О ЖАЛОСТИ К ТРИЛИССЕРУ

О ЖАЛОСТИ К ТРИЛИССЕРУ

Да, много лет был наш черед:

Мы в чрезвычйках погибали…

Теперь к чекистам смерть идет

В Москве, в Сибири, на Урале!

Быть может, год, и два, и три

Пройдут, забрызганные кровью.

О жалости не говори,

Не предавайся пустословью.

Мне жаль ограбленных крестьян.

Мне жаль обманутых рабочих;

Но надо выполоть бурьян,

Что задушить Россию хочет.

Тебя на подвиг не зову.

Не для таких, как ты, работа.

Другие сорную траву

Пойдут полоть с большой охотой.

Зовет в поход труба в тайге!

Идет на бой мужик с обрезом,

Со злобной мыслью о враге

И с сердцем жестким как железо.

И я, страны восставшей дочь,

Хоть песней злобной помогу им.

Трусливых и плаксивых прочь!

Мы создадим страну другую.

«Жестокость? Что вы? Ах, нельзя!»

Глас из архива. Уж не мы ли,

Со вздохом глазки заслезя,

Чихаем от архивной пыли?

Во мраке мстительных годин

Народный гнев всегда неистов!

Найдется ли средь нас один

Рыдать над гибелью чекистов?

А если в свой предсмертный час

Трилиссер нежно крикнет «Мама!»

Растрогает кого из нас

Жестокого чекиста драма?!

Ни жалости, ни к красоте

Сейчас Россия не готова.

Пусть станут «жмуриками» те,

Кто выдумал такое слово!

От жалости не покачнусь.

И чем жесточе та расправа, —

Тем ближе будущая Русь,

И ярче будущая слава!

23 февраля 1933 г.