ДЕМИДОВЫ: ПРИСТАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД ПОТОМКОВ

ДЕМИДОВЫ: ПРИСТАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД ПОТОМКОВ

Демидовы… С этой фамилией тульских и уральских горнозаводчиков связано немало страниц истории отечественной промышленности и предпринимательства. Трудами историографов прошедших поколений Г.И. Спасского, К.Д. Головщикова, В.И. Рожкова, Б.Б. Кафенгауза и ныне здравствующих Н.И. Павленко, А.С. Черкасовой, Т.К. Гуськовой, Е.И. Красновой, А.Г. Мосина, Н.Г. Неклюдова и других их вклад в нее в важнейших чертах выявлен и осмыслен. Будущие изыскания добавят к уже известному новое, может быть, неожиданное. Но едва ли деятельность Демидовых будет радикально переоценена, во всяком случае, сомнительно, что нынешняя высокая оценка ее результатов снизится, — вероятнее обратное.

Их место — особое. И не только в силу масштаба и значимости совершенного ими. (Хотя более полусотни заводов, которыми Демидовы владели на протяжении XVIII столетия, — несомненное свидетельство уникального уровня предпринимательской активности.) Многое в их истории драматично и романтично, подчас подчеркнуто романно. Это качество их семейных хроник определило устойчивый интерес к ним не только историков, но и тружеников цеха изящной словесности. Алексей Толстой, Евгений Федоров, Павел Северный, Вячеслав Пальман, Александр Бармин, Александр Родионов — далеко не полный список литераторов, в меру одаренности и увлеченности темой внесших лепту в превращение событий хроник демидовского рода из собственно истории в ее гармонизированное и мифологизированное отражение, заместившее в массовом сознании пеструю и на первый взгляд бестолковую реальность. Прибавим к ним Владимира Акимова и Эдуарда Володарского — авторов сценария художественного фильма о Демидовых, вместе с другими его создателями внесших весомый вклад в закрепление сложившихся мифов и создание новых.

Интересно, что произошла эта подмена вполне естественным образом. Никто к Демидовым аршина мифологем насильно не прикладывал (нам, во всяком случае, подобные попытки неизвестны) и под стандарт не «подстругивал». Реальное прошлое их фамилии содержит сюжетно-фабульные элементы, которые словно сами стремятся преобразиться в нечто романное. На некоторые из них укажем в этом повествовании.

Но есть еще одно обстоятельство, которое способствовало укоренению совокупного образа Демидовых, собранного из кирпичиков легенд. Оно — в истории изучения этого рода. Его начинали историки, которым документальные источники были малодоступны и, соответственно, малоизвестны. Первую, довольно скромную по объему биографию Акинфия Демидова издал в 1833 году Г.И. Спасский, искренне веривший, что создает ее по документам (он прямо указал на это в названии сочинения), но в действительности использовавший их в весьма ограниченном объеме. Дальше, хотя и ненамного, ушел в использовании документальных источников К.Д. Головщиков. Он выполнил немалую и очень полезную собирательскую работу: объединив доступные ему сведения о представителях рода, создал сборник посвященных им биографических очерков. Им, а также приложенной к нему библиографией широко пользовались популяризаторы вроде В.В. Огаркова, подготовившего посвященный Демидовым очерк для павленковской серии «Жизнь замечательных людей». Следующее за этим объемное, при этом написанное строго по источникам пополнение демидовианы произошло только в 1949 году. В отличие от труда Головщикова автора книги, Б.Б. Кафенгауза, интересовали не члены фамилии. Его «героем» стало хозяйство Демидовых, рассмотренное как часть истории уральской металлургии. Сочинение содержало материал и биографического характера. Но, впаянный в структуру изобиловавшего цифрами и таблицами историко-экономического сочинения, для широкого читателя он оказался труднодоступным.

Нам неизвестно, был ли знаком с сочинением Кафенгауза писатель Павел Бажов, но высказанные им мысли по поводу Демидовых во многом перекликаются с выводами маститого историка. А призыв «показать Демидовых как сподвижников Петра», больше того, «требование» поставить их «вровень» с Петром выглядит логичным развитием этих выводов. Некоторые сходные идеи кажутся у него выраженными даже ярче, что не удивительно — писателя интересовали прежде всего личности, а не пуды с рублями[1].

В касающейся темы специальной литературе поворот к человеку осуществил Н.И. Павленко. В ставшей научной классикой его монографии об истории отечественной металлургии XVIII века с характерным подзаголовком «Заводы и заводовладельцы» (1962) впервые в истории изучения демидовской темы в фокусе внимания исследователя оказалась личность предпринимателя. Занятия промышленника, представлявшиеся его предшественникам самодостаточным социально-экономическим феноменом, для него превратились еще и в форму выражения этой личности. Он привлек большое количество нового документального материала, установил важные факты и многое прояснил. Но материала о первом Демидове даже у него оказалось сравнительно мало — большая часть демидовских страниц в его сочинениях посвящена сыновьям и внукам. В общем, получилось, что популяризаторы и литераторы взялись за дело, когда архивисты и историки не завершили даже первичную разработку темы.

Между тем документов, позволяющих реконструировать опирающуюся на исторически достоверные факты биографию первых Демидовых, сохранилось немало. Пожалуй, только самый ранний ее этап — вторая половина XVII века, время, когда основатель рода даже Демидовым еще не назывался, — освещен выявленными источниками плохо. С начала следующего столетия объем документов быстро нарастает. От времени внуков первого Демидова уже сохранились остатки личных архивов со столь любимыми биографами документами личного происхождения — письмами. Огромный объем информации о демидовских заводах (соответственно — о их владельцах) хранит архив горного ведомства — Берг-коллегии. Ответы на многие вопросы, остающиеся до сих пор без ответа, содержат материалы Сената, Юстиц-коллегии, Вотчинной коллегии, других центральных и местных госучреждений.

Написать биографию строго по документам — одно из требований, которые ставил перед собой автор, приступая к этой книге.

Сказанное не означает автозапрета на использование того, что сохранила о Демидовых память поколений — преданий, легенд, произведений других жанров устного народного творчества. Фольклористы и историки собирали их и сохраняли, видя в них частицы образа национальной истории, запечатленной в коллективной памяти народа. Обращаемся к ним и мы — как в тех случаях, когда документы молчат, так и когда интересен собственно миф — продукт непрекращающейся работы массового сознания. О потомках — тех, кто хранил и украшал эти предания, — он говорит подчас больше, чем о самих Демидовых. Но говорит и о них тоже — никто не мешает искать в легенде историческое зерно.

Наличие источников и решимость использовать любые их виды не устраняют полностью трудностей, возникающих в работе над биографиями избранных нами героев. Сохранившихся и доступных материалов действительно не так уж мало. Но вплоть до конца первой трети столетия почти все — делопроизводственная документация учреждений и разного рода акты. Личного происхождения бумаг среди них мало, что для биографа, конечно, большой минус. Какой текст ни открой — всё заводы, заводы, руда, работные люди, перелив капиталов… Сведения о не связанных с производственной сферой сторонах жизни извлекаем из этих документов с трудом. Что-то находим в них о семье, но отношения в ней приобретают объем только в моменты конфликтов, в ситуациях, односторонне эти отношения обостряющих. О других сторонах жизни личности узнаем из них и того меньше. Как человек воспринимал мир, что любил, чего сторонился и что ненавидел, как реагировал в рядовых и экстремальных ситуациях, каким был в общении — вопросы, одни вопросы без ответов.

Только постепенно начинаешь понимать, что самое важное источники всё же отразили. История первых Демидовых — это почти сплошь история их трудов, огромных по размаху затеянного и результатам совершенного. Дым заводской трубы застилает человека, грохот молота заглушает речь. То же и в документах: дым, грохот, горячий огонь. Заводы для промышленника — а в первых поколениях Демидовы на все сто промышленники — то же, что для писателя его романы, для режиссера фильмы. В них его мечты и желания, в них взлеты и падения, достижения и вложенные в них воля и труд. Каждый из них — родное чадо, кровинушка (дитя любимое или нет — другой вопрос). Нам, вглядывающимся в Демидовых, точно так нужно отнестись и к сердцевине их Дела, к заводам. Чтобы проникнуть в их мысли и чаяния (раз уж, вслед за Пушкиным, согласны, что «следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная»), войдем в мир строившегося ими горного царства, познаем его географию и, каким бы страшным это ни казалось, экономику, познаем бытовой мир, познакомимся с людьми — приказчиками, мастерами, беглыми, старообрядцами, чиновниками — всеми, кто составлял окружение первых Демидовых. Верно, среди них были и царедворцы, были даже цари, но ближайшие — они, тот самый «простой» народ, из которого вышли сами Демидовы.

Прав был уральский писатель-краевед Игорь Шакинко, говоря о трудностях писания о первых Демидовых, «известных людях», отмечавший, что они «в определенной степени уже канонизированы»[2]. Важнейшая часть этого канона — их Дело.

Борясь с парсунностью в портретах, не скатимся в другую ложь. Не закроем высокомерно свои гуманитарные глаза на то негуманитарное, что было для них главным.

Если первые Демидовы вошли в историю России как выдающиеся предприниматели, то следующие их поколения — еще и как деятели, оставившие заметный след в других сферах жизни общества — благотворительности, меценатстве, коллекционировании, науке, технике. Рассказ даже о наиболее крупных фигурах в этом ряду, именно рассказ, а не перечисляющая достижения энциклопедическая скороговорка, потребовал бы книги значительно большего объема. Надеясь не сбиться на сухой перечень, мы ограничили наше повествование периодом становления рода — временем деятельности основавшего промышленную династию Никиты Демидова, его сыновей и внуков. Подробное изложение доводим до расцвета промышленной империи самого известного и успешного сына Никиты Акинфия, которое относим к последним годам его жизни. Следующие за этим 12 лет — время, в течение которого созданное им хозяйство продолжало жить как единое целое. С разделом его между наследниками в 1757 году объединявшие его связи были разорваны, единство стало разрушаться.

В качестве хронологической границы повествования избрано начало 1760-х годов. В 1761 году случились две смерти. 25 декабря умерла императрица Елизавета Петровна, личные отношения с которой (и, добавим, ее двором, вскоре сошедшим со сцены) сыграли важную роль в жизни Акинфия Демидова и в посмертной судьбе его хозяйства. К этому времени его имущество было уже разделено, наследники жили самостоятельно. В том же году, 13 ноября, один из них, Григорий, умер и на сцену вышли его дети, четвертое поколение Демидовых. Если взять младшую ветвь рода, то и в ее истории в начале 1760-х годов произошло важное событие — смерть Никиты Никитича, последнего из второго поколения Демидовых, предпринимателя, настроившего заводов меньше старшего брата, но тоже много. Нажитое он разделил между сыновьями еще при жизни. С елизаветинской эпохой закончилась история гигантских демидовских хозяйств. Порезанные на ломти, они будут существовать еще долго, но империями не станут. Превращением их в СНГ (совокупности независимых «государств») и завершается наш рассказ.

Итак, книга охватывает, считая от рождения родоначальника, примерно сто первых лет истории рода Демидовых. В общих чертах реконструировав биографию Никиты Демидова (насколько нам известно, с такой степенью детализации подобный опыт предпринят впервые), переходим к его сыновьям, из которых главное внимание по праву уделяем старшему. Одновременно следим за подрастающими внуками. Для последних лет пребывания на престоле Елизаветы Петровны «увеличение» постепенно изменяем. Теперь уже не до подробностей — круг контактов, сфера занятий героев слишком расширяются. С постепенным отдалением Демидовых от заводов все более значимыми для них становятся культура, искусство, благотворительность, одновременно — новое окружение, великосветское и не очень. Но… это уже другие Демидовы, а значит — другая история.

И последнее. Все предпринимавшиеся прежде попытки представить в одной книге более или менее подробную историю демидовского рода лишь продемонстрировали, что это задача невыполнима. За 130 лет после выхода в свет одного из наиболее добросовестных опытов такого рода — книги К.Д. Головщикова — изучение истории династии продвинулось вперед очень значительно, объем фактического знания существенно увеличился. Некоторые результаты новейших исследований представлены в книге, другие учесть не удалось. Тем не менее для автора вполне очевидно, что во многих отношениях эта книга — результат большой работы, проделанной другими учеными, тружениками прежних поколений. Им с великим почтением и благодарностью он ее и посвящает. Спасибо и современникам — историкам, архивистам, работникам музеев: Ю.Д. Анашкину, В.И. Байдину, А.И. Гамаюнову, С.В. Сироткину, С.П. Калите (особо), В.А. Касаткину, А.В. Контеву, Н.С. Корепанову, Е. И. Красновой, Е. А. Курлаеву, Т.А. Лаптевой, О.А. Малолетневой, И.Ю. Соснеру, А.С. Черкасовой, Д.П. Шпиленко, — помощь которых в реализации замысла трудно переоценить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.