Политбюро определяет свою позицию в связи с выборами в США

Политбюро определяет свою позицию в связи с выборами в США

22 августа на заседании Политбюро я сделал сообщение о советско-американских отношениях в свете предвыборной обстановки в США. Было много вопросов о шансах Форда и Картера, об их позициях по разным вопросам и о нашем отношении к обоим кандидатам. Картер был нам мало известен, но несколько настораживала его репутация „моралиста".

После оживленного обсуждения Политбюро приняло решение, в котором, в частности, говорилось: „Нам следует продолжать вести дела с администрацией Форда, как обычно, руководствуясь нашими долгосрочными интересами в отношениях с США.

Одновременно с этим продолжать работать с окружением Картера и пойти на установление контакта лично с Картером в случае проявления им готовности к этому.

При освещении избирательной кампании в США советской печатью представляется целесообразным придерживаться спокойной и сбалансированной линии, не создавая впечатления, будто мы отдаем предпочтение одному из двух кандидатов в президенты".

Осуществляя эту линию, советская сторона продолжала переговоры по разным вопросам. В Женеве с 21 сентября по 20 ноября проходили очередные советско-американские переговоры по ОСВ. Глава американской делегации посол Джонсон по прибытии в Женеву оптимистично заявил, что правительство США надеется достичь договоренности с Советским Союзом еще до президентских выборов 2 ноября. Однако и эти переговоры не привели к успеху, так как администрация Форда, будучи занятой целиком выборами, не смогла выработать компромиссный подход к этим переговорам. Не помогли и встречи Громыко с Киссинджером и Фордом (соответственно 30 сентября и 1 октября), на которых также основное внимание было уделено завершению выработки нового долгосрочного соглашения об ОСВ. Дело фактически было отложено до следующего года, а может быть, и до следующей администрации.

В октябре Политбюро вновь вернулось к вопросу о президентской кампании в США. На этот раз оно обсудило подготовленную МИД записку, содержащую анализ предвыборной кампании в США. В записке, в частности, говорилось, что в подходе Форда и Картера к советско-американским отношениям принципиальных расхождений нет. Ни тот, ни другой не пытаются ставить под сомнение значение для США отношений с СССР. Вместе с тем отмечалось, что „в общей тональности внешнеполитических заявлений Форда и Картера нашло, видимо, отражение определенное поправение" настроений в США, в том числе в вопросах отношений с СССР, что вызвано комплексом внутренних и внешних причин.

Что касается нашей линии в отношении США, то она оправдывает себя, и в складывающейся обстановке нам следует и дальше сочетать готовность развивать мирное конструктивное сотрудничество с США с твердым противодействием отрицательным проявлениям в американской политике". Этот вывод был одобрен Политбюро.

В следующий приезд в Москву (для участия в октябрьском пленуме ЦК КПСС) я, как всегда, встретился с Брежневым наедине. Мыслил он, однако, весьма упрощенными категориями. Он негодовал, почему Форд не сделал "знаменем" своей кампании „борьбу за мир, против мракобеса Рейгана", что, дескать, повело бы за ним „всех честных американцев". Возмущался Брежнев и использованием против нас ангольской темы, ибо считал, что там мы делаем „справедливое дело". Я постарался снова изложить ему этот вопрос, как он выглядел в глазах американцев, но большого успеха не имел, поскольку он считал, что США просто не хотят принять „честность его намерений" в Анголе, где СССР не стремится иметь никаких военных баз, а лишь помогает „местным патриотам-интернационалистам". Короче, в этих вопросах он по-прежнему оставался в идеологическом плену.

Вместе с тем Брежнев убежденно стоял на необходимости улучшения отношений с Америкой, рассматривая это как одно из главных направлений советской внешней политики, и поддерживал мои усилия в этом плане. Надо сказать, что по-своему он завидовал и даже восхищался достижениями США в том, что касается высокого уровня жизни населения, экономики, науки и техники (он об этом мне сам говорил наедине), но в то же время утверждал, что будущее все же за социализмом и что в конечном счете он победит в историческом соревновании с капитализмом. Брежнев полностью исключал при этом возможность какой-либо войны с США, ибо это было бы „концом света". Поэтому все домыслы в США о каких-то возможных планах „превентивного удара" со стороны Советского Союза были лишены всяких оснований. Об этом я могу твердо заявить.

Разрядка в отношениях с США была действительно целью Брежнева, хотя он и не понимал полностью всех ее сложностей в тот исторический момент. „Классовый подход" к вопросам внешней политики входил в его политическое кредо. США в этом смысле оставались для него основным противником, который стремился подорвать социалистические устои в Советском Союзе и в социалистическом лагере. Соответственно и разрядка для него, как и для Форда, имела свои пределы.