ЖИВОПИСЬ ФРАНЦИИ
ЖИВОПИСЬ ФРАНЦИИ
Особое место среди передовых в области художественного творчества стран Европы занимала в XVII веке Франция. В разделении труда среди национальных школ европейской живописи при решении жанровых, тематических, духовных и формальных задач на долю Франции выпало создание нового стиля – классицизма. Это не только вывело ее живопись со второстепенных позиций, которые она занимала ранее, но и обеспечило ей в Европе ведущее место, которое французская школа сохранила вплоть до начала ХХ века.
В начале XVII столетия окончательно завершилось формирование единого французского государства, французской нации. Прекратились разрушительные междоусобицы и кровавые религиозные конфликты. Итоги победоносной для Франции Тридцатилетней войны также способствовали превращению ее в самое могущественное государство Европы. Абсолютная монархия, заинтересованная в преодолении феодальной раздробленности и объединении страны, играла в то время прогрессивную историческую роль.
Практицизм, развитие естественных наук, вера в силу человеческого разума оплодотворяли всю культуру Франции. Декарт, Паскаль, Гассенди – в науке и философии, Корнель, Расин, Мольер, Лафонтен – в литературе и театре, Перро, Мансар, Пуссен, Лоррен – в архитектуре и живописи – таким было XVII столетие во Франции.
Шарль Лебрён (1619-1690) был одним из наиболее характерных представителей французского классицизма.
Лебрён работал главным образом в области исторической живописи. Получив звание первого живописца короля, он участвовал во всех официальных проектах того времени, прежде всего в оформлении Большого дворца в Версале. Его росписи прославляли мощь французской монархии и божественное величие Людовика XIV – Короля-Солнца. Конечно, нельзя отказать художнику в довольно высоком уровне техники, но это только сильнее подчёркивает надуманность замысла, который сводится к заурядной придворной лести.
С 1662 г. Лебрён контролировал все художественные заказы двора. Так, он лично расписывал залы Аполлоновой галереи в Лувре, интерьеры замка Сен-Жермен и Версаля (Военный Зал и Зал Мира). В то же время он много лет руководил королевской «Мануфактурой гобеленов», изготовлявшей ковры, мебель, ювелирные изделия (все в едином стиле) для строящихся дворцовых ансамблей. За свою жизнь Лебрён создал и множество портретов. Его заказчиками были в основном высшие чиновники и придворная аристократия. Живописец во всём потакал их примитивным вкусам, зачастую превращая свои картины в стандартное парадное театрализованное действо. Таково, например, изображение канцлера Франции Пьера Сегье. Этот политический деятель недаром получил свое прозвище «Собака в большом ошейнике». Но в его портрете не ощущается даже намёка на жестокость характера данного вельможи – с благородной осанкой и улыбкой на приятном лице, исполненный мудрого достоинства, он чинно восседает на коне в окружении свиты (прил., рис. 28).
Написанная по заказу короля серия полотен из жизни Александра Македонского («История Александра», 1662-1668) принесла Лебрёну дворянство и титул «Первого королевского живописца», а также пожизненную пенсию. Разумеется, в этих картинах живописец проводит понятную всем окружающим параллель между деяниями прославленного полководца древности и нынешнего французского монарха.
Благодаря его кипучей энергии и организаторскому дару была основана французская Королевская академия живописи и скульптуры (1648). В качестве руководителя и педагога академии Лебрен проявил себя подлинным диктатором, настаивая прежде всего на тщательном обучении молодых живописцев рисунку и пренебрегая колоритом. Догмы Академии приводили к господству штампа, нивелированию творческой индивидуальности, способствовали унификации искусства и поставили его (а вместе с тем и теорию классицизма) на службу абсолютизму.
Многолетняя разносторонняя и напряженная деятельность, а также придворные интриги подорвали здоровье стареющего художника, и он умер, не успев завершить росписи Версаля, одним из создателей ансамбля которого он был.
Никола Пуссен (1594-1665). Ведущим стилем художественной культуры Франции XVII века стал классицизм. Величайшим французским художником этого столетия и главой классицистической живописи был Никола Пуссен. В его высказываниях и содержатся основные теоретические положения классицизма.
Фундаментом и сутью теории классицизма стал рационализм.
Разум, мысль провозглашались главными критериями художественной правды и красоты. Требования разума обязывали искусство к логичности, ясности, композиционной стройности. Свой этический и эстетический идеал французский классицизм видел в культуре античности и итальянского Возрождения. Все эти постулаты классицизма нашли яркое и своеобразное воплощение в творчестве самого Пуссена. В его произведениях наглядно отразились и главные противоречия, и основная тематика классицизма – человек и общественная жизнь, человек и природа.
Сын нормандского крестьянина, Никола с юности жил в Париже и был уже довольно известен как живописец, когда в 1623 г. решил посетить Италию. Там он изучает античное искусство и творчество великих мастеров Ренессанса. Вернувшись затем в Париж по личному требованию короля, Пуссен не выдерживает тягостной придворной обстановки с ее вечными интригами и вскоре снова возвращается в Италию, где и проходит большая часть его жизни. Тем не менее при этом Пуссен остается истинно французским художником, решающим задачи, стоящие именно перед французским искусством.
Темы для своих полотен он находил в мифологии, в исторических преданиях и книгах Священного писания. В них художник искал образцы сильных характеров, величественных поступков и страстей, торжества разума и справедливости, выбирая сюжеты, которые давали бы уму пищу для размышлений, воспитывали в человеке добродетель и учили его мудрости, – именно в этом видел художник общественное назначение искусства. Но особенно важно, что при этом он сумел сохранить подлинную эмоциональность, глубокое личное чувство, огонь истинного вдохновения Изображению «героических и необычайных действий» посвящены многие его композиции конца 1620-х-1630-х годов: «Смерть Германика»(1627), «Взятие Иерусалима» (1628), «Похищение сабинянок» (1633). Но, обращаясь к сюжетам древности, Пуссен говорит о них как француз XVII века, для которого все предопределено прежде всего государственной необходимостью и общественным долгом.
Другая ведущая тема в его искусстве этого периода – единство человека и природы. В тот период Пуссену было близко чувство счастливой гармонии и безоблачной радости бытия, которыми исполнены легенды античности («Воспитание Юпитера», «Триумф Флоры», обе – начало 1630-х).
В своих картинах Пуссен стремился к уравновешенности и разумности композиции, выверял расположение фигур на холсте, подобно тому, как геометр рассчитывает чертежи. Но его произведения не превращались в рассудочные схемы благодаря радостным, светлым краскам, четкости и изяществу рисунка, богатству мыслей и чувств. Усвоив уроки венецианской живописи, Пуссен обогащает свою палитру, насыщает свои строго построенные картины светом и цветом, «язык тела» (как называл пластическую композицию фигур сам мастер) полон у него одухотворенности («Венера и пастухи», конец 1620-х; «Ринальдо и Армида», 1625-1627).
Большинство сюжетов его картин имеет под собой литературную основу. Например, картина «Танкред и Эрминия» (1630-е – прил., рис. 30) написана по мотивам поэмы итальянского поэта эпохи Возрождения Торквато Тассо «Освобождённый Иерусалим», повествующей о походах рыцарей-крестоносцев в Палестину. Но художника интересовали не военные, а лирические эпизоды, в частности, история любви дочери сарацинского царя Эрминии к рыцарю Танкреду.
На холсте запечатлена сцена того, как после ранения Танкреда в бою Эрминия мечом отрезает себе волосы, чтобы перевязать ими его раны. На полотне господствуют гармония и свет. Фигуры Танкреда и склонённой над ним Эрминии образуют некое подобие круга, что сразу вносит в композицию равновесие и покой. Колорит картины построен на гармоничном сочетании чистых красок – синей, красной, жёлтой и оранжевой. Действие сосредоточено в глубине пространства, первый план остаётся пустым, благодаря чему возникает ощущение простора. Эпически монументальное, возвышенное, это произведение показывает любовь главных героев, принадлежавших к враждующим сторонам, как величайшую ценность, которая важнее всех войн и религиозных конфликтов на земле.
Во второй половине жизни Пуссена вера в способность человека совершить любой подвиг уступают место волевому напряжению, стоицизму, необходимости отстаивать свои идеалы. Торжествующий оптимизм, прямая демонстрация этических и гражданственных идеалов сменяются в его сюжетных композициях раздумьями, исполненными грусти. Эти свои мысли живописец старается предельно ясно выразить на полотне.
Примером может послужить картина «Аркадские пастухи», (1650-1655 – прил., рис. 29). Изображенные на ней счастливые люди, окруженные дивным пейзажем, вдруг оказываются перед гробницей с надписью: «И я жил в Аркадии». Это сама Смерть обращается к персонажам, разрушает их безмятежное настроение, заставляя задуматься о неизбежных грядущих страданиях. Но, несмотря на трагическое содержание, художник повествует о столкновении жизни и смерти сдержанно. Композиция картины проста и логична: персонажи сгруппированы возле надгробия и связаны движениями рук. Одна из женщин кладёт руку на плечо своего соседа, словно пытаясь помочь ему примириться с мыслью о неизбежном конце. Фигуры, чем-то напоминающие античные скульптуры, написаны с помощью мягкой и выразительной светотени.
Возможно, именно разочарование в окружающей действительности побудило Пуссена в последние годы жизни обратиться к пейзажу. Он создает впечатляющую серию пейзажей «Четыре времени года» с библейскими сценами, символизирующими историю мира и человечества: «Весна», «Лето», «Осень», «Зима» (все – 1660-е). Пуссену, как никому из его современников, удалось передать в своих пейзажах всю грандиозность мироздания. Правда, и здесь он остался верен своим принципам. Величественная, гармоничная природа, подчеркивал он, должна рождать гармоничные же мысли, поэтому горы, рощи и водные потоки в его пейзажах группируются, как человеческие фигуры в аллегорических композициях. В картинах Пуссена пространственные планы чётко отделены: первый план – равнина, второй – гигантские деревья, третий – горы, небо или морская гладь. Чередование планов подчеркивалось полосами света и тени, иллюзия простора и глубины придавала им эпическую мощь и величие.
Разделение на планы подчёркивалось и цветом. Так появилась система, названная позже «пейзажной трёхцветкой»: в живописи первого плана преобладают жёлтый и коричневый цвета, на втором – тёплые и зелёный, на третьем – холодные, и прежде всего – голубой. Но художник был убеждён, что цвет нужен лишь для создания объёма и глубокого пространства и не должен отвлекать глаз зрителя от ювелирно точного рисунка и гармонично организованной композиции. В результате рождался образ идеального мира, устроенного согласно высшим законам разума.
По масштабу дарования, по глубине содержания и широте проблематики, наконец, по тематическому диапазону творчества никто из соотечественников не мог сравниться с Пуссеном, этим подвижником в искусстве, по признанию Делакруа, не знавшим себе равных, как «пристальный и в то же время проникнутый поэзией изобразитель истории и движений человеческого сердца».
Клод Лоррен (1600-1682). Клод Желле, более известный в истории искусства как Клод Лоррен, был наиболее интересной фигурой в живописи французского классицизма после Пуссена.
Родом из провинции Лотарингия (которая именовалась по-французски «Лоррень», что и дало ему это прозвище), он ещё ребёнком попал в Италию, где и начал обучение живописи. Большую часть своей жизни мастер провел в Риме, откуда лишь иногда ненадолго возвращался на родину. Лоррен посвятил своё творчество пейзажу, что для Франции того времени было редкостью. И если пейзажи Пуссена иногда называют героическими, то творчество Лоррена представляет другую, лирическую линию в классическом пейзаже. Его полотна воплощают те же идеи и композиционные принципы, что и пейзажи Пуссена, но отличаются большей тонкостью колорита и виртуозно построенной перспективой. Лоррена интересовали игра тонов, изображение воздуха и света на холсте («Сельский праздник» – прил., рис. 31). В итальянской природе искал он воплощение своего идеала. Но мотивы реальной природы Италии служили ему лишь поводом, отправной точкой для создания собственного идеального, глубоко лирического образа.
Строгость композиции, рассчитанное расположение масс на холсте, четкое разграничение пространства на планы, спокойствие роднят мастера с Пуссеном и позволяют отнести его творчество к классицистическому направлению. Но Лоррена гораздо больше, чем его великого современника, интересовало состояние природы в разное время дня, в частности, эффекты утреннего или вечернего освещения, вибрация воздуха («Полдень», 1657; «Ночь», 1672; «Пейзаж с Персеем и Медузой», 1674). В его работах захватывает ощущение простора, наполненного воздухом и светом, благодаря которым все элементы картины естественно связаны друг с другом, а композиция получает живописное единство. Причем люди в его пейзажах оставались только стаффажем, поэтому он нередко поручал вписывать человеческие фигуры своим коллегам.
В отличие от Пуссена Лоррен воспринимает античность в лирическом, даже идиллическом ключе – для него это прежде всего «золотой век» человеческой истории («Пейзаж с Кефалом и Прокридой», 1645; «Аполлон, охраняющий стада Адмета», 1654). И открывающиеся при этом поэтические возможности занимают живописца гораздо больше, нежели историческая достоверность его картин («Утро», 1666).
Освещение в его работах всегда дается художником в мягких переходах – он избегает контрастов света и тени, чтобы не внести в картину эмоционального напряжения. Поэтому в его пейзажах всегда царит лето, а природа не знает увядания и непогоды, все в ней дышит безмятежностью, все исполнено величавого спокойствия («Ацис и Галатея», 1657; «Очарованный замок», 1664).
Лоррен наблюдает природу восторженными и чуткими глазами, но при этом он всегда остается приверженцем классицизма, для которого важнее всего стройная система мироздания: безграничность природы он заключает в стройные композиционные рамки, а волшебное многообразие ее облика подчиняет устойчивым и рациональным закономерностям.
Тонкая эмоциональность, блестящее живописное мастерство сделали произведения живописца из Лотарингии необычайно популярными, его работы многие десятилетия оставались образцом для европейских пейзажистов.
Несмотря на огромное влияние Клода Лоррена, и особенно Накола Пуссена, было бы ошибочным представлять себе весь XVII век во Франции как безраздельное господство классицизма. Здесь работали и придворные мастера, использовавшие для прославления королевского двора приемы барокко, и последователи Караваджо, велик во Франции был и авторитет Рубенса. Особое место занимала группа так называемых живописцев реальности.
Луи Ленен (1593-1648) был наиболее талантливым из «реалистов». Наравне с голландскими и фламандскими жанристами он первым ввел в европейскую живопись изображения людей из народа с обыденностью их жизни.
Персонажи картин Ленена – простые крестьяне, повседневную жизнь которых живописец хорошо знал, так как сам был родом из небольшого городка в Нормандии. Его герои непримечательны внешне, но исполнены благородства, достоинства и внутреннего покоя. Спокойные, немногословные, сдержанные в своих чувствах, они живут в гармонии с Богом, окружающим миром и собой, проводя свои дни в смиренном, напряженном и кропотливом труде («Возвращение с сенокоса», 1641).
Художник подчеркивает в крестьянской жизни прежде всего ее нравственную основу, ее высокий этический смысл («Посещение бабушки», 1640-е). Отсюда и специфика полотен Ленена: в них нет ни события, ни рассказа. В его картинах отсутствуют сцены, непосредственно изображающие крестьянский труд; не содержат они и отпечатка шумности и жизнерадостности, присущих произведениям фламандских мастеров. Работы Ленена лишены каких-либо черт занимательности или сельской «экзотики», их сдержанность подчеркивают и рассчитанно простая композиция, и пластически четкие формы («Крестьянская трапеза», 1640-е). В то же время каждое такое полотно является типичным эпизодом крестьянского быта, раскрывающим его характерные, устойчивые черты и мельчайшие детали.
В его картинах бытовая атмосфера возвышенна; его герои нередко как бы застывают в величавом покое; их жесты всегда неспешны. Например, низкий горизонт, отображенный на картине «Семейство молочницы» (1641 – прил., рис. 32), укрупняет фигуры крестьян, когда они выстраиваются в ряд, как на античном рельефе. Такая строгость композиции, четкость контура и удивительное чувство достоинства персонажей позволяют ощутить и в этих скромных жанровых сценах дыхание классицизма.
Своеобразие стиля Ленена также в сочетании неприкрашенности изображения персонажей и возвышенного художественного строя. Многие его работы отличаются большой поэтичностью. Так, в «Остановке всадника» (1640-е) крестьяне, запечатленные на фоне великолепного воздушного пейзажа, воспринимаются как прекрасные и простодушные дети природы. А одну из них – стройную девушку, чья фигура исполнена одновременно силы и грации, а улыбка пленяет наивной радостью, – даже сравнивают с древнегреческой кариатидой. Лирическая тема в произведениях мастера связана и с его многочисленными детскими образами.
Ленен мастерски умел с помощью разнообразной техники – от эмалевого сплава красочного слоя до свободных движений – отобразить воздух и землю, грубую ткань и дерево, объединить всю живописную поверхность холста чистым серебристым тоном («Крестьянское семейство», 1645-1648).
В своем стремлении найти гармонию в жизни «простых поселян» Луи Ленен во многом предвосхитил идеи философа эпохи Просвещения Жана-Жака Руссо. А в XIX веке его творчество нашло продолжателя в лице Жана-Франсуа Милле, прозванного современниками «художником-крестьянином».
Таким образом, во второй половине XVII в. живопись во Франции становится все более официальной, придворной и академичной. Творческие методы превратились в жёсткую систему правил, а процесс работы над картиной – в откровенное подражательство. Талант придворных живописцев растрачивался на помпезные композиции и парадные портреты, мастерство художников классицизма начало падать. В итоге к концу этого столетия живопись во Франции, как и во всей Европе, переживала глубокий упадок.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.