* * *

* * *

Как было мне худо

впервые, всерьез.

Я шла, прижимаясь

к безмолвью берез.

И резала ноги босые,

как нож,

осока, осока —

болотная дрожь.

И я на осоке

в березовом рву

по-бабьи ревела,

уткнувшись в траву.

Но было такое

в свеченье стволов —

казалось, они понимают

без слов.

И, боль заглушая,

сквозь маревый зной

березы ветвями

текли надо мной.