Кто Никиту кормил, поил и учил

Кто Никиту кормил, поил и учил

Документов, которые хоть что-то рассказывали бы о первой половине жизни Антюфеева Никиты (время приблизительно до начала 1690-х годов), как мы убедились, огорчительно мало. Портрет на их основе не создать, даже эскиз не набросать — в распоряжении мелкие упоминания, случайные частности. Безмолвие документов отчасти компенсируют легенды, тоже, впрочем, немногочисленные и немногословные. В чем-то неточные, в чем-то искажающие реальность, во многом они, однако, вполне правдоподобны и, не исключено, — даже и достоверны.

Большинство авторов, в сочинениях которых они переданы, лишь пересказывают уже опубликованные версии, иногда перерабатывая их и дополняя. Наиболее интересны самые ранние фиксации того, что сохранила коллективная память, — тексты, помещенные в работах И. X. Гамеля (1826), Г.И. Спасского (1833) и И.Ф. Афремова (1850).

Согласно Афремову, придерживавшемуся, как мы помним, версии сельского происхождения предков Демидовых, Никита родился уже в Туле в 1656 году. Эти данные заимствованы скорее всего из эпитафии на его надгробии, которая сообщает еще и дату события: 26 марта[39]. На основании указов царя Федора Алексеевича 1678 и 1679 годов, «коими дозволено всем, из свободного состояния кузнецам, записываться в тульские самопальники, старик Демид… с сыном своим, отлично уже обучившимся оружейным мастером Никитой Демидовым и внуками, приписался в казенные самопальники и, имея от прибыльных трудов своих хороший достаток, обзавелся в Кузнецкой слободе двором и домом… По кончине родителя Никита Демидович Антуфеев 1690-го года имел уже много работников и зажиточное состояние»[40].

Не всё в приведенный рассказ перешло из предания, даты историк черпал откуда-то еще — они в памяти поколений без письменной фиксации не удерживаются[41]. Но отличная обученность молодого Никиты, прибыльность его трудов и хороший достаток в доме — обогатить рассказ такими деталями могла как раз устная традиция.

Чему учился Никита — долго гадать не приходится. Читать и писать он не умел. Зная о природной его талантливости, это можно объяснить только тем, что грамоте его не учили. Где учился другим «наукам» — тоже не секрет. Несомненно, в самой слободе, где индивидуальное ученичество еще долго оставалось единственной формой передачи прикладных знаний и опыта. Несомненно, вначале у отца. Вероятно, у кого-то из местных мастеров он «стажировался» после смерти родителя — об этом рассказывает предание, которое приведем ниже. С учетом того, что, как обнаружится позже, он обладает знаниями, достаточными для постройки вододействующего металлургического завода, очень вероятно, что он поработал и на одном из существовавших под Тулой таких заводов, куда время от времени направляли и казенных оружейников[42].

О том, как применял освоенные навыки молодой Никита Антюфеев, повествует история, известная благодаря Д.Н. Бантышу-Каменскому, у которого она была заимствована Е. П. Карновичем и К.Д. Головщиковым. Присутствующие в ней детали — из тех, которые или фольклор сохранил, или кто-то придумал, вжившись в стиль. Вот как передает ее Головщиков: Никита «нанялся… в работу у одного из местных (тульских. — И. Ю.) кузнецов с платою по одному алтыну в неделю. Первые 5 алтын, заработанные Никитой Демидычем, он отдал своей матери, сказав при этом: "Вот тебе, матушка, за то, что ты меня кормила и поила!" Сосед мастера, у которого жил Никита, заметивши в нем хорошего работника, стал переманивать его к себе, обещая вместо одного три алтына в неделю. Демидыч же, помня хлеб-соль своего хозяина, сообщил об этом ему, прося прибавить к прежней плате хоть что-нибудь. Кузнец, зная искусство и прилежание Никиты, охотно согласился на прибавку, и Демидыч остался у прежнего хозяина»[43].

Обратим внимание, что Никита в этом рассказе изображен уже потерявшим отца, причем складывается впечатление, что довольно давно (иначе кормильцем уместнее было бы называть именно его, а не мать). Это не согласуется с документами, в одном из которых, 1676 года (Никите 20 лет), он упомянут вместе с родителем, тогда еще живым. Документ и предание дают две версии биографии, принципиально между собой различающиеся. Одну путевку в жизнь получает отпрыск, растущий под руководством и защитой родителя, совершенно другую — безотцовщина, подрабатывающий в мастерской у соседа. Совместить две версии юности невозможно. Документ и предание не согласуются.

Между тем именно этот и подобные ему исторические анекдоты формировали у потомков образ молодого Никиты: умелого и работящего, уважающего старших и помнящего добро, преданного данному им слову, готового ради него пренебречь корыстным интересом. Были ли перечисленные качества присущи ему в действительности? Они ли образовали тот сплав, который позднее позволил ему добиться столь блистательного успеха?