30. Павший товарищ

30. Павший товарищ

Человек из «Черных пантер» — это наш брат и наш сын, тот, кто не боялся.

Джордж Джексон. Брат из Соледада

У Джорджа Джексона был талант. Подлинный талант — сам по себе редкостная вещь, которую следует ценить по достоинству. Но когда в чернокожем человеке талант соединяется с революционным пылом и революционным видением, Истеблишмент непременно избавится от него. Товарищ Джексон это понимал. Он знал, что дни его сочтены и готовился уйти из жизни как человек, искренне верящий в революционное самоубийство. На протяжении одиннадцати лет ему удавалось сохранять свободу в бесчеловечных условиях тюремной системы. Все это время он сопротивлялся тюремной администрации и вдохновлял своих братьев, оказавшихся в тюрьме, последовать его примеру. Штат отвечал соответствующим образом: в условно-досрочном освобождении Джексону постоянно отказывали, на семь лет посадили его в одиночную камеру. Он часто слышал обещания расправиться с ним: ему угрожали охранники, заключенные, называвшие себя «помощниками Гитлера». «Безликие садистские свиньи» пугали его «ножом и заточкой». И, в конце концов, они убили его.

За несколько месяцев до его гибели кольцо вокруг Джексона стало сжиматься. Он был одним из немногих заключенных, на которых надевали цепи и усиленно охраняли во время его нечастых походов в комнату для свиданий. Покушения на его жизнь стали случаться почти ежедневно. Но он не сдался и не отступил. В тюрьме выковался его дух, и Джордж часто цитировал слова Хо Ши Мина, чтобы описать свое сопротивление: «Несчастья закалили меня и превратили мой ум в сталь».

Я знал Джексона, как брата. Сначала я почувствовал его на духовном уровне, познакомившись с его сочинениями и услышав легенду, ходившую о нем в тюрьмах. Тогда я сидел в колонии для уголовных преступников, а он — в Соледадской тюрьме. Вскоре после моего прибытия в колонию я получил по тюремной почте просьбу Джорджа принять его в партию «Черная пантера». Эту просьбу мы охотно удовлетворили. Джордж был включен в ряды Народной революционной армии с присвоением званий генерала и фельдмаршала. В течение последующих трех лет мы поддерживали постоянную связь, обмениваясь сообщениями. Их передавали наши друзья, адвокаты и заключенные, которых перевозили из одной тюрьмы в другую. Несмотря на ограничения, действующие в тюремной системе, мы ухитрялись отправлять друг другу и письменные сообщения, и надиктованные на кассету. В числе того, что Джордж сделал для нашей партии, были статьи, написанные для газеты «Черная пантера». Эти статьи способствовали дальнейшему развитию нашей революционной теории и стали источником вдохновения для всех чернокожих братьев. В феврале 1971 года я получил следующее письмо от Джорджа:

2/21/71

Товарищ Хьюи,

Сейчас все спокойно, сегодня вечером у нас дисциплина и согласие. Завтра все может опять развалиться, но таковы мы.

У меня есть пара статей. Я бы хотел, чтобы их опубликовали в газете, в двух номерах подряд, т. е. через неделю. Сначала статья об Анжеле. Потом, если вы одобрите этот материал, я бы хотел что-нибудь писать в каждый номер или когда у вас найдется для меня место.

Если вы согласны, скажите мне, есть ли какой-то отдельный вопрос, который вы бы мне поручили освещать (комментировать).

Еще момент — я пишу как наблюдатель или как участник?

Окажите мне одну услугу — пожалуйста, не позволяйте никому что-либо убирать из текста или делать исправления, мне не нужен редактор за одним исключением: если то, что я скажу, не будет согласовываться с линией партии. В противном случае не разрешайте никому изменять даже слово. Когда я допускаю идеологическую ошибку, конечно, исправьте ее, чтобы материал соответствовал позиции партии. И не позволяйте им сокращать или сжимать текст; если что-нибудь покажется слишком длинным, разделите на две части.

Если вы захотите, чтобы я говорил неприятные вещи о тех, кто этого заслуживает, в этом случае для меня лучше всего занять позицию наблюдателя, тогда будет меньше противоречий вами и теми людьми, с которыми, возможно, вы должны работать.

Вы сказали, что между нами как-то раз возникло «непонимание», но это мы уже прояснили. Когда это было, чтобы мы неправильно понимали друг друга?

Будьте очень осторожны с сообщениями и вообще любым словом, которое, предположительно, пришло от меня. Я действительно не припомню ни одного разногласия.

Люди лгут по многим причинам.

Постарайтесь запомнить мой почерк, в будущем все сообщения от меня будут приходить написанными от руки (если у нас есть это будущее).

Вы знали о том, что мы с Анжелой поженились некоторое время назад? И что я уже почти привел ее в наш лагерь, когда Элдридж сделал это заявление?

Я действительно так хорошо все сделал, что C.P. попыталась прервать наши контакты. Пока мы разговаривали с ней, своим шепотом и взглядами она действовала мне на психику. К тому же она прервала мою платную подписку на две их газеты.

Странно, что они лучше будут опасаться ФБР, но совсем не боятся Кошки. Возможно, они договорились. Во всяком случае, некоторые из них.

Это — C.P.? Боже ты мой, что с ней случилось. Она совсем не контролирует свою речь. Или свое эго.

Давайте примем меры для надежности или будем писать и запечатывать сообщения отпечатком большого пальца. У меня есть мысли, которые я бы хотел передать вам всем.

Спасибо, Брат, за то, что помогаешь нам. Здесь есть прекрасные, крепкие, дисциплинированные братья. Я бы хотел перебросить их к вам когда-нибудь.

Джордж

Последние три года своей жизни товарищ Джексон чувствовал поддержку со стороны «Черных пантер». Он так долго боролся в одиночку, стараясь поднять уровень сознания чернокожих заключенных. Его пример вдохновил тысячи людей, у которых было меньше силы и бесстрашия, чем у него. Но отчуждение и репрессии, ставшие ценой подвига Джорджа, были поистине устрашающими. После вступления в партию он перестал быть одним, он стал частью быстро растущего и непобедимого революционно-освободительного движения. В своей второй книге «Кровь в моих глазах» Джексон так выразил свою веру: «Партия «Черная пантера» — самая внушительная и самая могущественная политическая сила, существующая вне официальной политики. Свою силу она черпает в народе. Это истинно народный политический авангард».

Джордж попросил партию опубликовать его первую книгу «Брат из Соледада». Однако трудные переговоры через посредников, отсутствие прямого контакта не позволили договориться об издании книги. Чтобы такая ошибка впредь не повторялась, все свое имущество и свои труды Джексон завещал партии. Что более существенно, он передал нам свой дух и свою любовь.

Похороны Джорджа состоялись в Окленде 28 августа 1971 года, ровно через неделю после его убийства. Церемония похорон проходила в епископальной церкви Св. Августина, где служит пастором отец Эрл Нейл. Перед церковью собралось около семи тысяч друзей Джексона, пришедших почтить память нашего павшего товарища. У «Черных пантер» было достаточно людей, чтобы сдерживать толпу и охранять семью Джексона. Я приехал в церковь незадолго до прибытия похоронной процессии. Второй этаж церкви был пуст, но из окна я видел толпу, растянувшуюся больше чем на квартал во всех направлениях. Люди заполнили все свободное пространство вокруг церкви и перекрыли автомобильное движение на улицах.

На нижнем этаже сидели несколько «Черных пантер» и тихо разговаривали. Время от времени они сменяли других товарищей, контролировавших толпу и регулировавших движение людей снаружи. Здесь же были дети из Межобщинного института молодежи. Несмотря на то, что они находились в здании с самого утра, никто из них не жаловался на усталость. Дети глубоко переживали потерю Джорджа. Узнав на прошлой неделе о его смерти, все они отправили письма с выражением соболезнований его матери. Они любили Джорджа. На их лицах была написана решимость побыстрее вырасти и воплотить его мечты об освобождении.

Ситуация была напряженной. На прошлой неделе мы получили множество угроз от тюремных охранников, от полиции и прочих. Все они утверждали, что похороны не состоятся. В противном случае нам следовало приготовиться к новым похоронам «Черных пантер». Мы были готовы ко всему. Эти угрозы невероятно разозлили товарищей, их праведный гнев вызывало и продолжающееся угнетение бедняков и негров, живущих на этой земле. Этот гнев читался на их лицах, в их сдержанной твердой походке, в стиснутых кулаках, он слышался в их голосах, когда они встретили гроб с телом Джорджа криками «Власть народу» и «Да здравствует дух Джорджа Джексона».

Когда похоронная процессия прибыла, мы с Бобби приготовились встречать ее у дверей в церковь. Впервые за четыре года мы с Бобби появились вместе на публике, но поводов для радости не было. Мы ничего не сказали друг другу, мы хорошо знали, что думал в этот момент другой.

Пока гроб с телом товарища Джексона вносили в церковь, играла песня Нины Симоне «Жаль, я не знаю, как это — чувствовать себя свободной». Внутри церкви вдоль стен стояли «Черные пантеры» с дробовиками в руках. Джордж пожелал, чтобы на его похоронах не было никаких цветов, только дробовики. Удовлетворяя его волю, мы в то же время охраняли его семью и всех тех, кто решил продолжить его дело. Любой, кто захотел бы проникнуть в этот храм с дурным намерением, должен был знать, что у него не было шанса зайти слишком далеко. Как в жизни, так и в смерти Джордж думал о том, как лучше всего соблюсти интересы своих соратников.

Отец Нейл произнес короткую, но проникновенную речь, сказав об уроке, которым стала для нас гибель Джорджа Джексона. Джордж показал всем чернокожим, что они должны подняться с колен и взять свою судьбу в свои руки. Бобби прочел несколько из многочисленных посланий, полученных со всего света в связи с гибелью Джорджа. Элейн Браун спела песню «И одного раза будет слишком много, если сказать любому, что он не свободен». Я тоже выступил с речью в честь Джорджа. Привожу отрывок из нее:

«Джордж Джексон был моим героем. На него равнялись обитатели тюрем, политические заключенные, весь народ. Он показал нам любовь, силу, революционный порыв, характерный для любого солдата, воюющего за народ. Он вдохновлял заключенных, которых я встречал впоследствии, на то, чтобы воплощать его идеи в жизнь, так что его дух обрел вечную жизнь. Сейчас я могу сказать, что, хотя тело Джорджа погибло, его дух продолжает жить: он будет явлен в наших телах и в телах этих молодых «Черных пантер» — наших детей. Поэтому мы не погрешим против истины, если скажем, что знамя революции будет передано от одного поколения следующему. Таково было наследие Джорджа, и он будет жить, он станет бессмертным, потому что мы верим в то, что народ обязательно победит, мы знаем, что победа будет за народом, ведь за одним поколением следует другое.

Каким идеалом стал для нас Джордж? В первую очередь, он был сильным и бесстрашным человеком, стойким, с наполненным любовью и силой сердцем, полностью преданным делу народа. Мы должны вознести хвалу жизни, прожитой Джорджем. Никакое угнетение, которому он подвергался, никакое несправедливое обращение не сломило его любовь к народу. Поэтому он не почувствовал боли, отдав свою жизнь в борьбе за дело народа…

И после смерти Джордж Джексон остается легендарной фигурой и настоящим героем. Даже угнетатель осознает это. Чтобы завуалировать его убийство, они говорят, что Джордж Джексон убил пятерых людей, пятерых притеснителей, и ранил троих — и это за тридцать секунд. Знаете, иногда я с удовольствием закрываю глаза на тот факт, что это могло быть физически невозможно. Но как-никак Джордж Джексон — мой герой. И мне бы хотелось думать, что такое можно сделать. Я был бы счастлив при мысли о том, что Джордж Джексон был настолько сильным, что превратился в супермена. (Разумеется, мой герой должен быть суперменом.) И мы будем воспитывать наших детей так, чтобы они выросли похожими на Джорджа Джексона, чтобы жили, как Джордж Джексон, и чтобы боролись за свободу, как это делал Джордж Джексон.

Поведение Джорджа в Сан-Квентине в тот ужасный день стало его последним сообщением для нас. Его поступок стал примером для политических заключенных и примером для всего тюремного общества расистской, реакционной Америки. Джордж Джексон стал примером для всех освободительных армий в мире. Он продемонстрировал нам, как надо действовать. Он показал, как можно осудить несправедливость при помощи оружия. И это, конечно, будет выполнено, народ об этом позаботится. Джордж как-то сказал, что угнетатель очень силен и может сломить его, может поставить нас на колени, может сравнять нас с землей, но угнетатель физически не сможет продолжать делать это вечно. В какой-то момент его ноги устанут, а когда его ноги устанут, то Джордж Джексон и народ сорвут свои наколенники…

Так что мы проявим чудеса практичности. Мы не будем делать заявления и верить тому, что говорят тюремные чиновники, — мы не поверим в их невероятную историю о том, как один человек убил пятерых за полминуты. Мы будем продолжать и будем жить, оставаясь реалистами. Нас ждет много боли и страданий, если мы хотим развивать то, что начали. Но я вижу, как даже в страданиях крепнет наша сила. Я вижу, показанный Джорджем пример продолжает жить. Мы знаем, что когда-нибудь мы все умрем. Но мы также знаем, что смерть бывает разная — реакционная и революционная. Одна смерть значительна, другая — нет. Смерть Джорджа, несомненно, имела значение. Значение его гибели будет очень велико, тогда как смерть остальных, расставшихся с жизнью в тот день в Сан-Квентине, ничего не будет стоить. Даже те, кто поддерживает их сейчас, перестанут оказывать им поддержку в будущем, потому что мы собираемся изменить их сознание. Мы изменим их сознание, в противном случае от имени народа мы будем должны истребить их всех их до единого, целиком, абсолютно, полностью. ВСЯ ВЛАСТЬ НАРОДУ.

Никакими словами не выразить боль, которая охватывает каждого, кто думает о павшем в бою нашем товарище. Но в этом стихотворении моему брату Мелвину удалось лучше других выразить то, что мы чувствуем, потеряв Джорджа Джексона:

МЫ ЗВАЛИ ЕГО ГЕНЕРАЛОМ

Сегодня небо голубое,

Погода ясная и ярко светит солнце.

Дом, в котором Джордж жил когда-то,

Превратился для него в могилу,

Пока «Пантера» говорил о духе.

Я видел, как человек крадется,

Словно кот, по крышам,

Скользит вдоль горизонта,

Не отбрасывая тени,

Лишь цепи сброшены в море,

А мозолистые руки и

Сломанные ноги продолжают

Крушить и отбрасывать барьеры.

Ангелы говорят, что его зовут

Джордж Лестер Джексон —

El General.

Все люди возвратились домой,

В свои лачуги,

А он теперь в мире богов,

Героев, великих людей, гигантов.

Он был подобен быстрому

Ветру, крутящемуся пенному потоку,

Грохотанью грома,

Вспышке молнии;

Он сметал на своем пути

Всех бросавших ему вызов

И всех чертей,

Но у него хватало ласки для листьев,

Песка и неба.