ДЕМИДОВЫ — ОТЦЫ И ДЕТИ, ИЛИ КОЕ-ЧТО О ЦЕНЕ ПОБЕД

ДЕМИДОВЫ — ОТЦЫ И ДЕТИ, ИЛИ КОЕ-ЧТО О ЦЕНЕ ПОБЕД

Первое столетие промышленной династии Демидовых — это почти незнающая исключений история побед, одержанных ее основателями. Усилиями двух первых поколений рода были созданы два мощных вертикально интегрированных промышленных хозяйства, разместившихся на нескольких площадках в разных краях империи. Наибольших успехов добился Акинфий Демидов (25 металлозаводов, в том числе 18 построенных самостоятельно), но и младший его брат, начинавший в неизмеримо худших условиях, достиг немалого (11 предприятий — собственной постройки и покупных)[1064]. Смерть их создателей комплексы эти раздробила, но, уменьшившись в размере и увеличившись в числе, они в полной мере сохранили жизненный потенциал и в большинстве своем способность к развитию.

Но что значила бы победа, если бы не имела цены? Радовались бы мы достижениям, когда бы не знали, чем за них заплатили?

История Демидовых — это отпечатавшаяся в биографиях история большого Дела. Оно было настолько трудным и несжимаемым во времени, что в жизненный путь одной личности не вмещалось — могло совершиться, лишь воплотившись в нескольких жизнях. Вступившему на путь служения идеям большого масштаба был нужен тот, кто примет дорожный посох. В то время передачу эстафеты обеспечивал единственный механизм — родовой.

Вот почему жизнь Демидовых — еще и рассказ о венной проблеме, всякий раз хорошо, плохо ли решаемой (подчас не решаемой вовсе), но неизбежно встающей перед делателями. Проблеме отцов и детей.

В полной мере повезло одному основателю рода. И преемник оказался достойным, и передаче заводов в одни руки ничто не помешало. Успешно осуществил свой план передачи и младший сын комиссара, но мир и согласие в его семье удалось сохранить дорогой ценой — путем собственноручного раздела хозяйства. Чаще что-то шло не по плану: то намеченный кандидат доверия не оправдывал (Прокофий — отцовского), то обстоятельства мешали «отдать все» самому достойному (неисполнение завещательной воли Акинфия). Прокофий, человек не бесталанный, но со временем перенесший свои таланты в сферу, далекую от той, к которой готовился, — весьма показательный случай. Для отца он — его неудача, промах. (Впрочем, бывали случаи куда тяжелее — вспомним финал конфликта Григория Никитича с единственным сыном.) Не складывалось с преемником — лишившееся пестуна Дело уходило в случайные руки, могло в них и заглохнуть, как это случилось с заводами Григория, доставшимися Даниловым. К счастью для Демидовых, ни один из таких сбоев серьезных помех развитию промышленного хозяйства их клана на этапе его подъема не нанес.

Историческую миссию, возложенную судьбой на первых Демидовых — растить и холить индустрию, — их род выполнил с честью.

История первых трех поколений Демидовых повествует не только о них. Это рассказ еще и о том, как Россия принимала вызовы, как отвечала на них и чем расплачивалась. Столетие их побед — столетие побед России. И расплаты за эти победы.

Великого Петра сжигала мечта, сохранив и возвысив политическую независимость, слиться с зарубежной Европой в единой культуре вещей и технологий. Принципиальный противник самоизоляции, он расширял импорт предметов, идей и людей. Не знавший покоя, постоянно в дороге, повсюду создавал визуальные образы Европы: дома чужой архитектуры, обсаженные деревьями дороги, каналы, корабли… Строил Петербург, видел — Амстердам. Амстердам хоть и второй, но лучше первого.

Современных ему Демидовых, вдохновенных творцов и истовых тружеников, маниакальное стремление во что бы то ни стало догнать и перегнать заграницу не мучило. Они, конечно, при необходимости нанимали иностранных специалистов и переносили на свои заводы приходившие с ними технологии. Но заимствование и пересадка сами по себе, как самостоятельная ценность, их не волновали. Они догоняли не потому, что гнались, а потому, что успешнее других работали. В результате оказались первыми, прежних лидеров обойдя.

Но при этом (печальный парадокс) еще прочнее закрепили то, с чем России давно пора было проститься. Успехи первых Демидовых были бы невозможны без широчайшего распространения на их заводах крепостнических порядков, чему каждый из них в той или иной мере способствовал.

Столько себя, сколько Демидовы, в преображение России вложили немногие. Петр I это осознавал и своих соратников ценил. Своей жизнью и трудами они писали противоречивую историю петровской модернизации России. Она (модернизация) произошла бы и без Никиты с Акинфием. Но такой облик и такой результат без них имела бы едва ли.

Не зная отдыха и окорота, Демидовы вместе с Петром Великим ваяли новую Россию. Следы их трудов не изгладились и по сей день.

Но памятника комиссару Демидову, который вроде бы был задуман, император не соорудил. Памятник Акинфию Никитичу, почти уже заказанный его внуком Николаем Никитичем, тоже не состоялся[1065]. Памятники, поставленные позже, XX век сохранить не захотел. За исключением узкого круга специалистов, на Демидовых смотрели в то время глазами «трудящегося и эксплуатируемого народа», часто не замечая (или не желая замечать), что закрепившиеся в народной памяти исторические «портреты» создаются и живут по законам жанров народного творчества. Богатей — значит злой, жестокий, стяжатель…[1066] Официальная идеология предлагала общественному сознанию иные образы, призванные воплощать идеал Мастера-творца. Блоха, талантливо подкованная на кончике писательского пера, перевесила индустрию, оставленную России ее великими кузнецами… Лишь в постсоветскую эпоху место первых Демидовых в истории нации было осознано в степени, пропорциональной масштабу их деяний.

Россия снова возводит монументы своим строителям. Среди немногих, посвященных российским предпринимателям, — воссозданные и новые памятники Демидовым: кузнецу и его потомкам, прославившим свое имя на стезе не только предпринимательства, но и щедрой благотворительности.

Мир стремительно меняется, решительно отправляя в пропасть забвения многое, без чего еще вчера себя и не мыслил. Стремительно меняется и Россия, столь же решительно расправляясь с прежними кумирами. Кто знает, сколько «милой старины» останется в ней лет через сто, даже пятьдесят, какие имена будут тогда вспоминать. Хочется верить, что имена первых Демидовых не забудут.

Что значила бы победа, когда бы не имела цены?

Демидовы третьего поколения, утратив связь с городской посадской культурой, потеряли себя, какими были рождены. Приобретя трудом основателей династии колоссальные богатства, благодаря им — место в среде, в которой даже брак с дочерью французского императора скоро не покажется чудом, они стали… Кем они стали? Получив всё, о чем когда-то мечтали отцы и деды, чем владели?

Кто они, Демидовы второго столетия династии?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.