Свидетель с острова Огненный

Свидетель с острова Огненный

В более чем 700 километрах от Москвы, в 45 километрах от Белозерска Вологодской области посреди Новозера расположился остров Огненный. На нем стоит бывший Кирилло-Новоезерский монастырь, а теперь – Федеральное бюджетное учреждение ИК-5, известное также под названием «Вологодский пятак». Это одна из пяти российских колоний для пожизненных заключенных.

Полутораметровой толщины стены в XVI веке складывали монахи.

Попасть туда можно через соседний остров с обманчивым названием Сладкий, где находится поселок, в котором живет персонал, обслуживающий колонию.

Говорят, что за все время существования «Вологодского пятака» – а тюрьму в здании монастыря устроили сразу после 1917 года и предназначили ее для «врагов революции» – оттуда не было ни одного побега.

Вот в этих глухих и безнадежных краях и отыскался главный «свидетель» обвинения по первому делу Алексея Пичугина.

Коровников Игорь Олегович, бывший житель города Тамбов. Рецидивист. Насильник, серийный убийца. 26 сентября 1996 года осужден Тамбовским областным судом по статье 117 части 3 УК РФ («истязания с особой жестокостью») на 5 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 5 лет.

28 июня 2000 года признан виновным в восьми убийствах, пяти изнасилованиях (в том числе малолетних), похищениях людей, изготовлении самодельных взрывных устройств, а также в других преступлениях. Приговорен Тамбовским областным судом к пожизненному лишению свободы.

Приговор по этому делу подробно описывает «похождения» в Тамбове Коровникова и членов его банды – Владимира Кабанца, Дениса Эрбеса, Павла Попова.

...Познакомились с двумя девушками, пригласили их в машину, отвезли в лес, изнасиловали, избили, задушили телефонным кабелем, сняли цепочку, крестик, колечко, взяли кошелек с 600 рублями.

Второе преступление: познакомились с несовершеннолетней девушкой, посадили ее в машину, отвезли в лес, изнасиловали, задушили телефонным кабелем, труп раздели и выбросили в реку.

Третье преступление: увидели двух девушек, пригласили их к Коровникову домой, изнасиловали, задушили шнурами от утюга и электрообогревателя. С трупов сняли серьги стоимостью 120 рублей, крестик стоимостью 50 рублей, цепочку стоимостью 80 рублей, серебряный перстень стоимостью 100 рублей, часы стоимостью 160 рублей. Раздели, отвезли в лесополосу, выбросили в яму и присыпали листвой и землей.

И так далее, и тому подобное.

Попалась банда в руки оперативников на разбойном нападении на квартиру и убийстве семьи предпринимателя.

Оказавшись в зоне, Коровников скроет от своих соседей-зэков, что совершал преступления сексуального характера – насильников там, мягко говоря, не жалуют. Поэтому Коровников будет рассказывать другим осужденным, будто отбывает пожизненный срок за то, что «одного еврея убил».

Преступления банды Коровникова взбудоражили весь Тамбов. Судебный процесс проходил при большом стечении местных жителей. Обвинения доказаны.

К 2003 году Коровников уже сидел около трех лет на острове Огненный, когда к нему приехали побеседовать следователи Генпрокуратуры и сотрудники ФСБ. И Коровников сразу вдруг вспомнил: в 1999 году Пичугин встречался с ним лично и пытался заказать ему убийство Гориных.

Потом с каждым годом показания Коровникова о причастности владельцев и сотрудников ЮКОСа к преступлениям будут обрастать все новыми подробностями.

Интересная особенность памяти. Ведь обычно человеку свойственно со временем забывать детали.

Ценного «свидетеля» сразу перевезли в Москву, в СИЗО ФСБ «Лефортово». В сравнении с «Вологодским пятаком», где жизнь – медленная смерть, там комфортно, сытно, а вместо тюремной робы – приличный костюм.

От «заказа» Коровников, якобы, отказался, потому что считал Горина своим другом. Но об опасности, будто бы угрожающей со стороны Пичугина, Коровников «другу» ничего не сказал, так как пожалел его, не захотел, чтобы Горин расстраивался и волновался.

Выходит, пусть лучше умрет, зато спокойным и счастливым?

Как неоднократно рассказывал Коровников на судебных процессах Алексея Пичугина и Леонида Невзлина, бывшего начальника отдела службы безопасности ЮКОСа Горин очень боялся (до такой степени, что пригласил его в крестные своего сына?). По этой причине Горин, якобы, отдал Коровникову на хранение папку с некими документами. Что это за папка и куда она делась – никто не знает. Но, будто бы, Горин, передавая папку, достал из нее и продемонстрировал Коровникову фотографии, на которых были запечатлены Алексей Пичугин и Леонид Невзлин. «Если со мной что-нибудь случится, – якобы сказал Горин, – то знай: виноваты эти люди».

Примечательно, что при очной ставке Коровников узнал Пичугина в лицо не сразу, с большим трудом, лишь тогда, когда тот повернулся в профиль.

Как это может быть, если Коровников, по собственному утверждению, виделся с Пичугиным лицом к лицу – например тогда, когда они обсуждали «заказ» на Гориных?

Покушение на Виктора Колесова Пичугин Коровникову, по словам последнего, тоже заказывал. И Коровников от него тоже отказался.

А вот взрыв у дверей квартиры родителей Ольги Костиной устроил – вместе с «коллегами» по банде.

Для Коровникова и компании этот взрыв был всего лишь мелким эпизодом в обширном уголовном деле.

Тогда Тамбовский областной суд установил следующее: так как взрыв был произведен ночью, у двери родителей Костиной, которой в то время там не было, это не являлось покушением на ее жизнь. Коровникова и его братков признали виновными лишь в изготовлении и хранении взрывного устройства и в причинении материального ущерба (в подъезде были повреждены стекла, двери, железобетонное перекрытие между этажами).

До заказчиков взрыва следствие в ту пору так и не докопалось.

Лишь много позже, когда судили Алексея Пичугина и Леонида Невзлина, Коровников «вспомнил»: таковыми были Пичугин и Невзлин.

В начале своего самого первого допроса в Мосгорсуде, 20 октября 2004 года, Коровников, охраняемый как особо опасный преступник двумя спецназовцами, потребовал от председательствующей Натальи Олихвер обеспечить его безопасность. После этого он обратился к Ольге Костиной: «Ты прости меня, Оленька, я не хотел тебя взрывать, если бы я этого не сделал, они бы меня убили».

На последующих судебных процессах по делу Алексея Пичугина и на суде над Леонидом Невзлиным Коровников утверждал, будто «заказчики» сначала не настаивали на лишении Костиной жизни, а лишь просили плеснуть ей в лицо кислотой. Однако Коровников, как он заявлял, не мог совершить такое по отношению к женщине. «У нее может быть слабое сердце, которое может не выдержать, или она может быть беременной», – пояснил «свидетель».

Удивительно тонкая душевная организация, особенно с учетом «послужного списка» Коровникова, не правда ли?