«На лыжах через Гренландию»

«На лыжах через Гренландию»

В конце зимы 1888 года Руал зашёл в библиотеку, чтобы прочитать в журналах новости о путешествиях, и вдруг увидел статью «На лыжах через Гренландию».

У Руала задрожали руки. «Гренландия? Лыжи?» Вот куда бы он отправился с восторгом! С волнением принялся он читать статью. Молодой учёный Фритьоф Нансен собирался пройти на лыжах через ледники Гренландии! На корабле он дойдёт до восточного берега этого мёртвого острова, на лодке пробьётся через плавучие льды, что окружают берег, поднимется на ледник и на лыжах пройдёт через всю Гренландию до местечка Готгаб на западном берегу.

Несколько минут Руал сидел ошеломлённый.

Вот это путешествие! Пока он, Руал, мечтает о дальних краях, его земляк Нансен уже готовится к походу через недоступную, неизведанную Гренландию.

Кто такой Нансен?

В статье о нём не было ни слова.

Руал подошёл к библиотекарю.

— Скажите, пожалуйста, где можно прочесть о Нансене?

Библиотекарь взглянул на Руала и улыбнулся.

— Ага, и вас захватило? Вы тоже не прочь отправиться с ним в поход?

Руал вспыхнул от смущения: библиотекарь будто прочёл его сокровенные мысли.

— К сожалению, я ещё не вырос, чтобы пуститься в такой путь, — скромно сказал он.

— Жалеть нечего. Нансен затеял безумное предприятие. Прочтите-ка вот это.

И библиотекарь подал Руалу тоненький юмористический журнал, услужливо развернув нужную страницу.

Руал прочёл:

«В июне нынешнего года лаборантом Нансеном будет дано замечательное представление: бег на лыжах по материковому льду Гренландии. Места для публики устроены в трещинах ледников. Брать обратные билеты излишне».

Тут же была картинка: среди ледяных гор лежит длинноногий человек с привязанными к ногам лыжами. Он замёрз, его заносит снегом.

Руал нахмурился. Насмешка его обидела.

— Я хотел бы прочесть что-нибудь более серьёзное, — сказал он, возвращая журнал.

— Вам, я вижу, это не нравится, — рассмеялся библиотекарь. — Но в самом деле затея Нансена похожа на безумие. Мало кто пишет об этом деле серьёзно. Впрочем, можете прочесть вот эти газеты.

В газетах сообщалось, что молодой учёный Нансен живёт в Бергене... Ага, он уже подбирает себе спутников! Ему нужны три человека, привыкшие к полярным путешествиям. «А что, если я напишу ему?» — подумал Руал, и от одной этой мысли у него похолодели руки.

Но тотчас же он прикинул: ему ещё не было шестнадцати лет (он родился в 1872 году, 16 июля), он никогда не путешествовал не только по полярным странам, а даже просто по океану.

В тот памятный вечер он просидел в библиотеке до её закрытия, перечитывая газеты и журналы, в которых говорилось о Нансене. Руал увидел, что большинство авторов не верит в затею Нансена — называет её вздорной, и сердился на них. Но в двух-трёх статьях планы Нансена хвалили и одобряли.

С этого дня Руал напряжённо следил за всеми приготовлениями к походу. Газеты сообщали: поход, очевидно, состоится — Нансен нашёл трёх спутников. Спутники Нансена — норвежцы: капитан Свердруп, лейтенант Дитрихсен и молодой крестьянин Тран. Кроме них, поедут ещё два лапландца.

В яркий апрельский день Христиания провожала Нансена и его друзей. Вся набережная была запружена нарядными толпами. Суда в порту украсились разноцветными флагами. Наконец показался Нансен. Он шёл с непокрытой головой сквозь толпу.

Руал стоял возле самых мостков. Жадными глазами смотрел он на отважного путешественника, кричал «ура» и размахивал шляпой. Когда пароход, на котором уезжал Нансен, отошёл от пристани, во всём порту загудели гудки судов и на всех мачтах взвились флаги: «Счастливый путь!» С крепостных стен прогремел пушечный салют. Огромная толпа на набережной запела гимн: «Да, мы любим эти скалы».

Пароход миновал старые стены крепости, висячий мост и скрылся за поворотом канала. Толпа начала расходиться. Руал ушёл с набережной последним.

Теперь его утро начиналось с газеты: «Нет ли вестей о Нансене?»

А вести были скупы. Нансен прибыл к Копенгаген, Нансен выехал в Шотландию, Нансен едет в Исландию, чтобы сесть на корабль «Язон», который доставит путешественника к восточному берегу Гренландии. В начале июня промелькнула последняя короткая заметка: «Нансен и его спутники сели на «Язон» и отправились в океан».

А затем начались мучительные дни. Два месяца в газетах не было никаких сведений о Нансене. Руал напряжённо ждал вестей. Газеты молчали. Наконец, уже в сентябре, появилось короткое сообщение: «В середине июля Нансен и его спутники в двух лодках отправились с «Язона» на берег Гренландии через плавучие льды».

И снова потянулись дни ожидания.

Месяц спустя пришла новая весть: «Экспедиция Нансена благополучно перешла на лыжах через ледяные пустыни Гренландии и осталась зимовать на западном берегу, в местечке Готгабе, куда корабли ходят только летом».

Это известие Руал прочёл в газете утром по пути в школу. Он хотел бежать назад, домой, чтобы немедленно сообщить матери об этом величайшем событии. Но вернуться домой — значит опоздать на уроки. Нет, этого делать нельзя. Он побежал в школу. Размахивая газетой, он ворвался в класс:

— Нансен перешёл Гренландию! Ур-ра!..

Во всех норвежских газетах и журналах появились восторженные статьи о Нансене. Руал каждый вечер приходил в библиотеку. Тот же библиотекарь, который недавно ещё посмеивался над Нансеном, теперь говорил льстиво:

— Нансен? О, да! Фритьоф Нансен — наш герой.

И газеты, ругавшие и поносившие сумасбродные «затеи» Нансена, сейчас пели ему гимны.

В журналах появились портреты Нансена, его отца и матери, снимки домика, в котором он жил, училища, в котором учился. Вот Нансен-мальчик. Белокурые подстриженные волосы, такая же курточка, какую носил в детстве и Руал. Нансен увлекается охотой, он любит рыбную ловлю. Газеты наперебой сообщали различные события из жизни Нансена. «Однажды маленький Фритьоф пошёл ловить рыбу. Клёв был богатый, и скоро в корзине-садке плескалось десять больших рыб. Фритьоф заторопился и, закидывая удочку, взмахнул леской так неудачно, что крючок впился в его верхнюю губу. Нестерпимая боль заставила его ухватиться обеими руками за крючок. Он попробовал вытащить его. Крючок держался крепко. Тогда Фритьоф с крючком в губе побежал домой. Кровь заливала его куртку. Мать встретила его испуганным криком:

— Что с тобой?

— У меня в губе крючок, — стараясь быть спокойным, ответил Фритьоф.

Мать попыталась вытащить крючок. Он не вылезал. Тогда она взяла острый нож, разрезала кожу на губе и вытащила крючок. Фритьоф не кричал, не плакал и как будто даже не волновался».

«А если бы со мной это случилось? Заплакал бы я? — спросил себя Руал. — Пожалуй, заплакал бы. А мама?.. Она, наверное, кричала б от страха».

Ещё писали газеты: в детстве и юности Нансен увлекался лыжным спортом. Сейчас он ходит на лыжах так, что немногие сумеют его перегнать. Издавна готовясь к далёким путешествиям, он закалял себя постоянными упражнениями.

Это обрадовало Руала. И он делал как раз то же самое, что и Нансен. Значит, путь его правильный. Когда-нибудь и он также совершит большое путешествие в полярные страны. И вся Норвегия будет так же гордиться им, как сейчас гордится Нансеном.

Приближался май 1889 года. Страна готовилась встречать Нансена. Зиму Нансен провёл в Готгабе и в апреле выехал на родину. Его ожидали тридцатого мая. Вся Христиания с утра вышла его встречать. Берега фиорда, стены старой крепости, висячий мост через канал — всё было усеяно народом. Сотни судов и тысячи лодок отправились навстречу пароходу, который вёз Нансена и его спутников.

Руал и три его товарища вышли в лодке далеко в море. Их опередили только пароходы и большие ёлы. Но вот вдали забелел пароход. На всех паровых судах загудели гудки, и на мачтах взвились разноцветные флаги: «Добро пожаловать!» Руал впился глазами в пароход. Там, на баке, возле сигнального колокола, стояла небольшая группа людей: четверо высоких и двое маленьких.

Лодка с мальчиками встала на пути парохода. Забыв обо всём, они бросили вёсла, неистово закричали и замахали шляпами.

Нансен, — Руал сразу узнал его, — поднял над головой шляпу и ответил на горячее приветствие.

— С ними женщины, — сказал Петерсен, сидевший у руля, и показал на маленьких спутников Нансена.

— Это не женщины. Это лапландцы Балто и Равно, — объяснил Руал (из газет и журналов он знал по имени каждого участника экспедиции).

Пароход медленно шёл к пристани. Длинным хвостом тянулись за ним лодки и ёлы. Со стен крепости загрохотали пушки — приветственный салют отважным путешественникам. Толпа на берегу пела песни, кричала «ура».

Руал, изо всех сил работая вёслами, старался не отставать от парохода. Он грёб, кричал, пел, и глаза его светились счастьем.

До поздней ночи тысячи людей толпились у дома, где остановился Нансен. Руал, конечно, был в этой толпе и не мог уйти. Время от времени Нансен выходил на улицу. Его встречали громогласным «ура». Он был истинным народным героем.