Глава Х. РД: Музыкальная пауза.

Глава Х. РД: Музыкальная пауза.

История создания Ленинградского рок-клуба сама по себе интересна, но описывать ее я не стану. Были там моменты комические, были и драматичесмкие, были свои герои и проходимцы, были амбиции фанов и недоумение и неприязнь организаций культуры, которые долгое время не могли выработать отношения к возникшему явлению. А явление поражало своей стихийностью и массовостью. Я не скажу, что достаточно глубоко окунулся в сферу самодеятельной рок-музыки и ее окружения. Но даже при беглом взгляде заметно многообразие форм и точек приложения дремлющих способностей молодого человека. Помимо собственно музыкантов и их слушателей в этой сфере существуют все любительские специальности, необходимые для осуществления первых со вторыми.

Здесь свои инженеры и техники, способные из ничего, своими руками создать звуковую аппаратуру, которая хотя и громыхает, как старое корыто, но зато делает это на вполне приличном уровне децибелов. Здесь есть свои звукорежиссеры, с поразительным умением записывающие в непрофессиональных условиях «почти» профессиональные альбомы той или иной группы с включением туда всех мыслимых шумов: пения птиц, паровозных гудков, гула прибоя, телефонных звонков. Здесь есть свои художники и фотографы, оформляющие эти альбомы обложками, которым позавидовала бы фирма «Мелодия» - таким оформительским вкусом и изобретательностью они отличаются. Здесь есть свои продюсеры, умеющие организовать концерт, создать ему рекламу, добиться оплаты, провести переговоры с нужным группе музыкантом и пригласить его - не знаю уж на каких условиях! Здесь есть свои предприниматели и торговцы, тиражирующие записи и сбывающие их по сходной цене, а заодно торгующие записывающей и воспроизводящей аппаратурой. Здесь есть свои журналисты, критики и музыковеды, создающие рукописные статьи, заметки, мемуары, публикующие интервью и фотографии «звезд», которые ходят по рукам, приобретая изрядную засаленность. Здесь есть, наконец, теоретики, которые ничего не делают, только осмысляют, но к голосу которых прислушиваются.

Над всем этим витает дух энтузиазма и романтики, который удивительным образом сочетается с духом коммерции и свободного предпринимательства.

Крупным мероприятием Ленинградского рок-клуба стал первый в стране смотр-конкурс самодеятельных групп. К первому туру конкурса было допущено свыше сорока групп, зарегистрированных в рок-клубе. Пятнадцать лучших были отобраны во второй тур. Семь стали лауреатам.

Лауреатский концерт смотра проходил в Ленинградском Дворце молодежи при большом стечении публики. Каждая из семи групп-победительниц представила развернутую программу минут на сорок, что составляет среднюю продолжительность звучания альбома.

Коротко опишу свои впечатления от этих выступлений.

Ранее я бывал на концертах рок-клуба. Воспоминания о них слились в некий однообразный грохот, приведший меня в замешательство. Что поют? На каком языке? Зачем? На эти вопросы я тогда не нашел ответа.

То ли потому, что аппаратура во Дворце молодежи была более высокого качества, то ли из-за повысившегося мастерства музыкантов, то ли, наконец, оттого, что за прошедшее после того концерта время я стал гораздо чаще слушать рок-музыку, но концерты во Дворце молодежи произвели на меня значительно лучшее впечатление. Вероятно, сыграли роль все три фактора. Самым неожиданным было то, что все семь групп были разными и в музыкальном, и в текстовом отношении. Отличались они также и манерой поведения на сцене. Романтическая небрежность ТАМБУРИНА сменялась напором МИФОВ, горькая ирония СТРАННЫХ ИГР соседствовала с невыразительностью ПИКНИКА, разгул и экспрессия РОССИЯН предшествовали звуковому пиршеству АКВАРИУМА, закончилось же все небольшим шоу МАНУФАКТУРЫ с ее свежими и прозрачными музыкальными красками.

Наконец, удалось услышать ряд текстов, подчас целые фрагменты, из которых можно было составить впечатление о смысловом содержании. Но далеко не все.

Если ранее лишь МАШИНА ВРЕМЕНИ интересовала меня и музыкально и социально, так сказать, то теперь я обнаружил целый ряд групп, причем, как мне кажется, их профессиональное мастерство не уступало умению коллег из концертных организаций.

Между любительским и профессиональным искусством существует граница, напоминающая линию раздела между жидкостью и газом. Молекулы жидкости, приобретая необходимую энергию, преодолевают притяжение среды и переходя в газ. Здесь они подчиняются уже иным законам. Точно так же отдельные личности и коллективы, приобретая в самодеятельности достаточную творческую энергию, преодолевают барьер и становятся профессиональными. Но граница видна четко. Популярность профессионалов выше, с них больший спрос. Нас удивило бы, если бы спектакли любительской студии пользовались бОльшим успехом, чем постановки академического театра. Как исключение такое встречается, но если бы это стало правилом, логично было бы поменять местами вывески студии и театра.

Между тем в мире рок-музыки четкой границы между любителями и профессионалами нет. Я могу назвать любительские группы, популярность которых устойчиво выше профессиональных. То же самое можно сказать об исполнительском мастерстве. Единственная область, где профессионалы выше любителей, - это качество аппаратуры и организация постановочных эффектов, то есть то, что может быть легче всего достигнуто при переходе на профессиональную эстраду. Отдельные музыканты, а то и целые группы кочуют туда и обратно, становясь попеременно то любителями, то профессионалами. Это доказывает, с одной стороны, что любители в рок-музыке - не совсем любители, но, с другой стороны, профессионалы - тоже не совсем профессионалы. Граница между ними размыта.

Исходя из вышеизложенного, будем подходить к творчеству любительских групп без скидок на самодеятельность. Попытаемся окинуть общим взглядом эту область музыки, пользуясь примерами из деятельности ленинградских ансамблей. Думаю, что обнаруживающиеся тенденции и проблемы характерны также и для групп из Москвы и Свердловска, Саратова и Вышнего Волочка.

Материалом для такого беглого обзора будут служить нам записи ансамблей, которые наверняка есть у фанов. Читателям, незнакомым с этой музыкой, я попытаюсь рассказать на словах, хотя музыку лучше слушать, чем читать о ней.

Магнитными записями меня снабдили сами музыканты, за что я им благодарен. Вообще, я почувствовал, что им нужен публичный разговор об их творчестве, нужен выход в иную сферу, где кроме рок-музыки существуют другие духовные интересы, а также простые житейские заботы.

Сознаюсь, что записи отечественных ансамблей я слушал с гораздо большим интересом, чем зарубежные, хотя среди последних встречались общепризнанные классики рок-музыки. Наши вызывали у меня более живую реакцию - то восхищали, то приводили в негодование. Значит ли это, что наша музыка лучше? Нет, просто “своя рубашка ближе к телу”. Аналогия с литературой: Фолкнер и Хемингуэй - великие писатели, я читаю их с удовольствием; однако с не меньшим интересом и удовольствием я читаю книги наших современников - Шукшина, Трифонова, Конецкого, Искандера, Маканина, Кима. Не потому, что они лучше, а потому, что ближе.

Даже если бы я понимал слова, которые поет Боб Дилан, мне все равно интереснее было бы слушать Михаила Науменко.

Вот, кстати, с него и начнем.

Михаил Науменко, известный среди любителей под именем Майк, - лидер группы ЗООПАРК. Группа не попала в число призеров конкурса, однако Науменко был вручен специальный диплом за лучшие тексты. Он действительно “текстовик”, музыка в его длинных балладах играет служебную роль - она монотонна, тягуча, нарочито “безразмерна”. Музыкального развития не происходит, слушателю предназначено, подобно цирковой лошади в шорах, бесконечно двигаться по кругу, а точнее по сходящейся в точку спирали, - лишь дрессировщик через определенное время подхлестывает бичом-рефреном: “Ты - дрянь!”

Тексты поначалу производят сильное впечатление. Преобладающая краска Науменко - сарказм, преобладающая тема - разоблачение, срывание масок. “Посмотрите, какие вы все, да и я ничем не лучше!” - примерно так говорит автор. Я не знаком с Науменко, на эстраде его не видел, сужу только по записям. Осторожности ради я предпочел бы говорить о “лирическом герое” баллад Науменко. В нем есть странная двойственность. Он хотел бы выглядеть человеком сильным, волевым, шокирующим своей прямотой, этаким суперменом с презрительно оттопыренной нижней губой, с которой, как плевки, слетают нарочито грубые слова. Но чем больше слушаешь, тем больше убеждаешься, что герой беззащитен и растерян, он слаб по сути, и если бы не его отчаянно сохраняемая презрительность, то он, пожалуй, сам поплакался бы в жилетку, вместо того чтобы предлагать ее другим.

Ты вновь рыдаешь у меня на плече, но я не верю слезам.

Твое красивое лицо катится ко всем чертям.

И скоро, очень скоро ты постареешь,

Торопись, и тогда, может быть, ты успеешь!

Ты - дрянь!

Похоже, что лирического героя Михаила Науменко обидела какая-то нехорошая женщина и теперь он вымещает обиду посредством музыки. Он напоминает мальчика, которому не повезло в первой любви, а потому он заключил, что любви вовсе не существует. Вообще после этого у него все пошло наперекосяк: он разуверился, жизнь потеряла цену, остается только с утра до ночи плясать рок-н-ролл, мотаться по городу в такси, пить портвейн, временами с ужасом озираясь: да разве это жизнь?… Нет, это, конечно, не жизнь. Михаил Науменко поет об этом талантливо, он создает атмосферу замкнутости и агонии души, но от всего этого скоро устаешь. Катарсиса не происходит. И в его “Уездном Городе М”, населенном тенями знаменитостей и литературных персонажей, поначалу бродишь с интересом, хотя есть ощущение, что идея этого сочинения подсказана обложкой одного из альбомов БИТЛЗ. Здесь все наизнанку, все девальвировано, повернуто теневой стороной. Любовь заменена развратом, дружба - предательством, правда - ложью, красота - уродством. Страшно это? Нет. Смешно? Тоже нет… Скорее, грустно за автора, который не нашел в себе сил преодолеть инфантилизм и увидеть мир таким, каков он есть, - во всем многообразии красок, света и тени. Я не случайно употребил слово “инфантилизм”: наиболее мрачные мысли о мире, как известно, возникают в подростковом возрасте. Именно здесь рушатся идеалы, сталкиваясь с жестокой действительностью. Однако переход к зрелости, если он происходит, знаменуется восстановлением поверженных идеалов, правда, не в их романтическо-книжном виде, а в реальном диалектическом противоборстве с силами зла. Сказать о человеке и мире, что они дурны, ничтожны, жалки, очень просто. Возненавидеть их на этом основании - тоже не штука. Однако найти в себе силы, чтобы жить и утверждать добро и любовь, могут лишь взрослые и достаточно крепкие люди. Я совершенно искренне желаю лирическому герою Науменко проблеска надежды, иначе он зайдет в полный тупик.

Многое из того, что характерно для песен Михаила Науменко, встречается и у других авторов. Иногда кажется, что они лишены простых и надежных человеческих радостей: семьи, детей, работы, прочного быта, дружеских привязанностей, - или же, что еще хуже, считают это мещанством. Я понимаю, что у многих из них совсем иная жизнь, но они не очень спешат из нее выбраться. Они предпочитают петь о том, как она плоха, будто от них самих уже ничего не зависит. Я вспоминаю Владимира Высоцкого. Нельзя сказать, что в его песнях жизнь представала в розовом свете, и однако же они полны здорового, действенного начала. И дело не в словесных декларациях, а в юморе, жизнелюбии, мужестве, которыми пронизан весь строй его песен.

Воспитание в себе полнокровного мироощущения неразрывно связано с повышением профессионального мастерства. Сошлюсь на того же Высоцкого. Ранние его песни, безусловно, интересны, но полностью как гражданин и художник он раскрылся в своих зрелых песнях, где предстает настоящим мастером.

Поговорим же о мастерстве. Я не специалист в музыке, поэтому буду говорить только о текстах. Многие из них профессионально беспомощны. Я сразу же оговорюсь, что при всех своих огрехах они все же гораздо правдивее и содержательнее стандартных текстов музыкальной эстрады, где в почете беспроблемность и парфюмерия чувств. Однако и на самодеятельной рок-сцене хватает этого добра. Вот песня “Велосипед” группы ПИКНИК:

Давай уедем из этого ада,

Возьмем с собою кого надо.

Уедем в деревню, там климат чудный,

Здоровье тети проверим попутно…

Вероятно, они хотели справиться о здоровье тети, а не проверять его (как? с помощью чего?), но даже с такой поправкой это звучит пародийно. МИФЫ поют о “молодом механизаторе МТС”, который залез в общежитие темной ночью, за что и поплатился. Интересно знать, где они взяли молодого механизатора МТС? Как известно, МТС прекратили свое существование четверть века назад, так что механизатор успел постареть, но… Примеры можно умножить.

Вероятно, проблема текста волнует музыкантов. Многие из них сознают, что сочинение стихов им не по зубам и ищут поддержки у поэтов. ПИЛИГРИМ взял гениальные стихи Пушкина «Не дай мне бог сойти с ума…» и сделал из них песню. Однако точного попадания, на мой взгляд, не получилось, хотя я не против использования классических текстов. Тухмановская пластинка «По Волне Моей Памяти» доказала, что это не только возможно, но и сулит удачу автору. Здесь же возникла мрачная меланхолия, не свойственная пушкинскому тексту.

По пути «чужих» текстов пошел и сравнительно новый коллектив - СТРАННЫЕ ИГРЫ, он удостоен на конкурсе специального приза зрителей. Молодой состав прекрасно смотрится, игровое начало, о котором я говорил, подчеркнуто уже в самом названии группы. Они именно играют, не стараясь педалировать чувств, не запугивая, не преувеличивая эмоций. Не случайно они пот песни на стихи французских поэтов нашего века: Раймона Кено, Жоржа Брассанса, Жана Тардье, Жака Бреля. Сплав иронии и артистизма, характерный для французской поэзии, хорошо передан в музыке. Она разнообразна, сделана с долей озорства, со вкусом и легкостью… В записи ИГРЫ звучат не хуже, чем с эстрады, тенор-саксофон Алексея Рахова прекрасно вписывается в ансамбль гитар Александра Давыдова и Григория Сологуба. Вообще, чувствуется, что ансамблевому звучанию музыканты придают большое значение. Хорош Александр Кондрашкин на ударных, бас-гитара Виктора Сологуба и клавишные Николая Гусева и Николая Куликовских удачно дополняют этот многообещающий коллектив.

Здесь уже не скажешь, что преобладает какая-то одна краска. Озорство «Девчонки» и «Хороводной» соседствуют с тревожным настроением «Перекрестка», резкостью «Дрянной Игры», а в «Колыбельном Напеве» звучит тот проблеск надежды - серьезной и мужественной, - которой пока не хватает песням Науменко.

Вообще, смотр-конкурс показал, что публика, как ни странно, ждет от музыкантов музыки. Пришли или проходят времена, когда достаточно было громкого звука, подавляющего ритма, истошных воплей, длинных волос и резких движений на сцене. Нынче эти номера вызывают гораздо меньше энтузиазма. Вот почему лишь относительного успеха добились такие старые и популярные группы, как МИФЫ и РОССИЯНЕ. Я не хочу сказать, что их программы плохи, нет, - звучание той и другой групп вполне «на уровне», но все же разнообразия им не хватает. Это было особенно видно в сопоставлении их игры с игрою АКВАРИУМА, СТРАННЫХ ИГР, МАНУФАКТУРЫ.

Последняя группа произвела сенсацию. Родившись фактически за месяц до смотра, она не только сумела попасть в число пятнадцати лучших, но и заняла первое место - к всеобщему и собственному удивлению. Она обошла даже АКВАРИУМ, о котором разговор особый. МАНУФАКТУРА - родственница СТРАННЫХ ИГР и по музыкальному стилю, который носит название «новой волны», и по молодости (средний возраст музыкантов примерно двадцать два года), и по тому, что в МАНУФАКТУРЕ играют двое из СТРАННФХ ИГР - саксофонист Рахов и Александр Кондрашкин на ударных. Однако эти группы далеко не близнецы, у каждой свое лицо. Звучание МАНУФАКТУРЫ прозрачно, в нем, если можно так выразиться, присутствуют акварельные краски. Немалая заслуга в этом Олега Скибы - автора музыки и текстов, клавишника и вокалиста. Чистый юношеский голос Виктора Салтыкова, признанного лучшим вокалистом конкурса, гитара Дмитрия Матковского, поддержанная бас-гитарой Владимира Арбузова, создают впечатление свежести и безыскусственности.

В глубине глубин

остаюсь один,

выключаю свет и в темноте

я рисую дом

на окне своем

удивляясь этой простоте…

Собственно, это мало похоже на рок-музыку. Скорее, это эстрадная песня хорошего качества. Не удивлюсь, если молодой Олег Скиба, человек несомненно музыкально одаренный, станет впоследствии популярным композитором. В его музыке есть легкость и простота, которые позволяют на это надеяться.

МАНУФАКТУРА выгодно отличалась и в зрелищном отношении. Вся программа была выстроена как музыкальное шоу со сквозным городским, ленинградским мотивом. И даже цитата Гоголя из «Невского проспекта» удачно вписалась в композицию под тем же названием.

Несколько хуже у МАНУФАКТУРЫ, на мой взгляд, обстоят дела с ансамблевым звучанием. Особенно это почувствовалось в записи. Есть некий разнобой, недостаточная сыгранность. Впрочем, когда я думаю, в каких условиях записывают самодеятельные группы свои программы, рука не подымается их упрекать.

О чем говорит успех МАНУФАКТУРЫ? Не только об одаренности музыкантов. Он свидетельствует о поисках гармонии. «Время разбрасывать камни, и время собирать камни». Как мне кажется, рок-музыка, начавшая в разбрасывания старых камней, с разрушения привычного музыкального языка, обратилась теперь к созидательной работе. И для нее, наряду с краеугольными камнями, заложенными основателями этого направления, она использует кирпичи, которые прежде отвергались ею. Наступило наконец время синтеза.

В последнем меня убеждает пример группы, которой я не вижу аналогов среди известных мне профессиональных и непрофессиональных, советских и зарубежных групп. Ее музыкальное своеобразие основано на разнообразии, на смелом, порою дерзком сочетании элементов, изначально далеких друг от друга. Вместе с тем это лишено эклектизма, ибо различные музыкальные начала сплавлены воедино яркой творческой личностью автора музыки и текстов.

Я говорю об АКВАРИУМЕ и Борисе Гребенщикове.

Прослушивая один за другим “Синий Альбом”, “Акустику”, “Треугольник”, “Табу”, “Радио Африка”, удивляешься неожиданности музыки и текстов, артистичности и изяществу, с какими сделана каждая вещь. Просится слово “изысканность”, которое не кажется странным даже при том, что какие-то песни написаны на сленге и в них можно встретить далеко не изысканные выражения. Грубость перестает быть грубостью, она эстетизируется, становится элементом поэтики. “Низкое” интересует автора не само по себе, а как антитеза “высокому”. Причем противоборства не возникает, они включаются в систему на равных правах. Это все равно как иностранец вдруг употребит нелитературное слово, потому что для него оно ничем не хуже других, а значит, в его устах перестает быть ругательством.

Говоря однажды о МАШИНЕ ВРЕМЕНИ, я отмечал, что Андрей Макаревич - по сути лирик, он распахнут перед слушателями, он ищет доверительного общения. Человеческое и художническое “я” у него стремятся к максимальному сближению.

Борис Гребенщиков совсем другой. Он не лирик, он всегда соблюдает дистанцию между собою и слушателем. По его артистическому “я” трудно догадаться, что он за человек. Он не рассказывает о себе, он показывает - себя и других. При том, что в его песнях часто встречается слово “я”, - это “я” принадлежит его амплуа.

Определить это амплуа одним словом трудно. Здесь помогут аналогии. Например, аналогия с Александром Вертинским. Когда я сказал Борису об этой странной ассоциации, он был доволен: Вертинский принадлежит к числу почитаемых им артистов.

Борис Гребенщиков закончил известную в Ленинграде школу № 239 с математическим уклоном, отличающуюся высоким интеллектуальным уровнем учащихся. После окончания факультета прикладной математики Ленинградского университета несколько лет работал по специальности. В университете он и создал свою группу АКВАРИУМ, существующую уже более десяти лет.

Он в совершенстве владеет английским, глубоко знает англоязычную культуру. Изучал он и философию Востока - Индии, древнего Китая. Ну и, конечно, он впитал в себя музыкальную культуру - от классической музыки до новейших течений рока.

Все это позволяет ему свободно владеть материалом. Регтаймы и блюзы, испанские танцы и русские песни, баллады бардов и романсы причудливо переплетаются в его альбомах, каждый раз поворачивая фигуру артиста новой гранью, но не разрушая ее целостности.

Чем больше слушаешь песни Гребенщикова, тем больше хочется их слушать.

Его мягкий сладкозвучный тенор, казалось бы, совершенно не соответствует далеко не идиллическому содержанию песен. Он создает иллюзию покоя, он убаюкивает, тогда как тексты действуют возбуждающе. Неподготовленного слушателя некоторые из них попросту шокируют. Что это - бред? Насмешка? Эпатаж? “Кругом цветет сплошной цурюк”. Мы отказываемся понимать! “Вороны спускаются с гор”. Караул!

А между тем ничего страшного. Во-первых, я уже говорил об англоязычной культуре. Абсурд английской народной поэзии - один из ключей к текстам Гребенщикова. Можно вспомнить и поэзию “обериутов”: раннего Заболоцкого, Олейникова, Введенского, Хармса. Можно вспомнить, наконец, Мандельштама с его напряженно-ассоциативной речью. “Я возьму свое там, где я увижу свое”, - поется в одной из песен Гребенщикова. И он берет, потому что это право художника - брать там, где ему нужно.

Во-вторых, не надо придавать поискам логического смысла преувеличенного значения. Не надо выискивать подтекст там, где его нет. Гребенщиков не занимается составлением ребусов. Его тексты рассчитаны на целостное восприятие. Они скорее создают атмосферу, настроение, чем формулируют мысль.

Конечно, не все они без исключения хороши. Встречаются вкусовые погрешности, иногда веет литературностью, выспренностью. Но мне не хочется об этом говорить, потому что я не занимаюсь холодным анализом. Мне нравится то, что делает Гребенщиков.

Оценить прелесть АКВАРИУМА легче всего можно, прослушивая хорошую магнитную запись в стереонаушниках. Тогда замечательно слышны все инструменты: великолепная гитара Александра Ляпина, бас Александра Титова, ударные Петра Трощенкова, виолончель Всеволода Гаккеля, флейта Андрея Романова, перкуссия Михаила Васильева. И конечно же голос Бориса Гребенщикова, чарующий в подлинном смысле этого слова, то есть обладающий чарами.

Из бесед рок-дилетанта: МИХАИЛ НАУМЕНКО

Михаил (“Майк”) Науменко (р. 1955 г.) - лидер, автор текстов и музыки ленинградской группы ЗООПАРК.

Группа ЗООПАРК образовалась осенью 1980 г., когда М. Науменко (в прошлом басист группы СОЮЗ ЛЮБИТЕЛЕЙ МУЗЫКИ РОК, выступавший также в качестве гитариста с АКВАРИУМОМ) создал собственную группу, которая дебютировала в феврале 1981 г. на одной из пригородных танцплощадок. В первом составе ЗОО играли кроме Майка басист И. Куликов, лидер-гитарист А. Храбунов и барабанщик А. Данилов. Музыкальная ориентация ЗОО на рок-н-ролл и ритм-энд-блюз с тех пор не претерпела изменений.

Одной из первых группа вступила в рок-клуб и участвовала во многих фестивалях, где Майк получал дипломы за лучшие тексты, “за последовательную разработку сатирической темы”, а группа в целом стала лауреатом в 1986 г.

Майк - обладатель обширной дискографии, в которой присутствуют как сольники Науменко, так и альбомы ЗООПАРКА: “Все Братья - Сестры” (Майк+БГ, 1979), “Сладкая N И Другие” (соло, 1980), “Блюз Де Моску” (ЗООПАРК, 1981), “ LV ” (соло, 1982), “Вчера И Сегодня В Уездном Городе N” (ЗООПАРК, 1983), “Белая Полоса” (ЗООПАРК, 1984).

В последующие после IV фестиваля годы группа много выступала, была непременным участником всех “Битлз-шоу”. проводимых Н. Васиным, гастролировала в Москве, Челябинске, Гродно, Симферополе и др., снималась на Ленинградском ТВ, приняла участие в концерте памяти А. Башлачева в Лужниках в ноябре 1988 г., фирмой “Мелодия” в 1987 г. продублирован магнитофонный альбом ЗООПАРКА “Белая Полоса” (звукорежиссер А. Тропилло). Состав ЗООПАРКА на 1989 г.: Майк (гитара, вокал), А. Храбунов (гитара), И. Куликов (бас), В. Кириллов (барабаны).

Беседа РД с Майком состоялась в ноябре 1988 г.

РД. Майк, нужно сознаться, что отношение к твоим песням складывалось у меня весьма непросто. В своих первых “дилетантских” статьях я еще пугался того мира, который возникал в них. Я тогда только созревал для восприятия АКВАРИУМА, а в твоих песнях все было настолько земным, приземленным даже, что мне казалось это мрачноватым и однобоким. Расскажи, как ты начинал, чего хотел, на какого слушателя рассчитывал…

Майк. Хочу заметить, что АКВАРИУМ тоже не в облаках витал. Он тоже с землей знаком. Мне всегда хотелось, чтобы люди, которые меня слушают, понимали бы, что вокруг происходит, что творится… Мне хотелось, чтобы они могли потанцевать под нашу музыку, а те, кто не любит танцевать (я сам не люблю танцевать), могли бы послушать с интересом, про что им поют. Не “Вернисаж”, к примеру, а совсем другое, посодержательнее, что ли…

РД. Ставил ли ты себе такую задачу: пусть они задумаются?

Майк. Нет, никогда. Человек сам должен задумываться, подталкивать его к этому бесполезно.

РД. С самого начала ты выделялся весьма неординарными текстами, за что тебе частенько попадало в прессе. Как возникла эта поэтика, что в ней было от себя, а что от Боба Дилана, скажем?

Майк. Честно говоря, я сам не знаю. Я писал то, что мне хотелось, это из меня лилось. Как и сейчас, впрочем. Я никогда в жизни не писал коммерческих песен, кроме одной, за которую мне до сих пор стыдно. Это песня на антивоенную тему, которую нужно было написать для одного нашего фестиваля. Я ее написал за пятнадцать минут. “Хиросима Все Еще Пылает”.

РД. Я ее совсем не помню, хотя и сидел в жюри.

Майк. И слава Богу! Мне до сих пор за нее стыдно, хотя я ее и не пел. Ее пел Александр Донских, он тогда с нами работал… Главное - это делать то, что хочется. Если ты начинаешь делать то, чего от тебя ждут - публика, начальство всякое, - ты проваливаешься сразу в полный рост. Главное, чтобы то, что ты делаешь, было более или менее искренно.

РД. Когда ты понял, что у тебя есть свой слушатель, который тебя понимает?

Майк. Могу назвать дату: двадцать пятое октября восьмидесятого года. Это был небольшой фестиваль в Москве, там были Макаревич, ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, АКВАРИУМ. Я отыграл тогда минут двадцать пять, АКВАРИУМ мне помогал. Это был очень важный для меня концерт.

РД. А что ты тогда пел?

Майк. Всего не помню сейчас. Помню, что пел “Дрянь”, “Пригородный Блюз”, “Старые Раны”…

РД. И АКВАРИУМ тебе подыгрывал? Без Боба?

Майк. Почему? С ним. На басу тогда был Фан, гитарист был, по-моему, Кожевников, странный такой человек. Тогда у них был акустический состав, они не делали ничего электрического.

РД. До какого-то времени ты ведь был в “аквариумской” тусовке?

Майк. Я бы никогда не назвал это тусовкой. Мы были знакомы много лет, я играл с АКВАРИУМОМ, мы друг другу помогали, как могли. Это были другие времена и обстоятельства. Хорошие времена были, славные времена…

РД. И вот тогда, после того успеха, и созрела мысль о ЗООПАРКЕ?

Майк. Я всегда хотел иметь свою группу. Мы с АКВАРИУМОМ делали мои песни, но я прекрасно понимал, что у них - свое, а у меня - свое. Я никогда не был членом группы АКВАРИУМ, об этом часто спрашивают. Я знал, что у них свое дело, а я там сбоку припека, седьмая спица в колесе… Я всегда хотел сделать свою группу, но не хотел, чтобы со мною работали какие-то очень профессиональные музыканты, которых я не знаю. Я хотел, чтобы это были люди, которым нравятся мои песни, которым нравлюсь я. В общем, чтобы это были не просто музыканты, а соратники. Не обязательно большие друзья, но соратники. Такую группу собрать очень трудно, но у меня как-то получилось.