ОТВЕТ НА НУЖДЫ АРМИИ

ОТВЕТ НА НУЖДЫ АРМИИ

До изобретения своего знаменитого ручного пулемета Василий Алексеевич, в силу природной скромности, не решался браться за самостоятельную работу по конструированию образцов вооружения, хотя и чувствовал, что с такой работой он справится.

Огромный успех в армии созданного им «ДП» заставил Дегтярева окончательно увериться в своих силах и способностях, придал смелость его дерзаниям и мыслям. С этого момента начался бурный подъем его творческой деятельности. Новые типы оружия, разрабатываемые Дегтяревым и его ближайшими сотрудниками, следуют одно за другим.

«Дегтярев авиационный», многие образцы автоматических винтовок, пулеметы станковый и крупнокалиберный не исчерпывают списка его изобретений этих лет.

Василий Алексеевич обладал ценнейшим качеством: он никогда не успокаивался на достигнутом.

Ведя обширную переписку с бойцами, командирами и политработниками армии, он получал много ценных замечаний по своим образцам; нередко он и сам бывал в воинских частях и на маневрах, чтобы собственными глазами увидеть достоинства и недостатки созданного им оружия. Иногда ему, как конструктору, удавалось увидеть такое, что было незаметно для стрелков. В другой раз, наоборот, рядовой красноармеец ему указывал на недочеты, которых не мог заметить ни он, ни другие работники конструкторского бюро.

Строгая самокритичность, стремление довести до совершенства каждую систему заставляли Дегтярева все время работать над уже одобренными и принятыми на вооружение образцами.

Создав в 1928 году лучший в мире авиационный пулемет, Дегтярев продолжал работу над его усовершенствованием. Поставив перед собой задачу увеличить боеспособность пулемета, Дегтярев справился с этой задачей удачно. В 1930 году на вооружение советского Военно-Воздушного Флота была принята разработанная им спаренная система авиационных пулеметов с учащенным темпом стрельбы.

Неустанно думая о нуждах армии и отдавая все свои силы и способности укреплению ее боевой мощи, Дегтярев болезненно переносил жалобы бойцов и командиров на тот или иной тип оружия.

Однажды, вернувшись из воинской части, он сказал Федорову:

— Владимир Григорьевич, бойцы жалуются на «Максима», говорят, устарел он и страшно тяжел, мешает быстрому маневру.

— Наш «Русский Максим» значительно лучше английского, но все же бойцы правы, — ответил Федоров.

— Я им сказал, что постараюсь сделать советский станковый пулемет по системе ручного.

— Это правильная мысль. Я буду горячо поддерживать ваше начинание, — такой пулемет крайне нужен армии.

Разговор этот происходил в начале 1929 года, когда Дегтярев работал над автоматической винтовкой и спаренной установкой авиационных пулеметов, когда по его системе и под его наблюдением разрабатывался танковый пулемет и зенитные орудия. И все же, считая новую работу важной и неотложной, Дегтярев решил приступить к ней немедленно.

— А как же другие дела—с винтовкой, с танковым пулеметом, с авиационной системой?

— Владимир Григорьевич, ведь эти работы я выполняю не один, мне помогает весь коллектив мастерской, такие замечательные мастера, как Шпагин, Кузнецов, Голышев. Я говорил с ними, все прикинул, — управимся!

— Ну, если так, начинайте!.. В случае успеха облегченный станковый пулемет будет большим вкладом в вооружение армии!.. Но должен предупредить вас, Василий Алексеевич, эта работа потребует величайшего напряжения, она повлечет за собой существенную переработку всей системы «ДП»...

Дегтярев и сам предвидел трудности, но он их не испугался, потому что твердо верил в успех дела. В разработке станкового пулемета было много заманчивого. Во-первых, прочный станок позволял достичь большей кучности пуль, во-вторых, увеличение веса пулемета позволяло сделать детали более массивными и тем добиться наибольшей прочности и надежности всей конструкции, а самое главное — Дегтярев мечтал увеличить скорострельность и боеспособность новой машины.

Работа над пулеметом началась в начале 1929 года и первое время шла довольно быстро, хотя Дегтярев должен был беспрестанно отвлекаться от нее, чтобы вести доработку других систем.

К лету, когда был сделан и испытан первый опытный образец «ДС» («Дегтярев станковый»), выяснилось, что система ненадежна и над ней предстоит еще много работать. Пулемет при стрельбе сильно перегревался, и чтобы вести наблюдения за работой механизма, на него то и дело приходилось лить холодную воду. Особенно сильно нагревался патронник, и это внушало опасения, что патроны взорвутся и взрыв при незакрытом затворе разнесет весь пулемет.

Был обнаружен и еще один серьезный дефект. Пружина, расположенная в подствольной части, при стрельбе тоже нагревалась и теряла свою упругость, отчего пулемет переставал работать. Шпагин, принимавший живое участие в изготовлении опытного образца, предложил перенести пружину из-под ствола в тыльную часть пулемета.

— Я тоже думал над этим, — сказал Василий Алексеевич. — Хоть и велика работа, но, должно быть, без нее не обойтись.

Посоветовались с Федоровым. Тот тоже настаивал на переносе пружины. Поразмыслив, Дегтярев решил, что другого выхода нет, и взялся за переделку механизма.

В конце лета Дегтярева пригласили на большие маневры Красной Армии. Для него это было радостным событием, так как предстояло увидеть изобретенное им оружие в обстановке, приближенной к боевой, услышать советы бойцов и командиров.

После маневров Дегтярев был приглашен к Клименту Ефремовичу Ворошилову.

Климент Ефремович, поздравив конструктора с успехами в разработке ручного, авиационного и танкового пулеметов, попросил его рассказать о своей работе и планах на будущее.

В этой беседе Климент Ефремович подчеркнул все возрастающее значение авиации и танков в обороне страны, указал на необходимость создания крупнокалиберного пулемета. Дегтярев заверил Климента Ефремовича, что такой пулемет будет сделан.

Возвращаясь домой под впечатлением беседы с товарищем Ворошиловым и только что виденных маневров, Дегтярев думал о том, какой мощной, какой грозной силой стала наша Красная Армия. Вооружать такую армию, трудиться для укрепления ее технической мощи — большое счастье для каждого оружейника! Всю дорогу он размышлял о задании товарища Ворошилова, о том, как быстрей и лучше создать новый тип оружия.

Работа над крупнокалиберным пулеметом представлялась ему еще более сложной, чем создание «ДС». Тут следовало почти вдвое увеличить калибр оружия, а следовательно, изменить все размеры. В связи с этим возник вопрос и о проверке прочности. Так как механически увеличивать детали конструкции было нельзя, требовались новые технические расчеты.

Приехав домой, он рассказал Федорову о задании товарища Ворошилова, поделился с ним своими мыслями.

— Да, — сказал Федоров, — это дело серьезное. Я предлагаю конструирование пулемета поставить на строго техническую основу: разработать схему проектирования, сделать точные расчеты, составить рабочие чертежи и лишь тогда приступить к изготовлению модели.

— Я согласен с вами, — сказал Дегтярев, — надо составить расчеты и разработать чертежи, беря за основу «ДП», но я очень прошу...

— Понимаю вас, Василий Алексеевич. Для работы по расчетам и проектированию вы можете подобрать себе лучших специалистов бюро.

В январе 1930 года, когда работы по крупнокалиберному пулемету шли полным ходом, Дегтярева пригласили в партийный комитет.

— А, Василий Алексеевич! Садитесь, садитесь,— приветствовал его секретарь парткома. — Руководство завода, рабочие, ИТР, вообще весь наш коллектив решили торжественно отметить ваше пятидесятилетие.

— Что вы, зачем?..

— Нет, нет, Василий Алексеевич, это решено, ваше чествование — большой праздник для всего коллектива. Приглашаю вас завтра в клуб в семь часов вечера. Неплохо, если бы вы рассказали о своем жизненном пути, — это пример для всех нас, особенно для молодежи.

— Я, право, не знаю... — смутился Дегтярев.

* * *

Василий Алексеевич сидел в президиуме и чувствовал себя очень неловко. Когда ему дали слово, он прослезился и, не выходя на трибуну, сказал:

— Все знают, я говорить не умею. Я только и хочу сказать, что мою работу, мой труд оценили Советское правительство и партия большевиков. Они меня поставили на ноги, они дали мне возможность работать и изобретать. За это им душевное спасибо! А образцы, о которых тут говорили, я не смог бы сделать, если бы мне не помогали все сотрудники нашего бюро и мастерской — от рядового рабочего до руководителя бюро, моего учителя Владимира Григорьевича Федорова. Всем им большое спасибо!

Аплодисменты заглушили его слова. Когда они затихли, все услышали знакомый голос секретаря парткома:

— Товарищи! Получен легковой автомобиль — подарок нашему дорогому Василию Алексеевичу от товарища Ворошилова.

Опять раздались аплодисменты: рабочие дружно приветствовали своего товарища по работе.

Позднее, в своей речи «Об итогах первой пятилетки», товарищ Ворошилов так оценивал работу Дегтярева:

«Наша Красная Армия еще в 1928 году на пулеметном вооружении не имела ничего, кроме хорошего станкового пулемета, старого «Максима», и то сравнительно в небольшом количестве. Своего ручного пулемета Красная Армия не имела, и на ее вооружении состояли различные иностранные системы («Шош», «Льюис» и «Кольт»), Все эти пулеметы представляли собою не только технически устарелые типы, но были расстреляны, не имели нужного количества запасных частей и вообще представляли из себя малобоеспособное оружие. Хуже всего было то, что у нас не было серьезной, крепкой оружейной базы.

Тем более, конечно, у нас не было своих авиационных пулеметов, не было зенитных пулеметов, совершенно не было танковых пулеметов. И поэтому все наши усилия в пятилетием плане перевооружения армии прежде всего были направлены к тому, чтобы снабдить Красную Армию современным мощным пулеметным оружием.

...В разрешении пулеметной проблемы сыграл наряду с другими конструкторами главнейшую роль конструктор Дегтярев, награжденный ЦИК орденом Трудового Красного Знамени. Тов. Дегтяреву армия обязана многим»[8].