ВИЛЬФЛИНГЕН, 3 ДЕКАБРЯ 1968 ГОДА

ВИЛЬФЛИНГЕН, 3 ДЕКАБРЯ 1968 ГОДА

«Дорогой Фридрих Франц фон Унру[939], упомянутая Вами ругань уже принесла мне несколько посвящений и даже одно стихотворение. То, что я чувствую себя меньше задетым такими атаками, чем мои друзья, имеет, прежде всего, тактические основания: я отдаю их читать либо своей жене, либо помощнику, если тот находится в доме, а мне потом делают дайджест.

В отфильтрованном виде вещи обретают свой истинный масштаб. При этом даже кое-чему и учишься. Если бы я сам непосредственно занимался этим, то, вероятно, сердился, а это б мешало работе.

С немецкой литературой сегодня обращаются как с боковой ветвью политики или как с областью социологии. Меня же, напротив, в первую очередь интересует язык — это мой диалог. В дискуссии я не вступаю. Я всегда хорошо ладил с духовной элитой — даже там, где она исповедовала другие идеи. Сегодня утром я получил привет от Генри Миллера: "То Е. J., of whom I have heard so much and always the highest"[940].

Есть, конечно ж, и прочие линии. Но дожив до наших лет, ты обеспокоен иными заботами, нежели те, которые основываются на книгах и их славе. Да и число людей, уважению которых еще следует придавать значение, становится существенно уже. Дорогой Фридрих Франц фон Унру, сохраните мне Ваше».

«Дорогая Маргрет Бовери[941], надо надеяться, Вы имеете в виду лишь относительность, когда пишете, что дела у Вас идут не "так хорошо", как три года назад. Мы все вынуждены отдавать свою дань времени.

Я остался весьма доволен годом: три великолепных месяца я с женой прожил на Вилле Массимо. Поездка же в Исландию больше послужила дополнению моих знаний об острове.

Упомянутые Вами неприятности меня затрагивают лишь вскользь. В качестве иллюстрации прилагаю к этим строкам только что написанный ответ Фридриху Францу фон Унру, который также говорит о нелестных отзывах в мой адрес. При этом следует напомнить о том, что в этом отношении всех превзошел его дорогой брат (или кузен?) Фриц, а именно, написав памфлет, который, если мне память не изменяет, носит название: "Он никогда не терял". В нем он представляет некого капитана Юнгера, который носит орден Pour le Merite, бражничает с Гитлером и делает его фаворитке развратные предложения. Он также собирает насекомых, и главное удовольствие его заключается в том, чтобы горящей сигарой прижигать усики большим ночным бабочкам. Гитлер называет его не иначе как "пустышка". Тут уж остается лишь повторить вслед за императором Францем Иосифом: " И мне пришлось испить эту чашу".

PS. Вы знаете Гертруд Фуссенеггер[942]? Она после аварии лежит в Мюнхенской городской больнице (Талькирхенер - штрассе 48, станция V). Сегодня утром я получил письмо, в котором она повествует мне о своем несчастье. Я сообщаю Вам об этом на тот случай, что Вы имеете представление об этом изысканном авторе.

Хочется надеяться, что при удобной оказии Вы повторите свой визит в Вильфлинген».