Попугай

Попугай

У нас же почти у всех часы были. «Победы» всякие старенькие, но часы. Помню, мода ещё вдруг пошла: расписывать циферблаты. Умелец один нашёлся доморощенный, который пёрышком там выводил что-то.

А Вася Шевченко, приятель мой не разлей вода, всё время у кубинцев сидел на хвосте. Приёмы им показывал, а они его благодарили материально. Какие приёмы? Да он и не знал никаких приёмов. Просто здоровый — давит этих парнишек кубинских. Они пищат только.

И вот Вася говорит:

— Есть возможность втюхать им часы.

Мол, они желают иметь «Рено».

Мы думаем: ну, «Рено» не «Рено», а с красивым циферблатом найдётся. У Васи были часы расписные, но ходили херово. Вот поколотишь если — идут. Потом раз — опять стоят.

Но что ты будешь делать. Товар — какой есть. Идём с этими «Рено» к кубинцам. Просим тридцать песо.

Вася их на руке показывает, чтобы не было понятно, что не ходят. Циферблат здоровый, на нём Кремль нарисован или какая там экзотика русская.

И вот мы, как можем:

— Антимагнетико! Агуа но! Водонепроницаемые!

Слов-то не знаем. «Противоударные» хотим сказать, а как это сказать? Вася решил наглядную демонстрацию устроить. Всё равно, мол, не ходят, чего беречь. Подбросил их в воздух, а они от удара об землю рраз! — и пошли опять. Я уже думал: всё, бесполезная торговля. А тут такое. Кубинцы впечатлились.

И мы получаем тридцать песо. И у нас капитал. Ё-моё, куда девать? Надо реализовывать.

Поскольку я-то более свободный был, я по всей округе челноком бегал. Радиусом семь-восемь километров — я всё время в походе. Окрестности подызучил. Запомнил что-то вроде пивбарика в одном месте. Там не то что пиво, а всякие напитки разные, и кубинцы сидят со своими мачете. Кидают кубики. Играют в какой-то свой шиш-быш.

И мы туда с Васей с этими тридцатью песами припёрлись. А там барная стойка, ликёрчики всякие, ля-ля-ля тополя. Как в кино, короче. Я при помощи каких-то английских слов и жестов с этим барменом стал общаться. Одного мы попробовали, потом другого, третьего. Сумма же приличная, тридцать песо. Вася уже примостился за один столик, потом у другого посидел. Братается с кубинцами.

А там попугай был. Откуда-то с морей как будто: сидит, по-английски говорит что-то. Ещё на каких-то языках. Вася внимание кубинцев усыпил и себе за пазуху этого попугая. Подбегает ко мне и шепчет:

— Всё, Рудька, валим!

Я не пойму: в чём дело? Остаются же ещё деньги. У меня только начинает знание языка прорезываться. Машу руками во все стороны. Напитки разглядываю: чего ещё попробовать?

Вася мне:

— Бери с собой, и валим! Быстрей-быстрей-быстрей!

Ну, я сколько-то бутылок разных купил на пробу — и за ним оттуда. Отошли подальше, сели у какой-то балочки. И Вася вытаскивает из-под рубахи этого попугая.

— Во, — говорит, — сувенир! Всем, бля, сувенирам сувенир!

Пьём с ним дальше. Вася пускается в фантазии. Вот он приедет в Союз, вот покажет всем этого попугая, вот все охуеют от его способностей языковых.

И вдруг шум-гам из-за кустов. Прибегают кубинцы со своими мачете. Вся кафешка, наверное, в полном составе. Окружили нас со всех сторон. Вид угрожающий. У нас волосы дыбом, которых у обоих нет. Всё, думаем, пиздец. Щас срубят нам бошки.

Короче, отдали им этого попугая. Стоим перепуганные, суём им бутылки свои. Угощайтесь, мол.

Они погалдели ещё и разошлись потом.