Дорогая моя столица…

Дорогая моя столица…

В 1952 году я был назначен начальником 1-го отдела 3-го Управления по обеспечению государственной безопасности Генштаба Вооруженных сил и аппарата Министерства обороны СССР.

Л.Г. Иванов

Летом 1952 года в Киев, где недолго прослужил Леонид Георгиевич, пришла шифровка о его откомандировании для прохождения дальнейшей службы в Москву в Центральный аппарат 3-го Главного управления МГБ СССР. Полковнику Иванову кадровики предложили принять отдел по обеспечению государственной безопасности всех военных академий и военных научно-исследовательских институтов (НИИ) МО СССР, расположенных в столичном гарнизоне.

Внутри страны то время было неспокойное по многим причинам. Холодная война приобретала очертания сплошного навала на Советский Союз. Это была месть за Победу в форме новой информационно-идеологической войны с реальными планами уничтожения СССР в основном силами англосаксонских агрессоров вплоть до применения ядерного оружия. Идеологические диверсии как составная часть «психологических войн» с каждым годом стали проводиться противником острее и изощреннее. Они били не столько по советской государственности, сколько пытались убить в советском человеке чувство патриотизма, гордости за свою Родину, за ее достижения.

Технологи этой борьбы хорошо знали трактаты великого китайского мудреца. Более чем два тысячелетия назад полководец и философ из Поднебесной Сунь Цзы по этому поводу писал: «Разлагайте все хорошее, что имеется в стране вашего противника. Вовлекайте видных представителей вашего противника в преступные предприятия. Подрывайте их престиж и выставляйте в нужный момент на позор общественности. Используйте сотрудничество также самых подлых и гнусных людей. Разжигайте споры и столкновения среди граждан вражеской стороны. Подстрекайте молодежь против стариков. Мешайте всеми средствами деятельности правительства…

Будьте щедры на предложения и подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят богатые дивиденды».

И эти предложения знатного китайца усвоили и развили спецслужбы США, о чем красноречиво свидетельствует известная широкому кругу читателей заповедь основателя и духовного отца ЦРУ Соединенных Штатов Алена Даллеса:

«…Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, – все это мы будем ловко и незаметно культивировать… Все это расцветет махровым цветом…

Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением… Мы будем драться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них космополитов… И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества…»

Вот так «ловко и незаметно» происходил и происходит сегодня прочес морально-духовного разоружения и деградации наших людей. Сегодня в обстановке мирового кризиса и объявленных политических и экономических санкций против России эти слова давнего врага нашей страны должны восприниматься острее, глубже и с пониманием их особой опасности.

Кроме рытья окопов «психологической войны» верстались также план за планом нанесения атомных ударов по всем крупным промышленным городам Советской России. И в это время стареющий вождь перетряхивал силовые структуры.

В 1951 году подвергся аресту по доносу бездарности в МГБ подполковника Рюмина «апостол» Смерш министр госбезопасности СССР генерал-полковник Абакумов.

Продолжалось гонение на героя-полководца минувшей войны Г.К. Жукова и его друзей из числа подчиненных.

Леонид Георгиевич высоко оценивал деятельность Сталина в годы индустриализации страны и в период военного лихолетья. Чувствовалось, он уважал вождя.

Несколько позже ему станет известно, что средства, выделяемые на Сталинские премии двух степеней, были личными деньгами хозяина Кремля. Узнал он и о том, что после смерти Сталина на счету в остатке его сберегательной книжки значилось всего четыре рубля сорок копеек. Но вместе с тем некоторые его действия и саму его личность воспринимал неоднозначно. Ясно для него, как человека трезвомыслящего, Сталин не являлся одной ипостасью – не был ни Богом, ни сатаной.

Он понимал, что глубоко противоречивая натура вождя олицетворяла суровые противоположности самого того неспокойного, динамичного, взвихренного времени, в котором он жил и действовал, включавшие в себя и великие достижения социально-экономического плана, и трагические события неоправданно широких репрессий в отношении порой невиновных. Сталин неотделим от тяжелых жертв в борьбе с троцкизмом, когда при рубке леса его неумелыми лесорубами летело в отход много щепок. Но также он неотделим от Великой Победы мая сорок пятого года и оттого пути, который прошла наша страна от сплошной неграмотности и сохи до лучшего в мире образования и выдающихся подвижек в области космонавтики и атомной энергетики.

И еще Леонид Георгиевич в разговорах с гордостью подчеркивал личность Сталина на международной арене. Он не был посмешищем, каким были некоторые и давние, и недавние временщики Советского Союза и России. Достойно руководя Советским государством, Сталин выступал на равных, а то и выше с такими выдающимися политиками, своими современниками, какими являлись лидеры США и Великобритании, – Рузвельт и Черчилль. Разве не является оценкой личности Сталина такой феномен, когда на Тегеранской международной конференции Великой Тройки в конце 1943 года при входе Верховного Главнокомандующего Советского Союза в зал заседаний президент США Рузвельт и премьер-министр Англии Черчилль поднялись и приветствовали его стоя?! И это было не раз. Он любил опаздывать. Нашлись его последователи и в России.

Уважение? – Да!

Почему же они не только признавали его и считались с ним? Дело в том, что эти высокочтимые политические деятели мирового масштаба видели в нем крупнейшего лидера большого государства, стратега, державного деятеля великой страны – Советского Союза. Именно Сталин добился возвращения всех исторических земель России и поднял уровень Советского Союза до ранга сверхдержавы. Он заботился о силе и величии государства.

Однажды автор спросил Леонида Георгиевича:

– Если коротко, кто для вас Сталин?

Ответ последовал короткий:

– Он держал крепко государственную власть, постоянно укреплял армию, строго берег народную копейку, сам же вел аскетический образ жизни. А воров государственных считал разрушителями страны. С ними он поступал беспощадно, хотя некоторые сегодня и считают, что в строгости наказания таких типов он нередко переступал границы зла.

* * *

Да, это был великий кормчий великих дел, в которых пытаются сегодня разобраться некоторые псевдоисторики методом сплошного очернительства той эпохи. Думается, однозначное решение по Сталину и его плюсах и минусах может дать только Суд Истории. Сегодняшние «знатоки сталинизма» не доросли до ранга арбитров этого Суда.

Итак, подчеркнем в Сталине главное – он собиратель Русских земель!

В прекрасной по научной обоснованности книге «Иной Сталин», написанной на основе уникальных архивных документов, историк Юрий Жуков по-новому отвечает на вопросы: «Кто и зачем развязал массовые репрессии?», «Почему был убит Киров?», «Существовал ли на самом деле заговор против Сталина?»

Юрий Жуков доказывает самые, казалось бы, невероятные вещи: что Сталин хотел начать демократизацию страны и провести свободные выборы на альтернативной основе; что он стремился удалить от власти партократию, продолжавшую жить иллюзиями мировой революции; пытался отстранить от управления экономикой дилетантов, заменяя их профессионалами; мечтал вернуть страну к спокойной жизни и проводить внешнюю политику, сообразуясь лишь с национальными интересами России.

А что же сделали его «последователи»?

Они довели Великую Россию до границ XVII столетия. Практически разоружили Отчизну, разгородили ее рубежи – государственные границы, прекрасно оборудованные в инженерном отношении, убили промышленность и, севши на трубу, успокоились – не надо строить заводы и фабрики, недра прокормят! Это было и есть страшное заблуждение российского правительства.

«Но это уже другая история», как всегда говорит телевизионный ведущий Леонид Каневский, заканчивая свою телепередачу.

* * *

В силу этих причин международная обстановка характеризовалась нестабильностью. Противостояние между СССР и США нарастало. Особенно усиливалась разведывательная деятельность западных стран. Проводя тактику «выжженной земли», американское правительство поставило задачу превратить в руины наиболее крупные города и поселки Северной Кореи, не щадя при этом мирное население, уничтожая детей, женщин и стариков постоянными ковровыми бомбежками.

Но трудно победить народ, борющийся с агрессором. Янки потерпели поражение в Корее на земле и, самое главное, в воздухе. Помощь корейцам пришла от северного большого соседа. Советские летчики, по рассказам автора этих строк, его земляка, трижды Героя Советского Союза Ивана Никитовича Кожедуба, который в звании полковника командовал 324-й истребительной авиационной дивизией, обеспечили, как минимум, двукратное превосходство над уничтоженными самолетами США и надолго сбили спесь с наглых янки.

Кстати, Иван Кожедуб пополнил свой счет двумя американскими истребителями Ф-51 «Мустанг» еще раньше – в конце войны. Они по ошибке попытались его атаковать под Берлином, но были немедленно сбиты при отражении атаки.

Это случилось 17 апреля 1945 года. Встретив в воздухе «Летающие крепости» союзников, летящие бомбить немецкие заводы на территориях, занятых уже советскими войсками, что стало известно позже, он заградительной очередью отогнал от них пару «мессершмиттов», но через секунду был сам атакован американскими истребителями прикрытия, пилоты которых то ли от страха, то ли от дури, не разобравшись в принадлежности машины, решили от нее избавиться.

– Вы что, против меня? – с возмущением вспоминал советский ас полвека спустя. – Очередь трассирующих снарядов, летящих в меня, длиною в километр изгибалась и уходила вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца. Он задымил и стремительно пошел со снижением в сторону наших войск. Полупетлей, выполнив боевой разворот, с перевернутого положения я атаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно – самолет взорвался в воздухе. Видно, попал в бензобак…

Эта встреча и беседа с Иваном Никитовичем Кожедубом состоялась в один из праздников Дня Победы в середине 80-х годов в малом зале Клуба им. Ф.Э. Дзержинского по инициативе руководства 1-го отдела 3-го Главного управления КГБ СССР. Автор в то время служил в этом подразделении. После выступления маршала авиации, трижды Героя Советского Союза И.Н. Кожедуба автор прочел свое стихотворение, посвященное его последнему бою над Берлином. Знаменитый земляк воспринял его с благодарностью. Расчувствовавшийся летчик обнял стихотворца – военного контрразведчика и расцеловал его. Остались на память черно-белые фотографии того знаменательного момента.

Именно в 1 – й отдел тогда 3-го Главного Управления МГБ СССР вскоре после приезда в Москву, только тридцать лет назад, и получил новое назначение Леонид Георгиевич Иванов. С его слов, курировал большое и важное подразделение первый заместитель начальника Главка полковник Н.Р. Миронов, прекрасной души человек, о котором с теплотой и уважением вспоминал Леонид Георгиевич. Такого же мнения о кураторе были и многие его сослуживцы и подчиненные.

Это время было тревожное и внутриполитической обстановкой – 5 марта 1953 года советских людей потрясло сообщение об опасной болезни Сталина. В опубликованных медицинских бюллетенях говорилось о кровоизлиянии в мозг, параличе, потере сознания и речи. Советскую страну и партию охватило ощущение безысходной тревоги – считалось, что вождь еще крепкий и долго будет править в СССР.

Многие задавали вопрос, что будет со страной, если случится уход Сталина в мир иной? И отвечали – может быть беда! И действительно, беды на Советскую Россию раздачей земель навалились с приходом к власти волюнтариста Хрущева. Он кромсал РСФСР как хотел, легко отдавая Порт-Артур – Китаю, несколько областей – Казахстану, левый берег Терека – Чечне, Крым – Украине. Брежнев оставил СССР без острова Даманский. Горбачев и Шеварднадзе отдали американцам морские пространства Берингова и Чукотского морей с потерей около 30 тысяч квадратных километров, богатых рыбой и полезными в шельфовых зонах ископаемыми.

Ельцин – разрушил СССР. При Путине Китай получил 337 квадратных километров России амурских островов: остров Тарабарова и часть острова Большого Уссурийского. Губернатор Ишаев 12 лет боролся за эти острова. Правда, путинская «передача земель» была обоснована реалиями жизни.

Сквозь вопли либералов «о торговле Родиной», как писал Николай Стариков, был «упущен» тот факт, что впервые в истории России и Китая были сняты все претензии и спорные моменты со всего протяжения 4300 километров российско-китайской границы. Руководство России и Китая взяло курс на сотрудничество и добрососедские отношения, устранив последние территориальные споры, могущие всерьез испортить отношения между двумя странами и привести к русско-китайской войне, которая так нужна США.

Вот это и не нравится либеральным блогерам и журналистам, а точнее, их заокеанским спонсорам.

Однако вернемся в март 1953 год к короткому совещанию, которое провел полковник Миронов. Вот как его характеризовал другой подчиненный Борис Васильевич Гераскин: «5 марта, ближе к полуночи, заместитель начальника 3-го Главного управления МГБ СССР Николай Романович Миронов… срочно собрал в своем небольшом, просто обставленном кабинете начальников отделов и секретарей парткома главка. Миронов не садился и заметно нервничал. Стояли и приглашенные. В кабинете возникла атмосфера напряженного ожидания. Как бы очнувшись и собравшись с силами, Николай Романович негромко сказал: «Иосиф Виссарионович Сталин скончался…» и горько заплакал. По его щекам скатились крупные мужские слезы…»

Присутствовал на этой встрече и Леонид Георгиевич Иванов. С Николаем Романовичем Мироновым он дружил до момента трагической гибели последнего в авиакатастрофе в Югославии.

Из воспоминаний Иванова:

«Генштаб и Министерство обороны были важнейшими государственными объектами, где находилось средоточие главных военных секретов страны. Естественно, что разведки иностранных государств всеми силами пытались узнать о них хоть что-то. Отсюда очевидна и наша задача: не допустить никакой утечки военных секретов ни по каким каналам – личным, агентурным, через систему скрытого управления войсками, посредством хищения секретных документов, с помощью различных технических средств и т. д. По всем этим направлениям проводились всесторонние оперативные мероприятия.

При этом во многом мы опирались на руководство Министерства обороны, Генштаба и главных управлений. С их помощью мы проводили профилактические мероприятия в отношении лиц, допущенных к секретам и замеченных в подозрительных связях с иностранцами. Велась борьба с нарушениями в работе с секретными документами, с болтовней косвенно, а порой и прямо выдававшей служебную информацию и т. д.

По материалам 1-го отдела руководство 3-го Управления МГБ СССР систематически представляло оперативную информацию в Генштаб и Министерство обороны. Кроме того, каждый оперативный работник на своем уровне представлял собранную информацию руководству управлений. Я лично, как начальник отдела, имел постоянные встречи с первым заместителем начальника Генштаба генералом армии Малининым. У меня с ним сложились настолько хорошие отношения, что он меня звал просто Леня. При встречах с ним я сообщал оперативную информацию и получал от него специальные и очень необходимые сведения, которые учитывались при работе и очень помогали…»

– Леонид Георгиевич, вы возглавляли отдел в период важных событий: смерть Сталина, арест Берия, суд над Абакумовым. Каковы ваши впечатления о том времени и тех исторических личностях?

– О Сталине и его смерти уйма материалов, об Абакумове, как я знаю, вы написали книгу, а об аресте Берии могу поведать только известные мне факты.

Итак, в моем кабинете раздался звонок – звонил первый заместитель начальника 3-го Главного управления, ставленник генерал-полковника Гоглидзе, который в это время отбыл в заграничную командировку в Германию.

– Слушай, в чем дело? Почему на улицах появились войска? Танки грохочут, и бэтэры ползают. А ну-ка поскорее выясни и доложи мне.

Я по «кремлевке» тут же звоню генералу Малинину. Тот спокойно мне отвечает:

– Леня! Во-первых, при всем уважении и доверии к тебе я тебе ничего не скажу. Во-вторых, советую тебе по этому вопросу больше ни к кому не обращаться и ни о чем не расспрашивать. Легче будет жить и служить. Ты понял меня?

– Так точно, товарищ генерал…

Уже впоследствии я понял, что своими нехитрыми ответами он хотел оградить меня от неприятностей.

– А могли быть?

– О, конечно, это была политика, грязная, неприличная и кровавая в борьбе Никиты Хрущева за трон в Кремле.

– Позвонили своему начальнику?

– Да, так и сказал, что выяснить причины появления танков и войск на улицах Москвы не удалось.

– А он?

– В грубой форме выразил свое неудовольствие. И все же начальнику и я высказал: почему б ему самому не позвонить министру обороны!

Потом он был вскоре уволен как протеже арестованного и осужденного вместе с маршалом Берией и генерал-полковником Гоглидзе. Да, сам Сергей Арсеньевич Гоглидзе был ставленником Берии. Пришел он в органы ВЧК в начале двадцатых годов и в течение семнадцати лет беспрерывно проработал в Закавказье. Прошел все ступени оперативного роста, возвысившись до наркома внутренних дел Грузинской ССР. В 1937 году с переводом Берии в Москву грузин забрал своего земляка в Россию. Работал Гоглидзе на разных руководящих должностях в Ленинграде и на Дальнем Востоке. С 1951 года служил в Москве в ранге заместителя министра госбезопасности, а потом возглавлял 3-е Главное управление МГБ, а в конце жизни до самого ареста – 3-е Управление МВД СССР. Берия завидовал одно время Абакумову, когда тот возглавлял МГБ, а поэтому после объединения двух ведомств понизил уровень военной контрразведки – 3-е Главное управление МГБ СССР теперь стало 3-м Управлением МВД СССР.

Именно после смерти Сталина Берия развел кипучую деятельность, объединив МГБ и МВД в свое Министерство внутренних дел СССР и стал первым заместителем председателя Совета министров СССР. Он готовился к прыжку на трон нового хозяина в Кремле. Но получился облом – его перехитрил другой сподвижник старой власти – хитрый властолюбец и специалист по кровопусканию не меньше Берии – Никита Хрущев.

Что касается оценки деятельности Лаврентия Берии, Леонид Георгиевич считал в целом его авантюристом, не лишенным хорошей памяти и умения держать нос по ветру.

Бытует на этот счет такая то ли байка, то ли быль: Наполеон Бонапарт как-то назвал своего главного полицейского Фуше самым совершенным и законченным типом негодяя, когда-либо существовавшим на земле. Эти слова без всяких поправок можно адресовать и Лаврентию Берии. Общеизвестно – Сталин в последние месяцы своей жизни торопливо готовил замену Берии. Кто это был, знал только Сталин!

Борис Васильевич Гераскин, работавший в тот период в центральном аппарате военной контрразведки в своей книге «Военная контрразведка и армия» по этому поводу писал:

«Раболепствуя и выслуживаясь перед Сталиным, прикидываясь слугой, чтобы со временем стать господином, Берия после смерти Хозяина всячески его поносил. На инструктаже сотрудников, выезжавших летом 1953 года с проверкой в Группу советских войск в Германии, назвал Сталина «старым дураком», тормозившим объединение ГДР и ФРГ».

Объединил Германию другой «хозяин» Кремля – Горбачев, «первый русский немец»…

Потоптались по своим предшественникам одинаково Берия после смерти Сталина и Горбачев после кончины Андропова. А ведь они их выдвигали – какая непорядочность!

* * *

В тот период развенчания Берии и Абакумова к начальнику 1-го отдела полковнику Иванову перешло много оперативных подборок и дел на крупных военачальников – Жукова, Захарова, Малиновского, Василевского, Воронова. В материалах в основном были выписки из показаний арестованных офицеров и генералов, звукозаписи разговоров проверяемых – прослушка, фотографии, распоряжения Сталина.

Возможно, «папки» велись по указанию Сталина руками Абакумова. Дело в том, что угасающий Сталин боялся предательства и восходящих потоков славы полководцев победоносно закончившейся войны, некоторые из которых заявляли о себе уже как политики. Они рвались в нее, считая партработников ниже своего уровня, предлагали даже дальнейшие пути развития нашего общества, причем с конкретизацией этих путей.

После ареста Гоглидзе начальником 3-го Управления, руководимого особые отделы на местах, утвердили генерал-лейтенанта Дмитрия Сергеевича Леонова, бывшего политработника, занимавшего до этого важный пост в Советской армии – члена Военного совета Ленинградского военного округа. Всю войну был на фронтах в действующей армии – членом военных советов Калининского и 1-го Прибалтийского фронтов, а затем Дальневосточного и 2-го Дальневосточного. Он относился к людям, которых можно назвать мужественными и решительными солдатами невидимого фронта, с пиететом.

Фронтовые мытарства давали о себе знать: выглядел он старше своих лет, поэтому коллеги в Управлении его называли коротко и ласково – «дедом». Леонид Георгиевич с теплотой высказывался о совместной работе с этим порядочным человеком…

Из воспоминаний Иванова:

«Леонов был человеком большой порядочности и честности. Он работал на многих должностях в полит органах Вооруженных сил СССР, в том числе и на очень высоких. Оперативную работу он, конечно, не знал, но не чурался советоваться с подчиненными по самым разным вопросам и аспектам чекистской деятельности. Долгая армейская служба сделала Дмитрия Сергеевича человеком суровым, сдержанным и даже суховатым, требовательным к себе и окружающим. Практики чекистской у него, естественно, не было никакой. Поэтому нередко по разным специальным вопросам он обращался и ко мне.

Будучи глубоко партийным и принципиальным человеком, он умело исправлял ошибки в работе Управления, допущенные бывшим руководством, и мог твердо направлять дело в заданном направлении. Он был строг и требователен не только к подчиненным, но и прежде всего к себе. Среди оперативного состава он пользовался заслуженными авторитетом и уважением…»

Конечно, работа по рассмотрению дел на военачальников отнимала у руководителя отдела уйму времени, отвлекала от живой работы с оперативным составом и негласными источниками. Однажды среди дел Леонид Георгиевич нашел тоненькую папку с материалами на генерал-майора Ивана Никифоровича Рухле (настоящая фамилия белоруса уроженца Минской губернии – Рухля. – Авт.).

В папке находился текст подлинной телеграммы командующего Сталинградским фронтом А. Еременко Сталину, где тот возлагал ответственность за срыв сентябрьского наступления 1942 года на начальника оперативного управления штаба фронта генерал-майора Рухле.

Сегодня доподлинно известно, что обвинительную сторону дела подготовил для командующего член Военного совета фронта злопамятный Хрущев. На телеграмме красным карандашом была учинена косая резолюция Верховного Главнокомандующего: «Рухле арестовать».

Леонид Георгиевич обратил внимание на такие детали. Ни следствия, ни суда не было, а человек уже десять лет сидел в лагере. Иванов доложил о материалах дела на заключенного генерал-лейтенанту Д.С. Леонову.

– Так я его знаю еще по работе в Генштабе, достойный, честный человек, умница. Оставь-ка папку у меня, – удивился начальник.

Через короткий промежуток времени Рухле был освобожден.

Но в этом рассказе Иванова не упоминаются причины, по которым дело на фронтовика было сфабриковано. И виновником его был не столько Сталин, сколько друг Андрея Еременко, член Военного совета Никита Хрущев. Злопамятный Хрущев не простил генералу Рухле харьковскую катастрофу, происшедшую в мае 1942 года. Ее можно было предотвратить. Тогда не было бы полного провала летней кампании. Это хорошо осознавал вступивший в апреле сорок второго в должность начальника оперативного отдела Юго-Западного фронта (ЮЗФ) полковник Рухле Иван Никифорович.

Рассмотрев план наступления на Харьков, он пришел к категорическому заключению: «Эту операцию мы проиграем, она закончится катастрофой».

Но руководители ЮЗФ Тимошенко, Хрущев и Баграмян проигнорировали предупреждение полковника, доложили утвержденный план в Ставку, и получилось то, что получилось, – войска оказались в котле. Погибли из-за бездарности руководства около двухсот тысяч наших военнослужащих. Сталин с гневом обрушился на руководство ЮЗФ. Хрущев не мог простить полковничью дальновидность и отомстил ему в Сталинграде.

Хотя известно было, что полковник Рухле был одним из разработчиков успешной операции по освобождению Ростова-на-Дону в конце ноября 1941 года… Время было хлопотное, поэтому и такие вопросы пришлось решать полковнику Иванову.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.