Г. А. КОРОЛЕВ, журналист, младший лейтенант запаса ПАРТИЗАНСНАЯ ЗВЕЗДА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Г. А. КОРОЛЕВ,

журналист, младший лейтенант запаса

ПАРТИЗАНСНАЯ ЗВЕЗДА

На втором этаже управления Южно-Уральской ордена Октябрьской Революции железной дороги в глаза бросается большой красивый «Стенд героев». Люди, фотографии которых на нем помещены, — гордость и слава магистрали. Среди них — портрет машиниста, на форменном кителе Золотая Звезда Героя Советского Союза. Это — Стародубцев Георгий Степанович.

…Разговор у нас как-то не клеился. Не помогали ордена и медали, фронтовые газеты и фотографии, аккуратно разложенные на столе. Наконец, жена Стародубцева приходит нам на помощь:

— Жора, а ты расскажи про «ножницы».

— Что вы на нее так посмотрели? — развеселился Георгий Степанович. — Ведь половина медалей ее. Вместе на фронте были. Я в небе, она санитарка в госпитале. Там и поженились… Эта тоже ее, — и указал на медаль. На ней выбито «За освобождение Белграда».

— А это что за награда? — я с интересом рассматриваю незнакомый золотой знак.

— Это Партизанская Звезда I степени. Один из высших орденов Югославии.

Да, хозяевам было чем удивить. И чтобы не упустить что-нибудь интересное, я попросил:

— Может, не с «ножниц» начнем, Георгий Степанович, а по порядку?

…Район Обояни. Тихо. Вдруг качнулась под ногами земля. Курская дуга, разжимаясь, встретила шквальным огнем танковые дивизии гитлеровцев.

Подняли по тревоге. Приказ: выйти в район аэродрома М. Оттуда немецкие самолеты прикрывали с воздуха атаки «тигров».

Штурмовики «ИЛы» вылетели в сопровождении истребителей, но сильный зенитный огонь на линии фронта отсек их. «ИЛы» остались без прикрытия. Прорвался только «ястребок» командира полка Героя Советского Союза подполковника Варчука. А с немецкого аэродрома навстречу уже поднялись вражеские истребители.

Но приказ есть приказ. И командир «ИЛов» Герой Советского Союза подполковник Савченко повел своих на цель. Немцы были ошеломлены: штурмовики против истребителей!

Наши прорвались. На аэродроме мощный взрыв — запылал склад с горючим. «Теперь-то уж фашисты не полетят», — радостно подумал Стародубцев и вдруг увидел, что его друга Ивана Фролова давят «мессершмитты».

— «Сосна», «Сосна», я — «Гранит». Иду на помощь!

Но что мог сделать штурмовик против истребителя! В этот момент появился «ястребок» подполковника Варчука. Прошитый пулеметной очередью запылал «мессер».

К концу боя в самолет Стародубцева угодил зенитный снаряд. Тяжело вести раненую машину. А тут еще «мессершмитты». Они преследовали до самой линии фронта. Только наши «ястребки», которые так и не прорвались сквозь плотную огневую преграду, здесь помогли боевым товарищам.

«Ножницы». Да, есть такой прием воздушного боя. Он требует не только мужества, но и мастерского управления самолетом.

Уже после освобождения Киева Стародубцев со своим напарником вылетел на «свободную охоту», как называют этот вид воздушной разведки. Зорко следили не столько за небом, сколько за землей.

Вдалеке показалась длинная «змейка». Взяли курс на нее. Оказалось, колонна «тигров» направляется в сторону Шепетовки. «ИЛы» устремились на колонну. Полетели противотанковые бомбы. Танки запылали.

Только советские летчики стали выходить из облачной пелены, как наскочили на немецкие «фоккеры».

— Мы их побаивались, — говорит Стародубцев. — Они, когда отбомбятся, могут драться как истребители. Смотрю, «фоккеры» уж кинулись в атаку. Даю команду: «Сосна», я «Гранит», делай «ножницы»! — и пошел на ведомого прямо в лоб, а он он на меня. Фашист уже пристроился к нему в хвост. И тут, выйдя навстречу «фоккеру», шарахнули его из автоматической пушки. Он бросился в сторону. Другой хотел было меня «клюнуть». А его уже Михаил встретил пулеметным огнем.

Моторы ревут. Мы снова делаем заход. И снова идем в лоб. Тут смотри в оба, чтобы не зацепить друг друга. Так, с оттяжкой на свой аэродром и резали мы небо «ножницами». Немцы ничего с нами поделать не смогли.

После прорыва в районе Бродов и взятия Львова и Перемышля по приказу командования ударная группа была брошена для прорыва обороны противника в районе Ясс.

— В начале августа 1944 года из Тернополя мы перебазировались в Бельцы, — вспоминает Стародубцев. — Нам противостояли эскадры немецких пикирующих бомбардировщиков, танковые дивизии, снятые Гитлером с других фронтов.

Войска генерала Толбухина готовили новую грандиозную операцию. Она вошла в историю Отечественной войны, как Ясско-Кишиневская. Здесь я со своим звеном сделал три разведывательных полета. Помню последний, в район Аунганы. Под моим командованием две шестерки «ИЛов». Летим. Ушли на 300 километров в глубь обороны немцев. Они, конечно, не ожидали такой дерзости.

Спустился ниже, внимательно разглядываю землю. Заметил гусеничные следы: «Старые или свежие? Не обмануться бы»… Были случаи — некоторые горячие головы, не разобравшись, расходовали весь боевой запас на пустой лес. И вдруг вижу жиденький, как от цигарки, дымок. «Ага, кухня дымит!» Даю команду: «Делай заход». И принялись мы этот лесок «утюжить» на бреющем. Начались взрывы, запылали цистерны с горючим. Фашисты — кто куда. А их там оказалось, что в муравейнике. Еще заход, второй, третий…

Это была большая группировка немцев. Отсюда они хотели ударить севернее Ясс и отбросить наши войска на линию фронта. За эту операцию я был награжден орденом Отечественной войны I степени.

На несколько дней наступило затишье. А 20 августа 1944 года, в 4 часа утра, сонная тишина взорвалась грохотом орудий. Разом ударили тысячи стволов. Казалось, смешались земля и небо. Горело все.

В прорыв сразу же был введен отдельный танковый корпус, своим острием нацеленный на румынский промышленный центр Плоешти. Перед танкистами была поставлена задача — захватить город с ходу, не дать немцам поджечь огромные нефтепромыслы. Нашей группе приказано прикрывать корпус с воздуха. Идти чуть впереди и уничтожать огневые точки немцев.

Натиск был настолько стремителен и дерзок, что немцы, опасаясь танковых клещей, бежали. Город и промыслы были спасены.

Особенно запомнился Георгию Степановичу случай под крупным железнодорожным узлом Винковци. Югославские партизаны сообщили: перед уходом гитлеровцы разрушат станцию. Сцепив два паровоза, они приделали к ним особый мощный крюк, которым и разворотят железнодорожный путь на многие километры. Но эта затея сорвалась: штурмовики Стародубцева уничтожили паровозы.

…Небо чистое, звонкое. Далеко слышен рокот «ИЛов». Стародубцев летит со своим ведомым Федосеевым. Внизу стелется первоклассное шоссе Нови-Сад — Белград. По нему немцы подтягивали свои войска, но услышав рокот самолетов, попрятали танки, автомашины под широкие кроны деревьев, что росли по обе стороны шоссе.

От зоркого взгляда Стародубцева враг не ушел. Спустился до бреющего и, конечно, заметил замаскировавшихся фашистов. Сбросил бомбы. Сделал еще три захода. Колонна была разгромлена.

А «ИЛы» уже устремились дальше на запад, в сторону железнодорожных магистралей: Винковци — Белград и Загреб — Белград. Снова идут на бреющем. Посмотрел Стародубцев, глазам не поверил: обе железные дороги буквально забиты эшелонами с живой силой, танками, пушками. 12 эшелонов насчитал. Вся махина двигалась в сторону Белграда.

Эти разведывательные данные помогли разобраться в создавшейся боевой обстановке. Фашисты превратили город и его подступы в мощный оборонительный рубеж. Подтягивают последние резервы. Намереваются во что бы то ни стало задержать продвижение Советской Армии. И вот в октябре 1944 года начались упорные многодневные бои за столицу Югославии. Плечом к плечу с советскими войсками шли на приступ вражеских укреплений части югославской Народно-освободительной армии.

Действия советских и югославских воинов поддерживали соединения 17-й воздушной армии, в состав которой входил и 166-й штурмовой авиаполк, где служил гвардии старший лейтенант Г. С. Стародубцев. Взаимодействуя с танками и артиллерией, штурмовики прокладывали путь пехоте. До сих пор белградцы вспоминают о мужестве освободителей, о благородном стремлении воинов причинить как можно меньше разрушений их городу.

— Орудия выкатывались на прямую наводку, — говорит Георгий Степанович, — чтобы точнее бить в цель. А наши «ИЛы» летали как можно ниже, стараясь сбрасывать бомбы точно на укрепления, в которых засели гитлеровцы. Летали буквально над самыми крышами, стремительным штурмом выбили немцев, не дали им возможности разрушить красавец Белград.

Стародубцев раскрывает пожелтевшую от времени армейскую газету. Всматриваюсь: четверо офицеров запечатлены в полный рост. Сразу узнаю невысокую плотную фигуру Георгия Степановича. Под снимком читаю:

«Недавно все югославские газеты опубликовали Указ о награждении советских летчиков югославскими орденами за особые заслуги в боях с врагом…

Более 40 вылетов совершил гвардии старший лейтенант Георгий Степанович Стародубцев в помощь югославской армии в ее борьбе против немецких оккупантов. Он принимал активное участие в битве за столицу Югославии Белград. Восемь ведомых им «ИЛов» помогли нашим войскам овладеть мостом через реку Сава у Белграда…»

После освобождения Белграда советские войска, двигаясь на северо-запад, продолжали гнать немцев с югославской земли, освобождая города и села. Партизанская держава с ликованием встречала воинов-освободителей. Тепло дружеских рук. Земные поклоны стариков, благодарные улыбки партизанских матерей. Всего этого никогда не забыть.

— Наш штурмовой авиаполк расположился в живописной окрестности югославского города Нови-Сад. Получаю приказ: найти и разбить вражескую переправу через реку Драва.

В эти дни наши войска в районе озера Балатон стремительным ударом вышли в окрестности Будапешта. Немцы отовсюду спешат на выручку. Гитлер срочно бросает к Будапешту 6-ю танковую армию «СС». Этот стальной клин ударяет с запада. Одновременно с юга через реку Драва идут в бой несколько немецких дивизий.

— Я зашел со своим звеном западнее, — говорит Георгий Степанович. — Фашисты подумали, что иду штурмовать другие объекты. А я схитрил. Вернулся и зашел с юга. Все зенитки были у них направлены на север, в сторону нашей обороны. Они так и не успели их развернуть. Мы уже ударили по переправе, по скопившейся живой силе. Задание выполнено, летим на свой аэродром. А сам думаю: «Взгляну-ка, что делается у них на южном берегу Дравы». Подлетаем к железнодорожной станции Осиек, вижу штабеля бревен. На берегу ни души. «Кто же их приготовил и для чего?» Рядом — роща, а рубки не видно. Стало подозрительно. Спустились ниже. И вдруг из рощи заухали зенитки. Немцы подумали, что мы их обнаружили, и этим выдали себя. Мы обстреляли из пушек, а когда стали заходить второй раз, увидел мост под водой. Не поверил. Зашел еще раз — нет моста. Что такое? Галлюцинация? Вернулись на аэродром, рассказал обо всем.

Командир полка говорит:

— Немцы на такие хитрости мастера. 30 сантиметров под водой. Сверху не видно. И солдат в сапогах пройдет и танк.

Разложили на столе карту: рядом железнодорожная станция и дорога подходит как раз к переправе. Сообщили командованию дивизии. Сразу послали авиагруппу, сфотографировали. Все подтвердилось. Именно здесь, в северной части Югославии, гитлеровцы накапливали свои силы и намеревались сделать мощный удар в направлении Будапешта.

Георгий Стародубцев потом в числе других не раз летал на штурмовку этой подводной переправы. А немцы так и не смогли отсюда соединиться с окруженной Будапештской группировкой.

За мужество и образцовое выполнение заданий командования Г. Стародубцеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

— Дни нашей короткой дружбы с югославскими летчиками остались навсегда в памяти, — говорит Георгий Степанович. — Майор Милан Попович, замечательный боевой командир. Летчик, влюбленный в небо. Хорошо помню и Милана Амеджича. Это был немолодой, но бравый летчик, великолепный организатор.

Памятная фотография. На ней группа югославских авиаторов. Мужественные солдатские лица. На обороте дарственная надпись:

«За боевую святую дружбу, другу по крови и труду…»