«Я БУДУ СРАЖАТЬСЯ ДО КОНЦА»
«Я БУДУ СРАЖАТЬСЯ ДО КОНЦА»
Пока Мургия пытался достичь того, что не удалось Першингу — покончить с Вильей, а другой генерал, Пабло Гонсалес, воевал с партизанами Эмилиано Сапаты, дон Венус подготавливал созыв Учредительного собрания. Оно должно было принять новую конституцию, и подвести законную базу под его правительство.
Учредительное собрание открылось 1 декабря 1916 года в городе Керетаро, находившемся в стороне от тех мест, где пеоны Сапаты и Вильи продолжали вести неравную борьбу против войск конституционалистов.
Карранса представил Учредительному собранию текст новой конституции. В нем наряду с усилением исполнительной власти предусматривались умеренные реформы. Однако в результате воздействия левого крыла собрания, находившегося под давлением неутихавшей борьбы крестьянских масс за землю и демократические свободы, в проект Каррансы были внесены существенные поправки.
Новая конституция, принятая в конце января и опубликованная 5 февраля 1917 года, в день, когда последний американский солдат покинул мексиканскую землю, провозглашала основные демократические свободы. Она отделяла церковь от государства, давала государству право национализировать частную собственность, объявляла народным достоянием богатства недр, в том числе нефть, и ограничивала выдачу иностранцам концессий на их разработку.
По новой конституции все сделки, результатом которых являлась экспроприация крестьянских земель, аннулировались. Предусматривалось также издание специальных законов, способствующих частичному разделу крупных поместий. Конституция разрешала рабочим объединяться в профсоюзы и объявлять «законные» стачки.
Несмотря на свой буржуазно-демократический характер, конституция 1917 года мало кого удовлетворила. Карранса и его друзья считали ее слишком радикальной и тормозили проведение в жизнь провозглашенных в ней свобод. Крестьяне и рабочие не были довольны ею, так как она не решала радикально земельного вопроса и оставляла за капиталистами право эксплуатировать трудящихся. Церковники осуждали конституцию за отделение церкви от государства. Американские империалисты тоже рвали и метали: новая конституция давала право правительству контролировать деятельность их монополий, ограничивать их прибыли и даже экспроприировать их.
Несмотря на участие в мировой войне, Вашингтон продолжал вмешиваться во внутренние дела Мексики, поддерживая наиболее реакционных генералов и политиков, и стремился заставить Каррансу пойти на уступки американским монополиям.
В феврале 1917 года мир услышал о свержении царского правительства в России и о возникновении там Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Люди многих стран узнали о партии большевиков и ее вожде Ленине, боровшихся во главе трудового народа за мир, за землю, против капиталистической эксплуатации, то есть за то, за что многие десятилетия боролись простые люди Мексики и других стран мира.
Ленин! Это имя все чаще и чаще появлялось в мексиканских газетах. Вождь рабочих и крестьян России боролся не только за светлое будущее своего народа. Его орлиный и прозорливый взгляд охватывал весь мир. Ленин протягивал руку угнетенным и обездоленным всего земного шара. И разве приходится удивляться, что именно Ленин с трибуны I Всероссийского съезда Советов 4 июня 1917 года предупредил мир о том, что американские империалисты намереваются «скушать Мексику»?
Для Вильи и пеонов, следовавших за ним, конституция 1917 года казалась пустым звуком, маневром Каррансы — хитрого помещика, мастера втирать очки простым людям. Что могут означать для пеона демократия, прогресс, свобода, если он вынужден, как и прежде, батрачить на помещика, если по-прежнему бич мажордома гуляет по его спине, если он голоден, неграмотен, лишен надежды на лучшее будущее? Только Панчо Вилья указывал таким пеонам путь к спасению: с оружием в руках сражаться против сильных мира сего — помещиков, богатеев, иностранных концессионеров и спекулянтов. Если ты победишь, то станешь хозяином всех благ, если погибнешь, то по крайней мере отдашь свою жизнь за правое дело, говорил Вилья крестьянам, и такие речи всегда находили среди них благоприятный отклик.
Весь 1917 и следующий, 1918 год Вилья и его бойцы провели в штате Чиуауа в боях, стычках, сражениях с армией генерала Мургия.
В конце 1917 года Вилья вновь установил связь со своим другом Эмилиано Сапатой, который продолжал борьбу против Каррансы. Конституционалистские войска, которыми командовал генерал Пабло Гонсалес, сжигали селения, убивали пеонов, женщин, детей, стариков. Но Сапата оставался непобедимым и неуловимым, как и все предыдущие годы.
Вилья отдавал себе отчет в том, что одними своими силами ему не одолеть армию Каррансы, для этого необходимо объединиться всем противникам дона Венуса — всем тем, кто действительно сражается за подлинные интересы народа.
Взяв с собою несколько надежных бойцов, Вилья оставил Чиуауа и направился на юг в штат Сакатекас, куда обещал прибыть Сапата. Несколько недель передвигались Вилья и его спутники по территории, наводненной войсками. Крестьяне укрывали Вилью и его бойцов, снабжали их провиантом, сообщали им о местонахождении вражеских патрулей и отрядов.
Сапата на намеченную встречу не прибыл. Он был окружен в горах Морелоса. Прождав его несколько дней в условленном месте, Вилья возвратился в Чиуауа. Встреча не состоялась, но пребывание на юге страны не было бесполезным. Вилья убедился, что крестьяне продолжают поддерживать его. Правда, многие из них устали воевать, но это не мешало им с надеждой взирать на своего компадре; пока Вилья продолжал бороться, у них оставалась надежда на будущее. Вилья понимал это. Он часто говорил укрывавшим его пеонам:
— Вы, мучачос, поступайте как знаете. Я же буду сражаться до конца. Наша война — это война бедных против богатых. Среди бедных всегда найдутся такие, которые предпочтут умереть стоя, чем жить на коленях.
Пеоны замолкали, отводили глаза в сторону, им было стыдно за то, что они устали от борьбы и не могли следовать за этим неутомимым человеком. Одновременно они испытывали гордость за Вилью, который был тоже крестьянином, но более выносливым и настойчивым, чем другие.
В конце 1918 года Карранса отозвал Мургия, так и не сумевшего покончить с Вильей. На его место был назначен генерал Кастро, занимавший до этого пост военного министра. Кастро начал создавать для борьбы с партизанами Вильи отряды «социальной защиты», состоявшие в основном из помещиков и их наемников.
Вилья тоже не дремал. В апреле 1919 года он вновь напал на Парраль и овладел им.
Генерал Кастро в своей борьбе с Вильей оказался еще большим неудачником, чем Мургия. Кастро боялся и нос высунуть из города Чиуауа — вернее, из его укрепленного центра. В пригородах, где жила беднота, хозяйничал Вилья.
Вскоре он превратил Парраль в столицу обширного партизанского государства. Одним из первых законодательных актов Вильи в Паррале был декрет, объявлявший Каррансу вне закона. Узнав, что Карранса ежедневно совершает прогулку верхом в парке Чапультепек, Вилья задумал похитить его, привезти в Парраль и судить. С этой целью Вилья послал в столицу своего верного адъютанта Трильо, который снял в предместье Такубайя постоялый двор для торговцев скотом и стал следить за Каррансой. Вилья готовился переправить к Трильо 50 — надежных людей, которые, переодетые в мундиры президентских гвардейцев, должны были схватить дона Венуса. Трильо приобрел гвардейские мундиры. Он в деталях разработал план похищения Каррансы, однако от него пришлось отказаться, так как перебросить из Чиуауа отряд не удалось.
— Не печальтесь, мучачос, — сказал Вилья своим людям, когда они возвратились в Парраль. — Не вышло на этот раз, выйдет в другой, но с Каррансой мы покончим. Он все равно не умрет своей смертью.