Судьба испанской республики
Судьба испанской республики
ользуясь своими дневниковыми записями, а также другими источниками, хочу напомнить читателю об основных этапах героической борьбы испанского народа против фашистских сил, а также о причинах поражения Испанской республики.
Потерпев неудачу в сражении на реке Хараме и поражение под Гвадалахарой, фашистское руководство убедилось в дальнейшей бесполезности своих попыток захватить Мадрид и поняло, что агрессия против Испанской республики принимает затяжной характер. Муссолини и Гитлер, как уже говорилось, стали безнаказанно направлять фашистским мятежникам свои кадровые дивизии и военную технику. Одновременно с этим на франко-испанской границе правительство Франции задерживало поезда с закупленным Испанской республикой в разных странах оружием и военным снаряжением.
В Лондонском комитете по «невмешательству» представители Англии, Франции и США закрывали глаза на разбой фашистов в Средиземном море. Фашистские военные корабли и подводные лодки под личиной «неизвестной принадлежности» нападали в открытом море на транспортные суда, направлявшиеся к берегам Испанской республики. Потопив 14 декабря 1936 года советский теплоход «Комсомол», фашисты 31 августа и 1 сентября 1937 года отправили ко дну еще два советских судна — «Тимирязев» и «Благоев». В конце года правительство Испанской республики сделало последнюю попытку доставки закупленного в Советском Союзе оружия по морскому маршруту Севастополь — Картахена, после чего этот маршрут был закрыт ввиду невыгодного для Испанской республики соотношения сил на море.
Советские дипломаты, приводя в доказательство неопровержимые факты, активно выступали против предательской политики Англии, Франции и США, потворствующей фашистам в Испании. Разоблачению преступной политики Лондонского комитета по «невмешательству» во многом содействовали прибывшие в Испанию писатели и журналисты с мировой известностью. Они с гневом и возмущением писали в своих художественных и публицистических произведениях о предательской политике врагов Испанской республики, с горячей симпатией освещали героическую антифашистскую борьбу ее народа.
Используя военное преимущество, мятежники приняли новую схему операций, разработанную генеральными штабами Италии и Германии. На первом этапе предусматривалась ликвидация Северного фронта республиканцев, а на последующих этапах — овладение Каталонией, изоляция от соседней Франции Испанской республики, ее расчленение и удушение.
Задачу первого этапа итало-германской схемы войны фашистам удалось выполнить. Беззаветные герои республиканского севера не могли противостоять объединенной мощи мятежников и интервентов. Самолеты фашистов смели с лица земли древнюю столицу басков Гернику. Более 60 дней и ночей безоружные и голодные баски и горняки Астурии сражались на подступах к Бильбао, но выдержать бешеные атаки врага они не смогли. С захватом республиканского севера фашисты получили огромные преимущества. В их руках оказались морские порты Бильбао, Сантандер и Хихон, ставшие доступными для кораблей интервентов. Мятежники перестали опасаться угрозы, ранее висевшей над их тылом.
Попытка фашистов реализовать план второго этапа своей стратегии — захватить Каталонию оказалась для них менее успешной. В Каталонии, ставшей твердыней анархо-синдикализма, создалась сложная обстановка. Между Барселоной и Мадридом все время шла борьба. Барселона всячески стремилась к расширению рамок самостоятельности за счет ограничения полномочий центрального правительства республики.
Напряженность обстановки в Каталонии усугублялась острой борьбой между различными политическими течениями и группировками. Не в меру ретивые анархисты, требовавшие «либертарной революции», постепенно смыкались с темным уголовно-бандитским охвостьем — постоянным спутником анархистского движения.
В Каталонии, развернула свою подрывную деятельность и троцкистская партия ПОУМ. Она также веля бешеную борьбу против центрального правительства и Испанской коммунистической партии, используя метод демагогии и злопыхательства. Пагубными оказались и мероприятия анархо-синдикалистов, явно вредившие борьбе испанского народа против фашистов. Во имя так называемого «либертарного коммунизма» анархисты насильственно обобществляли личное имущество граждан, создавали комитеты по реквизиции у крестьян урожая, домашнего скота и другого имущества. Все это вызывало среди народа массовое недовольство.
Не желая ссориться с анархо-синдикалистами, премьер-министр республики социалист Ларго Кабальеро и его ближайшее окружение избегали принятия решительных мер для урегулирования положения в Каталонии. На всей этой неприглядной почве в последних числах апреля 1937 года в Барселоне вспыхнул военный путч, приведший страну к серьезным последствиям. Путчисты окружили казармы республиканской ударной гвардии, захватили центральную телефонную станцию, расставили на крышах домов, площадях и перекрестках улиц города пулеметы и снайперов, стали строить баррикады и открыли огонь по правительственным органам. В городе завязались жестокие бои.
Восстание в Барселоне вызвало смятение на Арагонском фронте, где анархо-синдикалисты составляли основу республиканских войск. Некоторые их части собирались покинуть фронт и отправиться в поход на Барселону.
В дело пришлось вмешаться центральному правительству Испанской республики. Из Валенсии в Барселону. были направлены крупные силы полиции, а также снятые с фронта под Мадридом воинские части, принявшие участие в подавлении путча. 7 мая восстание в Барселоне было подавлено. Путч, на который рассчитывали фашисты в своих планах захвата Каталонии, им использовать не удалось ввиду его кратковременности. Однако и республиканцы из-за этого путча не сумели провести готовившуюся операцию силами корпуса Модесто, который должен был начать наступление через Сигуэнсу на Сарагосу с целью отвлечения главных сил Франко с Северного фронта. Объективно барселонскому путчу способствовал премьер-министр Ларго Кабальеро своим бездействием, борьбой против коммунистических организаций.
Генеральный секретарь Компартии Испании Хосе Диас вполне справедливо писал: «Что делает правительство?.. Почему оно не относится к пропагандистам саботажа и пораженчества как к врагам, как к фашистам? Почему, вместо того чтобы опираться на творческие способности и творческий порыв народа и придать войне тот размах, который необходим для скорой победы, правительство упорно ведет войну в ограниченных масштабах и чисто эмпирически? Почему оно изгоняет, унижает и лишает прав лучших создателей новой (народной) армии — политических комиссаров? Почему оно не планирует и не осуществляет никаких важных военных операций, не воспользуется моральным подъемом, вызванным победами под Гвадалахарой и Пособланко?»
Восстание в Барселоне явилось грозным предостережением для республики. Не оправдавшее доверия народа правительство Ларго Кабальеро ушло в отставку, уступив место новому правительству во главе с социалитом Хуаном Негрином. Новый премьер-министр в отличие от Кабальеро понимал важность поддержки его правительства коммунистической партией, необходимость тесных контактов с ней и не сожалел о том, что в состав нового кабинета министров отказались войти анархо-синдикалисты. Правительство Негрина оказалось более устойчивым и просуществовало до конца войны.
Однако и новое правительство не избежало ошибки, назначив на пост министра обороны и главнокомандующего вооруженными силами республики правого социалиста Индалесио Прието, который всячески избегал контактов с компартией и противился созданию народной регулярной армии. В этом отношении он смыкался с анархо-синдикалистами, которые принципиально не хотели идти дальше той народной милиции, что была стихийно создана в первые недели войны. Индалесио Прието на страницах брошюры, изданной во Франции в 1938 году, о себе писал:
«Я был пессимистом задолго до моего участия в правительстве Негрина... Уже в мае я заявил, что не верю в победу... Я не вижу возможности выиграть войну военным путем». Делать какие-либо комментарии по поводу этого заявления нет необходимости. Возглавив вооруженные силы республики в новом правительстве, И. Прието возобновил линию Ларго Кабальеро на политическое разоружение армии с целью ослабления на нее влияния коммунистической партии. Он издал ряд приказов и директив, запрещающих политическую работу среди неприятельских солдат и населения фронтового тыла.
Правильная и последовательная линия Компартии Испании на сохранение и укрепление единства рабочего класса и Народного фронта привела к политической изоляции Кабальеро.
После удаления из правительства и с профсоюзных руководящих постов в результате правительственного кризиса, вызванного событиями в Барселоне и падением Малаги, кабальеристы превратились в кучку озлобленных врагов республики и Народного фронта. Впоследствии их вожаки открыто аплодировали предательским действиям правого социалиста Бастейро и командующего республиканской армией Мадрида полковника Касадо, открывшим путь фашистам в столицу Испанской республики.
Несмотря на допущенную правительством Хуана Негрина серьезную ошибку с назначением И. Прието министром обороны и главнокомандующим вооруженными силами, дела в Испанской республике начали улучшаться. Вторая половина 1937 года явилась периодом укрепления и консолидации ее сил: были заложены основы единого командования, закончена перестройка народной милиции в регулярную армию с включением в ее состав интернациональных бригад, превратившихся в соединения и части новой республиканской армии, налаживалась работа военной промышленности.
Осенью 1937 года Франко, одержавший победу на Северном фронте, приступил к подготовке «финального удара» на Восточном фронте, сосредоточив свои главные силы в Теруэле. Республиканцы, разгадав планы фашистов, скрытно выдвинули на это направление крупные силы (50 тысяч человек, 150 орудий), 17 декабря нанесли по противнику сильный контрудар, ворвались в город и очистили его от мятежников. Битва под Теруэлем показала, что республиканская армия научилась не только обороняться, но и решительно наступать.
В стане мятежников начались волнения, взбунтовался военный гарнизон в Сарагосе, то же произошло в других гарнизонах. Волнения и восстания в лагере фашистов были подавлены частями наварцев и марокканцев, а также авиацией. Оказалось, что по мере укрепления сил Испанской республики в войсках мятежников все более отчетливо выявлялись признаки внутреннего разложения, что не могло не обеспокоить друзей генерала Франко — фашистских вождей Италии и Германии, принявших очередные меры военной помощи испанским мятежникам.
В Европе вообще и в Испании в частности обстановка приняла грозный характер. Фашизм высоко поднял голову: 12 марта 1938 года Гитлер захватил Австрию и готовился к захвату Чехословакии. 16 апреля этого же года Чемберлен подписал с Муссолини договор о дружбе и сотрудничестве. Такое развитие событий вселило в мятежников надежду на скорую победу.
В начале 1938 года они перешли в наступление, в результате которого вновь захватили Теруэль. Через две недели после его потери республиканцев постигла новая неудача. Собрав мощный ударный кулак (10 дивизий, сотни танков, 800 самолетов), фашисты нанесли сильный удар по Арагонскому фронту. Имея подавляющее превосходство, фашисты в течение 10 дней продвигались вперед, встречая слабое сопротивление. К 15 апреля они прорвались к берегу Средиземного моря между Тортосой и Валенсией, вследствие чего Испанская республика оказалась расчлененной: на северо-востоке осталась Каталония, а в центре и на юго-востоке — Мадрид, Валенсия, Картахена и ряд других важных городов.
Арагонский прорыв фашистов имел большие военные и политические последствия. Реакционные силы Западной Европы и США, сторонники политики «невмешательства» воспрянули духом. Им казалось, что теперь окончательная гибель Испанской республики — дело нескольких дней, в крайнем случае — недель. Однако и на этот раз врагов ждало разочарование. В начале апреля 1938 года Хуан Негрин сформировал новое правительство, в состав которого вошли коммунисты, социалисты, левые республиканцы, каталонские и баскские националисты, а также представители двух профсоюзных центров (всеобщего рабочего союза и анархо-синдикалистской конфедерации труда). Второе правительство Негрина объявило себя военным, и пост министра обороны взял в свои руки премьер-министр.
Секретарь ЦК Компартии Испании Долорес Ибаррури на пленуме ЦК Испанской компартии в мае 1938 года назвала программу нового правительства «самой конкретной, самой широкой и исторически правильной.
Вслед были приняты важные в военном и социальном отношении реформы: укреплено единое командование, восстановлен в полной мере институт военных комиссаров, улучшено руководство заводами, производящими оружие и боеприпасы, удвоены усилия по скорейшему получению закупленного в разных странах вооружения. В городах и селениях проводилась ускоренная подготовка воинских пополнений. Вся республика превратилась в военный лагерь. Испанский народ ополчился против пораженцев и нытиков.
Республика жила, боролась, собирала силы для защиты. События в Испании дали толчок новому подъему волны сочувствия к защитникам республики среди демократической общественности Европы и других континентов мира. Вновь стали проводиться митинги и демонстрации с лозунгами «Руки прочь от республиканской Испании!», делались парламентские запросы, активизировались выступления в печати прогрессивных журналистов и писателей. Война в Испании продолжалась, разочаровывая врагов республики, ожидавших с нетерпением ее поражения.
После арагонского прорыва к морю фашисты поставили своей ближайшей задачей расширить узкий коридор, разрезавший территорию Испанской республики на две части. Следующий их удар, предпринятый 15 июля 1938 года, наносился по Валенсии. Против временной столицы республики агрессоры сосредоточили 80 тысяч человек, 600 орудий и 400 самолетов. Главную ударную силу этой мощной группировки составляли италофашистские интервенты.
Группировке врага была противопоставлена 60-тысячная армия Хуана Модесто, внезапно форсировавшая реку Эбро и нанесшая по противнику мощный фланговый удар. В войсках италофашистов возникла паника (как под Гвадалахарой), началось их отступление. В течение пяти дней армия Модесто продвинулась на 45-50 километров, захватив огромное количество оружия и боеприпасов. В результате фашистский план расширения коридора, выводящего к морю, не только не был выполнен, но этот коридор даже несколько сузился. Результаты боевых действий, достигнутые республиканскими. войсками на валенсийском направлении, явились блестящим свидетельством крепнувших сил и возможностей Испанской республики.
Однако, к сожалению, республиканское правительство не располагало достаточными резервами. Наступательные возможности армии Модесто постепенно иссякли, и, не добившись полного разгрома фашистских сил, республиканцы перешли к обороне. Враг воспользовался этим, и с тяжелыми боями, нанося большой урон врагу, республиканцы начали отход и к 15 ноября 1938 года вновь оказались за рекой Эбро.
Восточный фронт продолжал оставаться самым слабым местом республиканцев. Здесь стояли в основном каталонские войсковые части, в них царило удивительное спокойствие. Благодушие, анархистов дорого обошлось республиканцам. Командование фронтом не сумело разгадать план готовившегося фашистами наступления, ошибочно предполагая, что войска мятежников будут наступать не по обширной долине реки Эбро, а на гвадалахарском направлении.
Действительные же намерения Франко состояли в том, чтобы ударом к югу от реки Эбро, прикрываясь ею от контратак с северо-востока, лишить республику связи с внешним миром. Для достижения поставленной цели франкисты сосредоточили 14 пехотных дивизий, одну кавалерийскую, 600 орудий, 700 боевых самолетов и много танков.
Восточный фронт республиканцев этой группировке фашистов мог противопоставить лишь 6-7 дивизий неполного состава. Республиканцам не хватало полевой артиллерии, на всем фронте по отдельным направлениям действовали всего лишь две зенитные батареи, снятые с противовоздушной обороны Мадрида (французская и немецкая, а чехословацкая была переброшена в Каталонию для прикрытия от фашистской авиации крупного военно-промышленного объекта) .
Командующий Восточной армией республиканцев генерал Посас, старый и отсталый в военном отношении человек, служивший еще в монархической армии Испании, как военный руководитель оказался не на месте, хотя и был лояльно настроен по отношению к республиканскому строю. В своем личном поведении «старина Поссас», как о нем рассказывали очевидцы, прочно соблюдал старорежимные генеральские манеры. Поздним утром его будил адъютант, на утренний туалет и завтрак у командующего уходило несколько часов. Потом к нему являлся такой же старый полковник — начальник штаба. Происходил обмен любезностями, короткий доклад генералу о том, что нового произошло в армии за ночь, и на этом аудиенция кончалась.
Генерала Посаса наступление фашистов застало врасплох, он полностью потерял управление войсками, двигаясь в своей респектабельной автомашине в колоннах отступавших войск армии в полном неведении об обстановке. А в это время в полосе соседней Маневренной армии боеспособные республиканские соединения, принявшие на себя удары галисийских и итальянских корпусов фашистских войск, вели ожесточенные бои, доходившие до рукопашных схваток.
В этот период Испанская республика оказалась в исключительно тяжелом положении. Мятежники и интервенты захватили Лериду, Гандесу и подходили к Морелье. Тяжелая угроза нависла над Каталонией. Оборонявшая ее армия генерала Посаса оказалась неспособной к решительному сопротивлению фашистам. Крайне истощенными были части армейских корпусов Маневренной армии, сдерживавших озверелый натиск полнокровных дивизий мятежников и интервентов. Республиканская авиация потеряла всю свою сеть аэродромов, а строительство посадочных площадок в районах Барселоны, Фигераса и Риполя не могло быть закончено к сроку.
В эти тяжелые для республики дни, когда враг преодолевал уже тыловой оборонительный рубеж Восточной армии, создалась реальная угроза Каталонии. Коммунистическая партия Испании бросила клич: «Каталония в опасности! Все на фронт! Больше мужества в боях с фашистами!» Откликаясь на призывы, лучшие коммунистические соединения и части заслонили собой образовавшиеся бреши на Восточном фронте. Как свидетельствует бывший советник командующего Маневренной армией полковника Менендеса Родион Яковлевич Малиновский, «даже в этой катастрофической обстановке еще можно было удержать занимаемую республикой территорию. Последующие события, вылившиеся в упорные сражения на полях Леванта, когда путь интервентам и мятежникам в Валенсию оказался прегражденным, со всей яростью продемонстрировали, на какую силу сопротивления был способен испанский народ. Опираясь на эту силу, хороший полководец остановил бы наступление врага, имея такой выгодный оперативный рубеж обороны, как горный массив Бесейте. И тогда мятежники не увидели бы моря, а республика осталась бы нерасчлененной. Но испанское командование даже не помышляло об этом».
В январе 1939 года фашисты повели финальную битву за Каталонию, сосредоточив для этого 120 тысячную армию италофашистских интервентов под командованием итальянского генерала Гамбарра. В его распоряжении оказалось 200 танков, 500 орудий и около 1000 самолетов.
Республиканская армия примерно такого же состава могла противопоставить группировке врага 37 тысяч винтовок. На каждый ее батальон приходилось по 1-2 пулемета, в армейских корпусах находилось всего 28 легких пушек (тяжелой артиллерии не было). В воздухе на один самолет республиканской авиации приходилось до 20 фашистских. Соотношение сил было для республиканцев катастрофическим.
Правительству Негрина удалось ценой величайших усилий закупить в разных странах до 600 самолетов, большое количество артиллерии, боеприпасов и 30 быстроходных морских торпедных катеров. Все это к началу битвы за Каталонию находилось по ту сторону франко-испанской границы. Если бы враги Испанской республики — ярые приверженцы «невмешательства» пропустили в Каталонию военные грузы, принадлежащие законному правительству республики, то весь ход битвы за Каталонию, а возможно, и судьба Испании обернулись бы совсем иначе. Однако французское правительство Деладье, несмотря на настойчивые обращения к нему со стороны Французской компартии, категорически отказалось сделать это, что стало заключительным актом предательства со стороны соседней с Испанской республикой страны.
Вследствие катастрофического неравенства сил 26 января 1939 года пала Барселона, 5 февраля — Херона. В руках республиканской Испании остался лишь маленький северо-восточный уголок Каталонии с городком Фигерас в центре. Сюда эвакуировалось центральное правительство республики. 27 февраля Франция и Англия официально объявили о признании правительства Франко и разрыве дипломатических отношений с правительством Испанской республики.
Для полноты представления о последних днях Испанской республики обратимся к тревожному времени на Мадридском фронте. Принявший от Посаса командование генерал Миаха не горел желанием помочь Восточному фронту во время наступления фашистов, имея во-можность выделить для этой цели без всякого для себя ущерба не менее трех полнокровных дивизий. Начальник генерального штаба Висенте Рохо, принимавший участие в руководстве войсками всех фронтов в Испании, приказал Миахе это сделать. Кичливый, самолюбивый генерал Миаха вместо точного и безоговорочного выполнения полученного распоряжения выделил Восточному фронту только одну дивизию, предварительно ободрав ее, отняв весь транспорт и большую часть станковых пулеметов. Такое поведение Миахи объяснялось его недружелюбием к молодому генералу Винсенте Рохо, когда-то в звании майора служившему под его начальством. В по-ведении Миахи отразилась спесь и высокомерие старого служаки испанской армии, воспитанного, как и генерал Посас, одной и той же школой. Помимо этих качеств, питомцы школы отличались и тем, что они были лишены всяких навыков, необходимых для кропотливой, будничной организационной работы, требовавшей конкретных знаний и большого расхода сил и энергии. Обычно такая работа поручалась ими своим ближайшим подчиненным.
В штабе руководимого Миахой фронта все управление войсками прибрал к рукам начальник оперативного отдела майор Горихо. Внешне офицер производил впечатление энергичного, хорошо подготовленного и преданно-го республике человека. Как оказалось впоследствии, он был агентом Франко, одним из важных участников «пятой колонны», на которую мятежники возлагали большие надежды. Информируя во всех деталях фашистское руководство о планах республиканского командования на Мадридском, а затем на Центральном фронтах, Горихо стремился нанести максимальный вред республиканцам. Так, например, когда главному штабу республиканских войск стало известно, что Франко готовит новое наступление на Каталонию в конце ноября 1938 года, генералу Миахе, назначенному на пост командующего Центрально-Южной группой армии, было приказано подготовить и провести в декабре три операции с целью отвлечения сил фашистов от каталонского направления.
Подготовка этих операций в армиях республиканцев была проведена организованно и в установленные сроки, войска сосредоточились для наступления своевременно и скрытно. Для фашистов наступательные действия республиканцев на трех важных направлениях могли оказаться полной неожиданностью. Запланированные республиканцами операции несомненно могли бы иметь успех, оттянули бы с каталонского направления резервы фашистов. Однако по неизвестным причинам намеченные операции республиканцев не состоялись. Здесь, по-видимому, была приложена преступная рука тайных агентов Франко типа Горихо, засевших в штабе Центрально-Южного фронта республики.
После перевода генерала Миахи на должность командующего Центрально-Южной группой армий командующим Мадридской армией был назначен полковник Касадо — достаточно грамотный в военном деле офицер, выдававший себя за беспартийного антифашиста. На деле же он был тесно связан с анархистами и их охвостьем в лице поумовцев и другими враждебно настроенными к республиканскому режиму элементами.
В течение января и февраля 1939 года Касадо не занимался руководством войсками армии. Он развил бурную деятельность по подготовке государственного переворота, проводил бесконечные совещания с вожаками местных (мадридских) организаций правых социалистов, анархистов и других буржуазных партий, обсуждая вопрос о создании нового правительства без коммунистов. С первых дней существования оно должно было сдать Франко республиканскую зону и столицу Испании. Касадо при обсуждении своего предательского плана поддерживал тесную связь с английским консулом в Мадриде.
В ночь на 6 марта 1939 года полковник Касадо, социалист Бестейро и анархист Мера объявили по мадридскому радио о низложении правительства Хуана Негрина и создании хунты национальной обороны во главе с генералом Миахой.
Против заговорщиков выступили войска, оставшиеся верными правительству республики. К Мадриду подошли резервная дивизия под командованием коммуниста Асканио и части двух армейских корпусов, которыми командовали тоже коммунисты. В Мадриде завязались тяжелые бои с анархистами и воинскими частями, перешедшими на сторону Касадо. В то время, когда заговорщики оказались в тяжелом положении и готовы были капитулировать, Франко выручил изменников, поведя наступление на коммунистические силы Мадрида. Республиканцы были разбиты.
После вступления фашистов в Мадрид, долго и героически сопротивлявшийся врагам республики, в городе началась дикая кровавая расправа с коммунистами и другими верными республиканскому правительству людьми. Фашистские убийцы вымещали свою злобу и ненависть на беззащитном теперь населении и героях обороны Мадрида. Отдав столицу республики на расправу фашистам, предатель Касадо удрал из Испании на английском эсминце.
Нескончаемые толпы людей запрудили все дороги, ведущие в сторону Франции. Старики, женщины, дети тащились пешком, ехали на осликах, грузовиках со своим нехитрым багажом, холодными ночами спали на голой земле, боясь разводить огонь, чтобы не привлечь внимание фашистских самолетов. Огромное полумиллионное человеческое горе прихлынуло к границе и стало стучаться в ворота соседней Франции. На обращение министра иностранных дел Испанской республики Альвареса дель Вайо к министру иностранных дел Франции Бонне о пропуске испанских беженцев на французскую территорию последний ответил отказом.
Антигуманный акт французского правительства вызвал глубокое возмущение демократической общественности не только во Франции, но и в других странах мира. Правительству Деладье пришлось пойти на уступки: французская граница была слегка приоткрыта, и через нее начали просачиваться ручейки испанских беженцев. Лишь после массированного налета итальянских бомбардировщиков на Фигерас и гибели свыше тысячи человек французское правительство официально открыло границу как для беженцев, так и для отступающих частей республиканской армии, в том числе и многочисленных раненых ее бойцов и командиров.
Для испанских беженцев правительство Деладье в Сен-Ситриене, Прат-де-Молле и других глухих местах соорудило несколько огромных концентрационных лагерей, заперев в них десятки тысяч изголодавшихся, исстрадавшихся людей, оставив их без воды, без хлеба на голых песчаных дюнах. Деладье и его правительство не волновала начавшаяся в концлагерях повальная смертность. Побывавший в этих лагерях смерти специальный корреспондент парижской газеты «Се суар» рассказывал:
«...Передо мной тысячи раненых людей. На руках и ногах залитые гноем бинты. Нет ни перевязочных материалов, ни медикаментов. Что сделали власти для беженцев? Они протянули колючую проволоку и вызвали сенегальских стрелков. Сенегальцы устроились в палатках, а беженцы вырыли себе ямы в земле, напоминающие могилы. Сколько из них погибло от холода! Ряды их уменьшаются. Они страдают от голода. Помимо всего их еще грабят».
Лучшие дивизии республиканской армии Испании, сохранившие до конца боеспособность, организованность и дисциплину, попали во Франции в специальный концлагерь в Аргеллесе. Они были разоружены и, так же как беженцы, лишены воды и пищи, брошены на холодную землю, в медицинской помощи им также было отказано. Полицейские охранники лагеря обращались с ними во много раз хуже, чем с военнопленными, всячески издевались над героями Испанской республики.
Так буржуазное правительство Франции организовало встречу людей, которые в течение 32 месяцев вели борьбу с фашизмом не только за свою свободу, но и за будущее французского народа. В годы второй мировой войны, когда Франция оказалась побежденной германскими фашистами, ее народ также испытал всю горечь поражения, ущемленность национальной гордости, подвергнувшись таким же испытаниям в фашистских концлагерях.
Поражение Испанской республики является наглядным уроком, подкрепляющим известное ленинское положение о том, что всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться. Урок Испании может оказаться полезным для тех стран мира, которые дорожат своей свободой и независимостью.
Приход к власти фашиствующих агрессивных сил как в Испании, так и в некоторых других странах, подготавливался и происходил по одному и тому же сценарию: консолидация сил внутренней контрреволюции, экономический саботаж, помощь заговорщикам со стороны империалистических сил извне, заинтересованность в подавлении демократических свобод и в установлении диктаторских режимов. Обращаясь к более поздним событиям в Чили, нельзя не видеть, что свержению демократического правительства во главе с президентом Альенде предшествовала во многом схожая с испанской обстановка. Совсем по-иному сложились дела с защитой свободы и независимости в героическом Вьетнаме, одержавшем победу над контрреволюцией, поддерживаемой войсками крупного империалистического хищника— Соединенных Штатов Америки.
Всем ходом событий, происшедших в Испании полвека назад, доказано, что поражение Испанской республики было обусловлено многими причинами, но в первую очередь предательской политикой империалистических стран — Англии, Франции и Соединенных Штатов Америки, заключивших между собой сговор о блокаде Испанской республики с целью ее удушения. Преступность правительств этих стран, прикрывавшихся ложным демагогическим тезисом о «невмешательстве», потворствовала фашистским агрессивным руководителям Италии и Германии, наводнившим территорию Испании кадровыми дивизиями, корпусами и армиями, а также огромными арсеналами оружия. Без их помощи презренные заговорщики — фашиствующие генералы, офицеры и их солдаты — не смогли бы удержаться на своих позициях и были бы в короткий срок разгромлены испанским народом, взявшим в руки оружие.
В «Долине павших» под Мадридом, где захоронены жертвы войны в Испании, на высоком гранитном холме ныне стоит огромный крест, обрамленный у основания скульптурными группами раненых и убитых. У подножия грандиозного монумента, в гранитной скале, трудом подневольных людей, содержавшихся в то время в застенках фашистских тюрем, выдолблена просторная базилика, в которой исполняются заупокойные мессы по жертвам войны. По замыслу авторов монументального комплекса-мемориала он должен символизировать апофеоз победы фашистского режима и увековечить память диктатора Франко. Однако это огромное сооружение не увековечивает имя палача испанского народа, а лишь напоминает о тяжелой драме — поражении Испанской республики в ее неравной и героической борьбе с силами международной реакции и фашизма.