Оборона

Оборона

На батарею прибыл начальник штаба нашего полка капитан Каминский. Выслушав мой доклад, он записал себе в полевую книжку все сведения о батарее, сделал отметки на карте и проинформировал меня и Кузнецова об общей обстановке на фронте. От него мы услышали подробности боев наших батарей. А вскоре позвонил Осипов и сообщил:

— Ночью будем отходить с того берега — получен приказ командира дивизии полковника Кириллова. Держать оборону нечем. Нет людей, нет снарядов…

В полночь вместе с Каминским мы направились на другой берег реки. Осмотрев путь, по которому лучше было прокатить орудия, побывали у обоих орудийных расчетов. Первым решили снять с позиций дальнее орудие. К утру в кустарник, где уже другими расчетами были подготовлены площадки для огневых позиций, передвинули и второе. Осталось только подвезти снаряды. За это взялся сам Каминский.

А за ночь стрелковый батальон занял боевые позиции совсем близко от нашего КП. Землянка комбата оказалась рядом с моей. Ночью ему выкопали еще ход сообщения к основной оборонительной позиции, где по траншее и в ячейках сидели и лежали стрелки. Их было не больше полусотни. Две пулеметные точки размещались на флангах позиций, а в центре — наши пушки. Своих штатных пушек у батальона не осталось, сохранился только один 82-миллиметровый миномет, но мин к нему было очень мало.

Начался новый этап оборонительных боев. Теперь перед нами была река, это немного успокаивало — танки не смогут смять нас внезапно.

Жизнь в обороне стала налаживаться: улучшилось снабжение довольствием, техническим имуществом. Мы беспрерывно ночью и днем совершенствовали позиции, создавали резерв снарядов. Подготовили и запасные позиции, и подходы к ним.

Скоро будем наступать, скоро погоним немцев с нашей земли — об этом стали говорить все красноармейцы и командиры, особенно после успешного артиллерийского удара «катюш» по городу Ярцево. Уцелевшие немцы не выдержали, побежали, а наши левые соседи ворвались следом за ними в город и до сих пор удерживают вокзал и школу. Об этом нам стало известно после приезда генерала В. И. Казакова на наши огневые позиции. После генерала И. П. Камера он стал командующим артиллерией 16-й армии.

Генерала Казакова сопровождали командир дивизии Кириллов и командир нашего полка Герасимов.

Я доложил им по всей форме. Генерал Казаков внимательно выслушал меня и попросил указать на карте предполагаемые артиллерийские позиции врага.

Ждал я любого вопроса, на любой бы ответил, но к этому готов не был. Однако вопрос задан, генерал ждал, и я высказал предположение, что позиции немецкой артиллерии расположены на обратных скатах высоты 108,3 — сразу за лесом.

— Орудиями какого калибра располагает противник? — снова спросил генерал, но не успел я даже подумать, как немцы обрушили огонь на наши позиции. Стреляли как раз оттуда, откуда я и предполагал. По разрывам снарядов мне показалось, что калибр их был крупнее наших. Противник тем временем, заметив передвижение машин по дороге, усилил обстрел нашего места расположения. Пришлось всем сопровождающим вместе с генералом спуститься в землянку.

На самодельном столе из снарядных ящиков посреди землянки была разложена моя карта. Здесь и продолжился разговор с командующим артиллерией армии. Генерал Казаков заметил, что надо хорошо знать противника, его боевые средства и места их дислокации, что для этого надо постоянно следить за ним, выделяя специальных наблюдателей, и не упускать случая наносить ему внезапный удар. В то же время он рекомендовал экономить снаряды, создавать запасы их и рассредоточивать, чтоб не подвергать опасности уничтожения артиллерией и авиацией противника. Посоветовал он провести и разведку мест сосредоточения танков, самоходных орудий — за последнюю неделю немцы стали укреплять оборонительные позиции.