ЗАВОЕВАНИЕ КАТАЛОНИИ

ЗАВОЕВАНИЕ КАТАЛОНИИ

Я назвал бы эти рисунки… очень человечными.

Почти все они целят стрелами прямо в сердце.

Федерико Гарсиа Лорка

Федерико любил рисовать — это жило в нем с самого детства. У него всегда были при себе цветные карандаши, китайская тушь, уголь для рисования. Его поэтические тексты усеяны рисунками — они сделаны пером или карандашом, раскрашены разными цветами. Тем более — его тексты драматические. Текст уже самого первого его кукольного спектакля 1923 года — «Фарс с дубинкой», который превратится потом в «Трагикомедию о доне Кристобале и Росите» — сопровождался рисунками декораций и костюмов (по примеру Эйзенштейна, который делал наброски различных планов для своих фильмов). Лорка рисовал это достаточно талантливо, но для «Марианы Пинеды», его первого успешного театрального детища, декорации, по его просьбе, сделал Сальвадор Дали.

На следующий день после премьеры «Марианы Пинеды», 25 июня 1927 года, в Барселоне, в галерее «Далмау», была открыта, по инициативе Сальвадора Дали, выставка рисунков Лорки, которая продлилась до 2 июля. Устроителем и чуть ли не главным действующим лицом на этой выставке был каталонский критик Себастьян Гаш: он познакомился с Лоркой месяцем ранее в пивной с «вагнеровским» названием «Золото Рейна» и сразу, как он сам говорил, «был сражен ударом молнии» — то есть стал ярым приверженцем самого Лорки и его творчества: он тут же «проглотил» сборник его поэм «Песни», недавно вышедший из печати — в мае 1927 года. Сборник содержал тексты, отобранные Лоркой с помощью его рассудительного брата Франсиско: эта работа потребовала от Федерико очень много терпения. Сборник был выпущен в Малаге издательством «Литорал», директором которого был поэт Эмилио Прадос — один из друзей Лорки; впрочем, Федерико поссорится с ним из-за недочетов в этом издании — в частности из-за типографских опечаток. Этот андалузец, уроженец Малаги, в течение трех лет руководил журналом «Литорал» (1926–1929), который имел большую популярность благодаря сотрудничеству с Лоркой (тот стал «звездой» первого же номера в ноябре 1926 года с тремя своими «цыганскими романсами») и теми, кого называют теперь «поколением 1927 года»: это Альберти, Алейсандр, Гильен, Сернуда…

Незадолго до этого издатель побывал в Гренаде и провел несколько дней с Федерико — чтобы подготовить публикацию этого сборника поэм; он также присутствовал 17 октября 1926 года на открытии сезона в культурном центре «Атенео», где Лорка произнес речь, посвященную крупной фигуре испанской поэзии — Педро Сото де Рохасу, поэту XVII века родом из Гренады. Отметим мимоходом, что этот Эмилио Прадос, чувствуя в себе гомосексуальные наклонности, ранее намекал на это Федерико, но тот отверг его притязания. В одном из писем, весной 1922 года, Эмилио писал поэту: «Приходи ко мне, брат мой, я угощу тебя своим красным вином и своим медовым вином. И пусть твои новые цветы раскроются в моих руках». Это письмо, выдержанное в неприятно-напыщенном стиле, весьма двусмысленно: понятно, что под «цветами» имеются в виду поэмы Лорки, но эти странные «вина», предлагаемые поэту, и весь тон письма выдают в его авторе и другие намерения, нежели только публикация поэм, тем более что эта публикация осуществится лишь несколько лет спустя.

«Песни» были переизданы в 1929 году, на сей раз в Мадриде: в этом издании собраны и поэмы уже другого стиля, более «очищенного», ближе к «хайку», которые поэт назвал «Сюитами» — это длинная поэтическая связка (около 240 поэм), над которой поэт работал всю свою жизнь начиная с 1920-х годов; она появится полностью лишь спустя долгое время после его смерти благодаря энергичным и терпеливым изысканиям Андре Беламика. В них ощутимо не столько влияние знаменитого «предтечи», Сото де Рохаса, сколько восприятие его поэзии самим Лоркой. И в них вполне проявился вкус Лорки к миниатюрности, типичный для его родной Гренады: «Гренада любит всё небольшое… Поэтому эстетика собственно Гренады — это эстетика уменьшительная, эстетика миниатюриста». Не вызывает сомнений, что автором всех этих поэм-миниатюр является сам Лорка: такие «эпюры» и «арабески», живущие в собственном «замкнутом пространстве», могли родиться только у стен Альгамбры и только в его голове.

Итак, Себастьян Гаш, покоренный столь разносторонним дарованием Федерико, спроектировал с несколькими помощниками эту выставку, на которой первый раз в Испании были представлены картины Лорки. Их было 24; среди них — «Портрет художника Сальвадора Дали», «Поцелуй в зеркало», «Мечта моряка», «Дама на балконе» и др. Это доставило огромную радость поэту — быть представленным как настоящий художник. Он продал четыре картины, а остальные раздал в подарок своим каталонским друзьям. Однако местные критики не обратили большого внимания на эту выставку, за исключением Себастьяна Гаша, который писал в журнале «Друг искусств»: «Рисунки Лорки обращены только к чистым душам, к простым людям, которые способны чувствовать не мудрствуя. К тем, кто способен безошибочно ощутить бесконечную поэтичность детских понятий… Это продукт чистой интуиции — его рукой водило само вдохновение. Его рука умеет просто отдаться вдохновению. Она отпускает себя на свободу, не сопротивляется ничему — она сама не знает, и не хочет знать, куда ее влечет. Это настоящая поэзия, много поэзии…»

В общем, всё вернулось «на круги своя»: здесь явно выражено восхищение именно поэтом, проглядывающее в каждом рисунке Федерико: чаще всего его рисунки представляют собой своеобразные пластические метафоры.

Лорку поздравили редакторы журнала «Друг искусств», а также Ситжес, который прославился устроением своих «Модернистских праздников», — его вдохновил на это художник и писатель Сантьяго Русиньоль, влюбленный в Гренаду, которую любил живописать. Эти «Праздники» в Барселоне намного раньше, чем потом Мадрид, познакомили Испанию с блистательными именами Метерлинка, Цезаря Франка, Гёте и Вагнера, Ибсена, Мирбо и Гауптмана и других художественных знаменитостей Европы — всем им открывала свои объятия Барселона, географически более близкая Европе, чем Мадрид. Журнал «Друг искусств» был знаменем нового эстетического направления, называемого «модернизмом», которое, конечно, не могло не оказать влияния на Лорку — через общение с Дали и его друзьями в Кадакесе, Фигересе и Барселоне.

После закрытия выставки 2 июля 1927 года состоялся, как это принято, банкет — в честь Федерико-художника. И конечно, этот банкет стал триумфом поэта: Лорка читал там свое «Цыганское романсеро», и в том числе одну поэму, которая звучала особенно вызывающе в тогдашнем испанском обществе — «Романс об испанской жандармерии». Представим себе Лорку, декламирующего низким, рокочущим голосом вот такое его начало:

Их кони черным-черны,

и черен их шаг печатный.

На крыльях плащей чернильных

блестят восковые пятна.

Надежен свинцовый череп —

заплакать жандарм не может;

затянуты в портупею

сердца из лаковой кожи.

Полуночны и горбаты,

несут они за плечами

песчаные смерчи страха…

(Перевод А. Гелескула)

Здесь нужно иметь в виду следующий исторический казус: со времен Филиппа V и утверждения на троне Бурбонов (которые положили конец действию «Usatges», то есть исторически сложившегося в Каталонии «обычного права», а по сути дела — конец их автономному существованию) каталонцы ненавидели центральную власть; не добавит им любви и приход к власти Франко, и похвальба генерала Кейпо де Льяно, что скоро на месте Каталонии он будет выращивать картошку. Так что Федерико этой своей поэмой попадал точно в цель: портрет стражей порядка, этих орудий подавления свободы, получился очень сильным. Надо отметить также, что еще задолго до этого своего пребывания в Каталонии Лорка решительно принял сторону свободолюбивых каталонцев: в 1924 году он подписался под протестом мадридских литераторов против мер по ограничению каталонского языка, принятых правительством диктатора Примо де Риверы. Несмотря на свою аполитичность, Федерико всю жизнь вступался, и каждый раз всё более энергично, за всех униженных и оскорбленных.

Вернемся к «Романсу о жандармерии». Именно эта поэма из «Цыганского романсеро» «обеспечит» ему вызов в суд 3 июля 1936 года, то есть за несколько дней до государственного переворота генерала Франко. Впоследствии журналист Антонио Отеро Секо, который сопровождал поэта в суде, рассказал об этом эпизоде в мадридской газете «Мундо графико» от 27 февраля 1937 года. Дело было в следующем: некий отставной военный прочел эту поэму (через десять лет после публикации «Цыганского романсеро»!), счел себя оскорбленным в своем жандармском достоинстве и подал жалобу на поэта в суд. Но Лорка нашел для судьи убедительные поэтические аргументы — и был оправдан. «Судья был умным человеком и потому объявил, что удовлетворен моими доводами». Тогда природный шарм и любезность Федерико обезоружили представителя власти. И всё же эта поэма действительно была яростным протестом поэта против испанской «полицейщины» — за ним потянулась слава «того, кто высек жандармерию». Эта слава станет для него роковой — мы в этом вскоре убедимся: человек, который отправил поэта на смерть в 1936 году, был одним из высших чинов жандармерии при правительственных структурах в Гренаде.