II. Письма графа Федора, писанные им из Италии своей двоюродной сестре г-же Местраль д’Аррюфон

II. Письма графа Федора, писанные им из Италии своей двоюродной сестре г-же Местраль д’Аррюфон

В дороге

Лозанна, 10 сентября 1816 г.

…Вчера я еще лежал в постели, как вдруг раздался шум, и какое-то явление, какой-то призрак меня душит в своих объятиях, приговаривая: «Едем вместе в Италию». То был знаменитый адмирал Чичагов, тот самый, которого обвиняли, что он Бонапарту дал прорваться у Березины. Это доставило мне пятичасовой разговор, замечательный по своим подробностям и доказавший мне, что такое история — эта первая из наук цивилизованных людей! Я не согласился ехать с ним вместе. Храбрый адмирал, пожалуй, принял бы меня за флот или за армию, а я люблю быть господином самому себе; но я назначил ему свидание в Милане, а он мне посоветовал провести зиму во Флоренции или в Пизе. Это немного надосадит Северу, ибо у Чичагова есть язык, а у меня — перо, но мне это безразлично.

Милан, 21 сентября

…Если история о разбойниках дошла бы до Вас, Вы могли бы считать меня в числе ограбленных. Шайка разбойников устроилась на Симплоне, но в пятницу до моего отъезда пятерых из этих господ привели в Бриг, а других пятерых в Дом д’Оссоля. В понедельник, в десять часов утра, было совершено нападение на три экипажа, в расстоянии получаса от Сесто Календе; но грабители — три обитателя Ароны, — убедившись в том, что в экипажах ехали только женщины и дети, ограничились тем, что ограбили их. После этого они перешли через Тессин, ниже города, и весело отправились к себе домой ужинать. Но нескромный свидетель их заметил и побежал в Сесто, чтобы предупредить о них кого следует, и им отрезали путь. Леди Баресфорд, выехавшая из Милана три дня тому назад, тоже подверглась нападению…

Пиаченца, 26 сентября 1861 г.

…Кажется, что все шайки Италии собрались в Пьемонте. Повсюду вас предупреждают трогаться в путь лишь после «Ave Maria», самый момент разбоев, и останавливаться на ночь до «Angelus»[282]. Сегодня утром в пять часов нас у ворот Милана собралось девять экипажей и нас все-таки еще не хотели пропустить. По дороге мы встретили жандармов, патрули и задержанных. Случайно один из жандармов шел вместе со мною на протяжении четырех миль, и меня забавляло видеть, как он присматривался к людям с подозрительными физиономиями. Всеми этими неприятностями мы обязаны англичанам, ибо разбойники метят на них. Трое из нападавших на леди Бересфорд должны были сегодня предстать перед судом и затем быть повешенными.

В пути, 20 сентября

…Сколько бедняков в Апеннинах! Это возбуждает ужас и жалость. Они встречаются по сорока и по пятидесяти, с дикими воплями. Два дня тому назад у дверей того проезжего дома, где я ночевал, было найдено два человека умерших с голоду. Урожай в этом году был богатейший, но церковную область разоряют эти ужасные монополии. Вообще, в Италии все народы жалуются на своих монархов. При моей точке зрения я нахожусь иногда в неловком положении, когда мне приходится слышать, что они говорят: когда же я начинаю оправдывать князей, мне на это отвечают: «Пусть будет так, но все эти бедствия действительно существуют и в них, стало быть, виноваты министры, которых надо прогнать!»

Я только удивляюсь, как все население не переходит в клан разбойников; между тем от Болоньи до Флоренции не слыхать про нападения. Все разбои сосредотачиваются в Ломбардии, где нынче мудрено проехать без какого-нибудь приключения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.