Учитель и ученик

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Учитель и ученик

Эти люди давно и хорошо знали друг друга. Они встретились впервые в 1886 году. В жизни Московского университета произошли тогда два события: одно, обратившее на себя внимание многих, второе, никем не замеченное. Первым было избрание Николая Егоровича Жуковского в число профессоров университета, вторым — поступление на первый курс того же университета только что закончившего гимназию Сергея Алексеевича Чаплыгина.

Жизненные пути ученых тесно переплелись. Именно Чаплыгин пришел на помощь своему учителю в разрешении вопроса о способе определения циркуляции. Вместе с Чаплыгиным Жуковский завершил работу над своей великой теорией, превратив найденную им теорему в средство исследования, которого ждали с таким нетерпением.

Чаплыгин учился, как говорят в народе, «на медные деньги». Он рано потерял отца. Заработки отчима были невелики, и семья едва-едва сводила концы с концами. Сергею, старшему из детей, пришлось с ранних лет помогать семье. Но, невзирая на бедность, мать и отчим решили твердо: мальчик должен учиться, ему надо дать образование.

С первых же дней учебы Сергей Чаплыгин не имел иных отметок, кроме пятерок. В табелях его успеваемости неизменно записывалось: «сознавая пользу учения, питает к нему необыкновенную любовь», «обнаруживал постоянно величайшее старание и замечательную исправность». Редкие способности и серьезность мальчика покорили сердца учителей.

С первыми трудовыми деньгами (гимназист Чаплыгин подрабатывал уроками) прибыл юноша в Москву, чтобы стать студентом университета. Очень скоро он занял заметное место в кружке талантливой молодежи, группировавшейся вокруг профессора Жуковского. Со временем отношения Чаплыгина и Жуковского перешли в дружбу, оказавшуюся удивительно плодотворной для формирования русской аэродинамической школы.

Николай Егорович Жуковский рассматривал задачу о подъемной силе крыла как один из частных случаев более широкой проблемы — движения твердых тел в жидкости. Интерес к этой проблеме передался и его любимому ученику. Дипломная работа Чаплыгина «О движении тяжелых тел в несжимаемой жидкости» была удостоена золотой медали.

Окончив университет, Чаплыгин поехал к матери в Воронеж. Ему еще совсем неясно, как сложится будущее, но оптимизм, присущий молодости, убеждал: все будет хорошо — ведь сам Жуковский беспокоился о судьбе своего ученика и хлопотал, чтобы его оставили при университете для подготовки к профессорскому званию. «Находя, что Сергей Чаплыгин проявил большой интерес к занятию теоретическою механикою и обнаружил в этом деле далеко незаурядные способности, — писал Николай Егорович в своем прошении физико-математическому факультету, — я покорно прошу факультет оставить его при университете для приготовления к магистерскому экзамену по прикладной математике с назначением стипендии из сумм министерства. При этом я заявляю, что он хорошо владеет тремя иностранными языками…»

К 1 января 1891 года кандидатуру Чаплыгина окончательно утвердили не только в Совете университета, но и в министерстве народного просвещения. Узнав об этом, Жуковский поспешил на телеграф, чтобы обрадовать своего ученика.

В Воронеже ликовали. Более радостного новогоднего подарка для семьи Чаплыгина быть не могло. Мать и отчима радовало, что Сережа полностью оправдал надежды, возлагавшиеся на его будущность. Юноша прочно стал на ноги. Пятидесятирублевая стипендия казалась его семье пределом мечтаний.

Тему своей дипломной работы Чаплыгин развил в магистерской диссертации. Она называлась «О некоторых случаях движения твердого тела». Жуковский дал подробный и обстоятельный отзыв об этой работе. Профессор писал, что проведенные исследования «…доставляют, по нашему мнению, автору рассматриваемого сочинения почетную известность в литературе по гидродинамике».

Жуковский поясняет причины столь лестного отзыва: «Сочинение С. А. Чаплыгина, — пишет он, — представляет вполне самостоятельный труд, который вместе с его прежними работами по тому же вопросу являются в литературе единственными исследованиями по геометрической интерпретации движения твердого тела в жидкости. Можно сказать, что картина этого движения теперь рисуется в воображении только благодаря исследованиям С. А. Чаплыгина».

Таков был лучший ученик Жуковского. К тому времени, когда Николай Егорович размышлял над секретом определения циркуляции, Чаплыгин уже приобрел репутацию солидного ученого. Его способность проникать в тайны науки, глубокий аналитический ум получили достаточную известность.

Слушая Жуковского, далеко не все его коллеги заметили, сколь уязвимым местом теоремы о подъемной силе было вычисление циркуляции. Чаплыгин обнаружил эту трудность мгновенно, несмотря на то, что последнее время занимался совсем иными вопросами. Едва закончилось заседание, он подошел к своему учителю.

Разговор ученых принял весьма оживленный характер. Сергей Алексеевич рассматривал ту же задачу с несколько иных позиций. Разные точки зрения словно подкрепили друг друга. Теория приобрела строгий законченный вид, вылилась в четкие математические формулы.

И вряд ли нас обвинят в преувеличении, если мы скажем, что рождение новой теории свидетельствовало о практическом воплощении вещих слов Жуковского по поводу силы человеческого разума, которая поможет людям завоевать воздух.

«Все познается сравнением», — так гласит народная мудрость. В свете ее интересно сослаться на высказывание директора аэронавтической школы в Лозанне Рихардо Броцци, который в 1916 году уныло заявлял: «Аэродинамика, бесспорно, есть наука вполне эмпирическая. Все заслуживающие доверия законы должны быть указанием действительного опыта. Нет ничего более опасного, как применять математический аппарат с целью достичь этих законов».

Но, разумеется, далеко не все ученые Запада были такими рутинерами, как Рихардо Броцци. Об этом свидетельствует, например, письмо немецкого исследователя доктора Р. Эмдена, пришедшее в январе 1910 года на имя Жуковского:

«Милостивый государь!

Я только что познакомился с Вашей работой в Бюллетене Кучинского института, 1906… К сожалению, я не могу здесь достать «Труды Отделения физических наук О. Л. Е.», в которых опубликована Ваша работа «О присоединенных вихрях». Я был бы Вам чрезвычайно признателен, если бы Вы предоставили мне заимообразно оттиск этой Вашей работы.

С глубоким уважением д-р Р. Эмден»,

Таких писем в адрес Николая Егоровича приходило много. Один из крупнейших специалистов в области аэро-гидродинамики, профессор Геттингенского университета Людвиг Прандтль, писал Жуковскому: «…посылаю Вам заказной бандеролью два печатных отчета о научных авиационных заседаниях (в Геттингене и Берлине), которые могут представить интерес для Вас. Второе заседание посвящено основанию Научного общества авиационной техники, цели которого Вы увидите в отчете о втором заседании, на странице 4 и 5.

Научное общество сочтет за честь считать Вас своим членом».

И действительно, любое общество гордилось бы таким членом. Жуковский принадлежал к той славной плеяде ученых, которые стремятся сражаться на переднем крае науки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.