Поворот судьбы

Поворот судьбы

В 1908 году в биографии Льва Львовича случилось событие, круто изменившее его жизнь и наполнившее ее новым смыслом. Неожиданно для всех и для самого себя он открыл в себе талант скульптора.

Это вышло случайно. Почти каждое лето проводя с семьей в шведском имении, он скучал. Может быть, шведы и были самыми правильными людьми на земле, но от их правильности делалось тоскливо. «Семья моей жены была мало развита и мало интеллигентна, особенно в литературном смысле, и мне не хватало духовной и умственной атмосферы, к которой я привык в Ясной», – писал он в воспоминаниях. В связи с этим однажды появилось стихотворение:

Я всё один, окно раскрыто,

И ветер за окном шумит,

Мне грустно, сколько пережито,

И на душе тоска щемит.

Чем жить? Скажи мне ветер южный.

Как мыслить? Ты, небес простор!

Скажи мне в этот час досужный

И ты, шумящий, старый бор.

Ответа нет, гудит дубрава,

Сосна и ель иглой шуршат.

Ответа нет, – в душе отрава,

И цепи узника гремят.

И вот в состоянии скуки и тоски по родине «в одно прекрасное утро стал вместо писания лепить из глины всё, что приходило мне в голову». Он нарыл в канаве синей глины и, чтобы развлечь детей, вылепил им куклу. Это занятие так его увлекло, что он вылепил русского солдата, Пушкина в юности и бюст племянника жены в натуральную величину. Осенью 1908 года он вылепил бюст отца, но вынужден был сломать из-за плохой глины.

Для создания бюста был повод. 28 августа 1908 года отцу исполнилось восемьдесят лет. Юбилей в Ясной отмечали скромно, семейно, отказавшись от публичных чествований из-за болезни юбиляра, который действительно был настолько слаб, что провел юбилей в кресле-каталке. Льва Львовича на юбилее не было. Дора ждала очередных родов. 5 сентября в Швеции родилась их вторая дочь, которую в честь русской бабушки назвали Соней.

Вернувшись в Петербург, Лев Львович продолжил свои занятия скульптурой. Его увлечению не препятствовала Дора, во-первых, горячо любившая мужа, а во-вторых, смирившаяся с тем, что тот всегда находился в поисках самого себя. К лету 1909 года Лев Львович принял решение сдать петербургскую квартиру на два года и переехать в Париж, чтобы учиться скульптуре основательно.

Он ходит заниматься в частную парижскую академию на Boulevard Raspail, а затем переходит в так называемую Академию Жюльена, где ученикам бесплатно предоставлялись модели и раз в неделю давали консультации преподаватели Школы изящных искусств. Дора с детьми находится в Швеции, а он снимает комнату на пятом этаже отеля напротив Люксембургского сада и платит за нее 3 франка в день (около 100 рублей). Жить в Париже дорого, но, тем не менее, вскоре вся семья переезжает в Париж. Начинается новый период их жизни…

Судя по воспоминаниям сына Павла, в Париже они жили не шикарно, но и не бедно, снимая квартиру на Монпарнасе. Сыновья учились в русской школе. Когда Дора, одев пятерых детей, Павла, Никиту, Петра, Нину и Соню, по последней парижской моде, выходила на прогулку в город, прохожие оборачивались и говорили: «О, эта семейка стоит больших денег!»

В русский круг общения Льва Львовича в Париже входили скульптор Паоло Трубецкой и знаменитый физиолог Илья Ильич Мечников, с 1897 года живший в Париже и скончавшийся там в 1916 году. Мечников работал в институте, созданном Луи Пастером, и, между прочим, был знаком со скульптором Огюстом Роденом, который являлся кумиром Льва Львовича. Мечников устроил встречу сына Толстого с Роденом. Тот благосклонно отнесся к его работе, следил за ней, давал ему ценные советы и даже посоветовал уйти из академии и снять свою мастерскую, на что Лев Львович, в конце концов, и решился.

Два года он прожил в состоянии если не счастья, то ощущения того, что, наконец, нашел свой путь в жизни.