ФИЛИП ГЛАСС
ФИЛИП ГЛАСС
Р. 31 ЯНВАРЯ 1937
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: ВОДОЛЕЙ
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: АМЕРИКАНЕЦ
МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: МИНИМАЛИЗМ / ПОСТ-МИНИМАЛИЗМ
ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «КОЙАНИСКАТСИ» В ЭПИЗОДЕ КОМЕДИЙНОГО СЕРИАЛА «КЛИНИКА» (СЕЗОН 2006 ГОДА)
МУДРЫЕ СЛОВА: «ТРАДИЦИИ ОХЛОПЫВАЮТСЯ И РАСПАДАЮТСЯ ПОВСЮДУ — ЭТО ПРОИСХОДИТ ВЕЗДЕ, И ХОРОШО ЭТО ИЛИ ПЛОХО, НЕ НАМ СУДИТЬ. НО МЫ БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕМ ДЕЛАТЬ ВИД,
Филип Гласс застал музыку на переходном этапе. Додекафония Шёнберга доминировала в американских консерваториях на протяжении десятилетий, но композиторы начали догадываться, что оказались в тупике, выхода из которого двенадцатитоновая музыка не предлагала, и вдобавок публика эту музыку терпеть не могла.
Гласс решил найти новый путь — вернуть в музыку гармонию и понятную людям мелодичность, но при этом добиться совершенно нового звучания. За вдохновением Гласс обратился к самым разнообразным источникам: индийским ритмам, экспериментам с электронными инструментами в духе Кейджа и прогрессивному року. И в результате создал новый стиль для новой эпохи, превратившись в самого знаменитого композитора своего поколения.
ЗАВОРАЖИВАЮЩИЙ РИТМ
Иммигрант из Литвы Бенджамин Гласс был человеком с предпринимательской жилкой, и в 1930-е годы в Балтиморе он открыл магазин грампластинок. Гласс торговал музыкой всех направлений и продажами был доволен, но сам он больше увлекался той музыкой, что не находила спроса. Его сын Филип вырос, слушая непроданные альбомы, которые отец приносил домой: Бартока, Хиндемита, Шостаковича. Вот так, без всяких усилий со своей стороны, Филип Гласс приобрел обширные познания в музыке модерна и авангарда, равно как в блюзе, джазе и бибопе.
Юный Гласс отличался и на уроках музыки. Ребенком Филип учился в Консерватории Пибоди[79], в пятнадцать лет он уже занимался по ускоренной программе в Чикагском университете, а в девятнадцать — поступил в Джульярдскую школу музыки. Однако то, чему его учили, вызывало у Гласса недоумение и протест — двенадцатитоновая система Шёнберга вытеснила из американских учебных заведений все остальное. Гласс решил сосредоточиться на основах — гармонии и контрапункте, с каковой целью отправился в Париж брать уроки у Нади Буланже, знаменитой преподавательницы, которая сорока годами ранее обучала Аарона Копленда.
В Париже Гласс свел знакомство с интеллектуалами и художниками всех мастей, в том числе с музыкантами, кинорежиссерами и актерами. В 1965 году он женился на театральном режиссере и авангардистке Джоэнн Акалайтис. Однажды приятели из мира кино попросили его о помощи: в фильме «Чаппакуа» предполагалось использовать музыку индийского композитора Рави Шанкара, виртуоза игры на ситаре, но Шанкар не знал, как записать свою музыку для западных музыкантов. Глассу поручили слушать игру Шанкара и преобразовывать ее в ноты, — и он тут же столкнулся с большой проблемой. Ритмика индийской музыки абсолютно не походила на ту, к которой он привык, и передать ее особый характер в западной системе нотации никак не получалось. Постепенно Гласс осознал, что индийские музыканты понимают гармонию совершенно иначе. Они не столько дробят ритм на все более мелкие элементы, сколько выстраивают ритмические повторяющиеся циклы. Гласс возликовал.
ТОЛЬКО ПРЕКРАТИТЕ ЭТО! Я ВСЕ СКАЖУ!
Затем, вернувшись в Нью-Йорк, Гласс и Акалайтис познакомились с музыкой композитора Стивена Райха. Под влиянием творчества Джона Кейджа Райх экспериментировал со звукозаписью; проигрывая один и тот же записанный музыкальный отрывок на двух магнитофонах одновременно, но на слегка различных скоростях, он добивался удивительных эффектов. В композициях, таких, как «Будет дождь» (1965), записанные звуки повторялись снова и снова, то совпадая, то расходясь по фазе, и создавали таким образом неожиданные ритмы и гармонии.
Соединив индийскую ритмику с принципом повторяемости Райха, а затем творчески переработав и то, и другое, Гласс написал свои первые «фирменные» произведения. Например, в композиции Гласса «Две страницы для Стива Райха» музыкальная фраза или сегмент фразы повторяется в постоянно меняющихся конфигурациях. Когда искушенная манхэттенская публика услышала эту музыку, она немедленно углядела в ней параллели с современным визуальным искусством и нарекла новый стиль «минимализмом». Некоторые критики отреагировали на минимализм с восторгом, признав в нем подлинно оригинальное американское звучание; других приводили в ужас «отупляющие» повторы. В 1970 году на концерте Стивена Райха некий шутник в зале встал и объявил, что готов во всем сознаться.
ОДНАЖДЫ ПАССАЖИРКА В ТАКСИ, ПРОЧИТАВ ФАМИЛИЮ ВОДИТЕЛЯ НА ТАБЛИЧКЕ С ЕГО ДАННЫМИ, ВОСКЛИКНУЛА: «МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, А ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ЯВЛЯЕТЕСЬ ОДНОФАМИЛЬЦЕМ ОЧЕНЬ ИЗВЕСТНОГО КОМПОЗИТОРА?»
Разумеется, барыша эта музыка не приносила, и Гласс совмещал различные специальности. Одно время они с Райхом, основав фирму по перевозке мебели, таскали вверх-вниз по манхэттенским лестницам крупногабаритные шкафы и кресла. Трудился Гласс и сантехником, и таксистом и в принципе делал все, что мог, лишь бы свести концы с концами.
СИМФОНИЯ ЕЩЕ ЖИВА!
В 1975 году в сотрудничестве Гласса с театром произошел крупный рывок. Написанная им опера «Эйнштейн на пляже» приглянулась театральному постановщику Роберту Уилсону. «Эйнштейн» деконструирует традиционный театр, представляя собой оперу без сюжета, историю без персонажей и событие без катарсиса. Певцы выпевают цифры и названия нот «до, ре, ми» на фоне то появляющихся, то исчезающих изображений, имеющих отношение к работам Эйнштейна, — поезд, научный эксперимент, космический корабль. Поскольку опера длилась пять часов, публике не возбранялось бродить по залу, выходить и возвращаться обратно. Премьера состоялась во французском Авиньоне в июле 1976 года, спустя несколько месяцев опера добралась до Соединенных Штатов, где ее два вечера показывали в главном оперном театре страны — нью-йоркском «Метрополитен-опера».
Первоначально «Эйнштейн на пляже» не задумывался как часть оперного цикла, но получилось так, что это произведение стало первой оперой в трилогии, посвященной историческим личностям, которые опередили свое время. «Сатьяграха», опера о молодых годах Махатмы Ганди, была впервые исполнена в 1980 году; «Эхнатон», интерпретирующая жизнь египетского фараона четырнадцатого века до нашей эры, прозвучала в 1984-м (все тексты поются на древнеегипетском). В обеих операх музыка Гласса эволюционировала от чистого минимализма в сторону большей мелодичности.
В 1987 году Гласс трансформировал свою музыкальную манеру еще более радикально, взявшись писать доступную музыку — музыку, как выразился сам Гласс, которая могла бы понравиться его отцу, скончавшемуся в 1971-м. Так появился его Скрипичный концерт № 1, первое произведение композитора для традиционного оркестра с солистом. В Скрипичный концерт Гласс ввел традиционные элементы вроде трехчастной структуры и старинной формы контрапункта, называемой «пассакалией», — критики тут же окрестили эту музыку «необарочной».
Далее в творчестве Гласса началась «симфоническая полоса». Многие композиторы его поколения считали симфонию отмирающей формой — музыкой, «убитой» социальными и экономическими преобразованиями послевоенного времени. Кое-кто из дирижеров, включая Денниса Рассела Дэвиса, не соглашался с подобным мнением. Дэвис годами донимал Гласса просьбой написать симфонию и наконец в 1992 году подкрепил просьбу заказом. Гласс решил подойти к симфонии через популярную музыку, а точнее говоря, он обратился к альбому Дэвида Боуи и Брайана Ино «Низкое» (1977). Боуи и Ино утверждали, что вдохновлялись музыкой Гласса, и теперь композитор перевел стрелки. Темы трех инструментальных отрывков из альбома легли в основу трех частей симфонии. За «Низким» последовали еще семь симфонических произведений и среди них Симфония № 4 «Герои», создавая которую Гласс снова воспользовался альбомом Боуи-Ино.
ОТ КЛАЙВА БАРКЕРА ДО ДАЛАЙ-ЛАМЫ
В 1980-е и 1990-е годы кинорежиссеры все с большей охотой обращались к Глассу за музыкой к фильмам. Ранние работы композитора в кино сводились в основном к низкобюджетным арт-хаусным изыскам, вроде трилогии Годфри Реджио под общим названием «Катси». В 1990 году Гласс приступил к работе над, как ему поначалу казалось, такого же сорта проектом: экранизацией рассказа Клайва Баркера, писателя, склонного к подлинному драматизму и психологическому анализу. Гласс написал музыку для хора и органа в готическом стиле. Затем по ходу съемок руководство студии уволило сценариста и переделало фильм в типичный голливудский триллер с морем крови. В результате в 1992 году зрителей второсортного «Кэндимэна» угостили первоклассной музыкой.
Более престижные заказы посыпались в конце 1990-х, начиная с фильма Мартина Скорсезе «Кундун» (1997), рассказывающего о далай-ламе. За ним последовали «Шоу Трумана» (1998), «Часы» (2002) и «Скандальный дневник» (2006). За эти три фильма Гласса номинировали на премию «Оскар» и «Золотой глобус» и в 1999 году наградили «Золотым глобусом» за музыку к «Шоу Трумана».
Свою личную жизнь Гласс принципиально не афиширует. В браке с Акапайтис у него родилось двое детей, Закари и Джульет. С Акалайтис Гласс развелся в 1980 году и женился на враче Любе Буртык. А разведясь со второй женой, вступил в брак с художницей-коллажисткой Кэнди Джерниган. В 1991 году Джерниган скоропостижно скончалась от рака печени в возрасте тридцати девяти лет, болезнь диагностировали всего лишь за полтора месяца до смерти. Вероятно, Гласс тяжело переживал эту трагедию, потому что в следующий раз он женился только в 2001 году на ресторанном менеджере Холли Критчлоу, разница в возрасте супругов составила тридцать лет. Критчлоу родила композитору двоих сыновей — Марлоу и Кэмерона. По сообщениям в прессе, супруги сейчас живут раздельно.
На восьмом десятке Гласс не теряет творческой активности. В фильмах «Иллюзионист» (2006) и «Мечта Кассандры» (2007) звучит его музыка, а кроме того, в сотрудничестве с музыкантом и поэтом Леонардом Коэном композитор переложил на музыку поэтический сборник Коэна «Книга желаний». И написал новую оперу «Ап- поматокс», действие которой разворачивается в конце Гражданской войны в США.
Минималистом Гласс себя более не считает — он предпочитает термин «классицист». Но, как его ни называй, Гласс бесспорно во многом способствовал переменам в американской классической музыке. С его помощью выяснилось, что традиционные гармонии и мелодии по- прежнему жизнеспособны, особенно если подходить к ним с современных новаторских позиций. Творчество Гласса также наметило ряд направлений, формирующих сегодняшнюю музыку: заимствование приемов из не-западной музыки, интеграцию электронных инструментов с традиционным оркестром и сокрушение барьеров между высокими и низкими жанрами.
САНТЕХНИК ФИЛ
В 1960-е и 1970-е годы Глассу, чтобы прокормиться, приходилось осваивать профессии, крайне далекие от сочинения музыки. Однажды он устанавливал посудомоечную машину в некой студии в артистическом нью-йоркском районе Сохо. На миг оторвавшись от работы, Гласс вдруг обнаружил, что его сверлит взглядом хозяин жилья — художественный критик журнала «Тайм» Роберт Хьюз.
— Но вы же Филип Гласс! — воскликнул Хьюз. — Что вы тут делаете?
— Устанавливаю посудомоечную машину, как видите.
— Но вы — художник! — не унимался Хьюз.
В ответ Гласс сообщил, что он также и сантехник, после чего попросил Хьюза удалиться и не мешать работать.
ЭТО ВЫ О КОМ?
Вскоре после премьеры «Эйнштейна на пляже» с Глассом произошел такой случай. Он тогда водил такси, и к нему в машину села хорошо одетая дама. Взглянув на табличку с именем водителя, она удивленно произнесла:
— Молодой человек, а вы знаете, что являетесь однофамильцем очень известного композитора?
ПРИЗЫВ К ПОЛИТИКЕ НЕНАСИЛИЯ УСЛЫШАН
Музыка Гласса не всегда удостаивалась похвал. После премьеры оперы «Сатьяграха», в которой речь шла о том, как Махатма Ганди проводил в жизнь политику пассивного сопротивления и ненасилия, оперный критик Генри Хейдт заметил: «У оперы хорошее название. Публика и впрямь должна глубоко проникнуться духом ненасилия, иначе никто не досидел бы до конца».
ТУМК, ТУМК…
Тенденция к повторам в музыке Филипа Гласса породила ряд анекдотов о композиторе. Вот один из них:
Тумк, тумк.
Кто там?
Тумк, тумк.
Кто там?
Тумк, тумк.
Кто там?
Филип Гласс.
Дотумкали, в чем тут дело?