Скажу последние слова
Скажу последние слова
Удаляется пыльная загроможденная событиями эпоха.
Заканчивается сконцентрировавший, как кость, все достижения человеческого разума кровавый ХХ век.
Богатые и богатеющие, как черти в печной трубе, никак не давали жить мирно и как мясник отбирает быков на забой, гнали мужиков на пушечное мясо.
Четыре чудовищно-разрушительные войны, несколько локальных выдержали люди, населяющие земли, называемые Россией, три революции совершили. А перед последним порожком, сердито и шумно дыша, век выкинул плененный алогичностью ельцинский переворот.
Мировая военная наука и промышленность, усердствовавшие в развитии убийственной силы, пролетели путь от штыка до водородной бомбы.
Навоевавшись досыта с простым и наивным желанием советский человек добился сорок пять лет мирной, теплой, трудовой жизни. В светлом пламени веры родилось и выросло поколение, не слышавшее вой снарядов, разрывы бомб, в клочья рвущие матушку землю, стоны умирающих. Но все эти годы война шла, разрывая в клочья ум, сознание, мысли.
Отобрав у разрушительной войны тихое, как на зорьке, время, наш человек продолжал воевать в навязанной холодной войне, работая на оборону. Сцепившись рогами с серым, еле видимым противником, мы боролись за жизнь без хлесткого звука пистолетного выстрела и рассыпающейся автоматной дроби. Мы шли первыми: создавая и утверждая новую цивилизацию, продирались сквозь ядовитые заросли и осклабившегося зверья.
Это были годы напряженного созидания по всем направлениям духовной, моральной, экономической жизни, годы строительства действительно нового общества.
И в этом простом, скромном, но нелегком труде Иван с Марьей от конной тяги вырвались в космос. Наслаждаясь заполнившей все тело радостью и негой, целуя пяточки внуков первый раз надавивших землю, они отдавали им благородство своих сердец и накопленные знания.
Бабушка – теплое, мягкое слово – наполненное вкусом и запахом варенья, по утрам легкого прикосновения, зовущем к румяным пирожкам. И кто не имел бабушки, тот не почерпнул из ее кладези традиций, мудрости и не испытал настоящей нежности, не вкусил доброты и тепла.
Наши герои расслабились, потеряли бдительность, а сладкая еда потянула к еще более сладкой.
Тут-то их и подстерегла ненасытная жажда богатых богатеть за счет других, как в мышеловке. Искусно владея анаграммой, т. е. перестановкой букв, фактов, событий, подтасовывая всевозможные исторические недоразумения, исподтишка, по-воровски использовали они излишнюю самоуверенность и доверчивость. Подлым переворотом ввергли этот самобытный народ с ранимой душой в пучину нового длительного конфликта: между делом и бездельем, между разумом и безумием, между верой и долларом.
«Никогда не знала Русь более глубокого заблуждения, чем это противопоставление одного другому», – говорят историки. И наступило беспокойное, быстроменяющееся, непредсказуемое время депрессий, неудач и стрессов. Переполнились дома сумасшедших молодыми ребятами, женщинами, не выдержавшими психологических нагрузок их детьми с наследственной шизофренией. Количество смертей от наркотиков ежегодно увеличивается в три раза, от алкоголя в два раза, самоубийств в два раза. В крае резкий рост проф. заболеваний, отравлений и различных инфекций.
* * *
Обобрав акционеров, гл. директор Карпин А.В. захотел пожить в первопрестольной. Нашел там никому не известную фирму, продал выгодно свои акции, менее выгодно заставил продать свое окружение и сдал химкомбинат, как когда-то генерал Власов сдал фашистам ударную Армию.
Новые владельцы с юными руководителями и замашками «гитлерюгенда» захватили весь комбинат и приступили к его открытому разграблению. Борясь с «паразитами» – рыночно несознательными элементами, которые требуют годовую задолженность по зарплате, они их выгнали, без них кормежка обильней.
Более тысячи бывших ударников коммунистического труда высудили свои зарплаты, но годами унижаются, просят судебных приставов: «Взыщите наши кровные».
Не тут-то было, они до сих пор в карманах «гитлерюгендов».
Откуда же взялось это прозвище, которое я услышал в бане, где голые тела ведут нескончаемые баталии по политическим и экономическим проблемам. Проанализировав по документам состав Совета директоров нашего ОАО, я увидел: это шустрые, хваткие ребята (в смысле хватать) как рыба в воде ориентируются в стихийном развитии современных рыночных отношений.
За последние 5 лет они, как правило, побывали на различных должностях множества ОАО, ЗАО, сменив несколько городов, квартир, иномарок, но основная дорога ведет в Москву.
Вот трудовая биография заместителя генерального той фирмы, которая нашла где-то деньги и купила многомиллиардный комбинат. Он числится еще в пяти кампаниях членом Совета директоров, прямо культ личности. В том числе ЗАО здравица «Ая» и ЗАО «Гостиница «Химик». Откуда там директора, чтобы быть членом их Совета?
На поселке химиков сохранилась профсоюзная организация пенсионеров. Вот у кого учиться, как сохранить оптимизм и жизненную силу. На отчетно-выборном собрании выступил Альберт Иванович Королев.
– Наше предприятие досталось людям продажным, эгоистичным, беспощадным, без чести и понятия о Родине. Не имея базового образования, опыта работы в сложной химической промышленности, милиционеры, армейские службисты тыла и финансов да плясуны ансамбля не способны заставить работать это уникальное производство.
Пенсионеры, привыкшие слушать только телевизор, затаившись напрягли уши.
– Поближе к Японии и Китаю они организовали плавильные печи и дорогостоящее нержавеющее оборудование, приборы превращают в слитки. Идут за бугор эти слитки, рельсы и не переплавленное оборудование, там же остаются и доллары, минуя наши налоги, бюджет города, пенсионный и социальный фонды. А вместо зарплаты знакомую фигуру из пальцев.
Полный зал ДК зааплодировал, остановился Альберт, не понимая, чему радуются убеленные сединой головы и продолжил:
– Но, играя в демократию, эти штатные «человеколюбы» собирают раз в год акционеров и используют для узаконивания своих незаконных действий, «а они обманываться рады».
Зал затих в ожидании какой-то бомбы.
– И голосуют своими пустыми акциями, как на профсоюзном собрании в былые времена, с верой и на что-то надеясь.
Так же как в выборной компании здесь тоже система отлажена, являясь жертвой манипуляции, опускают они бюллетени с неизвестными фамилиями и массой заверений.
Он перевел дух и голосом, давящим на мембрану, продолжил:
– А голосую они за дух наживы и прибыль людей, не имеющих никакого отношения к их родному предприятию. Хуже того – создают условия для накопления враждебными странами стратегического сырья, в виде редко земельных и легирующих металлов, выделяемых из наших слитков.
Подвинул микрофон поближе.
– Враждебные по самому широкому набору признаков доморощенные хищники еще не спокойны, потому хитростью и обманом облапошивают своих безропотных акционеров. А они на фоне всепоглощающей подлости, пошлости, обмана откровенно благословляют на открытое обворовывание себя, государства и насильственную капитализацию.
Альберт перевернул листок, посмотрел в притихший зал.
– В условиях долговой экономики страны, вывоз денег и капитала за бугор, в полтора раза превышает внешние кредиты. Это равносильно – вы занимаете на месячную пенсию, а пропиваете на полторы.
В зале оживились.
– Разве могут жить богато наши внуки? – сняв очки, задержавшись, он бросил в зал.
– И увеличивается до понятия – вывози сколько успел «натырить»?
Легкое шевеление прошло по залу.
– И ведь обслуживание государственного долга тоже инструмент обогащения, только чиновничества и «уполномоченных банков», это откровенное казнокрадство в неприлично крупных размерах. По воровским законам ворам брать в руки оружие и воевать запрещено, кто же будет защищать нашу Родину? Но они и воровские законы нарушают, нещадно убивая друг друга.
Сделав глубокий вдох, с сожалением продолжил.
– Так своим молчаливым голосованием, очарованные словом «демократия», способствовали созданию системы под названием «олигархическое государство», лихорадочно уничтожающую само себя.
В зале отозвались несколькими хлопками.
– Эта система в результате целенаправленного перераспределения народных и национальных богатств, манипуляцией финансовых мошенников, преступных структур и коррумпированных чиновников окончательно взорвало экономику приватизированной страны. Получив на этом огромную прибыль и выгоду, они привели народ и страну к банкротству.
Решив сократить свое выступление, перевернул лист.
– Раньше советское было вечным, современное же как воздушный шар. Потому что у руля промышленности люди чуждые и не нашенские. Они упиваются свалившейся невесть откуда властью и живут по поговорке времен перестройки: «Куй, пока горяче, хватай и богатей, пока Горбачев». А заполнившая прилавки иностранная продукция лишает нашу экономику саморазвития, торговля же сырьем обогащает узкий круг.
Доводы его разума бросают яркий свет на глубокий смысл его слов.
Альберт Иванович сошел с трибуны, как бы освободив душу от постоянно гнетущего камня. Бурные аплодисменты проводили его, но он не вошел в заводоуправление комбината. «Гитлерюгенды» закрыли пропуск.
* * *
Все послепереворотные годы избирателям, акционерам, школьникам настойчиво вдалбливают: русский – это лентяй, пьяница, умом тронутый. Из горла вещателей вырывается звук, похожий на тот, который издают дикие люди, чтобы выразить свое удовлетворение победой.
Многие нормальные поверили в эту ненормальность и оторвали себя от своих корней. Наступила застойная бедность, поразившая целые регионы камнепадом социальных болезней.
А «новые хозяева жизни» когда были внизу боролись с неравенством, теперь, попав наверх, воюют за неравенство.
Как в весенний день незаметно уходит снег, растаяла и вера, что в этом отчужденном мире можно быть счастливым.
Летит олигархический локомотив с обезумевшим от власти и денег машинистом, не соблюдая предупреждающих и запрещающих сигналов, а его видимость разговора с населением только через проверенных и купленных особей.
Если кому-то покажется, что я пишу со злостью, то знайте – я отношусь с любовью ко всем вам. И сожалею о случившемся, потому что глубоко человеческого счастья лишились все.
Исследованиями отмечено: владельцы контрольных пакетов акций предприятий вздрагивают от каждого хлопка автомобильного глушителя, рожают меньше, живут короче, умирают в одиночестве и муках.
Демографы кричат: русские вымирают в два раза быстрее остальных граждан и через поколение, если все будет так же, их останется 50 миллионов человек на этой огромной территории. Но это уже будет не Россия.
Предположим: через много лет Юрий Витальевич Маркин наденет очки, откроет эту книгу и начнет сравнивать цифры, взятые из СМИ моими героями. А пока все чаще в прессе проскакивает цифра уменьшения россиян полтора миллиона человек в год, бийчане вымирают по три тысячи. Этого не было в самые уничтожительные годы страшных войн или разрушительного проявления недовольства природы.
Представьте, через какие-то 80 лет на месте Бийска развалины и последний умирающий человек. И в этой кутерьме беснующихся людей куртухающейся страны как на каждом этапе катастрофической истории появляются свои герои.
Имя генерала Льва Рохлина – Героя России – просит отдельного описания, я же поведаю самую малость. Когда генерал с птичьей фамилией и многими звездами выпнул юнцов под пули подготовленных дудаевцев, Рохлин гордо сам встал перед боевиками и тысячи пуль облетели, как в сказке, не тронув его солдат.
И чтобы в России не оказалось чеченского пепелища, патриотические силы в Гос. Думе решили изменить и улучшить жизнь народа, а Рохлин их возглавил. Он пошел не на боевиков и не на амбразуру пулемета, а на систему и против ее создателей. Вседозволенность и безнаказанность позволили им легко и хладнокровно расправиться, расстреляв героя в упор в собственной квартире.
Его коллега, депутат Виктор Илюхин, председатель комитета содействия армии и военной промышленности решили с фракцией коммунистов отрешить Гл. Похмельщика от власти.
Эти два бывших военных из всей армии многочисленного генералитета нашли мужество, силу и открыто встали на борьбу с невеждой, осколком неизжитого при социализме политического извращенца. Но они не учли его невероятное чутье на мерзавцев и умение точно расставлять их на высшие посты, чтобы усердно уничтожать армию, военную промышленность и, оскалившись, сильней затягивать удавки на нашей шее.
Но, чтобы учинить народный спрос и потребовать ответа, прежде необходимо вывести народ из забытья, в котором он оказался в эти морозные годы. За это взялись патриоты.
Правителю предъявили семь четко сформулированных и документально обоснованных пунктов обвинений. Много томов доказательств было изучено в Думе, каждое обвинение тянет на статью с огромным сроком заключения.
И началась борьба за выживание правителя и его системы.
Жадные, злобные особи бросили все силы и наши деньги на обработку общественного мнения и подкуп депутатов. Все золото на закуп лжепророков эфира, ненасытных телекиллеров, печати, электронных средств.
Чувствуя, что они повсеместно сдают свои позиции, а патриоты страдают от нехватки средств и молодых свежих сил пропагандистов, снова заработал миф большой лжи.
Дымовой завесой висели заверения о служении народу, улучшении благосостояния, добавили копеечную пенсию инвалидам и пенсионерам. А жестокие действия по удушению, проводимые зарубежными и доморощенными «реформаторами», преподносились как благо, разрушительное и несуразное правление выдавалось за гениальность и новое мышление. Коммунистов же представляли в виде злодеев из какого-то чужого мира и бросались на них с невероятной силой и ожесточением.
Претерпевая яростное сопротивление, вольнодумцы отказывались признать возможность исключения хоть одного пункта обвинения.
Патриоты пытались разбить внедренное многим убеждение доброты и гуманности американских олигархов по отношению к россиянам. Добивались преодоления людского равнодушия к собственной судьбе и судьбе их детей с внуками.
Убеждали: «Только встать плечом к плечу – нация получит шанс выжить».
Но не хватило толчка завести остывший мотор, не зажглась свеча радости освобождения на лицах пришибленных людей, они пока что не отошли от операции без наркоза.
Буржуазия в лице штатских и военных лидеров нуждалась в своей диктатуре, потому всесильный доллар победил, и неважно, что рыночная воровская экономика во 100 крат хуже плановой.
Перед каждым депутатом стоял вопрос: давить кнопку за тюрягу «системе» или получить от 35 до 50 тысяч халявных долларов на карманные расходы от этой системы.
Устояла Дума под напором патриотов, но не хватило голосов, чтобы Гл. Похмельщик со своими министрами-капиталистами оказались за решеткой вместе с уголовниками. Продалась с потрохами фракция самой продажной партии либеральных демократов вместе со своим вождем Жириком, а их избиратели остались с носом и неизвестностью. Вот он дрянной либерализм. И началось изготовление мутантов, а теперь рождаются мутантами с наследственной мутацией.
Наступила реальная диктатура под вполне благонадежной формулировкой «демократических реформ», а на их буржуазной улице – длительный праздник.
Дума в каждый момент обсуждения пунктов обвинения могла с корнем вырвать дерево с ядовитыми ягодами. Теперь жди, когда вырастет яблоневый сад, и созреет плод.
Организованная «демократия», завладевшая всем, удушает саму себя во имя нового витка обогащения. Окрыленный Правитель вылил радость «победы» и горечь неприятностей на подданных – израсходованные деньги нужно возвращать. Разделив еще не поделенные заводы, увеличил налоги, тарифы, цены и морально-психологическое давление, чтобы иметь беспредельную власть. Сконцентрировав совокупность процессов разрушения, он собрался править бесконечно.
Но центр тяжести всей ситуации перемещался в противоположную от него сторону. И как всякое дозирующее весовое устройство подчиняется заданию, так и Гл. Похмельщику американцы сказали: «Сработал концевик, назови наследника и уходи».
Действительно, была создана густая атмосфера недовольства даже среди обывателя, и тактика успокоения стала самым подходящим выходом для олигархической американской верхушки и местных оборотней.
Жалко после триумфа покидать царские апартаменты, но он привык выполнять инструкции своих патронов. Его последние шаги до политической могилы не стали легким пухом и через годы не стерли горечь воспоминаний об этом человеке, вставшем когда-то во главе темных сил. А, уйдя в тень, он не нашел других забот, как расчеловечивать самого человека.
Я заканчиваю рассказ не причесанными мыслями и словами о периоде неимоверного перерождения партийных, государственных функционеров и неограниченном сдвиге низов.
Это повествование – ответ многолетним помоям на мое прошлое, от которого не осталось ни малейшего местечка, не вымазанного современной грязью зловония. Время, в котором мы учились и работали, работали и учились строить, покорять, совершенствовать, создавать блага. А в свободное время с упоением отдавались любимым видам спорта, радующим тело, искусствам в художественной самодеятельности, ласкающих душу и любви.
Многие действующие лица живут и здравствуют и не дадут соврать, что была создана лучшая в мире система образования, великолепное бесплатное здравоохранение и самое здоровое времяпровождение.
Я не образы выписывал, а честно описывал жизнь образов, не рисовал врага, а описывал моральное состояние при нем. Негодяи были и тогда, но они меньше проявляли свое негодяйство.
Каждая цифра является поиском моих героев и отражает описываемый период для сравнения с будущим.
Следующий эпизод, приход к власти нового Правителя, я начну с напоминания читателю, что в 1917 году народ смел, а в 1991 году – народ смели и что из этого вышло в 2001 году.
* * *
Покопавшись среди родственников, семья Гл. Похмельщика остановилась на заведующем клуба советско-германской дружбы подполковнике КГБ (Комитет Государственной Безопасности) Путанине. Командовал подполковник стукачами, собирая сведения о немецких коммунистах да русских, работающих в ГДР (Германская Демократическая Республика).
Армия беспорядочно сбежала из Германии, а Путанин в вагоне люкс приближался к поборнику «демократии», приватизировавшему мэрию Ленинграда Запчаку. Стремление к личному обогащению, отсутствие моральных барьеров выдвинуло его в заметного клерка этой мэрии.
Используя кэгэбэшные и заграничные связи, он развернулся во всю махинаторскую ширь. По многим его делам велось следствие, а он обезопасил себя на первый случай, купив в испанском городе Бенадор виллу.
Выдача лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов, поборы при лицензировании игорного бизнеса и всякое разное.
Но самая выдающаяся песня его деятельности – это создание целой системы продажи военных кораблей морской базы через порт Ломоносово и тайный вывоз самого Запчака за границу от следствия.
Раскручивание подполковника запаса в генералы с дальнейшей головокружительной карьерой директора ФСБ связало языки многим: кто-то утонул в Москве реке, кто-то погиб при не выясненных обстоятельствах.
А когда премьер Чернодырдин проворовался, умыкнув американскую подачку, чем разозлил даже президента США, его куда-то послали послом. После нескольких манипуляций с премьерами, Гл. Похмельщик назначает на последнюю должность перед прыжком в правители Путанина, как опытного «прихватизатора».
Так молотобоец стал гинекологом и ищет где же дутье.
Первый правитель измордовал народ, измучил граждан порабощенной Руси и ослабил страну до приглашения интервентов. Его преемник наверняка низвергнет ее в третий мир.
Люди почему-то думают, что чтобы работать мастером – надо кончать техникум, технологом и выше – институт, а президентом может быть любой заведующий клубом или пьяница.
Выдрессированный большой ложью, приглаженный манипуляцией избиратель с пустыми глазами зомби снова безумно опускает бумажки, ставя галочку против мало известной фамилии «наследника» с мольбой, «чтобы не стало еще хуже».
Запил бывший трудовой человек, полоща зубы водкой, загулял последнее десятилетие бедолага. Таким мы его никогда не видели, а, увидав, не узнали. Понял, что втравил себя и детей своих в бессмысленную бойню за обогащение и разучился говорить и, кажется, перестал думать.
Редко стали встречаться бывшие коллеги и друзья. Женщины ушли в прошлое, сады надоели летом, работа стала не доступной, вот и распаляли себя политикой на мальчишнике у А.И. Королева по поводу круглой даты его рождения. Жену и дочь они отправили по своим делам, а обслуживали зять со сватом.
После избрания приемника Правителем некоторые радовались, злорадствовал и Славка Новиков.
– Коммунисты остались где-то там, по ту сторону.
– Зато буржуазия перед глазами, – утвердительно ответил Виталий Маркин. – И набросилась на людей по всей линии, показав волчьи зубы, не прикрывая их лисьим хвостом.
– Ваша беда в том, – примирительно сказал Славка, – что коммунистическое движение заштамповано.
– А ваша радость в том, – в тон ему ответил Виталий, – не дошло до избирателя, что большая половина их труда идет на теневое обогащение хозяина. Не догадывается он, что действия чиновников, а их число превышает количество российской армии, грабеж коррупционеров и криминалитета лишает страну целого Государственного бюджета.
– Обнаглевшие олигархи с огромным азартом присваивают от присвоенных природных ресурсов еще по 50 миллиардов долларов в год.
– Смирился избиратель, что потерял самое справедливое общество, былую духовность и нравственность.
– Значит, надоела эта нравственность обществу, – вставил Славка.
– Поэтому не докапывается мысль людей до сознания неминуемой катастрофы, – продолжал Виталий, – а она входит в каждый дом размерзшимися батареями, гробами юных тел, без войны убитыми и замученными в подвалах, отравленных наркотой.
Зять Альберта Ивановича, Юрий, предприниматель, как бы убеждая Вячеслава Анатольевича:
– Мир как никогда приближается к атомному кошмару. Однополярное капиталистическое общество способствует расползанию этого смертоносного оружия по карманам с различными намерениями. Одни – для утверждения силы или своего порядка, другие – для борьбы с ними, третьи – еще для чего-то…
Все прислушались…
– А вдруг карман дырявый или по неумению или чьей-то дурости оно взорвется.
– Вы так сгущаете краски! – почти выкрикнул Славка, – что волос дыбом встает.
Загудел Альберт:
– Назови область жизнедеятельности российского человека, где бы стало лучше и не отдельным людям, а многим.
Славка думал, что-то мямлил, Альберт ему помог.
– Возьми село и рядом с Бийском Зерносовхоз. На каждом из четырех его отделений была школа, медпункт, детсад, клуб, спортивные площадки. Сейчас все ликвидировано, а помещения в полуразрушенном состоянии. На центральной усадьбе замечательный Дом культуры – одна стена обвалилась, и никто не ремонтирует.
– Где стал лучше жить материально, психологически и морально учитель, честный милиционер, участковый врач, инженер на заводе или рабочий частного предприятия? А досуг превратился в сплошную пьянку, пивнушки за каждым углом, и по целым дням и ночам заполнены спивающейся молодежью.
Заполняя очередные рюмки, как бы между прочим, в разговор вступил сват Алексей Григорьевич Комлев – строитель.
– В юности я был комсомольским вожаком строительно-монтажного треста № 122 – на учете 1700 комсомольцев. И на мотоцикле «Урал» мотался, как борзая, по рытвинам и не наезженным дорогам необъятной стройки от объекта к объекту. Приезжаю на Дворец «Химиков» – это было в 1961 году – он весь в лесах и далек от того вида, что мы созерцаем сегодня. Чтобы попасть в его строящееся чрево, нужно искать проход, все перерыто, кругом кирпич, стройматериал, строительный мусор. Бригада лепщиков из Челябинска почти на матах жалуется:
– Нет отопления, воды – мы срываем сроки работ по лепным украшениям.
Нового рассказчика все внимательно слушают.
– Комсорг этой бригады, жаль забыл фамилию, мне популярно объясняет: «Чтобы внутренняя красота Дворца радовала взор людской вечно, необходимы определенные условия для полимеризации раствора: температура, влажность, определенное время и т. д. Иначе арматура начнет ржаветь, а лепнина быстро осыпаться».
Падаю на мотоцикл и лечу разыскивать Петю Гусельникова, секретаря комсомола Сантехмонтажа. Он со своей бригадой работал на сдаточном объекте будущего Олеумного завода. Убедили комитетчики начальство: добились трубы, арматуру, кран, а Петя организовал работу в предстоящую субботу и воскресенье. В понедельник лепщики работали в нормальных условиях, и вот скоро сорок лет – не упала ни одна крошка. А я сохранил стенную газету, которая появилась на управлении треста с благодарностью пофамильно всем участникам, особенно начальнику управления Сантехмонтажа Мозырскому Моисею Борисовичу и слесарю Пете Гусельникову.
Шумно чокаясь рюмками, все выпили. Алексей Григорьевич, чтобы кто не перехватил инициативу, продолжил:
– Удивительное было время и его молодежь – постоянное ощущение голода в физическом и духовном развитии. Интенсивно строилось благоустроенное жилье, освобождались бараки и до сноса переоборудовались в клубы, спортзалы, вечерние школы. Россия из страны всеобщей безграмотности в СССР превратилась в страну сплошной грамотности и самый читающий народ, а увлечение спортом и физкультурой было повальным.
Почему же мы снова возвращаемся к тому безграмотному обществу, а самая бедная страна Бурундия внедряет всеобщее бесплатное образование.
– Потому, папа, – вставил Юрий, – что при социализме до 50 % прибыли предприятий без налогообложения направлялось на развитие производства, научные разработки, внедрение новой техники и социальные нужды. Была прямая заинтересованность учиться.
Современное налогообложение не стимулирует развитие, а заставляет укрываться от налогов. Вот и падение упавшего производства еще на 9 % в год, да вывоз за границу по 2 миллиарда долларов в месяц и интенсивно увеличивается.
А наши министры скачут по заграницам, ожидая в прихожих, пресмыкаясь, выпрашивают инвестиции и не испытывают чувства национального позора.
– Но не все же так плохо! – настаивал Славка.
Альберт настойчиво гудел:
– Есть люди, которым сегодня очень хорошо, они-то и ломают завтрашнее завтра. А заказные интерпретации ваших средств информации не дают познаний и не показывают действительное положение дел. По роду службы мне пришлось узнать.
В России четвертая часть мирового леса. В СССР эта отрасль уступала по объему получаемой прибыли только нефтяной отрасли. Сейчас она занимает лишь около 5 % валового продукта страны.
– Кому нужны эти твои цифры! – почти выкрикнул Славка.
– За 10 лет вашего правления, – Альберт обратился к нему, – площади ежегодных посадок и посевов лесных культур сократились в 5 раз, а хищническая вырубка и незаконная продажа наиболее ценной древесины составляет в несколько раз больше от официально разрешенного. Необозримое количество миллиардов долларов оседает в заграничных банках.
Мы уже проходили, когда до 70 % лесов при царизме находились в частной собственности. Ради сиюминутной выгоды они вырубали, пропадали реки и озера, а ветра и эрозия создавали страшный голод от неурожаев. Сталинский план преобразования природы появился не спонтанно. Советская власть только восстановила утраченные леса и вот те на! Опять уничтожение.
Славка сник, а Альберт дружелюбно толкнул его плечом и продолжил:
– Мы снабжаем лесным кислородом богатым фитонцидами Западную Европу, Америку. Им бы надобно нам платить за это, а не способствовать его разворовыванию в широких масштабах и превращать многолесную державу в пустыню и придаток дешевого сырья мирового рынка древесной продукции.
* * *
Подходил к концу провоцируемый алчностью, неопределенный 2000 год. Рыночники, очарованные успехом, не знали, что делать со своей победой и приватизированным государством. Ухохатываясь над нами, прошлым и над собой, они действовали против здравого смысла, против научного социализма, против собственного народа, не думая о задачах, и не готовясь их выполнять.
Темной стеной надвигался век, в котором будущее моих героев вряд ли предстанет светлым и похожим на прошедшую молодость, потому что нарушены законы природы и бытия, а внедряемые механические правила, провоцируемые злокознием, поражают сознание и лишают всякой реальности.
Власть одного изолированного авангарда – сверхбогатых – не способна управлять с пользой для страны и ее народа. Она и не берется за непосильные ей проблемы, а радуется не духу, а только брюху.
Все менее обращаются к времени, энтузиазму, положительным фактам и опыту Советского созидательного периода, а без этого невозможно понять и объяснить трудное будущее, тем более справиться с ее последствиями.
Проматывая накопленное, обогащаясь за счет нефтяной трубы, рыночники знают, что разведанных запасов нефти у нас осталось на 12 лет. Представь, читатель, на твоей жизни все движущееся и огнедышащее разом замрет, катастрофа нагрянет внезапно.
Все кинутся переходить на газ, но через 20 лет после этого и его запасы иссякнут – все обледенеет. Страна разрушена, ваши внуки уничтожены, цель достигнута.
Вот сейчас я возможно и сгущаю краски, но это ответ демократам, которые в самых гнусных тонах, пропитанных клеветой, неустанно продолжают поливать помоями Советский период, отвлекая вас от насущных проблем.
Я не умываю поэзией лицо прошлого, а подтираю места, далекие от чистоты сегодняшнего.
Абсолютно ясно, прекрасное майское утро стало мрачным, а градообразующее предприятие – химический комбинат – выпускавший 200 наименований товаров для народа и промышленности, погиб безвозвратно, а с ним и город умирает. Эта страшная картина разрушений способна действовать удручающе и возмутить хоть кого, но только не рыночников.
Завод Минеральных удобрений – последний писк технологического и аппаратурного оформления, с высокоинтеллигентным и интеллектуальным коллективом, с территорией в цветах и плодовых деревьях превратился в свалку, загроможденную разваливающимися зданиями.
Завод Товаров народного потребления – в опустевших, рушащихся зданиях, в пустых глазницах окон и вырванных дверей – воет жалобно ветер. Кое-что продано за бесценок или сдано в аренду частникам за наличку хозяевам. Оставшееся в спешке вывозится, что можно отправляется на переплавку, зарплаты – опять та же фигура из пальцев.
И все это сопровождается нашествием голодных, обездоленных людей с мешками, рюкзаками, санками хоть что-нибудь украсть у воров. А они под громкий хохот и улюлюканье гоняют их, унижая и делая обездоленных еще более несчастными.
Остатки пяти цехов пороховой площадки объединили в один. А борец за сохранение каждого болта, килограмма сырья, грамма готовой продукции – Виталий Сергеевич Маркин – назначен начальником и вынужден организовывать демонтаж, резку, погрузку превращенного в металлолом дорогостоящего оборудования. Оборудования, которое усиливало мощь артиллерии, военных кораблей и самолетов, способствовала маневренности космических аппаратов и создавала авторитет нашему рабочему классу во всем мире. Если этот авторитет и мощь с умом поставить на пользу Ивана с Марьей, то внуки бы купались в доброте, радости и удовольствии, создавая это же своим внукам.
Теперь криминальная финансовая удавка, накинутая на промышленность, вышвырнула высококвалифицированных специалистов в никуда.
Виталий Сергеевич закрыл глаза, поднял лицо к солнцу, стараясь ни о чем не думать. Но все его существо переживало: золотые эшелоны уходят и вереницы КАМАЗов увозят по ночам народное добро, а работники комбината живут без зарплаты. Раньше по ночам вывозили остатки спец. продукта на сжигание, из соображений безопасности, теперь ночь нужна ворам.
Много он выслушал гневных проклятий от рабочих. И чем дальше, тем тяжелее становилось у него на сердце. А этот солнечный блеск создан как будто для того, чтобы яснее увидеть, как заковала народ тирания криминальной власти.
Не раз задавал себе вопрос Виталий: «Откуда у этих молодых людей такой запал на разрушение, упоение своими победами? Учились в советских школах, где все воспитание шло на созидание и мощный прорыв в будущее».
И как напрягшийся трос между тяжело нагруженной баржой и выдыхающимся буксиром он видел: как у одних кожа темна от загара, другим, душу отогревая, приходится ждать прихода солнца.
Не выдержали нервы за издевательство над людьми и техникой у этого стойкого и преданного доброму делу человека. Встал он на последней оперативке уходящего века во весь рост, расправил плечи и выдал этим напыщенным юнцам, назвавшимися генеральными директорами компаний раздробленного комбината, с зауженными мыслями, как резинка в трусах, и заформованными в рамках лицах. Уверенно и нахально сидят они во главе огромного стола, за которым когда-то сиживали министры, ученые, космонавты, представители советской власти и решали проблемы, нужные народу и государству.
– А теперь вы, жаждущие халявного обогащения: Мало сломали! Мало украли!
Твердым, отдающим металлом голосом, он говорил, не давая себя перебить:
– Надеетесь, что простым людям не понять этой вашей нечеловеческой мудрости. Суть плана и все комбинации явных, полуявных и скрытых врагов исконно Русской земли таковы: довести русских до состояния, чтобы они не смогли удерживать занимаемую ими территорию, которая всегда являлась величайшим соблазном для западного мира. И вы стали их мобилизационной силой.
США применили свой суд Линча в международных отношениях и за послевоенный период разбомбили 21 государство за просто так, чтобы устрашить Советский Союз. Причиной бомбежек являлось, как полицейский искусно придирается к столбу, тренируясь в искусстве обвинения, – на полуслове сделал вдох и продолжал.
Носитель из смесевого твердого топлива. Первая и третья ступени ракеты стратегического назначения подводного базирования.
Россию нельзя было взять оружием и я рад, что частица моего труда имеется в создании ракетного щита Родины. Так, они оккупировали нас экономически, с помощью таких, как вы, и навязывают свою идеологию.
Сидевшие за главным столом генеральные остолбенели. Может позже их мозги как-то прокручивали услышанное, а сейчас они сидели как приговоренные.
– Вы, одуревшие от возможности обогатиться за чужой счет, не думаете, что может быть завтра. Локальные войны идут по всей земле.
Пороховые изделия иссякают, сроки службы ракетного топлива, выпускаемого заводом «Полимер», заканчиваются. Бездумное превращение высокотехнологичного оборудования в металлолом уничтожает гордость и последний оплот нашего государства.
Виталий Сергеевич на последней фразе оглядел застолье и увидел растерянные глаза Андрея Бритвина, говорящие: «Теперь они будут давить Сергея».
Главный генеральный попытался что-то сказать, но указующий перст Виталия Сергеевича придавил его:
– Я жил при сталинизме, при хрущевизме, теперь живу при вашем бандитизме, мне нечего бояться!
И набирающим силу голосом продолжил:
– Бойтесь вы! Это вас отстреливают как бешеных собак без суда и следствия по 50 тысяч в год молодых, хороших и плохих. Посмотрите на события в Бийске: директор трамвайного управления – расстрелян, директор мясокомбината – расстрелян, председатель Союза афганцев – расстрелян… Посмотрите друг на друга, кого послезавтра настигнет бесславная смерть от пули киллера.
Заскрипели под генеральными кресла, поднялся главный из них, что-то гавкая, произнес, но осмелевшая за столами разношерстная по возрасту, убеждениям и приспособляемости компания загудела.
Полуминутное выжидание и побеждающий голос Виталия Маркина стоявшему главному:
– Продала нас ручная Российская власть за бесценок, как бывших в употреблении!..
В наступившей тишине было слышно дыхание и биение многих сердец из приемной главного генерального.
– И заставила предать русских самих себя, – продолжил он, как бы подкрепившись силами их сердец и дыхания.
– …Великую державу, созданную умом, духом и волей наших предков. Вы служите великому обману Великого народа, то есть – несуразице!
Главный из генеральных для чего-то открыл рот. Виталий мысленно плюнул в это чрево наподобие гиппопотама и продолжил:
– Вам преподносится разбазаривание достояния ваших внуков, как интеграция в мировое сообщество, то есть новое мироустройство. Ослепленные возможностью иметь лучшую автоиномарку, съездить на банановые острова, вы не способны понять, что в этой гонке не окажется места многим народам, населяющим территорию Советского Союза.
В довольно наивных терминах общая характеристика обрисована не так уж плохо.
Не поддаваясь волнению спокойно и хладнокровно подводил он свою мысль к концу.
– Нас разделили на репрессивный аппарат, к которому относитесь и вы с вашей охраной, наемной армией, телевидением и мощным бюрократическим сословием. Остальные – пенсионеры, учителя, врачи, дети нищие, торгующие, ворующие и мизерная часть людей, создающих в унижении материальные ценности. Вот поэтому и грызете глотки друг другу, чтобы выжить в богатстве.
Главный решил сдержать марку генерального: подскочил, что-то заорал.
Виталий Сергеевич, перебивая, выкрикнул:
– Ваша наглость и кровавость очевидная!
И счел ненужным дальнейший диалог, дружелюбно с улыбкой пожелал:
– Будьте безрадостны! – и твердой походкой вышел в переполненную приемную с прильнувшими к стенке людскими ушами. Вдохнул полной грудью, как будто снял противогаз и ушел по расступившемуся людскому коридору.
Рекомендую со вниманием отнестись к этой сцене.
На заре Советской власти именами погибших в жестокой схватке дипломатических курьеров называли пароходы. В.С.Маркин – курьер между прошлым, настоящим и будущим. И есть надежда, что снова поплывет лайнер прекрасный, как белая лебедь.
– При увольнении эти крохоборы не отдали мне расчет и зарплату за четыре месяца, – возмущался Виталий Альберту. Тот ему в ответ:
– Скоро год, как суд присудил выплатить мне полугодовую задолженность по зарплате, почти каждый понедельник я еду к судебному приставу, он твердит как попугай «Денег нет».
Остатки былой славы оборонной промышленности в музее Истории развития послевоенного Бийска. Автор крайний слева.
Но низость помыслов и ограниченность ума «гитлерюгендов» продолжали Виталия преследовать. Они ликвидировали музей трудовой славы орденоносного предприятия. Сгусток подвигов живших и живых, их ума и могущества, хранящий несколько самых прославленных чудес, перед мудростью и высочайшим беспристрастием которых необходимо преклоняться.
Виталий с М.Ф. Дроздовым решили помочь мне демонтировать экспонаты, упаковать и вывезти в ГДК (химиков).
Они услышали его имя, запретили все работы и закрыли мне доступ. Особенно уцепились за 12 бархатных знамен, которыми награжден комбинат и его подразделения за годы плодотворного труда. Как будто они трусы из них собираются шить.
– Ведь никакого отношения к знаменам вы не имеете, – сказал я.
– Мы здесь ни к чему отношения не имеем, – и развел широко руками.
– Но это все наше, – ничуть не смутившись ответил мне один из «гитлерюгендов».
Можно ли считать их жизнь достойной? Что хорошего он может рассказать своему внуку? Как днем рушил, а ночью прятал. Но вряд ли в этом, глотки рвущем марафоне, они доживут до внуков.
* * *
Перед новогодними праздниками городские слухи потрясла волна квартирных краж, грабежей оставшихся погребов и гаражей.
Безработные, бомжи, питающиеся отходами тоже хотят праздника.
Не осмеливаюсь их оправдывать, внемля доводам рассудка, но кто не был в отчаянии, тот не в силах их понять.
Новость за новостью о новом большом повышении цен на продукты питания и услуги за отопление и водоснабжение грохнули, как грядущая беда.
Страх прийти к пустой квартире загнал всех за многие запоры, железные решетки и довел до одичания.
Вдвоем встречают новый век и Виталий с Людмилой. Юрий ушел к Виктору, его жена пригласила девушку для знакомства.
Надрывается телеящик от полуголых скачущих, визжащих, орущих бессмыслицу скоморохов.
Предсказатели вещают, что ожидает в новом году водолеев и стрельцов. Астрологи гадают, как планеты будут воздействовать в новом веке на львов и дев.
Поздравив свою любимую, Виталий в знак извинения за одиночество, предложил выпить на брудершафт. Она подняла на него свой утомленный взор, молча кивнула, встала, они выпили. Виталий долго задержался в поцелуе, Людмила обмякла и, улыбаясь, села.
Выпив еще пару рюмок, Людмила принялась звонить по телефону и поздравлять знакомых. Виталий взялся читать предсказания местного историка и краеведа Мальцева Л.А., которые он считал просто увлекательным вымыслом на основе жизненной правды.
– Мир беднеет, а «золотой миллиард» богатеет. Поставленная цель по уменьшению ненужного им населения планеты четко выполняется.
Вся жизнь людей ради приобретения вещей и услуг и не потому, что они испытывают в них жизненную потребность, в первую очередь потому, что ими уже обладают другие.
И кто не может приобретать, он уже не нужен, потому что не обогащает производителя. А капиталисту необязательно знать законы бытия и перспективы развития человека, ему важно знать законы рынка, чтобы вовремя войти и выйти из очередного цикла моды и подражания. Остановившись он осмысливал прочитанное.
Все более и более людей в этой жесточайшей гонке оказывается неприспособленными, неэффективными, теряют возможность существования и пополняют мусорную свалку общества.
Виталий, переворачивая страницу, глянул на экран. Там один из известных гомиков проявлял свой талант. Он плюнул и углубился в чтение подаренной на партсобрании брошюрки.
– Ожидается сдвиг климатических условий, надвигается похолодание на американский континент и потепление на евразийской части территории Советского Союза. Потому международные силы насилия и вцепились в Русь святую, где интенсивно увеличится количество морально уничтоженных людей. У капиталистов ценится не одаренность и моральные достоинства человека, а его полезность с точки зрения прибыли хозяину, покупная способность. Потому и проведут четкую грань и резко разделят на господ и товарищей.
Они-то и пополнят мусорные свалки, но количество резко не увеличится, потому что их будут закапывать тут же чаще и все чаще.
Мурашки пробежали по телу Виталия, он вернулся и еще прочитал:
– России с миром предстоит пройти снова несколько этапов. «Золотой миллиард» щедро подкормит всемирные фашиствующие элементы и двинет их на уничтожение ненужных и тех, кто тянет руки к свободе. Победителя фашизма, коммунистическую партию изведут, затравят и долго будут топтать, особенно в России.
Виталий закрыл текст и на титульном листе начал искать дату написания. Его глаза расширились – 1972 год, год празднования 50-летия Советского Союза, когда Леонид Александрович выступал по приглашению Виталия перед комсомольцами цеха.
– Как же в точку, – сказал он сам себе. – Компартия растоптана, а фашизм поднимает головы по всей Европе.
И начал не читать, а изучать.
– Период, когда Международный комитет объявит: «Бомжи всех страх, объединяйтесь». И они начнут неорганизованное, бессмысленное смертоубийство. Полуголодные оборванцы, преждевременно состарившиеся, с перегаром, в своем справедливом, благородном и страшном гневе будут громить богатые особняки и супермаркеты, погибая пачками. Но превосходство над ними будет, как человека над остальными животными.
Бунт униженных подавят безжалостно, с пренебрежением, фашистской жестокостью и без всяких социальных последствий. Горы трупов сдвинут бульдозерами и засыплют в безымянных ямах.
Но многие руководители растворятся в безбрежных просторах международной российской мусорной свалки. Обоснуют теорию спасения человечества и развития дальнейшей борьбы. А их многочисленные последователи разработают программу и обнародуют лозунг «Обездоленные всех стран, объединяйтесь».
Виталий налил рюмки, как бы заливая горечь поражения, стукнулся с Людмилиной. Она отказалась, он смачно перевернул, убавил звук телевизора и продолжил изучение.
– Поколеблют устои в своем неистовом порыве обездоленные. Смертный ужас охватит «Золотой миллиард», польют кровушкой поля, леса и горы. Но обслуживающие 500 самых богатых семей мира, подкупят часть верхушки, удовлетворят мелкие требования, пообещают много остальным. А ударная сила – реваншисты – довершат черное кровавое дело.
Но мечта двигала желание сотворить общество равноправных, свободных людей и своим трудом создать счастье для детей и внуков.
Какое маленькое желание, но сколько горя и страданий нужно вытерпеть, сколько душ преждевременно уйдет за это желание.
И опять путь от причала. Здесь выйдет на арену отряхнувшаяся от наносной грязи партия коммунистического толка. Используя опыт борьбы с алчностью, ее пророки конкретизируют, углубят и доведут до бедных масс цели и задачи нового документа, который озаглавлен «Обреченные всех стран, соединяйтесь». Вот когда не окажется прослоек продажной буржуазии, люмпенов и азефов. И эти 500 семей, управляющие миром, ринутся на новую планету, но оттуда придет сигнал: «Не принимаем. Боимся вируса жадности». Что делать? В звериной, слепой ярости сидят и думают: куда спрятать богатства, чтобы не отняли обреченные.
А обреченным одинаково: что смерть, что борьба. Смерть хуже – затылок устанет лежать, а борьба впрыскивает в кровь адреналин. И с повышенным содержанием этого вещества обреченные без всяких парадоксов сбросились, построили небывалый в мире межпланетный корабль без возможности куда-либо приткнуться.
Посадят всю земную элиту, наполнят их чемоданы мракобесием и отправят в вечный полет. Не обидят покровителей и семьи российских олигархов, пусть летают и плодятся в закрытом пространстве.