1964

1964

1964 год начался для Миронова с «Проделок Скапена»: 2 января он вышел на сцену театра в роли слуги Сильвестра. Причем дважды: утром и днем. А вечером играл в «Дамокловом мече». 3-го шли «Проделки Скапена», 4-го, 5-го – «Гурий Львович Синичкин», 6-го, 10-го, 19-го – «Проделки Скапена». 20-го впервые за последние несколько месяцев Миронов вышел на сцену в роли Присыпкина в «Клопе», после чего вернулся к привычному репертуару: 24-го – «Проделки Скапена» (утро, вечер), 25-го – «Синичкин» (утро), «Дамоклов меч» (вечер), 26-го – «Дамоклов меч» (день), «Проделки Скапена» (вечер), 30-го – «Клоп», 31-го – «Синичкин».

В феврале репертуар Миронова выглядел следующим образом: 1-го, 2-го – «Проделки Скапена», 5-го – «Синичкин», 8-го – «Клоп», 9-го – «Проделки Скапена» (утро), «Дамоклов меч» (вечер), 12-го, 16-го – «Синичкин», 18-го – «Дамоклов меч», 19-го – «Синичкин», 22-го, 23-го – «Проделки Скапена» (утро, день), 26-го – «Синичкин», 29-го – «Клоп».

В свободное от работы время Миронов целиком поглощен личными проблемами – он ухаживает за Голубкиной. Причем ухаживает весьма настойчиво. Всего лишь год назад он точно так же осаждал Фатееву, и вот теперь – новый объект. И хотя Лариса благосклонно принимала все знаки внимания, оказываемые ей Мироновым, она продолжала держать определенную дистанцию. И это еще сильнее заводило кавалера. Он-то хотел не только платонических отношений. В итоге весной 64-го он выложил на стол последний свой козырь – сделал Голубкиной официальное предложение руки и сердца. Но она… Впрочем, послушаем ее собственный рассказ:

«Андрей решил на мне жениться, немедленно, и сделал предложение, когда я училась на последнем курсе ГИТИСа. Никогда в жизни не забуду – он приехал в Собиновский проезд на такси, с корзиной цветов, и тут же:

– Лариска, выходи за меня замуж.

Я говорю:

– Не хочу!

А он:

– Как ты не хочешь? Все хотят, а ты не хочешь?

Я говорю:

– Вот пусть все и выходят. Зачем нам жениться? Ты меня не любишь. Я тебя не люблю.

– Потом полюбим.

Как ребенок…

Как ни забавно, я хоть и училась в ГИТИСе, хоть и снималась в кино и стала уже известной актрисой, но оставалась девицей. Я никак не могла рискнуть на близкие отношения. И Андрюша все время говорил:

– Ну что ж такое, я тебе сделал предложение, что ж я кота в мешке покупаю, все спят, а мы не спим.

Я возмущалась:

– Что значит – все, почему нам на всех надо ориентироваться?..»

Трудно сказать, зачем Миронову необходимо было жениться на Голубкиной, если никакой любви ни он к ней, ни она к нему не испытывали. То ли это была дань традиции, то ли обыкновенная блажь. Ведь не мог же Миронов не понимать, что при той любвеобильности, которая была ему присуща, иметь такую жену, как Голубкина (а она была девушкой строгой и морально выдержанной), себе дороже: при первом же адюльтере она бы выгнала молодого мужа взашей. К слову, получив от ворот поворот от Голубкиной, Миронов вскоре закрутил роман с одной из актрис своего же театра. Ни о каком браке там речи не шло, все замыкалось на обычном «пересыпе».

В марте на сцене Театра сатиры Миронов был занят в следующих спектаклях: 2-го – «Гурий Львович Синичкин», 8-го – «Проделки Скапена» (спектакль состоялся утром, а вечером Миронов справлял собственный день рождения), 9-го – «Синичкин», 10-го – Дамоклов меч», 15-го – «Проделки Скапена», 20-го – «Синичкин», 23-го – «Клоп» (на сцене Театра имени Гоголя на улице Казакова), 24-го – «Синичкин», 27-го – «Дамоклов меч», 29-го – «Проделки Скапена», 30-го – «Синичкин», 31-го – «Клоп». Апрельский репертуар Миронова выглядел следующим образом: 6-го – «Синичкин», 7-го – «Проделки Скапена», 8-го, 10-го, 13-го, 15-го – «Синичкин».

Параллельно с этим Миронов репетирует новую роль – Тушканчика в спектакле «Женский монастырь» по пьесе В. Дыховичного (он скончался в прошлом году) и М. Слободского. В этой роли Миронов был немыслимо смешон, шаловлив и подвижен. Репетировал он ее с огромным энтузиазмом, поскольку Тушканчик позволял ему впервые повернуться от острой характерности к лирике и мягкой иронии. Премьера спектакля состоялась 16 апреля. Принято считать, что именно с этой роли и началась слава актера Миронова. И это правильно. «Женский монастырь» оказался спектаклем очень популярным – это было настоящее эстрадное ревю с каскадом веселых мелодий и ярких актерских работ. До этого в Театр сатиры народ ходил неохотно (залы на многих спектаклях были полупусты), но «Монастырь» стал первой ласточкой, когда в этот театр потянулась молодежь. И любимым актером для нее стал именно Андрей Миронов. Как писала в те дни пресса: «Женский монастырь» – заразительно-веселый спектакль, талантливо, с озорной выдумкой, неуемной фантазией, очень «вкусно» сделанный В. Плучеком. В нем все поют, танцуют, отлично играют молодые актеры – неотразимо обаятельный Андрей Миронов, лукавый и пластичный С. Мишулин, милые В. Шарыкина и Н. Защипина, способный Ю. Авшаров».

А вот еще один отзыв – Б. Поюровского в «Вечерней Москве»: «В спектакле много актерских удач. И все-таки следует особо отметить Миронова – Тушканчика. Какая пластика, какая необыкновенная легкость и естественность, какая музыкальность! Смотришь на А. Миронова и думаешь: очень жаль, что многие артисты оперетты не умеют делать ничего подобного…»

Во второй половине апреля Миронов был занят в следующих спектаклях: 17-го – «Синичкин», 18-го – «Женский монастырь», 19-го – «Синичкин» (утро, вечер). Май начался для него с «Дамоклова меча» (2-го, утро, день). Затем последовали: 6-го – все тот же «Дамоклов меч», 11-го – «Клоп» (на сцене Кремлевского театра), 12-го, 13-го, 14-го – «Женский монастырь, 18-го – „Дамоклов меч“, 23-го, 24-го – „Проделки Скапена“.

Между тем феерический успех Миронова у публики вызывал зависть у многих его коллег по театру. В самой «Сатире» усиленно муссировались слухи, что родители Миронова прикладывают немало сил для того, чтобы их отпрыск раз за разом получал новые роли. И даже прессу «зарядили» на это: восторженный отзыв Б. Поюровского в «Вечерке» истолковывался однозначно как заказная акция близкого друга мироновской семьи. Да и сам Миронов якобы был не без «греха»: с недавних пор он стал чуть ли не завсегдатаем дома Плучека.

Надо отдать должное Миронову: он не обращал никакого внимания на эти слухи. Еще будучи студентом «Щуки», он достаточно наслушался подобных разговоров, поэтому их очередное появление не стало для него открытием. Он видел главное: что его работа нравится зрителю, и не зацикливался на мелочах. И во всех этих досужих сплетнях о себе соглашался только с одним доводом: родители ему действительно здорово помогли – с генами передали сыну настоящий актерский талант.

Очередную порцию масла в разговоры об ангажированности Миронова добавил кинематограф. В июне 1964 года режиссер Георгий Рошаль пригласил Миронова на пробы в свою картину «Год как жизнь». Фильм являлся экранизацией романа Галины Серебряковой «Похищение огня», повествующего о жизни и деятельности молодого Карла Маркса и его верного сподвижника Фридриха Энгельса. События романа охватывали всего лишь один год их жизни в период революции 1848–1849 годов. Так получилось, но именно Миронову выпала удача перевоплотиться в Энгельса. До этого кто только не пробовался на эту роль, но убедить членов худсовета в верной трактовке образа не сумел. А список претендентов был весьма внушительный и состоял сплошь из людей уже достаточно известных. Среди них были: Владимир Ивашов (проба 14 февраля), Василий Лановой (26 февраля), Никита Подгорный (26 февраля), Николай Волков (28 февраля), Анатолий Ромашин (16 марта), Вячеслав Невинный (18 марта), Александр Белявский (18 марта), Валерий Гатаев (6 апреля), Василий Ливанов (16 мая), Эдуард Изотов (16 мая). В итоге 2 июня худсовет студии утвердил практически всех главных исполнителей (Карл Маркс – Игорь Кваша, Женни Маркс – Руфина Нифонтова, Веерт – Василий Ливанов, Бакунин – Валерий Золотухин, Жанетта – Ариадна Шенгелая, Жюль – Никита Михалков), а вот актера на роль Энгельса режиссеру было предложено поискать еще. Вот тут на «Мосфильме» и объявился Миронов. 15 июня в 8-м павильоне студии состоялась его кинопроба на роль Энгельса (подыгрывала ему Клара Лучко, которая пробовалась на роль Герверг). Проба Миронова оказалась настолько удачной, что уже спустя несколько дней (21 июня) он был утвержден на роль. Однако до съемок фильма еще оставалось время, поэтому все свои творческие силы Миронов пока расходовал в родном театре, который временно сменил дислокацию – перебрался в помещение Театра имени Маяковского. Выходы Миронова в июне были весьма часты: 1-го – «Женский монастырь», 4-го – «Синичкин», 6-го – «Дамоклов меч», 7-го – «Синичкин», 8-го, 9-го, 10-го – «Женский монастырь», 11-го – «Синичкин», 12-го – «Клоп», 13-го – «Синичкин», 15-го – «Проделки Скапена», 18-го – «Дамоклов меч», 19-го, 20-го – «Женский монастырь», 21-го – «Дамоклов меч», 23-го – «Клоп», 25-го – «Синичкин», 26-го, 27-го – «Женский монастырь», 28-го – «Проделки Скапена», 30-го – «Синичкин».

В июле «Сатира» снова поменяла сцену – перебралась в Летний сад Зеркального театра «Эрмитаж». Там Миронов выходил в следующих спектаклях: 1-го, 2-го – «Женский монастырь», 3-го – «Дамоклов меч», 4-го – «Синичкин», 5-го – «Женский монастырь», 6-го – «Синичкин».

7 июля Миронов принял участие в первых репетициях роли Энгельса в картине «Год как жизнь». Его партнерами в тот день были Руфина Нифонтова и Никита Михалков. Следующая репетиция состоялась 11 июля.

14 июля Миронов играл в «Синичкине», 15-го – в «Женском монастыре».

16 июля он вновь был на «Мосфильме», где прошла его репетиция с Игорем Квашой и Руфиной Нифонтовой. 17-го он играл в «Женском монастыре», 18-го – в «Клопе».

20 июля с утра Миронов был на «Мосфильме», где провел репетицию с актерами Игорем Квашой, Василием Ливановым и Валерием Золотухиным. Вечером того же дня он вышел на сцену Театра сатиры в спектакле «Женский монастырь».

Утром 21 июля Миронов снова приехал на «Мосфильм», чтобы начать сниматься в фильме «Год как жизнь». Но съемки оказались сорваны по вине рабочих, которые не сумели вовремя изготовить декорацию в 3-м павильоне. Та же история повторилась и 23 июля. Миронов пробыл на студии полдня (это время было отдано репетициям), после чего отправился в театр, где вечером играл в «Женском монастыре». Это был последний спектакль Театра сатиры в том сезоне, после чего театр стал паковать вещи.

Между тем 24 июля был дан старт съемкам фильма «Год как жизнь». Правда, начались они без участия Миронова. В тот день в 8-м павильоне, в декорации «полицейское управление», сняли эпизод с участием Игоря Кваши (Маркс), Руфины Нифонтовой (Женни) и Аркадия Цинмана (полицейский).

Миронов должен был начать сниматься 28 июля с эпизода «в польском ресторане». Он приехал на студию с утра, но был разочарован, узнав, что опять подкачали рабочие, не сумевшие к нужному сроку закончить строительство декорации. Рошаль буквально рвал и метал, угрожая рабочим всеми возможными карами. Понять его было можно: фильму был придан статус заказного, причем в роли заказчика выступал Идеологический отдел ЦК. А тут такая безалаберность. Однако изменить что-либо в лучшую сторону Рошаль был не в состоянии: это продолжилось и 29 июля. Чтобы актеры не простаивали, Рошаль провел с ними репетиции (партнершей Миронова была в тот день Ольга Гобзева, которая исполняла в фильме роль Даши). На следующий день Миронов вместе с Театром сатиры покинул Москву – им предстояли гастроли в Куйбышеве. Поэтому возобновившиеся 30 июля съемки фильма шли пока без его участия.

В Москве Миронов объявился 6 августа. Приехал он во второй половине дня со своей коллегой по театру Светланой Харитоновой (она тоже снималась в фильме «Год как жизнь») и тотчас отправился на «Мосфильм» в надежде наконец-то начать сниматься в роли Энгельса. Его надежды сбылись. В шесть часов вечера на натурной площадке киностудии, где была воздвигнута декорация «вокзал в Брюсселе» (именно в Брюссель Карл Маркс был сослан властями из Парижа), камера запечатлела первые кадры с участием Миронова – Энгельса. Его партнерами в тот день были: Василий Ливанов, Валерий Золотухин, Ольга Гобзева, Светлана Харитонова и др. Съемки шли до четырех часов утра. После чего актеры разъехались по домам отдыхать. Но в шесть вечера этого же дня они снова были на съемочной площадке, чтобы продолжить съемки. 8 августа Миронов и Харитонова улетели в Куйбышев для продолжения гастролей.

14 августа съемочная группа фильма «Год как жизнь» отправилась в зарубежную экспедицию – в Германскую Демократическую Республику. Миронов присоединился к коллегам только шесть дней спустя. 21 августа состоялась его первая съемка: в одном из старинных замков Потсдама были сняты эпизоды, где Маркс и Энгельс встречаются в Баденском замке. Два следующих дня съемки велись в тех же интерьерах.

В понедельник 24 августа в съемочной группе был объявлен выходной за работу в воскресный день. Воспользовавшись случаем, киношники отправились на экскурсию по городу. Однако Миронова с ними не было: утром того же дня он упаковал свой чемодан и взял курс на Берлин, чтобы оттуда ближайшим авиарейсом улететь в Куйбышев, где Театр сатиры продолжал свои гастроли.

Гастроли в Куйбышеве продлились до 30 августа, после чего «Сатира» отправилась со спектаклями в Свердловск. И летать в ГДР Миронову теперь уже приходилось оттуда. Первый свой вылет он совершил 7 сентября: долетел до Москвы и уже оттуда вместе с Руфиной Нифонтовой вылетел в Берлин. Затем они взяли курс на город Наубург, где теперь дислоцировалась съемочная группа. 9 сентября снимали эпизод «на улицах Кельна» с участием Миронова, Кваши, Нифонтовой, Ливанова, Харитоновой. Затем два дня группа отдыхала. После чего выехали в город Галле, где 12 сентября съемки «улиц Кельна» были продолжены.

Вспоминает И. Кваша: «В Германии во время съемок мы жили в особняке Сименца. Выпивали, помню, часов до двух ночи. А в четыре мне уже нужно было ехать на грим, который был очень сложным – длился три часа. „Все, пойду посплю“, – сказал я Миронову и Василию Ливанову. И эти сволочи поставили будильник так, что он прозвонил через 15 минут после того, как я заснул. И, представляете, через 15 минут я, ничего не понимая (за окнами темно, в ужасе, что проспал!), начинаю собираться на грим. Они поджидали под дверью, но не выдержали и от хохота упали в номер. Я их чуть не убил…»

13 сентября Миронов улетел в Свердловск. Там он пробыл пять дней, после чего 19 сентября снова вернулся в ГДР, в город Бад-Казен. День отдыхал, после чего вышел на съемочную площадку: 21 сентября снимали эпизод «Энгельс в Эльберфельде» с участием Миронова, Чурсиной и Соболевского. Съемки длились с восьми утра до шести вечера.

21 сентября Миронов в компании с художником-гримером фильма Львовым и звукооператором Лагутиным улетел в Москву. 24 сентября туда же отправилась и вся съемочная группа.

Вернувшись в Москву, Миронов принял участие в ряде творческих вечеров, один из которых был ему особенно дорог. Речь идет о вечере под названием «Новые имена на московской сцене», который проходил в Доме актера на улице Горького. Своими впечатлениями делится еще один участник того же вечера актер Театра Советской Армии Федор Чеханков:

«Такие вечера, как и посвящение в студенты, а потом посвящение в артисты, было принято проводить в ВТО. По-моему, нас даже снимало телевидение. Я должен был играть сцену из спектакля „Шоссе на Большую Медведицу“, а Андрей – из „Клопа“. Мы долго маялись за кулисами, почти не разговаривали, волновались страшно. Все-таки сцена святая, обожаемый всеми актерами зал, вечно забитый битком, с алебастровыми медальонами по стенам, на которых – первые и великие русские актеры. Мы все знали, что на эту сцену выходили наши учителя и кумиры – Михаил Яншин и Ольга Андровская, Михаил Жаров и Фаина Раневская, Рубен Симонов, Юрий Завадский, Софья Гиацинтова, Серафима Бирман, Вера Марецкая… Шутка ли?! Тогда к таким вещам относились очень серьезно. Мне показалось, что Андрей смотрит на меня недружелюбно. Во всяком случае, никакой приветливости я не встретил. Уже собирался обидеться, а потом понял: я и другие – мы просто волновались, а он – в сто раз больше, потому что он был Мироновым, а эту фамилию в зале знали слишком хорошо. Нам предстояло выступать перед великими актерами, своими старшими коллегами по профессии, а для него они были „дядя Миша“, „дядя Аркаша“, „тетя Оля“, но это было еще ответственнее: уж они бы его не пожалели…»

В начале октября Миронов продолжил свою работу в картине «Год как жизнь». 5 октября он приехал на «Мосфильм», где на одной из натурных площадок Рошаль провел с ним репетицию предстоящих эпизодов. Репетиция длилась с 10 утра до двух часов дня.

12 октября Миронов, Кваша и Ливанов вылетели из Москвы в Ялту, где должны были продолжиться съемки фильма. На следующий день они уже работали на съемочной площадке: в тот день снимали эпизод «вокзал Кельна» (на Ялтинской киностудии была выстроена специальная декорация).

Несмотря на то что фильму был придан статус политического заказа, актеры относились к нему не самым серьезным образом. По словам все того же Игоря Кваши: «На съемках фильма мы хохмили так, как, может, не хохмили никогда. Скажем, массовка относится к героям во всех картинах с чудовищным пиететом. А на нас массовка катала в партком „Мосфильма“ докладные за то, что мы срываем съемки важной политической картины. Когда по фильму Андрюша Миронов (Энгельс) приезжал ко мне, Марксу, в гости, а заранее подговоренные мною дети бежали к нему навстречу и кричали: „Дядя Энглист приехал!“, он хохотал, и съемка срывалась…»

14 октября съемки объекта «вокзал в Кельне» были завершены. Они шли с 6.30 утра до 15.30. На следующий день начали снимать другой объект – «холм-бой». В нем участвовали Миронов, Чурсина, Орлов. Этот же объект снимали и два последующих дня. Затем в течение трех дней Миронов в съемках не участвовал.

Он вышел на съемочную площадку 21 октября, чтобы отсняться в новом объекте – «Париж». Съемки шли с 8 утра до 18. 30 вечера. На следующий день съемки объекта были завершены, и в Москву улетели почти все актеры: Миронов, Кваша, Михалков, Ливанов, Нифонтова, Шенгелая.

В Ялту Миронов вернулся 30 октября. И уже на следующий день (в 7.30 утра) был на съемочной площадке, чтобы вместе с актерами Золотухиным и Карапетяном отсняться в эпизоде из самого начала фильма, где Энгельс и Бакунин встречаются в Брюсселе. Затем три дня Миронов отдыхал. А 4 ноября улетел в Москву вместе с Квашой и Нифонтовой.

Тем временем 17 ноября Театр сатиры открыл свой новый сезон в Москве. В тот день на сцене театрально-концертного зала гостиницы «Советская» показывали «Клопа». Миронов, как мы помним, играл там главную роль – Присыпкина. 18-го он уже вышел на сцену в другой роли – Тушканчик в «Женском монастыре». Далее шли: 20-го – Тушканчик, 22-го – телережиссер («Гурий Львович Синичкин»), 26-го – слуга Сильвестр («Проделки Скапена», утро), Тушканчик («Женский монастырь», вечер), 27-го – опять Тушканчик, 28-го – Сильвестр, 29-го – Сильвестр (утро), Толстый («Дамоклов меч», вечер), 30-го – телережиссер («Синичкин»).

Репертуар Миронова в начале декабря складывался следующим образом: 2-го – «Синичкин», 3-го, 4-го – «Женский монастырь», 5-го, 6-го – «Клоп».

7 декабря Миронов возобновил съемки в фильме «Год как жизнь». В самом большом павильоне главной киностудии страны – 1-м – была воздвигнута декорация «квартира Маркса в Брюсселе» и там в тот день сняли эпизод из начала фильма с участием Миронова, Кваши, Нифонтовой и Карапетяна. Съемки шли с 16.30 до 23.40.

8 декабря Миронов играл в «Женском монастыре».

10 декабря состоялась очередная съемка: уже в 9-м павильоне, в декорации «погреб-пивная» сняли эпизод с участием Миронова, Ливанова и Чурсиной. Съемки шли с четырех вечера до двенадцати ночи.

11 декабря Миронов играл в «Проделках Скапена», 12-го – в «Дамокловом мече».

14 декабря он снова снимался. В той же декорации, что три дня назад, – «погреб-пивная», с 15.30 до 24.00. Затем на две недели Миронов из съемочного процесса выпал.

14 декабря Миронов играл в «Синичкине», 15-го, 16-го – в «Женском монастыре», 18-го – в «Синичкине», 19-го, 21-го – в «Женском монастыре», 22-го – в «Синичкине», 23-го – в «Дамокловом мече», 26-го – в «Проделках Скапена», 27-го, 28-го – в «Синичкине».

29 декабря Миронов вновь надел на себя костюм Фридриха Энгельса. В тот день в три часа дня он вышел на съемочную площадку в павильоне № 10 «Мосфильма», чтобы принять участие в репетиции эпизода, где Маркс, Энгельс и Веерт встречаются в типографии, где печатается их совместное детище – «Новая Рейнская газета». В перерыве репетиции произошел забавный эпизод, инициатором которого был Миронов. В «типографии» лежало много конвертов, запечатанных круглыми сургучными печатями. Во время обеденного перерыва, когда актеры отправились по плохо освещенному коридору в столовую, Миронов незаметно прихватил одну такую печать. А затем стал делать вид, будто что-то усиленно жует. Шедший с ним Василий Ливанов заметил это и спросил: «Андрей, ты что жуешь?» «Шоколадку», – последовал ответ. «Тогда угости друга», – попросил Ливанов. «Да ради бога», – ответил Миронов… и протянул Ливанову сургучную печать. И тот отправил ее в рот. И жевал до тех пор, пока сургуч не растаял во рту и у него не заклинило челюсть. Миронова от смеха чуть инфаркт не хватил. Шутка, конечно, была жестокая, но Ливанов сделал вид, что не обиделся. На самом деле он мысленно поклялся себе, что при первой же удобной возможности обязательно отплатит Миронову той же монетой. Случай представится полтора месяца спустя, о чем речь еще пойдет впереди.

30 декабря начались съемки эпизода «в типографии». Они шли с 9 утра до трех часов дня. После чего Миронов отправился в Театр сатиры, где вечером вышел в спектакле «Женский монастырь».

Так получилось, но последний день 64-го Миронов провел на съемочной площадке. С 9 утра до трех часов дня 31 декабря снимали все тот же эпизод «в типографии» с участием Миронова, Кваши, Ливанова, Чурсиной и Доронина. Вот как об этом вспоминает Игорь Кваша: «31 декабря режиссер с утра назначил съемку. А у меня одного грима на три с половиной часа, я ведь на Маркса абсолютно не похож. К концу съемки мы с Андрюшей выпили: уже начали готовиться к Новому году. Ну и в шутку попросили фотографа сделать эпохальный снимок. Долго пристраивались, пытаясь изобразить знаменитый барельеф – двойной профиль Маркса и Энгельса. Это ведь довольно трудно – так вот пристроиться, чтоб как на картинке… В итоге сфотографировались. Думали: ну, чистая хохма, потом друзьям подарим смешные фотографии. А фотограф использовал снимок на широкую ногу. Наше фото огромного размера висело в Доме кино, его печатали в газете…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.