1964—1968 гг.

1964—1968 гг.

Из Москвы сообщили, что нашему институту предстоят исследования в Мексиканском заливе и Карибском море. Прибыв в столицу, узнаю, что Кубинская Академия наук обратилась к АН СССР с просьбой о проведении совместных морских биологических исследований. Просьба кубинских друзей была удовлетворена. Организацию экспедиции поручили нашему институту при участии ряда других институтов АН СССР и Украинской Академии наук. На Кубу с целью облегчения работы экспедиции направляется наш «Академик А. Ковалевский». Для предварительного же ознакомления с условиями и возможностями исследований мне и С. М. Сузюмову (как представителю АН СССР) предложили в ближайшее время побывать в Гаване.

Вылетели в последних числах марта 1964 г. Семнадцать часов полета (с остановкой в Мурманске), и мы прибываем в Гавану. Раннее утро. Солнечно, несколько мглисто, температура воздуха 28°, что считается нормальным для начала здешней весны. Нас встречают директор биологической станции, переводчик, а также наша бывшая сотрудница, а теперь сотрудница Института океанологии Н. Н. Горбунова. На Кубе она изучает размножение тунцов, провела здесь уже два месяца и успела освоиться с обстановкой.

Нас поселяют на 23-м этаже самой большой и новой гостиницы «Свободная Гавана», откуда видна панорама города, представляющего смесь пышной архитектуры устарелых стилей с новейшими, довольно однообразными 30-этажными бетонностеклянными коробками-небоскребами. Устроившись и позавтракав в кафе при гостинице, где нашим официантом оказался русский эмигрант почтенного возраста, отправляемся в Институт океанологии, который здесь пока более известен как аквариум. Институт еще очень невелик, а аквариум, действительно, превосходен: помимо малых застекленных бассейнов с пестрым многообразным животным миром имеется несколько больших бассейнов с крупными рыбами, тюленями и черепахами. Директор института Д. Гитард, еще довольно молодой человек, инициативный организатор, хороший зоолог, за последние годы лично ознакомился с некоторыми морскими учреждениями США и Франции.

Предполагается, что наша будущая экспедиция поможет молодым сотрудникам института освоить ряд современных методов исследования и разработать программы дальнейших работ. Кстати выясняется, что сам институт еще, собственно, не является таковым: он называется сектором зоологии и его преобразование в Институт океанологии еще надо подготовить. Мы обсудили ряд хозяйственно-организационных вопросов в связи с предстоящим прибытием нашей экспедиции, состоящей из двух групп — экспедиционной и лабораторно-экспериментальной.

Договариваемся с визите к президенту Кубинской Академии наук Хименесу, одному из ближайших сподвижников Фиделя Кастро. Из разговоров выясняется, что академический институт не имеет научных контактов с существующим здесь же в Гаване Центром рыбохозяйственных исследований, в котором уже в течение двух лет работает группа научных сотрудников из московского Института рыбного хозяйства, в том числе и мой хороший знакомый — гидролог Даниил Васильевич Богданов, участвовавший в одной из наших средиземноморских экспедиций. После двух-трех бесед с Д. Гитардом мы высказали предположение о необходимости установления рабочих контактов с Центром и с другими организациями, изучающими море (университет, отделы гидрографии). С этой целью, по нашему мнению, нужно просить президента о созыве совещания, на котором надо решить вопрос о создании при Академии наук Океанографической комиссии как постоянного научного планирующего органа.

Затем мы посетили Центр рыбохозяйственных исследований. Его директор не без смущения, ко охотно согласился на наше приглашение провести объединенное совещание в Академии наук. У меня сложилось впечатление, что у него с Гитардом были какие-то трения. Повидались мы и с работающими здесь сотрудниками ВНИРО. Они познакомили нас со своими уже довольно крупными работами по гидрологии и планктону кубинских вод.

При посещении Президиума Академии наук договорились о созыве организационного совещания морских исследователей. Оно состоялось в один из ближайших дней и было довольно многолюдным, на редкость дружным и взаимно доброжелательным (в этом, по-видимому, сами участники заранее не были уверены). Особенно был доволен министр рыбной промышленности, который явно не одобрял разрозненность морских исследований. Мы сделали вступительный доклад, поддержанный всеми присутствующими, а президент принял на себя обязанности председателя создаваемой Океанографической комиссии.

Гавана — город, который до революции привык выкачивать большие средства из богачей-иностранцев, владеющих здесь виллами, из туристов, наводняющих фешенебельные гостиницы, сотни ресторанов и ночных варьете с экзотическими представлениями. Большинство этих заведений теперь закрыто, но некоторые продолжают свою деятельность, правда, значительно изменив программу, сделав ее более художественной. Рядом с нашей гостиницей, например, работало полинезийское варьете.

Любопытное зрелище представляет ежегодный карнавал, который продолжается в течение месяца. Ежедневно с 6 часов утра и до 12 часов ночи по улицам города тянется многокилометровая процессия, в основном члены различных профсоюзов, каждый из которых имеет свою карнавальную довольно нарядную форму одежды, большей частью эстрадного характера и максимально приспособленную к жаркому климату. В перемежку с группами неутомимо танцующих на ходу людей движутся десятки самых крупных грузовых машин со сложными сооружениями и декорациями, среди которых располагаются символические живые картины или просто красивые девушки и, наконец, сама королева карнавала в окружении нескольких претенденток на этот титул.

На главной площади, около здания бывшего парламента, а ныне Академии наук, сооружен обширный амфитеатр, перед которым процессия по временам останавливается и дает очередное танцевальное или мимическое представление. Интересно, что, несмотря на многовековую историю совместной жизни испанцев, местных индейцев (которые, правда, почти исчезли) и негров, здесь в основном сохранился определенный тип испанского женского облика, который играет преобладающую роль в смотре представительниц карнавального празднества. Многие мулатки при очень смуглом лице имеют правильные европейские черты, но среди природных испанок загар считается недопустимым упущением, а о загорании на пляже не может быть и речи, белизна наперекор тропикам — высший тон.

В течение месяца, пока идут карнавальные процессии, вся Гавана на улицах и на трибунах. Надо сказать, что те скромные отрывки кинохроники, посвященные кубинскому карнавалу, которые я после видел дома, ни в какой мере не передают его действительного характера.

Мне сообщили, что в одной из гостиниц Гаваны проживает приехавший из СССР директор Института земного магнетизма профессор Н. В. Пушков. Он болен и просил передать мне, что является моим учеником и хотел бы со мной повидаться. Пытаюсь припомнить, где и когда я с ним сталкивался. Отправляюсь к нему вместе с Н. Н. Горбуновой, которая живет в той же гостинице. Выясняется, что Н. В. Пушков был первым секретарем комсомольской организации в школе водников в Новороссийске, где я и Нина Васильевна преподавали естествознание более 40 лет назад. С комсомольской ячейкой у меня, действительно, был хороший контакт, но о секретаре я уже успел забыть.

Николай Васильевич вспоминает те времена, когда из Новороссийска бежали остатки белой армии и комсомольская организация вышла из подполья. Я видел перед собой большого ученого, уже пожилого и сейчас вдобавок больного человека, который говорил о своих комсомольских годах как о самом живом и незабываемом деле. Вот, что значит «комсомольцы двадцатых годов»!

Основные дела в Гаване мы закончили в течение одной недели, и я решил возвращаться домой. Е. М. Сузюмов пожелал остаться еще на неделю, чтобы посетить достопримечательные места Кубы. Я улетел один с наилучшими впечатлениями о людях и организациях, с которыми будет работать наша экспедиция.

Дома ждали дела. Прежде всего предстояло обеспечить отправку большого количества материалов и приборов. Все это нужно было заготовлять и оформлять через Управление снабжения Акад. наук СССР, и на это ушло несколько месяцев работы специальной группы людей. Пришлось также разрешить вопрос о сопровождении нашего судна «Академик А. Ковалевский» через Атлантический океан попутным теплоходом.

В середине лета кончился срок моих директорских полномочий. На общем собрании Академии состоялись мои перевыборы. Но я твердо решил, что они для меня последние: к следующим выборам мне уже будет 75 лет, и я обязан позаботиться о правильной замене.

Я предвидел, что в этом вопросе у меня могут возникнуть расхождения с руководством Украинской Академии наук — для этого имелся серьезный повод.

Дело в том, что в тот момент Отделение биологических наук с трудом воспринимало нашу основную установку: институт должен проводить прежде всего исследования по теоретическим основам гидробиологии. Он уже тогда являлся самым крупным в СССР морским биологическим учреждением, находящимся непосредственно у объекта исследований. Не только в СССР, а и во всех странах Средиземноморского бассейна не было института, который мог бы сравниться с нашим по кадрам и наличию лабораторий разного профиля.

При организации института в Киеве предполагали, что он должен стать своего рода разновидностью института рыбного хозяйства. Позднее представления о его задачах несколько расширились, но в принципе остались прежними. Считалось, что поощрения заслуживает лишь то, что быстро дает выгоду и непосредственное практическое приложение. В результате наши теоретические темы и работы основных лабораторий систематически оттеснялись на задний план. Новые штатные единицы предлагались нам лишь для лабораторий, деятельность которых больше всего отвечала духу практицизма. Аналогичным образом обстояло дело с нашей аспирантурой. Мы доказывали, что нельзя выращивать яблоки, подрубая основной ствол, но к этому в Отделении не прислушивались. Приходилось изворачиваться внутри института, чтобы поддержать общую правильную, на наш взгляд, структуру. Для этого мы сознательно и последовательно создавали в деятельности института разветвления практического характера, но Отделение стало постепенно проводить линию на замену ими основного тематического направления.

Это создавало опасность для нормального развития фундаментальных исследований: определенная часть сотрудников тяготилась необходимостью отдавать значительную часть времени и сил «классическим» широким методам исследования, связанным с трудоемкими работами, хотя такие сравнительно мало заметные описательные работы были совершенно неизбежны для освоения экспедиционных материалов и для проведения стационарных наблюдений режимного характера.

Сам по себе материал, с которым приходится иметь дело гидробиологу, — это растения, животные, бактерии. Их нужно определить, посчитать, установить распределение в водоеме, смену и т. д., т. е. провести огромную, по сути дела типовую полумеханическую работу, для которой необходимо много знать. Однако результаты и выводы получаются далеко не сразу и не всегда легко даются в руки — биологические процессы зависят от многих внешних причин, а также и от внутренних биологических цикличностей.

Есть тип ученых — описателей, которые в работах такого рода чувствуют себя вполне на месте и большего не требуют. Без них наука обойтись не может. Это зачастую скромные и добросовестные труженики, не претендующие ни на крупные обобщения и широкие горизонты, ни на большие научные посты и звания.

Противоположный тип — это молодой человек, только что окончивший университет, уверенный в том, что он предназначен для высоких материй и черновая работа для него не годится. Несомненно, некоторая часть таких людей действительно обладает способностью и подготовкой для серьезной самостоятельной работы, но нежелание покопаться в черновом материале для биолога зачастую бывает губительно и отчасти говорит о потворстве необоснованному зазнайству где-то еще во время учебы. Нам приходилось слышать заявления: «Мы не для того учились в Москве, чтобы быть лаборантами в Севастополе». Но потом оказывалось, что одни быстро из лаборантов добирались до кандидатской степени, а другие на десятки лет застревали на полпути. Одним словом, в науке нет проторенных путей.

Конечно, уровень подготовки в разных университетах далеко не одинаков, но реальные результаты работы зависят не только от этого. Мы видели многоречивых, многообещающих вундеркиндов, для которых оказалось характерным эффектное скольжение по поверхности вопросов с помощью немногих, на лету схваченных чужих идей, и наряду с этим основательную и действительно самостоятельную работу с плодотворными результатами гораздо более скромных сотрудников, для которых научная работа не способ блистать, а органическая потребность. Самое вредное дело — это потакание любимчикам, создание атмосферы любования вундеркиндством, иногда доходящего до заискивания перед предполагаемыми будущими светилами. Это, впрочем, свойственно только тем руководителям, у которых нет умения создавать свою научную школу и которые хватаются за многообещающих молодых людей, надеясь найти в них своих будущих благодарных учеников. Нельзя говорить о серьезной школе и там, где темы для диссертаций подбираются понадежнее и по трафаретной методике.

Именно из таких соображений исходили мы, готовя кадры будущих гидробиологов. И надо отметить, что уже в начале 60-х годов в институте имелась большая армия научных сотрудников, аспирантов и лаборантов с высшим образованием (в Севастополе — 150, в Одессе и Карадаге — 50 человек). Они требовали твердого руководства не только со стороны заведующих отделами и лабораториями, но и директора. И мне было совсем не безразлично, кто сменит меня на этом посту, будет ли он свято соблюдать истинные научные традиции института или пойдет по пути голого практицизма.

Поэтому я считал своим долгом широко и публично говорить о насущных интересах института и особенно, если разговор происходил в Отделении общей биологии Украинской Академии наук. Об этом я сказал и в своих докладах в Отделении, а несколько позже и в общем собрании Академии. Ниже привожу выдержки из этих выступлений.

«Было бы необоснованной смелостью с моей стороны пытаться обрисовать в столь кратком выступлении вопросы изучения и использования ресурсов морей и океанов в сколько-нибудь широком масштабе. Я прошу разрешить мне ограничиться очень небольшим общим обзором вопроса о морских ресурсах и связанных с ними задачах и в большей степени остановиться на нашем непосредственном объекте изучения — южных морях.

Воспользуемся в качестве источника некоторых данных докладом о 10-летнем плане развития океанографии, который представлен конгрессу США Федеральным советом научных исследований. Примерно те же данные фигурировали в прошлогодней речи президента Кеннеди, посвященной развитию морских исследований. Эти высказывания интересны для нас по той причине, что авторы не скрывают возрастающей конкуренции США и Советского Союза в изучении морей и освоения их ресурсов.

В настоящее время мировой улов морских рыб определяется в 40 млн. т. Мировая потребность в белковом питании составляет примерно 400 млн. т, таким образом, уловы рыб покрывают сейчас только 10% потребности. Годовой улов рыб, который может осуществляться в Мировом океане без истощения запасов, предположительно может быть доведен до 200 млн. т. Вместе с тем отмечается, что некоторые наиболее ценные породы уже показывают признаки перелова. Неизмеримо более обширные данные должны быть получены по экологии рыб и закономерностям их распределения, чем те, которыми мы располагаем. Должна применяться более эффективная техника лова и должны быть достигнуты соответствующие международные соглашения.

Мировая статистика показывает, что за последний период мировое рыболовство развивается таким образом, что уловы удваиваются в среднем каждые 12 лет.

Весьма неблагоприятный аспект, пишет Федеральный совет, представляет возрастающая конкуренция рыбаков других стран, именно Советского Союза и Японии, проникающих в традиционные американские воды. Необходимейшее условие для успешной борьбы с иностранными флотами — это высшая степень познания моря и его обитателей. Так как, — пишется далее, — некоторые из районов потенциальных интересов рыболовства отдалены от берегов США, очень существенным является международное сотрудничество. „Два главнейших международных предприятия, именно международная экспедиция в Индийском океане и таковая же в тропической Атлантике, представляют важнейшие шаги к наилучшему познанию этих двух районов будущих интересов американского рыболовства“.

Известно, что именно эти два океанических района являются сейчас предметом деятельного внимания рыбной промышленности и морской науки Советского Союза, и мы являемся участниками международных соглашений. Десятки наших рыболовецких судов осваивают еще недавно неведомые просторы океанов, и большие и малые экспедиционные корабли ведут в них научные исследования. Резкий крен морской биологии и рыболовства в сторону открытых вод океанов составляет основную черту наших морских интересов в настоящее время.

Как не вспомнить, что еще совсем недавно Севастопольская биологическая станция привлекла внимание науки и промышленности к освоению ресурсов открытых вод Черного моря, к изучению его гидрологической структуры и водообмена между глубинными и поверхностными слоями. Наши данные по этим вопросам послужили, в частности, основой для официального опровержения проекта американцев о сбросе в глубины Черного моря отходов атомных производств.

Я упоминаю об этом для того, чтобы привести конкретный пример значения комплексности морских исследований, которая заключается в диалектико-материалистическом понимании связанности гидрологических, гидрохимических и биологических процессов в море, пример того значения, которое имеют теоретические аспекты в наших морских исследованиях, той роли, которую должны играть академические учреждения по отношению к отраслевым. Мы подняли тогда же вопрос о принципиальном значении для теории и практики глубокого изучения биологической продуктивности открытых вод морей и океанов, в частности процессов фотосинтеза и продукции фитопланктона.

В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 2 июня 1962 г. „О мерах по увеличению добычи рыбы и производства рыбной продукции“ основной упор дан на развитие океанического рыболовства.

Если ограничиться данными только по Управлению рыбной промышленности Азовско-Черноморского бассейна, то его план на 1964 г. выражается в количестве более миллиона центнеров, что в три раза превышает добычу в собственно Черном и Азовском морях.

С усилением мощи промысла должна соответственно возрастать роль науки, особенно принимая во внимание недостаточную разработанность ряда важнейших вопросов биологических основ рыбного хозяйства.

Главные усилия должны быть направлены на разработку теории продуктивности водоемов. В настоящее время хорошо известны основные вехи процесса воспроизводства органического вещества в море и его трансформации, вплоть до полезной для человека продукции. Однако в наших знаниях об этом процессе нет еще самого существенного — нет количественных характеристик закономерностей превращения органических веществ в продукционном процессе, нет количественных характеристик зависимости разных этапов этого процесса от обусловливающих его факторов среды, нет еще основательного понимания причин колебаний продуктивности морских водоемов во времени и пространстве.

Мы можем с удовлетворением отметить, что те пожелания, которые мы получили от Госкомитета по рыбному хозяйству и от Института рыбного хозяйства в связи с разработкой перспективных планов, вполне соответствуют этим нашим основным задачам. Я позволю себе назвать пожелания этих органов:

1. Выяснение периодичности в колебаниях первичной биологической продуктивности южных морей и океанов и закономерностей, их определяющих.

2. Изучение биологии руководящих форм фитопланктона, зоопланктона и бентоса, их химического состава, оптимальных условий для их развития, оптимальных значений биомассы планктона для развития организмов последующих звеньев пищевой цепи.

3. Совершенствование метода оценки продукции зоопланктона.

4. Закономерности динамики численности и характеристики запасов рыб в море.

5. Изучение внутривидовых и межвидовых пищевых отношений у рыб.

6. Биологические основы использования ресурсов промысловых беспозвоночных моря.

7. Установление роли гипонейстона в общей биологической продуктивности водоема.

8. Изучение запасов основных промысловых водорослей Черного моря.

9. Изучение состава и сезонных изменений паразитофауны основных промысловых рыб Черного моря и Индийского океана как индикатора локальности их стад.

10. Изучение бессетевых способов лова рыб Черного моря с помощью поля электрического тока и на электрический свет.

11. Изучение обмена ихтиофауны между Черным, Мраморным и Эгейским морями.

К этому могу добавить, что Институт океанологии, являющийся головным институтом в данной проблеме, рекомендует нам в качестве основных тем следующие:

1. Изучение количественного распределения и характеристика размеров тела фито- и зоопланктона в морях и океанах.

2. Биология массовых пелагических и глубоководных рыб.

3. Биология массовых видов сифонофор.

Эти пожелания соответствуют профилю нашего института и в основном отражают тенденции современного развития морской гидробиологии. Впрочем, надо отметить, что задачи гидробиологов вообще и нашего института в частности не ограничиваются связью с рыбным хозяйством. Упомяну также, что в настоящее время большое внимание уделяется изучению запасов беспозвоночных животных и водорослей и возникают даже предложения о непосредственном использовании планктона.

Для нашего института имеет огромное значение то обстоятельство, что его создание совпало с знаменательными для биологии днями, когда появилось постановление Партии и Правительства о развитии биологической науки и укреплении ее связи с жизнью. Имеющееся в постановлении указание на изучение связи организма со средой составляет основу экологии вообще и гидробиологии в частности. Упор на развитие теоретических исследований, важных для народного хозяйства, укрепляет значение гидробиологии в ее связях с рыбным хозяйством и интересами флота и народного здравоохранения. Внедрение методов физики, химии и математики в гидробиологию составляет важнейшую задачу укрепления ее методологических и методических основ.

Наблюдая за последние годы бурное развитие во всем мире морских биологических исследований, мы задаем себе вопрос, в какой мере советская наука в целом и украинская наука в частности обеспечила себе должное участие в этой области биологии, одинаково важной как в теоретическом, так и в практическом отношениях.

Несмотря на размах наших исследований, в них имеются существенные недочеты, в восполнении которых могут сыграть большую роль учреждения Украинской Академии наук. Во-первых, в целом в морских институтах Советского Союза очень недостаточно обеспечены условия для экспериментальных исследований, в особенности на современном методическом и техническом уровне, в чем имеется громадная потребность. Во-вторых, экспедиционные исследования посвящены главным образом изучению распределения факторов и организмов, мало углубляясь в изучение биологических процессов, что составляет не менее важную задачу. Трудно надеяться, чтобы эти направления могли бы в должной мере развиваться в институтах океанографического и рыбохозяйственного типа — институтах, которые имеют свои собственные специфические задачи, хотя и переплетающиеся с задачами институтов гидробиологического профиля.

Само собой понятно, что, взаимно дополняя друг друга, все морские институты служат одной цели — познанию и освоению морских водоемов, их жизни и ресурсов...

Стержневую тематику наших работ составляет сравнительное изучение количественного развития жизни и продуктивности морских водоемов. В этом отношении представляют определенную ценность выполненные нами с помощью нескольких методов во многих пунктах изучаемых морей определения продукции фитопланктона — основного источника питания всех последующих звеньев пищевых цепей. Мы подошли также к определению продукции зоопланктона благодаря методу, разработанному в нашем институте профессором В. Н. Грезе. Выявляются закономерности в биологической структуре и продуктивности пелагической области средиземных морей. Неизменно подтверждаются значительно более высокая продуктивность Черного моря по сравнению со Средиземным и неожиданно высокая продуктивность Красного моря, лежащего между пустынями.

Когда был поднят вопрос о приближении научных институтов к объектам их исследований, об усилении научной деятельности на периферии, то по отношению к морской гидробиологии это прозвучало как призыв к биологизации гидробиологии, к изучению прежде всего живых организмов в естественной природе и в эксперименте. Поэтому все большее внимание уделяется изучению таких вопросов, как обмен веществ и энергии морских организмов, их питание, развитие, размножение, движение, поведение, фотосинтез растений и т. д.

Эти работы проводятся не только в лабораториях и на стационарных установках в море, но также и на корабле. С этой целью мы проводим многосуточные станции в открытом море продолжительностью до месяца, ведя непрерывные наблюдения за ходом процессов в море и ставя эксперименты как в судовой лаборатории, так и в толще вод. Значительный интерес представляет крупная серия работ по всестороннему изучению гипонейстона — недавно открытого специфического скопления организмов в самом верхнем 5-сантиметровом слое воды. Энтузиаст этого вопроса Ю. П. Зайцев объединил полученные материалы в виде докторской диссертации. К планктонным исследованиям тесно примыкают наши работы по гидрохимии и гидрологии. Новым в этой области является изучение органических веществ, растворенных в воде, их состава, превращений и биологического значения, в частности как фактора взаимодействия между водными организмами. Наши биохимики считают, что ими заложено основание новой отрасли океанологии — биохимии морской воды, которая существенно отличается и от классической гидрохимии, и от биохимии собственно морских организмов.

В отношении биохимии морских организмов необходимо отметить интересные результаты, полученные в Одесском отделении института под руководством д. б. н. З. А. Виноградовой, относящиеся к изменениям во времени и пространстве биохимических характеристик, элементарного состава и кормовой ценности планктонных организмов.

При изучении бентоса мы ввели существенное дополнение — изучение мелких форм, которые раньше обычно игнорировали, это значительно обогатило количественную и качественную характеристику бентоса морей Средиземноморского бассейна и Черного моря в частности. Надо отметить, что исследования бентоса до недавнего времени представляли в отличие от исследований планктона несколько застывшую в консервативных формах отрасль гидробиологии. За последние годы и здесь выявилось, не без нашего участия, некоторое оживление, чему гидробиология в значительной мере обязана Морскому институту Марсельского университета, с которым мы поддерживаем творческое содружество, возобновив в некоторой мере старую традицию, так как наш первый директор, великий зоолог А. О. Ковалевский, в середине прошлого века много работал в Марселе в содружестве с одним из пионеров изучения бентоса, профессором Марионом, впоследствии основателем упомянутого института. Большое место в нашей работе по-прежнему занимает морская микробиология.

Весьма перспективными и быстро развивающимися являются наши отделы физиологии, радиобиологии и нектона. Опубликованная в 1963 г. докторская диссертация Ю. Г. Алеева „Функциональные основы внешнего строения рыбы“ вызвала отклик не только со стороны ихтиологов, но и со стороны инженеров-кораблестроителей, оценивших эту работу в плане интересов бионики.

Многочисленные и разнообразные работы наших радиобиологов нашли деятельную поддержку со стороны ряда организаций. Энергичный основатель и руководитель этого отдела Г. Г, Поликарпов обобщил работы отдела в виде книги, которая должна в ближайшее время выйти из печати под названием „Проблемы радиоэкологии моря“.

Одесское отделение института избрало специальным направлением своей деятельности изучение пограничных явлений на стыке суши и моря, пресных и морских вод, для чего северо-западный район Черного моря представляет значительный интерес.

Необходимо в дальнейшем уделить значительное внимание укреплению Карадагского отделения института как превосходной экспериментальной базы института на берегу Черного моря. Нужно также достойным образом сохранить этот уголок Крыма как выдающийся памятник природы. Этим вопросам, к сожалению, не уделяется должного внимания. В настоящее время на Карадаге ведутся работы по фотосинтезу морских водорослей, главным образом планктонных, и по химико-физиологическим показателям жизнедеятельности рыб.

Что будет представлять собой наш институт через два-три года, если наши проекты осуществятся? Мы уверены, что он будет одним из лучших морских институтов в Средиземноморском бассейне. Он будет ведущим институтом во многих разделах морских биологических исследований, важным теоретическим центром и деятельным помощником ряда практических органов.

В связи с этим хочется подвести некоторые итоги деятельности нашего института, чтобы лучше наметились его перспективы.

Прошло три года со времени передачи Севастопольской биологической станции в ведение Академии наук Украинской ССР и два года со времени создания Института биологии южных морей (ИНБЮМ). Для дальнейшего правильного развития деятельности института, как нам кажется, наиболее существенное значение имеют следующие данные.

По числу научных сотрудников-гидробиологов ИНБЮМ занимает второе место в СССР (после Института океанологии Академии наук СССР) и первое место среди 15 биологических институтов и станций Средиземноморского бассейна. Среди всех таких научных учреждений СССР, Южной Европы и Северной Африки ИНБЮМ на протяжении уже многих лет выделяется большим и все увеличивающимся развитием экспериментальных исследований, а также соответственно наличием комплекса специальных отделов и лабораторий, отсутствующих во многих морских институтах (радиобиология, обрастания, нектон, микробиология, экологическая физиология, фотосинтез, санитарная биология, биохимия). Также и в классических структурных подразделениях института (таких, как лаборатория планктона, бентоса, гидрохимии) экспериментальные методы внедрены в широком масштабе и применяются не только в стационарных условиях, но и в экспедициях. ИНБЮМ отличается от зарубежных институтов также направленностью на комплексную разработку проблемы биологической продуктивности моря, вокруг которой строятся работы ряда его лабораторий. Вместе с тем надо отметить в целом значительно более слабое развитие в ИНБЮМ исследовательской техники, как морской, так и лабораторной, по сравнению с некоторыми крупными зарубежными институтами...

Лозунгом последних десятилетий является усиленное освоение биологических ресурсов океанов и морей, в связи с чем наблюдается небывалое развитие комплексных и специализированных морских экспедиций. Изучение закономерностей распределения и продуктивности морских сообществ и популяций, а в связи с этим углубленное изучение биологии видов, круговорота веществ и потока энергии в биологических системах приобрели исключительное значение как в теоретической проблеме „биологической структуры“ морей, так и в вопросах их промысловой продуктивности. Наряду с этим общая океанография все в большей степени использует для своих целей биологические данные, а в ряде специальных вопросов, особенно связанных с интересами флотов, многие биологические явления в море оказываются непременным объектом исследований...

В целом морскую гидробиологию на современном этапе с ее теоретическими и практическими задачами и широким масштабом исследований нужно рассматривать как новое направление в общей гидробиологии и океанологии, изучающее на больших пространствах морей и океанов массовые биологические процессы, ранее мало изученные...

Известна инициативная или преимущественная роль ИНБЮМ в развитии ряда направлений исследований в советской гидробиологии, таких, как комплексная теория общего водообмена и гидрологического строения Черного моря, ихтиопланктон как метод изучения биологии и динамики численности рыб, гидродинамика и функциональная морфология нектонных животных, радиоэкология моря, гидрология и биология прибосфорского района, сравнительное изучение продуктивности средиземных морей, микробиология южных морей; экологическая физиология, в особенности питание, дыхание и энергетика морских животных, морфология и биология личиночных стадий морских животных, обрастания и борьба с ними, биохимия моря, гипонейстон, санитарная биология моря, внедрение математических методов в изучение структуры и динамики пелагических популяций и ряд других частных вопросов. Работы ИНБЮМ послужили теоретической базой для перестройки рыбной промышленности на Черном море и изучения на новой основе его гидрологии и продуктивности. В этом проявилась связь теоретических работ с практикой. Положенное начало исследований количественного развития жизни Средиземного (1958) и Красного (1960) морей, а также Аденского залива (1960) вылилось в крупные многолетние научные мероприятия Советского Союза на этих водоемах. Работы ИНБЮМ по водообмену в Черном море и радиоэкологии сыграли большую роль в отклонении предложений западных держав о сбросе отходов атомных производств в глубины Черного моря...

Советско-кубинская морская экспедиция (1964) явилась первым в мире опытом длительного (15 месяцев) межгосударственного комплексного морского исследования...

ИНБЮМ руководит созданием крупного коллективного труда „Фауна Черного и Азовского морей“, созывает всесоюзные конференции (за последние три года — конференция по итогам изучения Черного и Азовского морей, конференция по гетеротрофным звеньям продуктивности, конференция по экологической физиологии, конференция по изучению Индийского океана; три пленума секции южных морей и Индийского океана Научного совета по проблеме изучения морей и океанов)...

В настоящее время ведется подготовка к созданию трех новых лабораторий (в Севастополе): лаборатории санитарной биологии, лаборатории альгологии, лаборатории структуры планктонных сообществ; создается отдел ихтиологии с тремя лабораториями — экологии рыб, ихтиопланктона и паразитологии...

Обзор исследований ИНБЮМ за годы 1945—1961 опубликован в XVI томе „Трудов СБС“ (приведенный список работ сотрудников включает около 600 названий). За последние три года выполнено не менее 500 работ. Мы назовем лишь важнейшие.

Три монографии — Ю. Г. Алеева („Функциональные основы внешнего строения рыбы“), Г. Г. Поликарпова („Радиоэкология морских организмов“) и Ю. П. Зайцева („Гипонейстон Черного моря“) — явились докторскими диссертациями. За работу Т. С. Петипа („Экология планктонных копепод Черного моря“), представленную в качестве кандидатской диссертации, Ученый совет Института океанологии (М.) присудил автору ученую степень доктора биологических наук. Работа Л. Н. Пшенина („Азотфиксирующие организмы в Черном море“), также представленная в качестве кандидатской диссертации, была единодушно оценена официальными оппонентами как заслуживающая докторской степени и лишь некоторые формальные моменты не позволили реализовать мнение оппонентов...

В. Н. Грезе предложил новый метод расчета продукции водных животных. Выполнена серия важных исследований по фитопланктону и первичной продукции южных морей и тропической Атлантики, по зоопланктону, бентосу, биологии рыб...

Получены важные результаты по радиоэкологии, функциональной морфологии, микробиологии, паразитологии, гидрохимии и биохимии, обрастаниям, гидрологии, санитарной биологии, физиологии, математическим методам в гидробиологии и др...

Основные результаты экспедиций в Средиземное море отражены в статье В. А. Водяницкого (1963), также в отдельном сборнике (1965), изданном в Москве (совместно с Институтом океанологии), и в 50 статьях, опубликованных в разных изданиях. В 1965 г. выпущены сборники „Бентос“, „Планктон“, в печати находятся семь тематических сборников, сданы в печать том I „Трудов Кубинской экспедиции“ и „Определитель фауны Черного и Азовского морей“ (в трех томах)...

Независимо от того, что все планы и отчеты ИНБЮМ рассматриваются и утверждаются в ряде соответствующих инстанций, наиболее непосредственное представление о научной деятельности дают подготовленные за последнее время работы, в особенности крупные работы типа монографий. Перечислим только те, которые выполнены в 1965 г. или заявлены к сдаче в печать в 1966 г. (по Севастополю), а именно: „Питание и энергетический баланс морских копепод“, „Азотфиксация в Черном море“, „Функциональная морфология и экология рапаны“, „Функциональная морфология головоногих моллюсков“, „Микроорганизмы первичных обрастаний“, „Бактериальное население Средиземного и Красного морей“, „Личинки трематод — паразиты моллюсков“, „Нектон“, „Радиоэкология морских организмов (2-е изд.)“, „Культивирование кормовых беспозвоночных“, „Распределение радионуклидов в организме морских животных“, „Действие радиации на развитие икры рыб“, „Питание пелагических личинок рыб“, „Первичная продукция в южных морях“, „Биология личинок донных беспозвоночных“ и др.

Кроме названных индивидуальных работ заявлены к сдаче в 1966 г. пять коллективных монографий: „Влияние водообмена через Босфор на гидрологию и биологию Черного моря“, „Биология размножения массовых рыб Черного моря“, „Радиоэкология южных морей“, „Эколого-географические аспекты биологической структуры южных морей“, „Биохимические аспекты биологической структуры южных морей“, а также десять тематических сборников, из них пять комплексного характера.

В перспективном плане изданий до 1970 г. ИНБЮМ дал заявку на 64 книги, из них назовем только те, которые имеют обобщающий характер: „Продукционно-биологические процессы в планктоне Средиземноморского бассейна“, „Биологическая структура пелагиали Красного моря и Аденского залива“, „Фотосинтез фитопланктона в южных морях“, „Гидрологическая структура, планктон и продуктивность Карибского моря“, „Планктон и продуктивность пелагиали экваториальной Атлантики“, „Бентос средиземных морей...“, „Биодинамика пелагиали Черного моря“, „Эколого-географические аспекты фауны и флоры шельфа средиземных морей“.

Приведенный перечень показывает, что 1) помимо большого количества статей в журналах и сборниках (до 200 за 1965 г.) сотрудники ИНБЮМ выполнили за тот же период значительное число крупных работ (ежегодно 15—20), 2) наряду со специальными работами узкого значения выполняются крупные работы обобщающего и комплексного характера, что относится как к отдельным вопросам гидробиологии, так и к анализу локальных материалов...

Необходимо усилить общую направленность работы всех отделов на основные задачи института, сформулированные в перспективных планах, каковые в данный момент являются для института руководящими документами. В тех случаях, когда отделы выполняют работы, руководимые специальными советами по проблемам, эти работы не должны лежать за пределами основных задач института. Так, например, работы сотрудников института по вопросам гидрологии моря должны непосредственно подкреплять биологические и гидрохимические исследования, а не быть чисто океанографическими, для чего имеются многочисленные специальные институты и обсерватории...

В. А. Водяницкий в последние годы жизни

В отделе планктона наряду с новыми „прогрессивными“ направлениями должны продолжаться и постоянно модернизироваться режимные работы по изучению состава, смены, количественного развития и распределения планктона...

Отдел радиобиологии широко развивает свою деятельность и имеет намерение превратиться в сектор радиобиологии, а затем в самостоятельный институт. Но это не освободит ИНБЮМ от необходимости иметь в своем составе лабораторию радиобиологии, поскольку во многих отделах будут применяться изотопные методы...

В области микробиологии моря необходимо обратить наибольшее внимание на изучение биохимических процессов, протекающих при участии микробов, что также не отвергает оправдавшего себя, если можно так выразиться, микробно-гидрологического направления...

Лаборатория ихтиопланктона, ведущая очень важные работы по выживанию в естественных условиях яиц и личинок рыб, фактически уже расширила сферу своих интересов и превращается в отдел экологии рыб...

Исследования по гидродинамике нектона нуждаются в гораздо более сильной технической базе, к чему необходимо приложить усилия в ближайшее время...

Отдел бентоса, располагающий уже огромным фактическим материалом по многим морям, имеет возможность перейти к сравнительным и обобщающим работам...

В отделе физиологии нужно провести вдумчивую работу по консолидации исследований в основных руслах задач института, учитывая, что при наших скромных силах нет возможности заниматься одновременно многими отдельными вопросами сравнительной и общей физиологии.

Отдел обрастаний за последние годы взял правильный курс на изучение основных вопросов борьбы с обрастаниями, и в этом направлении, по-видимому, и будут развиваться его работы в содружестве с отраслевыми организациями.

На будущее время необходимо в первую очередь укреплять работы по проблеме продуктивности и биологической структуре океанов и морей, а наряду с ними специализированные исследования.

Радиоэкология моря, получившая основное развитие именно в ИНБЮМ и приобревшая мировое признание. Фундаментальная морфология и гидродинамика организмов нектона, широко и успешно развивающиеся в ИНБЮМ. Эти работы служат примером научной инициативы в области теории, немедленно встречающей практическую заинтересованность...

Экологическая биогеография моря изучается в ИНБЮМ (Одесское отделение) на широкой основе современных представлений о биоценозе и физико-географических закономерностях распределения организмов.

Биохимия моря — представленное в работах ИНБЮМ (Одесское отделение) оригинальное и плодотворное направление, давшее уже важные данные о динамике биохимического состава планктона и бентоса...

Гипонейстон, изучение которого представляет оригинальное и плодотворное направление, созданное в Одесском отделении ИНБЮМ. Хотя гипонейстон и составляет лишь небольшую часть планктона в целом, но углубленное исследование его оказалось интересным во многих теоретических и практических аспектах.

Экологическая физиология водных организмов (специально — питание, дыхание, рост, размножение, энергетика), составляющая важнейшую область в познании продуктивности популяций и круговорота веществ и получившая значительное развитие в ИНБЮМ, заслужила большое признание у нас и за рубежом как передовое направление в гидробиологии».

Вскоре стало известно, что Украинская Академия наук намерена выделить по специальности «гидробиология моря» две вакансии членов-корреспондентов. Она предложила и двух кандидатов — от севастопольского и одесского отделений нашего института, прося Отделение общей биологии АН СССР поддержать этот выбор. Однако ни одному из названных кандидатов я не мог передать руководство ставшего мне родным института. Передать, конечно, чисто символически.

При ближайшей поездке в Киев я очень обстоятельно переговорил по этому вопросу с академиком — секретарем Отделения АН УССР И. Г. Пидоличко. Мы решили отправиться к президенту Б. Е. Патону и высказать ему наши опасения. Правда, к этому моменту положение с вакансиями несколько изменилось. Дело в том, что Москва одобрила обе кандидатуры. Но по неизвестной причине одна из них вдруг отпала сама собой, а вакансия на нее была снята. Моя задача осложнилась: нужно было добиться восстановления вакансии и провести на нее желательного институту кандидата, который мог бы в дальнейшем занять пост директора.

Я изложил Б. Е. Патону нашу точку зрения по этому вопросу, в особенности подчеркнув необходимость теперь же наметить моего преемника на основе высказанных ранее соображений. Б. Е. Патон сначала не согласился с моим доводом. Тогда я категорически заявил, что передам институт лишь человеку, истинному гидробиологу, который считает институт своим основным местом работы.

В конце концов мы договорились о том, что наш институт выдвинет две кандидатуры, а в ходе выборов нам отдадут чью-либо неиспользованную вакансию (конечно, если таковая окажется!). Собственно, большего я не мог достичь: число и номенклатура вакансий к этому времени уже были объявлены в печати.

Итак, мы выдвигаем от института двух кандидатов и рассылаем во многие учреждения запросы о поддержке. В течение нескольких недель получаем о каждом свыше тридцати положительных отзывов. Подходит срок выборов. На предварительном совещании в Отделении общей биологии АН СССР кое-кто упрекает меня в «чрезмерных претензиях». Конкурсная комиссия, руководствуясь буквой устава, дала рекомендацию одному кандидату (правда, о другом был также дан не менее положительный отзыв). Я продолжал настаивать на избрании двух наших кандидатов.