ФЕЛИКС МЕНДЕЛЬСОН

ФЕЛИКС МЕНДЕЛЬСОН

З ФЕВРАЛЯ 1809 — 4 НОЯБРЯ 1847

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: ВОДОЛЕЙ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: НЕМЕЦ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: РОМАНТИЗМ

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «СВАДЕБНЫЙ МАРШ» ИЗ МУЗЫКИ К КОМЕДИИ «СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ» (1842)

ГДЕ ВЫ СЛЫШАЛИ ЭТУ МУЗЫКУ: В КАЧЕСТВЕ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ЧАСТИ НЕСМЕТНОГО ЧИСЛА СВАДЕБНЫХ ЦЕРЕМОНИЙ

МУДРЫЕ СЛОВА: «С ТЕХ ПОР, КАК Я СОЧИНЯЮ МУЗЫКУ, Я ТВЕРДО ПРИДЕРЖИВАЮСЬ ПРАВИЛА, КОТОРОЕ УСТАНОВИЛ ДЛЯ СЕБЯ С САМОГО НАЧАЛА: НЕ ПИСАТЬ НИ СТРОЧКИ В УГОДУ ПУБЛИКЕ ИЛИ ХОРОШЕНЬКОЙ ДЕВУШКЕ, ПОЖЕЛАВШЕЙ УСЛЫШАТЬ ТО-ТО И ТО ТО; НО ПИСАТЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПО СОБСТВЕННОМУ УСМОТРЕНИЮ И К МОЕМУ ЛИЧНОМУ УДОВОЛЬСТВИЮ».

Феликс Мендельсон начал сочинять музыку еще ребенком, в тринадцать лет он опубликовал свой первый фортепианный квартет. Лиха беда начало, публикации продолжились: симфонии, концерты, песни для фортепиано и голоса — наследие композитора поражает своей огромностью.

Разве что не все песни написаны Мендельсоном. Среди работ композитора затесались сочинения его сестры Фанни. То был единственный способ явить миру ее композиции — приписав им авторство брата.

С Мендельсонами всегда так: вы думаете, что видите одного человека, а на самом деле их двое. Феликс вращался в обществе, путешествовал по Европе; Фанни сидела дома и вела хозяйство. Феликс дирижировал лучшими оркестрами, Фанни вынуждена была довольствоваться любительскими квартетами. Феликс стал международной суперзвездой, о Фанни никто слыхом не слыхивал. Но, несмотря на все различия, жизнь брата была неотделима от жизни сестры — и так до самой смерти.

ЧТО В ИМЕНИ ТВОЕМ?

Мендельсоны гордились своим происхождением от выдающегося немецкого мыслителя и еврейского философа восемнадцатого века Мозеса (Моисея) Мендельсона. Сын Моисея — Авраам — стал преуспевающим банкиром, но отцовским заветам не изменил: образование и интеллектуальные достижения высоко ценились в семье.

Однако с отцовской верой Авраам поступил иначе. Все его четверо детей были крещены, а сам Авраам и его жена Леа в 1822 году приняли лютеранство. Сменой религии они надеялись обезопасить своих детей и облегчить им жизнь, поскольку предубежденное отношение к евреям было повсеместным, а дискриминация — если не явные преследования — широко распространенной практикой. Авраам не только выбрал более «благополучную» веру, но и подправил свою фамилию: он стал называться Мендельсон-Бартольди, позаимствовав «Бартольди» у бывших собственников приобретенной им недвижимости. Авраам несомненно рассчитывал на то, что со временем еврейское Мендельсон отпадет само собой. (Его дети от двойной фамилии были не в восторге, но пользовались ею из уважения к отцу.)

Первые трое детей Мендельсонов родились в Гамбурге (Фанни в 1805 году, Феликс в 1809-м, Ревекка в 1811- м), однако в 1811 году семья бежала из города, спасаясь от наполеоновской армии. Они осели в Берлине, где родился четвертый ребенок — Пауль.

ДВА ПО ЦЕНЕ ОДНОГО

И Фанни, и Феликс начали брать уроки фортепиано в возрасте шести лет; будучи старше брата на четыре года, Фанни поначалу лидировала, и все только и говорили о ее необычайной одаренности. Однако вскоре Феликс догнал сестру, слушатели поражались его отменной техникой и эмоциональной выразительностью исполнения. Совместное обучение брата и сестры оборвалось раз и навсегда, когда Фанни исполнилось пятнадцать и ей сообщили, что отныне она должна озаботиться тем, что действительно важно для девушки, то есть подготовиться к роли жены и матери. «Возможно, музыка станет его [Феликса] профессией, тогда как для тебя она может и должна остаться лишь прелестной безделицей», — писал Авраам дочери.

В 1825 году Авраам отвез Феликса в Париж познакомиться с прославленными французскими музыкантами. В письмах Фанни сквозит зависть к брату, к его возможностям, зависть, которую Феликс, казалось, не замечал — либо отказывался замечать. Когда он раскритиковал парижских музыкантов и Фанни в ответ возмутилась, Феликс огрызнулся: «Кто из нас в Париже, ты или я? Так что, наверное, мне лучше знать».

Феликсу не было и двадцати, когда он с головой погрузился в музыкальное творчество. Летом 1826 года состоялась премьера одного из его произведений, не утратившего популярности по сию пору, — увертюры к шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь». Попытка написать оперу оказалась куда менее успешной. «Свадьба Камачо» с треском провалилась. Уязвленный Мендельсон за оперу более не брался.

Однако в 1827 и 1830 годах он издал два сборника песен. По три песни в каждом сборнике были написаны его сестрой — публикацию под ее именем сочли бы крайне неприличной.

Отучившись два года в Берлинском университете, Феликс ощутил себя готовым к карьере, предназначенной ему судьбой, — карьере пианиста-виртуоза и талантливого композитора. Он направился в Лондон, где в мае 1829 года была впервые исполнена его Симфония до минор, восторженно принятая публикой.

Его сестра тем временем исполнила свое предназначение, выйдя замуж. Для Фанни и ее жениха, художника Вильгельма Гензеля, путь к венцу был долгим и трудным; они полюбили друг друга в 1823 году, но Авраам и Леа противились браку по причине нестабильных доходов Гензеля. Родительского благословения влюбленные дожидались до тех пор, пока Гензель не получил место в Академии изящных искусств.

Опасения Фанни, что замужество лишит ее всякой возможности сочинять музыку, развеялись на следующий же день после свадьбы, когда Гензель усадил молодую жену за пианино и положил перед ней чистый нотный лист. Разумеется, домашние хлопоты отнимали у нее массу времени. В 1830 году Фанни родила сына, названного Себастьяном Людвигом Феликсом — в честь трех ее самых любимых композиторов. Все прочие беременности заканчивались выкидышами. И тем не менее Фанни, при поддержке Гензеля, устроила у себя в доме музыкальный салон, организовала небольшой хор и при каждом удобном случае занималась композицией.

ХРАНИТЕЛЬ СЕМЕЙНЫХ УСТОЕВ

Феликс же превратился в знаменитость, блиставшую в европейских концертных залах. Впрочем, в 1833 году его профессиональной гордости был нанесен удар, когда Берлинская вокальная академия не пожелала видеть Мендельсона своим новым директором, предпочтя ему Карла Фридриха Рунгенхагена. На самом деле Феликс по всем статьям превосходил Рунгенхагена — не говоря уже о таланте, — и, согласно настойчивым слухам, Феликса отвергли из-за его еврейского происхождения. Тогда Феликс сосредоточил свои усилия на Кёльнском музыкальном фестивале и Лейпцигском оркестре Гевандхауса, музыкальным руководителем которого его назначили в 1835 году.

В том же году от удара скоропостижно скончался Авраам. Потрясенный Феликс воспринял смерь отца как повеление свыше покончить наконец с безответственностью молодости и взять на себя обязанности взрослого зрелого мужчины. Твердо решив жениться, он принялся подыскивать невесту и в марте 1837 года сочетался браком с девятнадцатилетней Сесилией Жанрено. Сесилия была родом из Франкфурта, и, хотя родня Феликса так и не полюбила его жену, у Мендельсонов родилось пятеро детей, и все, кто знал эту пару, дружно свидетельствуют о любви и преданности обоих супругов.

Остепенившийся Феликс взял на себя еще одну обязанность — хранить семейные устои Мендельсонов. Когда в семье заговорили о том, стоит ли Фанни публиковать свои произведения, Феликс без обиняков высказался против этой идеи. Фанни, заявил он, «слишком уважает себя как женщину», чтобы становиться профессиональным композитором. «Главное для нее — дом, и она не помышляет ни о публике, ни о музыкальном мире, ни даже о самой музыке, покуда не удовлетворит насущные надобности своей семьи».

И все же в 1840-е годы Фанни расширила границы своей деятельности. Тысяча восемьсот сороковой год Гензели почти целиком провели в Италии, где творчество Фанни обрело восхищенных поклонников. Вернувшись в Берлин, она принялась сочинять с удвоенной энергией и в 1846 году, вопреки воле брата, начала искать издателей. Поиски скоро увенчались успехом: семь сборников песен были опубликованы один за другим.

ФЕЛИКС МЕНДЕЛЬСОН СТАЛ ЗНАМЕНИТЫМ КОМПОЗИТОРОМ, ТОГДА КАК ЕГО СТОЛЬ ЖЕ ОДАРЕННАЯ СЕСТРА ПРОЗЯБАЛА В БЕЗВЕСТНОСТИ.

Жизнь гастролирующего дирижера выматывала Феликса. Он жаловался на непомерную нагрузку, скучал в разъездах по жене и детям. И если мир Фанни расширялся, Феликс мечтал свой мир сузить.

СМЕРТЬ НА ДВОИХ

14 мая 1847 года Фанни репетировала с любительским камерным оркестром воскресное выступление, им предстояло сыграть «Вальпургиеву ночь» Феликса. Фанни села за пианино, и вдруг ее руки словно сковало холодом. Такое раньше случалось — и быстро проходило; так, пустяки, легкое недомогание. Она вышла в соседнюю комнату смочить руки теплым уксусом; прислушиваясь к музыке, обронила: «Как красиво!» — и лишилась чувств. Умерла она тем же вечером, так и не придя в сознание, очевидно вследствие инсульта.

Когда Феликсу сообщили о смерти сестры, он рухнул в глубокий обморок. Феликс не смог заставить себя поехать в Берлин на похороны. Тем летом друзья находили его «постаревшим и опечаленным». 28 октября Феликс взахлеб заговорил по-английски, Сесиль вызвала врача, и тот установил, что с композитором случился инсульт. Феликс то приходил в себя, то впадал в забытье; однажды он приподнялся и пронзительно вскрикнул. Скончался он 4 ноября и был погребен на берлинском кладбище рядом с Фанни — менее чем через полгода после ее смерти.

Во второй половине девятнадцатого века творчество Феликса подвергли суровому пересмотру, особенно в Германии. Хотя он всю жизнь исповедовал христианство, немцы упорно числили его евреем. Тон задавал Вагнер; по его словам, этот композитор «ни разу не сумел тронуть наши сердца и души, вызвать в нас то глубокое чувство, которого мы ждем от искусства», — исключительно по причине своего еврейского происхождения. При нацистах Мендельсона вычеркнули из истории немецкой музыки. Памятник Феликсу, стоявший перед Лейпцигским концертным залом, снесли и продали на металлолом. Но по окончании Второй мировой войны и в Европе, и в Америке музыка Мендельсона вновь завоевала публику, и сегодня его уверенно ставят в первые ряды музыкальных гениев.

Фанни было нечего терять, поскольку какой-либо профессиональной репутацией при жизни она не обзавелась. О горстке ее публикаций позабыли, а о ней самой если и вспоминали, то лишь в связи с Феликсом — мол, была у композитора такая сестра. Интерес к ней возродился в 1960-е, когда в музыкознание начали проникать веяния феминизма. Сегодня ее произведения переиздаются, хотя мнения критиков остаются противоречивыми: некоторые видят музыканта не менее гениального, чем ее брат, другие — талант, не получивший должного развития, а третьи и вовсе считают Фанни Мендельсон неизобретательным и даже заурядным композитором.

Я НЕ Я, А СЕСТРА МОЯ

Мендельсон не раз выступал с концертами в Англии, и в конце концов его представили королеве Виктории и ее супругу принцу Альберту. Принцу, немцу по национальности, и обожавшей музыку королеве композитор пришелся, что называется, ко двору, и вскоре его начали приглашать на семейные музыкальные вечера в Букингемский дворец.

Как-то вечером королева изъявила желание спеть что-нибудь из первого сборника песен Мендельсона и попросила автора ей аккомпанировать. Выбрав свою любимую «Итальянскую» песню, королева, по свидетельству Мендельсона, исполнила ее «очень мило и чисто».

И лишь когда песня отзвучала, композитор счел своим долгом признаться, что «Итальянская» на самом деле написана его сестрой[10].

НЕ НА ТОГО ПИАНИСТА НАПАЛИ!

Мендельсон обладал феноменальной музыкальной памятью, поражавшей его коллег. В 1844 году его пригласили солировать в Четвертом фортепианном концерте Бетховена, и, когда он прибыл на концерт, обнаружилось, что ни у кого нет нот партии фортепиано. Хотя Мендельсон не заглядывал в эти ноты по меньшей мере года два, он сыграл по памяти, и сыграл блестяще.

А много раньше он совершил даже более впечатляющий подвиг на исполнении «Страстей по Матфею» Баха, которые Мендельсон буквально спас от забвения. Мендельсон намеревался не только дирижировать мессой, но и исполнять партию фортепиано, однако, заняв место за роялем, он вдруг увидел перед собой не партитуру Баха, а другие ноты, всего лишь похожие на партитуру. Мендельсон мог задержать начало концерта и потребовать, чтобы ему принесли партитуру «Страстей», либо он мог закрыть «неправильные» ноты и музицировать по памяти. Однако Феликс поступил иначе. Исполняя клавишную партию и дирижируя, он время от времени поглядывал в ноты и исправно переворачивал страницы. Никто и не догадался, что с его стороны это просто трюк.

РЕИНКАРНАЦИЯ БАХА

Любовь Мендельсона к музыке Баха не прошла бесследно для публики, он заново открыл для слушателей красоту ранних произведений этого мастера восемнадцатого века. Возрожденные с легкой руки Феликса «Страсти по Матфею» принялись исполнять по всей Европе, и очень скоро имя Мендельсона стало неразрывно связано с именем Баха. Эта тесная связь не могла не вызвать разного рода комментарии. Берлиоз обронил однажды: «Нет Бога, кроме Баха, и Мендельсон — пророк его».

КОЛБАСКИ — ВОТ ЭТО СЧАСТЬЕ!

Мендельсону приходилось часто и подолгу разъезжать с концертами, и, как всякий путешественник, он скучал по домашнему уюту и привычной обстановке. На гастролях в Англии в 1846 году в честь Мендельсона устраивали один прием за другим. Но сам он с наибольшим удовольствием вспоминал не о торжественных ужинах, а о том, как случайно наткнулся на мясную лавку, где торговали настоящими немецкими колбасками. Немедленно купив длинную связку жареных колбасок, композитор съел их не сходя с места.

ПРЕРВАННАЯ ФУГА

В той же Англии с Мендельсоном произошел такой случай. Его специально пригласили на воскресную вечернюю службу в лондонский собор Святого Павла, с тем чтобы под занавес он сыграл что-нибудь на органе. Однако затягивание службы пришлось не по вкусу церковным служителям, в их интересах было побыстрее выдворить прихожан и запереть собор. Мендельсон начал играть величественную фугу Баха. Публика, затаив дыхание, внимала нарастающей мощи этой музыки, — и вдруг многоголосый орган онемел. Служители остановили меха, нагнетавшие воздух в органные трубы. И все же два дня спустя Мендельсону удалось завершить фугу, столь грубо прерванную в соборе Святого Павла, — но в другой церкви, куда его позвал выступить тамошний органист.