Рождение дочери

Рождение дочери

В последний день февраля 1957 года на свет появилось наше общее архитектурное творение в образе дочери. Она была удивительно красивой копией жены. Мы ее нарекли Катюшей. Из родильного дома на Миуссах я бережно вез ее в шикарной по тем временам коляске. Зимний день, казалось, разделял наше ликование. Солнце обволакивало все вокруг ярким светом.

В комнате тещи и на втором этаже съемного жилья, в самых теплых местах, мы создали подобие детского уголка. Как известно, существует прямая зависимость формирования детского сознания от окружающей обстановки.

Жена в период декретного отпуска и бесценная Федора установили беспрерывный уход за малышкой. К счастью, она была на редкость спокойной и рано начала нас одаривать улыбкой и изучающим взглядом больших лучистых глаз. Рождение ребенка потребовало увеличения расходов. Дефицит всего был настолько велик, что приобретение детской одежды, обуви, игрушек и других сопутствующих товаров требовало внушительных денежных средств. Кроме того, хотя мама великодушно отказывалась от моей помощи, я не мог оставить ее и Яну без финансовой поддержки. Маме уже перевалило за пятьдесят. Все тяжелее становилось подрабатывать шитьем. А Яна преодолела только половину пути учебы в институте.

К счастью, к этому времени у меня расширились связи и знакомства на архитектурном поприще. Появились заманчивые предложения от ряда проектных институтов: звали на более высокие должности и оклады. Но это пока не входило в мои планы, хотя соблазн был довольно сильным.

Начались земляные работы по строительству жилого дома в Новых Черемушках. Каждый, кто хотел получить квартиру, должен был отработать определенные часы на стройке. Неоднократно приходилось ездить туда после работы, включая воскресенье. Ради решения жилищной проблемы я готов был пойти на любые издержки.

Немного проще решался вопрос с подработкой. Больше всего мне приглянулся институт «Госгорхимпроект». Там оказались наиболее выгодные условия работы и оплаты. Спрос на архитекторов был достаточно большой. Их всегда хронически не хватало. Единственный архитектурный институт в Москве и специализированные факультеты в других городах выпускали мизерное количество образованных специалистов. Особый дефицит ощущался в архитекторах промышленного профиля. Большинство выпускников предпочитали заниматься более художественным направлением – жилищно-гражданским.

Главный архитектор с пониманием относился к моим житейским проблемам. К тому же чувствовалось, что меня признают специалистом уже в масштабе института. Поэтому он разрешил мне, без ущерба для основной работы, отлучаться несколько раз в неделю во второй половине дня. В качестве «левого» приработка мне поручили разработку проектной документации реконструкции Горно-химического комбината в городе Щигры Курской области. Над чертежной доской я задерживался до позднего вечера. Компанию мне составляли практики-сдельщики. Их заработок зависел от количества выданных на-гора рабочих чертежей. Поэтому американский принцип «время – деньги» на российской ниве в данном случае проявлялся в полной мере.

Мне удалось также приспособиться часть работы выполнять в домашних условиях. После вечернего общения с женой и дочкой и отхода их ко сну наступало время моего «второго дыхания». Поцеловав их, я направлялся на коммунальную кухню. Два наших стола, как незыблемое имущество «счастливого» социалистического быта, стали предметом моего пристального внимания. Днем Федора и жена нещадно их эксплуатировали, готовя пищу. Вечером они продолжали служить мне для получения в сверхурочное время «сверхприбыли». Когда затихал гомон нашего человеческого «муравейника», я становился единственным владельцем большого пространства.

Столяр Василий за магическую отмычку к любой проблеме – бутылку водки – сделал чертежную доску с рейсшиной и приспособление для изменения угла наклона. В полной тишине, прерываемой иногда приглушенным храпом, я заступал на вторую смену. Это вошло в привычку на многие годы. Благодаря ей мне удалось немного наверстать упущенное время военных лет. «Вклиниться» в архитектурную науку с последующей защитой диссертации. Написать многочисленные статьи, заниматься живописью и даже объехать на диво небольшой и в то же время огромный земной шарик.

Ближе к полуночи меня от работы отвлекало нежное и теплое прикосновение рук жены. Я с благодарностью целовал ее ладони и прекрасное лицо. Дорита уводила меня в любовно обустроенное маленькое семейное гнездо. От спящей дочери исходил необыкновенный аромат, свойственный младенцам. Засыпая, успевал насладиться безмятежным образом маленькой спящей Мадонны.

В семь утра я уже был на ногах. Не хотелось покидать теплую постель. Но радость нового дня и предвкушение участия в новых событиях вызывали прилив энергии. Внизу заботливая Федора ждала с завтраком. Заняв очередь в самое сокровенное и труднодоступное место, я до пояса умывался холодной водой и растирался мохнатым полотенцем.

Визуально, из окна, изучив состояние капризной и неустойчивой московской погоды, определял, что из скудного гардероба следует надеть. Еще из книг, прочитанных в юном возрасте, мне запомнилась мудрая английская поговорка: «Нет плохой погоды, есть плохая одежда». В пределах ограниченных возможностей мы старались обзавестись сезонной одеждой и обувью на все возможные случаи капризной московской погоды.