Введение

Введение

21 октября 1904 г., в девяносто девятую годовщину Трафальгарской битвы, двери английского Адмиралтейства распахнулись перед адмиралом Джоном Арбетнотом Фишером, который вошел туда в качестве первого морского лорда Британской империи. По этому случаю в «Дейли Экспресс» был помещен рисунок. На рисунке изображен адмирал Нельсон, взбирающийся обратно на свою колонну на Трафальгарской площади, видя, как внизу Фишер проходит под аркой Адмиралтейства. Подпись под рисунком гласила: «Я было уже совсем собрался спуститься и помочь им сам, но раз Джеки Фишер берется за дело, мне не о чем беспокоиться. Я возвращаюсь на свой пьедестал»[1]. Этот рисунок очень удачно передавал настроения английской публики того времени. Для всех, кто хоть немного был знаком с проблемами морской политики Великобритании, приход Фишера в Адмиралтейство означал, что военный флот ожидают большие перемены. И эра реформ не заставила себя ждать. Прошло совсем немного времени и гигантская военно-морская машина Британской империи, недвижимо застывшая в своем традиционализме, дрогнула и сдвинулась с места. А вскоре она уже гудела и вибрировала, как корпус огромного линкора, идущего на полном ходу.

Имя Фишера хорошо известно в Англии не только историкам. И в блестящей плеяде великих флотоводцев и адмиралов, которых дал миру Королевский флот, англичане не случайно отводят Фишеру вторую ступень после Нельсона[2]. Его служба на флоте, длившаяся свыше шести десятилетий, началась в 1854 г., и закончилась в декабре 1918 г. Она составила целую эпоху в истории британского флота — самую переломную и революционную — эпоху перехода от парусника до подводной лодки. Джон Фишер, или «радикальный Джек», как называли его современники, известен, прежде всего, как великий реформатор и создатель знаменитого «Дредноута», человек, заложивший основы побед британского флота на морях в 1914–1918 гг.

К сожалению, советскому читателю имя Фишера практически ничего не говорит. Ни одним из наших историков не было предпринято попытки осветить военную или политическую деятельность этого человека, сыгравшего столь заметную роль в истории Англии. Цель данного исследования — заполнить существующий пробел.

Правомерна ли книга об адмирале Фишере именно как политическая биография? Могут возразить, что хотя «война есть продолжение политики другими средствами», все же профессиональный военный — не политик. Он лишь исполнитель решений, принимаемых политиками. Однако более глубокое и тщательное изучение той ситуации, в которой проходила деятельность Фишера, убеждает в правильности именно такой постановки проблемы.

Многие историки справедливо называют конец XIX — начало XX столетий эпохой «нового маринизма». Это был период зарождения и господства теорий морской мощи Мэхена и Коломба, влияние которых вышло далеко за рамки адмиралтейств и морских штабов. Это было время, когда в коридорах власти Лондона и Вашингтона, Берлина и Петербурга, Рима и Парижа, Вены и Токио свято верили, что без большого военного флота нет благополучия и процветания нации, нет эффективной внешней политики, нет статуса «великой державы». Эпоха «нового маринизма» породила не только своих теоретиков, но и «практиков», воплощавших их теории в жизнь, — решительных и ярких личностей — Джона Фишера и Альфреда фон Тирпица. Уникальная ситуация дала в руки этих адмиралов-политиков очень большую власть. Пожалуй, ни один из флотоводцев в истории ни до, ни после этих двух не имел таких больших возможностей влиять на политику своих государств.

Страшные бедствия принесла человечеству первая мировая война. Адмирал Фишер был одним из тех людей, кто стоял у ее истоков. Долгие годы он и его немецкий антагонист Тирпиц готовили армады своих империй к решающей схватке за мировое господство. Изучение их карьеры и деятельности дает ключ к более глубокому пониманию политической истории и духа эпохи кануна первой мировой войны, причин ее возникновения.

За рубежом об адмирале Фишере существует обширная литература. Его первым биографом был адмирал Реджинальд Бэкон, хорошо знавший Фишеоа лично и долгое время служивший под его началом[3]. В 1969 г. вышла книга Ричарда Хафа «Первый морской лорд»[4]. Огромное место реформаторской деятельности Фишера уделено в основательных исследованиях американского историка Артура Мардера «Анатомия британской морской мощи» и фундаментальном пятитомнике «От „Дредноута“ до Скапа Флоу»[?]. Последний труд до сих пор остается непревзойденным и, надо думать, вряд ли когда-либо будет превзойден. В более поздней биографии адмирала, принадлежащей перу английского историка Раддока Маккея, главный упор сделан на рассмотрение раннего периода деятельности Фишера[6]. К перечисленным трудам надо добавить общие работы по истории британского флота на рубеже веков и несметное число научных статей в английских, американских и немецких исторических журналах.

Может ли российский историк в этом случае сказать что-либо новое? Думается, да. Несмотря на высокую степень изученности, существует еще немало вопросов, связанных с личностью Фишера и его деятельностью на посту первого морского лорда — фактического руководителя морской политики Великобритании. В настоящее время, по-прежнему, более детального изучения требует ранний период морской карьеры Джона Фишера от начала его службы на военном флоте до работы в качестве делегата на Гаагской конференции по разоружению 1899 г. Был ли Фишер гением, и если это так, то как проявил себя его особый дар в технической революции, охватившей военные флоты в конце XIX столетия? Можно ли добавить что-либо новое к уже написанному о его участии в морских операциях второй опиумной войны 1856–1860 гг. или штурме Александрии? Насколько можно считать британский флот 1914 г. детищем адмирала Фишера, был ли он обязан ему своими сильными или слабыми сторонами?

На некоторые вопросы, связанные с деятельностью Фишера, более исчерпывающие ответы можно дать, привлекая русские дипломатические и военные документы, которые прежде не использовались его зарубежными биографами. Более подробного рассмотрения заслуживает участие Фишера в переговорах Эдуарда VII и Николая II в Ревеле в июне 1908 г., а также вопрос о том, насколько серьезными были его намерения высадки силами британского флота, русской армии на балтийском побережье Германии в годы первой мировой войны и как далеко зашла разработка «Балтийского проекта».

Постараемся, насколько возможно, приподнять завесу над этими проблемами, оценить роль Фишера без предвзятости, помня, что речь идет о деятеле своего времени — выразителе определенных политических интересов своей страны той эпохи.