Антоша-лавочник

А сколько мучений доставляла лавка! Впрочем, маленький Антоша проявлял некоторые способности к торговле: он великолепно щелкал на счетах и Павлу Егоровичу казалось, что сын «станет человеком» — пойдет по коммерческой части. И не потому ли вместо того, чтобы отдать Антона в гимназию, его поместили в греческую школу некоего Вуцины? Это посоветовали Павлу Егоровичу знакомые греки. Павел Егорович поверил им, что только греческая школа откроет сыновьям путь к богатству. И вот Николай и Антоша в обучении у грека.

^{А. П. Чехов}

В школе было пять классов и все они помещались в одной комнате. В ней было расставлено пять рядов парт и каждый ряд — целый класс. В первом проходили азбуку и письмо, а в пятом — изучали греческий синтаксис и греческую историю.

На передних партах сидели ребятишки шести-семи лет, а в последнем ряду восседали великовозрастные парни, лет восемнадцати-девятнадцати, с усами.

В греческой школе бывал Антоша свидетелем жестоких расправ Вуцины с нерадивыми учениками. Гимназический товарищ Антоши вспоминает, как изводили Вуцину уличные ребята. Мальчуганы во время урока подходили гурьбой к открытому окну и хором, кто во что горазд, во все горло орали песенку бог весть кем сложенную:

Грек-Пендос

На паре колес

Воды не довез…

Или же, намекая на огненно-рыжий цвет волос Вуцины, напевали:

Рыжий красного спросил:

Чем ты бороду красил?

Я не краской,

Не замазкой,

Я на солнышке лежал,

Кверху бороду держал…

Такие концерты вызывали страшный гнев учителя. С линейкой в руках он выбегал во двор, осыпая ребят отборной бранью на греческом диалекте; но, понятно, при его приближении все рассыпались в разные стороны, а взбешенный педагог возвращался в класс, вымещать свой гнев на ни в чем неповинных школьниках.

Старший брат Антона — Александр Чехов — передает в своей статье о греческой школе Вуцины подробности о таких жестоких расправах, которые вряд ли могли иметь место в действительности — вроде, например, описания подвешивания на оконном ставне одного ученика и проведения другого «сквозь строй». Или еще: подозреваемый в дерзком поступке был поставлен на стул перед кафедрой. Каждый из учеников должен был обозвать его мерзавцем и плюнуть ему в лицо. В этом ритуале принимал участие и Антоша, который «долго потом помнил его, хотя и не любил вспоминать о нем, как о гнусном надругательстве над человеком».

^{Дом в Таганроге, где родился А. П. Чехов}

Но если и не было подвешивания, проведения сквозь строй и плевания товарищу в лицо всем классом, то наличие телесных наказаний, как приема совершенно обычного и естественного, неоспоримо. Линейка и, вероятно, розги были постоянно в ходу у Вуцины, и не удивительно, что Антоша и Коля Чеховы так и не осилили греческой азбуки.

^{Семейная группа Сидят (слева направо): Mux. П. Чехов, Мария Павл. Чехова, П. Е. Чехов (отец), Е. Я. Чехова (мать) и тетка Людмила Павловна с сыном Георгием Митрофановичем. Стоят (слева направо): Ив. П. Чехов, Антон Павлович Чехов, Н. П. Чехов, Ал. П. Чехов и Митрофан Егорович (дядя писателя). 1895 год. Из собр. Лит. музея при б-ке СССР им. Ленина}

Затея кончилась плачевно. Весь учебный год Антоша и Коля приносили домой очень хорошие отметки и даже наградные листки — Коля с надписью: «Эвсквис», т.-е. благочестивый, а Антоша — «Эпимелис» — прилежный. Но когда Павлу Егоровичу однажды захотелось похвастаться познаниями сыновей то оказалось, что ни «благочестивый», ни «прилежный» не смогли прочесть по-гречески ни слова.

Пришлось взять их от Вуцины.