ростиславович Бужбецкий и я.
— Что касается вашей кандидатуры,— объяснили мне в Советском комитете ветеранов, — то прежде всего вы, как и Михаил Якушин, являетесь участником боев в Испании. Это имеет немалое значение. К тому же вы доктор военных наук и находитесь в строю.
Конечно, я был очень обрадован такой редкой возможностью встретиться с участниками боев в Испании.
Все члены нашей делегации, кроме Бужецкого и Ирины Николаевны Гоффе, были хорошо знакомы мне раньше. Но наиболее близким был Михаил Нестерович Якушин. С ним мы защищали небо Мадрида от фашистской авиации. Да и сама личность Якушина импонировала мне. Мы были одного возраста, прошли одинаковый служебный путь, вместе участвовали в боях с немецко-фашистской авиацией под Москвой. Я ценил его смелость, выдержку и боевое мастерство.
С Романом Карменом, как уже писал, был знаком еще в Мадриде и составил о нем мнение как о талантливом, смелом и вездесущем кинодокументалисте. Совместная поездка в Италию впоследствии закрепила наше знакомство и взаимное дружеское расположение.
Что касается главы нашей делегации Павла Ивановича Батона, то я знал его как авторитетнейшего в военных кругах генерала, выдающегося военачальника и помнил его неутомимую боевую деятельность в Испании.
Задачей нашей делегации явилось напоминание демократической общественности мира о бескорыстной помощи Советского Союза законному правительству Испанской республики в тяжелое для нее время Это было тем более необходимо, что некоторые политические деятели Запада, сползающие к реформизму, склочны были умолчать об этой помощи, об интернациональной солидарности и мужестве советских людей, о понесенных нашей страной жертвах в битвах с силами международного фашизма в Испании накануне второй мировой войны.
На самолете «Ил-62» 7 октября наша делегация прибыла в столицу Италии. Нас радушно встретили представитель советского посольства и президент Комитета по организации форума бывших бойцов интернациональных бригад в Испании Антонио Дзокки (он же председатель Национальной ассоциации итальянских политзаключенных при фашистском режиме в Италии).
Пройдя через огромный модерновый аэровокзал, мы направляемся к ожидающим нас автомашинам. Первое наше впечатление — это непривычная в это время года для нас, северян, духота. Три с половиной часа тому назад в Москве температура была ниже нуля, а здесь плюс 23 градуса ночью. А что же будет днем? Оказалось, что даже летние плащи — слишком теплая одежда для здешнего климата, а шляпа — совсем лишняя деталь туалета.
Ночуем в отеле «Палатино», и ровно в 8 часов по московскому времени мягкий вежливый голос произносит по телефону: «Синьор, вы просили разбудить вас, сейчас 6 часов утра».
Легкий завтрак в баре на первом этаже отеля, а в 8 часов 30 минут по местному времени делегация отправляется поездом Рим - Болонья во Флоренцию. В одном из купе вагона первого класса расположились Павел Иванович Батов, Роман Лазаревич Кармен и Ирина Николаевна Гоффе. В этом же купе едет во Флоренцию Джузеппе Маркетти — бывший боец итальянской бригады «Гарибальди», сражавшейся в Испании против фашистов. Ирина Николаевна переводит Павлу Ивановичу его рассказ о себе. После поражения Испанской республики он находился в фашистском плену, затем ему удалось бежать во Францию. В 1940 году вступил в ряды бойцов Сопротивления, командовал батальоном.
Во Флоренции нашу делегацию радушно встретили Антонио Дзокки со своей супругой Агирре. Дзокки коммунист. Во время фашистского режима в Италии он был заключен в тюрьму за распространение коммунистических убеждений и подпольную антифашистскую работу.
Вместе с Антонио Дзокки и его супругой нас постоянно сопровождает также Джузеппе Оссола. На его обязанности лежит бытовое устройство делегации, питание, обеспечение средствами передвижения и всем остальным, что может нам понадобиться во время пребывания во Флоренции. Оссола — старый коммунист. В период фашистской диктатуры в Италии он эмигрировал в Советский Союз, где до 1936 года учился и работал на текстильных предприятиях Москвы, Суздаля и Вичуги (Ивановская область), затем уехал в Париж, а в 1937 году отправился добровольцем в Испанию для участия в борьбе с фашистами. После поражения Испанской республики Джузеппе возвратился в нашу страну, участвовал добровольцем в Великой Отечественной войне, был ранен в боях под Москвой и награжден медалью «За отвагу». После поражения фашистской диктатуры в Италии вернулся со своей женой-испанкой и дочерью на родину.
Во время обеда в ресторане мы ведем с итальянскими коммунистами Дзокки и Оссола застольную беседу. Оказывается, наша планета Земля невелика, рано или поздно встретишь друга даже там, где его не ожидаешь. Какое совпадение! Оказывается, мы в одно и то же время вместе с итальянским коммунистом Джузеппе Оссола в 1941 году воевали под Москвой, защищая ее от немецко-фашистских полчищ...
В первый день нашего пребывания во Флоренции члены советской делегации в помещении Ассоциации итальянских партизан встретились с участниками иностранных делегаций — бывшими бойцами интернациональных бригад в Испании. Они хорошо знают историю создания интербригад. По поручению Коминтерна их формирование возглавили известные деятели коммунистического и рабочего движения — член руководства Итальянской компартии Луиджи Лонго, руководители профсоюзных центров и другие. Самыми первыми ринулись в Испанию коммунисты-политэмигранты, жившие в Советском Союзе, Франции и других демократических странах. В числе первых приехал в Испанию известный французский писатель и летчик Андре Мальро. В сентябре тридцать шестого с целью организовать беспартийный итальянский легион, подчиненный непосредственно республиканскому главному штабу, в Испанию прибыл Рандольфо Паччарди, впоследствии ставший лидером итальянской республиканской партии.
В первых центуриях (сотнях) имени Тельмана сражались в Испании немецкие политэмигранты, в «Россели» — итальянцы, в «Парижской коммуне» — французы, бельгийцы, в «Славянской группе» — болгары, югославы, в «Гастон Соци» — итальянцы, швейцарцы, за ними последовали и другие. Несколько позже центурии были реорганизованы в батальоны, которым присваивались имена выдающихся прогрессивных деятелей. Так возникли батальоны имени Авраама Линкольна — это американцы, имени Домбровского — поляки, имени Гарибальди — итальянцы и другие. Батальоны затем были сведены в интернациональные бригады, во главе которых стали опытные командиры-антифашисты Ганс Кале (немец), Эмиль Клебер (австрийский коммунист), Янош Галь и Мате Залка (венгры), Вальтер (Кароль Сверчевский — поляк). В составе 11-й интербригады сражался Людвиг Свобода (впоследствии президент Чехословацкой республики). Ко времени встречи интербригадовцев во Флоренции многих из этих замечательных людей уже не было в живых.
Создание интернациональных бригад в Испании было связано с большими трудностями. Руководители каталонских анархистов дали приказ своим пограничникам не пропускать в Испанию интернационалистов, а премьер-министр Ларго Кабальеро долгое время не давал согласия ни представителям Коминтерна, ни Рандольфо Паччарди на формирование интернациональных бригад. Лишь когда обстановка на Мадридском фронте приобрела угрожающий характер, Ларго Кабальеро распорядился создать в Альбасете центр формирования интербригад, и 12 октября 1936 года туда прибыли первые отряды добровольцев. Альбасете, как уже говорилось, стала столицей интернациональных бригад. Много с ней было связано воспоминаний бывших бойцов-антифашистов, прибывших на международный форум во Флоренции.
В воспоминаниях всплывали картины тяжелых испытаний, огромных трудностей, с которыми встретились антифашисты по пути в Альбасете, вспоминались напряженные дни боевой учебы под руководством советских добровольцев-инструкторов, боевые дни и ночи под Мадридом, на реке Хараме, на Гвадалахаре и под Брунете.
Незабываемой была эта встреча людей, рисковавших ежедневно, ежечасно своей жизнью! Вот они, мужественные люди, с которыми в одном строю пришлось нам, советским добровольцам, сражаться у стен Мадрида, отбивая яростные атаки фашистов с земли и воздуха. Обнимаемся, ищем в своем лексиконе слова, которыми можно было выразить чувство радости и боевого родства.
Нам хочется знать о дальнейшей судьбе каждого из участников битвы за Мадрид после окончания войны в Испании. Но для этого надо преодолеть «языковой барьер». Идет в ход «интернациональный» диалект-жаргон:
— Салюд, ми амиго комбативо пор Эспанья! Комо эста? (привет, мой боевой друг по Испании! Как дела, как живешь?)
— Сано и сальво, грасиас! (жив и здоров, спасибо!)
— Ту рекордар ла комбатес а Мадрид? (ты помнишь бои в Мадриде?)
— Си, си, омбре, йо рекордар! (да да, помню!)— улыбаясь и утвердительно качая головой, отвечает собеседник.
Однако запас испанских слов и выражений из-за давности лет изрядно позабыт. Выручает невероятная смесь испанских, русских, английских, немецких и французских слов, дополняющихся энергичной жестикуляцией и мимикой. При этом все понимают друг друга, понимают комизм нашей языковой беспомощности, и мы смеемся, похлопывая друг друга по плечам...
И все-таки всем понятный язык найден — это язык сопричастности к историческим событиям в Испании, это живое, неумирающее чувство международной солидарности, чувство интернационализма.
Особая дань уважения и восхищения отдается нам, членам советской делегации. Нас окружают плотным кольцом, просят оставить на память автографы, мы обмениваемся различными сувенирами, которые оказываются под рукой. Кто-то дарит мне зажигалку, я ему —перочинный ножик. В ход идут пачки советских сигарет, открытки с видами Москвы, нагрудные значки и другие небольшие сувениры.
В другом конце большого зала слышны звуки песни «Бандьера роса». Все дружно подхватывают ее.
Поистине ради этого стоило прилетать в Италию! Но впервые у нас на разных уровнях еще целая серия встреч с людьми, ведущими активную борьбу за мир и дружбу народов, испытавшими на себе всю тяжесть битв с фашистскими силами в Испании. В пролетарских центрах округа Тоскана, городах Чертальдо, Прато, Пиза, в промышленном пригороде Флоренции Сьесто-Фьорентино, всюду, куда мы были приглашены на собрания и митинги демократической общественности в связи с 40-летием интербригад в Испании, нашу советскую делегацию принимали исключительно тепло.
Мэры городов — коммунисты, молодые, энергичные и распорядительные хозяева, по традиционному итальянскому обычаю, перед официальной частью собрания или митинга приглашали нас на товарищеский ужин. В городе Прато с нами рядом оказался секретарь общества Италия-СССР. Он член Итальянской компартии, учился в Москве, по-русски объясняется легко, удачно приводя пословицы («Соловья баснями не кормят», «По одежке протягивай ножки»), ведет себя шумно, весело, непринужденно. Вспоминает о нашей столице и москвичах, рассказывает о работе общества дружбы с Советским Союзом, большом интересе итальянцев к нашей стране.
Рядом с Ириной Николаевной Гоффе находился корреспондент газеты Итальянской компартии «Унита», подвижная, грациозная молодая итальянка, свободно владеющая русским языком (училась в Московском государственном университете). Она готовила тогда материал для передовицы своей газеты о встречах интербригадовцев.
Журналистка задает нам вопросы на бытовые темы, она умеет шутить, а с шутки переходить на деловой тон. Мы с Михаилом Якушиным присутствуем при ее разговоре с Ириной Николаевной, который ведется на русском языке.
— Вы, Ирэн, участвовали в испанских событиях, когда вы успели? Ведь тогда вы были очень молодой девушкой, не правда ли? Расскажите, пожалуйста, о себе, о советских женщинах-переводчицах.
— Конечно, я была в то время очень молода,— отвечает Ирина Николаевна.— Весной 1937 года в Испанию прибыл советский доброволец артиллерийский капитан Владимир Иванович Гоффе (в Испании его называли команданте Аркадио). Меня назначили к нему переводчицей, и мы с ним оказались на теруэльском направлении. В те тревожные дни нам приходилось работать под огнем фашистской артиллерии. Выло очень холодно, в январе температура здесь доходила до 20 градусов ниже нуля при сильных порывах ветра. Над нами появлялись фашистские самолеты, и, бросаясь на мерзлую землю, мы с Аркадио искали укрытие, где можно было бы спастись от бомб... Никогда не забуду героических и вместе с тем трагических страниц борьбы испанского народа против фашистов, за свободу Испании.
— Ирэн, очевидно, ваше совместное пребывание в Испании и закончилось тем, что вы стали женой команданте Аркадио?
— Да, я стала его женой, но это произошло, когда мы вернулись на Родину, в Советский Союз. У нас была хорошая, дружная семья. В 1961 году он был заместителем командующего артиллерией Советской Армии, генерал-лейтенантом артиллерии. Владимир Иванович трагически погиб в автомобильной катастрофе.
Разговор переключается на работу в Испании других советских женщин-переводчиц. В конце 1936 года туда прибывают ленинградки «первого призыва» Люся Покровская, Шура Шварц, Женя Оливер, Регина Евнина и Лена Константиновская. У всех этих девушек судьбы были схожими. Лена Константиновская рассказывала о том, как ей было трудно уговорить своих начальников отпустить ее в Испанию. Ей упорно, хотя и мягко, объясняли:
— Куда вы так стремитесь? Ведь там стреляют. Вы понимаете, стреляют!
В конце концов Лене все-таки удалось доказать, что ее знание иностранного языка может пригодиться в Испании. Так оно и оказалось. Миловидная девушка начала работу переводчицы у нашего советского добровольца-советника, комбрига В. Я. Колпакчи. Когда ее представляли Владимиру Яковлевичу, он внушал, что работа на фронте не будет легкой.
— Вы не думайте, что в Испании только солнце и море, что вам и дальше придется жить в гостинице...
— Ничего такого я не думаю,— ответила Лена,— знаю, что будет нелегко.
Отважной советской девушке-переводчице Лене Константиновской в феврале 1937 года пришлось работать с советниками во время боев на реке Хараме. Здесь она была ранена, а летом, выйдя из госпиталя, со своим начальником вылетела на старом транспортном самолете из Валенсии на Северный фронт в Бильбао. Над территорией фашистов они попали под обстрел. Об этом она вспоминала впоследствии:
— Когда над Сарагосой нас обстреляли из зенитных орудий, мне казалось, что старая «кастрюля», на которой мы летели, развалится от одного только сотрясения воздуха. Я вспомнила слова В. Я. Колпакчи: «Не думайте, что Испания — это только солнце и море...» .
Интересны некоторые подробности биографии советской переводчицы в Испании Марии Александровны Фортус (известной читателю под именем Хулия). Ее жизнь необычна. Вступив в партию большевиков еще во время гражданской войны и военной интервенции, Мария вела подпольную работу в Херсоне и Одессе среди моряков англо-французского флота. Будучи весьма привлекательной девушкой, она завоевывает симпатии бежавшего из Испании коммуниста Рамона Касанельяса — матроса французского корабля. Рамон начал помогать ей в работе среди моряков иностранного флота.
В 1919 году Рамон Касанельяс становится мужем Марии, родившей ему сына Рамона-Флориана. Весной этого же года Касанельяс уехал на подпольную работу в Испанию, а через два года его заочно приговорили к смертной казни, и он вновь бежал из Испании. Как политэмигрант Рамон Касанельяс вначале живет в Москве. Потом поступает в Качинскую авиашколу, становится летчиком-истребителем. В 1925 году по решению ЦК Испанской компартии поступает в Коммунистический университет имени Свердлова, работает в Коминтерне. В эти годы его жена Мария Фортус учится в Институте востоковедения и успешно заканчивает его.
В 1930 году Мария Александровна уезжает в Испанию к своему мужу, вновь посланному туда на подпольную работу. Спустя три года Рамон Касанельяс, живя и работая в Барселоне под другой фамилией, был выдвинут по списку компартии в кортесы, а в октябре того же года убит фашистами. После смерти мужа Мария еще год подпольно работала в Барселоне, потом возвратилась в Москву, работала в Коминтерне. С начала фашистского мятежа в Испании она вновь возвращается в эту страну.
По предложению ЦК ВЛКСМ сына Марии Александровны Рамона-Флориана, работавшего в Москве на автозаводе учеником слесаря, посылают на комсомольскую работу в Испанию. С началом фашистского мятежа он принимает участие в боях с мятежниками на Арагонском фронте, где получает ранение. После выздоровления он добивается посылки на учебу в Советский Союз. В июле 1937 года уже летает в небе Испании, бомбит фашистов. За четыре дня до своего совершеннолетия он был сбит зенитной артиллерией фашистов и погиб.. Тяжело перенесла гибель сына Мария Александровна.
Есть общее между двумя матерями: сын Марии Фортус Рамон-Флориан погиб, сражаясь с фашистами в Испании, а сын Долорес Ибаррури Рубен, сражаясь с фашистами в Советском Союзе, погиб под Сталинградом
...Митинги и собрания. посвященные сорокалетию интернациональных бригад в Испании, начинаются не ранее 21 часа по местному времени и заканчиваются в 23 часа и позже. Мы возвращаемся поздно ночью во Флоренцию усталые, но с чувством удовлетворения, убеждаясь, что интернациональная помощь советского народа трудящимся Испании в годы суровых битв с фашистами получила всеобщее признание.
Наши выступления принимали бурно. Так было с речью Михаила Нестеровича Якушина на митинге в здании городской ратуши в пролетарском городе Прато, с моим выступлением в городском кинотеатре рабочего города Чертальдо и с зажигательным обращением Ирины Николаевны к антифашистам Сьесто-Фьорентино. Долго не смолкавшей овацией закончилось выступление главы нашей делегации Павла Ивановича Батова в старинной ратуше города Пизы.
На митингах и собраниях демократической общественности в городах «красного пояса» округа Тоскана в те дни тепло принимались также выступления делегаций антифашистов-интербригадовцев, прибывших из Югославии, Венгрии, Чехословакии, Болгарии и других стран. Запомнились эмоционально насыщенные речи делегатов, приехавших из Испании — из Барселоны и Мадрида. Оба они сидели в застенках фашистских тюрем. Страстно, взволнованно говорили они о тяжелой борьбе против фашистского режима. От имени испанского народа благодарили участников интернациональных бригад за их братскую помощь, благодарили советских людей за мужество и героизм в их борьбе с фашистами, за понесенные ими жертвы на полях сражений в Испании.
— Мы знаем, что многие из нас могут пасть в борьбе с остатками франкизма в нашей стране, но мы не прекратим борьбу за демократическую Испанию. Когда мы ехали сюда, чтобы принять участие во встрече с интербригадовцами, нас местные власти предупредили, что если мы в Италии будем выступать на политические темы, то по возвращении в Испанию нас будет ждать тюрьма. Мы готовы к жертвам и репрессиям, но не сдадимся. Знаем, что с нами симпатии социалистических стран, моральная поддержка великого Советского Союза и демократической общественности мира. Мы не забыли помощи Страны Советов в годы борьбы наших отцов и старших братьев с фашистами.
Памятным для нашей делегации оказался день 9 октября. Мы были приглашены на прием к мэру города Флоренции. Моложавый мэр-коммунист радушно принял нас в городской ратуше, кратко познакомил с особенностями работы мэров-коммунистов области Тоскана. Глава советской делегации Павел Иванович Батов поблагодарил за дружеский прием. В тот же день мы были приняты председателем провинциального совета Флоренции. Кульминационным же событием дня явилось торжественное собрание во Дворце съездов, посвященное международной встрече участников форума бывших бойцов с фашизмом в Испании. На встрече интербригадовцев присутствовал городской, провинциальный и областной актив, а также политические деятели разных ориентаций.
В огромном, роскошно отделанном зале, украшенном портретами Маркса, Энгельса, Ленина, Тольятти и других выдающихся деятелей международного коммунистического и рабочего движения, множество красных знамен, транспарантов и национальных флагов Итальянской республики. На большой сцене в красочных национальных костюмах, с цветными штандартами выстроились представители рабочего класса округа Тоскана и других округов Италии.
В переполненном зале царила торжественная обстановка. Вдруг, словно по команде, все мгновенно затихли. Под бурные аплодисменты появился председатель Итальянской коммунистической партии Луиджи Лонго — бывший генеральный инспектор, или, как мы его называли, политкомиссар интернациональных бригад в Испании. Тяжело ступая, опираясь на палку и поддерживаемый под руку, под гром аплодисментов он прошел в президиум собрания. Он выглядел значительно старше своих 76 лет.
Сорок лет тому назад, вспомнилось мне, я видел его в Испании молодым, полным сил и энергии. Он неоднократно посещал наши зенитные батареи во время боев на реке Хараме, под Гвадалахарой и Брунете, интересовался настроением бойцов, понесенными в боях потерями и хвалил за результаты боевой работы. Луиджи Лонго отвечал тогда на вопросы бойцов-зенитчиков: каково положение на других фронтах Испании, почему республиканское правительство покинуло Мадрид, что делает в настоящее время злополучный Лондонский комитет по «невмешательству»?
В своих четких и ясных ответах Луиджи Лонго с особой силой подчеркивал значение международной пролетарской солидарности с борющейся против фашизма Испанией, роль интернациональной сплоченности бойцов-антифашистов. Как сильно изменили годы прежнего Луиджи Лонго!
— В своем вступительном слове на форуме бывших интербригадовцев председатель Итальянской коммунистической партии сказал:
— Я думаю, что каждому из нас трудно остаться равнодушным и не предаться воспоминаниям в тот момент, когда мы собрались здесь, чтобы отпраздновать 40-ю годовщину создания интербригад.
Однако, как мне кажется, мы и организаторы этой встречи не стремимся свести ее к формальному ознаменованию исторического события, участниками которого мы по воле судьбы оказались.
Наоборот, эта манифестация должна стать определенным политическим мероприятием, поскольку мы хотим вновь подтвердить свою солидарность с испанским народом, пожинающим ныне плоды длительного и упорного сопротивления и стремящимся после падения франкизма в нелегких условиях противоречивых процессов, происходящих в Испании, создать базу для восстановления демократии. Мы готовы поддержать эту борьбу, поскольку история подтвердила необходимость тех жертв, которые были принесены 40 лет тому назад на истерзанной испанской земле.
Сегодня мы еще яснее осознали те причины, которые привели к созданию интернациональных бригад: это необходимость борьбы против фашизма, против тех сил, которые противятся развитию демократии и свободы, процессу эмансипации трудящихся масс. Наши усилия должны быть направлены к тому, чтобы солидарность. героизм и самоотверженность интербригад стали живым примером размышления, побуждения и стимула для новых поколений, которым предстоит построить новое общество, более свободное и справедливое, основанное на широких гражданских, социальных и культурных ценностях.
После Луиджи Лонго выступали итальянские товарищи, а затем слово предоставили главе советской делегации генералу армии Батову, выступление которого буквально потрясло зал своей эмоциональностью,
На трибуне Рафаэль Альберти, широко известный испанский поэт. Свое выступление, посвященное международной встрече антифашистов, он выразил в стихах:
Пускай далек ваш край, великий или малый,
Пятном на карте он отмечен иль мазком,
Вас светлая мечта в дорогу поднимала,
Хотя вы не владели нашим языком,
Но вся Испания раскрыла вам объятья,
И в каждой хижине для вас огонь горит,
Испанские моря вам нежно плещут, братья,
И вашим именем прославлен,наш Мадрид!
Зал слушает всемирно известного поэта Испании и бурно аплодирует ему, сопровождая восклицаниями «Браво, Альберти!». Поэт произвел впечатление не только стихами, но и своей запоминающейся внешностью. Это пожилой человек с длинными седыми, зачесанными назад волосами и смуглым лицом с большими грустными глазами.
Громом аплодисментов было встречено выступление бывшего политкомиссара интербригад Витторио Видали. Он говорил быстро, стараясь не забыть никого, с кем ему приходилось встречаться в Испании.
— Здесь с нами Батов — один из героев Испании и Великой Отечественной войны,— говорил Видали.— Здесь Роман Кармен, он заснял на кинопленку то, что видел в Испании, следовательно, стал первым историком этой войны, здесь находится болгарин Мичев, воевавший с фашистами в Испании. Здесь югослав Ильиче — после войны в Испании он был одним из командиров во французском маки. Среди делегатов из США я вижу Стива Нельсона — бывшего бойца батальона имени Авраама Линкольна...
Торжественное собрание закончилось с большим эмоциональным подъемом, аудитория гремела долго не смолкающими аплодисментами.
На следующий день, 10 октября, во Флоренции состоялась грандиозная манифестация в честь международной встречи ветеранов войны в Испании против фашистов.
Вся площадь Синьории заполнена людьми, прибывшими из разных городов и селений Тосканы, из разных стран мира. Всюду развеваются красные знамена, цветные штандарты демократических организаций, гремит музыка, звучат песни. Над площадью раздается звон колоколов всех соборов и церквей Флоренции. Ветеранов боев с фашистами окружили манифестанты. Они хотели получить от нас автографы или просто обменяться рукопожатиями.
Советская делегация приглашена на торжественный праздничный обед, прошедший в атмосфере дружеских шуток, оживленных обменов впечатлениями о городской манифестации. За обедом мы отдали должное превосходной итальянской кухне.
Работа нашей делегации окончена, и мы можем уезжать из Флоренции — гостеприимной, очаровавшей нас жемчужины Италии. Не зря в этой стране говорят: «кто во Флоренции не бывал, тот Италии не видал». В этом городе мы познакомились с сокровищами музея в Палаццо Веккьо, наполненного произведениями великих художников и скульпторов эпохи Возрождения, посмотрели возвышающуюся над городом громаду собора Санта-Мария дель Фьоре, проехались по живописной набережной реки Арно, увидели старинный пешеходный мост Понте Веккьо, побывали на площади Микеланджело, центре которой находится памятник великому флорентийцу. Не так часто и не каждому приходится видеть столь знаменитые мировые шедевры!
На следующий день — возвращение в Рим. Поезд Болонья - Рим отправляется в 8 часов 15 минут. До or правки поезда как раз столько времени, сколько надо, чтобы проститься с провожающим нас Джузеппе Оссола, обнять его по-дружески и выразить свою признательность за проявленные заботу и внимание.
В поезде ехали в одном купе с Павлом Ивановичем Батовым. Генерал армии держался просто, я чувствовав себя с ним легко и непринужденно. Беседуем, делимся впечатлениями о наших встречах во Флоренции с боевыми друзьями по Испании, вспоминаем различные эпизоды из испанских и более поздних событий, относящихся ко времени Великой Отечественной войны. Павел Иванович о чем-то задумался и тихо, как бы про себя произнес:
— Да... вот бы где встретить мне моего боевого друга Мате Залку... Не могу забыть его смерти, сердце о нем болит до сих пор. Перед моими глазами его безжизненное тело, со свесившейся вниз головой, которая видна из открытой дверцы автомобиля. На этом автомобиле мы с ним ехали на рекогносцировку под Уэской. Фашистский снаряд, попавший в заднее колесо машины, оборвал жизнь моего друга и тяжело ранил меня.
— Павел Иванович,— пытаемся мы отвлечь его от тяжелых воспоминаний, — на фронтах Испании и Великой Отечественной войны, где вам пришлось участвовать во многих боях и сражениях, руководить ими, было много случаев, где проявлялся героизм людей.
— Я вам расскажу лишь два таких случая из боевого прошлого в период моего командования 65-й армией в годы Великой Отечественной войны. В каждом из этих случаев были свои побудительные причины для подвиги.
В ночь на 25 июня сорок третьего года рядовые 3-й роты 616-ro полка 194-й стрелковой дивизии Голубятников и Бестужев находились в «секрете» на нейтральной полосе с целью разведки, наблюдения за противником и связи с боевым охранением своей роты. В ту пору немцы на Курской дуге готовились к наступлению, и их разведка проявляла высокую активность.
И вот на рассвете солдаты, увидя подползающих гитлеровцев, открыли по ним огонь. Тотчас же фашистская артиллерия охватила огнем парный «секрет». Рядовой Бестужев был убит, а Голубятников успел бросить две гранаты и тяжело раненный рухнул на дно окопа.
«Не сдамся я в плен фашистам», — мелькнуло в голове Голубятникова, и он притворился мертвым, Гитлеровцы перевернули его на спину, обшарили карманы, ткнули ножом в шею, отрезали «мертвому» уши. Ничем солдат Голубятников себя не выдал. Ругаясь, фашисты бросили «труп» в окопе. Их поразили огнем бойцы боевого охранения. Увидя своих, Голубятников выдавил из себя только одно слово: «Братцы!» — и потерял сознание. Очнулся он на второй день в армейском госпитале, Здесь ему мною был вручен орден Красного Знамени.
И знаете, что я вам скажу? — продолжал Павел Иванович.— Ученики средней школы № 6 южноуральского города Чебаркуля Челябинской области разыскали Николая Дмитриевича Голубятникова, ставшего постоянным гостем пионеров и комсомольцев.
Со многими отличными офицерами пришлось мне служить и воевать,— вспоминал Павел Иванович.— Среди них был командир 120-го полка 69-й стрелковой дивизии майор Иван Андрианович Бахматьев. В сорок третьем году исполнилось ему только 28 лет. Однажды его полк был атакован во много раз превосходящими силами, и батальоны, не выдержав натиска противника, начали отступать. Командир полка влился в отступающую цепь, но, раненный в ногу, сел на землю. Солдаты бросились к нему: «Вы ранены, товарищ командир?» — «На мою рану пуля еще не отлита. Я здесь сижу... А вы куда?» Майор встал, взял у ординарца автомат и во весь голос закричал: «Товарищи! Нас фрицы боятся! Вперед за Родину, за наших убитых бойцов и командиров!» И солдаты пошли за своим командиром полка в атаку, опрокинув врага и добившись успеха в тяжелом бою.
Вот вам, товарищи, два подвига, различные по своему характеру,— подвел итог размышлениям Павел Иванович.— Разная обстановка и различные побудительные причины вели людей на подвиг. Общее здесь, да и в любом подвиге, — это высокий накал патриотических чувств, беспредельная преданность своей Родине, своему народу, идейная убежденность в правоте дела, ради которого стоит рисковать жизнью.
— Павел Иванович,— продолжаем разговор с генералом армии,— конечно, героизм, способность к подвигу — это черта, присущая нашим советским людям как в военное, так и в мирное время. Но нельзя забывать и другую сторону дела: героев награждают, их славят, но дело решает спокойный, мудрый и опытный руководитель. Возможна ли была наша победа в Великой Отечественной войне без мудрых и опытных дирижеров, без наших талантливых полководцев? Какую им роль отводите по собственному опыту?
— В вашем вопросе заложен ответ,— улыбнулся генерал армии. — Могу лишь отметить, что, принимая решение на бой, операцию, тот человек, о котором вы упоминаете (спокойный, мудрый, опытный), берет на себя великую ответственность за конечный исход противоборства с врагом, за жизнь сотен, тысяч и десятков тысяч людей. Здесь мало одной смелости, храбрости... Нужны трезвый учет обстановки, правильная ее оценка, выбор лучшего способа достижения цели боя, операции, наконец, что является обязательным условием,— необходимая, то есть разумная, степень риска.
— Нужен военный талант, товарищ генерал армии?
— Если хотите, да! Без военного таланта не может быть полководца. Давайте вспомним из военной истории бесталанного русского главнокомандующего генерала Куропаткина и других, подобных ему генералов, проигравших войну с Японией на Дальнем Востоке. Сравните это с воинским талантом представителей нашего Верховного Главнокомандования и плеяды советских военачальников, обеспечивших победу над сильнейшей в мире военной машиной гитлеровской Германии в ходе Великой Отечественной войны.
«Повезло же тем людям, которые во время войны с фашистами служили под началом Павла Ивановича Батова», — думалось мне. А ведь какое-то время и мы воевали в Испании рядом с Павлом Ивановичем. Как сейчас помню его спокойствие, хладнокровие в опасные и наиболее напряженные моменты боя с фашистами. Ни тени растерянности, суетливости! Думаю, что еще тогда, в Испании, в нем созревал талант полководца, с особой яркостью проявившийся в Великой Отечественной войне.
В Риме, куда наша советская делегация возвратилась из Флоренции, мы присутствовали на праздничном обеде, устроенном итальянскими товарищами по случаю завершения нашей миссии. Генерал армии Батов поблагодарил за прекрасную организацию встречи ветеранов испанской войны, а также за приглашение делегации Советского комитета ветеранов войны, пожелал успехов в борьбе за мир и социальный прогресс.
...Москва, аэродром Шереметьево, объятия родных, друзей. Нас торопят рассказать о результатах поездки в Италию, интересуются, каковы наши впечатления. Позже мы составим подробный отчет и более обстоятельно расскажем об этом визите, а пока говорим накоротке, что покорены не столько красотами и достопримечательностями Италии, сколько атмосферой симпатии и уважения к великой Стране Советов, памятью народов разных стран мира о тех страницах истории, которые связаны с помощью Советского Союза Испанской республике в борьбе с силами фашизма, с борьбой нашей страны за победу над фашизмом в Великой Отечественной войне, за мир и дружбу между народами.
Прошло два года после нашей поездки в Италию, и мы с Михаилом Нестеровичем Якушиным были приглашены комитетом ВЛКСМ Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина на празднование 60-летнего юбилея Ленинского комсомола. Это была незабываемая манифестация любви и преданности армейской молодежи своей великой Родине, своей Коммунистической партии, Ленинскому комсомолу!
Взрывом аплодисментов встречает молодежная аудитория появление представителей старшего военного поколения. Мы в президиуме торжественного собрания. Выступаем кратко, вспоминая о нашей комсомольской молодости, о боевых делах комсомольцев 30-х годов, о героизме советской молодежи в боях с фашистами в Испании и в годы Великой Отечественной войны. После наших выступлений хор участников художественной самодеятельности исполняет светловскую «Гренаду», гимн интербригадовцев «Бандьера роса». Настроение в зале торжественно-приподнятое, молодые цветущие лица сияют улыбками, внимательно слушают слова выступающих.
Среди участвующих в нашей встрече находятся испанцы, ныне подданные Советского Союза, в прошлом дети, потерявшие во время войны в Испании своих родителей и нашедшие в нашей стране приют, человеческую теплоту и ласку. Они выросли среди советских людей, вросли в наш быт, получили образование, профессию, работу, прекрасно говорят по-русски и обучают своих детей испанскому. Об одном из них я расскажу нашему читателю.