РИМ, 31 МАРТА 1968 ГОДА

РИМ, 31 МАРТА 1968 ГОДА

Во внутреннем дворе Palazzo Venezia я стоял перед одной из самых красивых пальм, какие видел в Европе. Вообще внутренние дворы, неиспользуемые лестницы дворцов, их углы — распыленные сокровищницы. Для этого нужен провожатый, знающий габитус какого-нибудь города вплоть до мельчайших деталей. Леото[643] или Эдуар Дидье в Париже, Генри здесь — мне по-прежнему недостает его.

Потом в театре Марцелла, прототипе Колизея — здесь особенно ощущаешь внушающую страх сторону римских построек, какими их увидел Пиранези. Прибежище бесчисленных кошек; одна из них прильнула к моей ноге, «per fare il saluto»[644], как мне сказала какая-то старушка, кормившая их. Лепта была внесена.

На острове Тиберина. Площадь перед красивым фасадом San Bartolomeo de Insula[645] приглашала погреться на солнце, как ящерице. Вместо колонны перед ним, по поручению

Пия IX возведенной Джакометти в 1869 году, лучше было бы поставить фонтан.

Мост Четырех голов был построен Луцием Фабрицием в 62 году до P. X. Таким образом мы перешли арку, на которую ступал уже Юлий Цезарь.

Сохранился также остаток древней закладки фундамента острова в форме корабельного киля. На нем фрагменты бычьей головы и Эскулапа со змеиным посохом. Остров был посвящен этому богу; на месте его святилища сегодня и стоит San Bartolomeo. Еще в школьные годы мне казалось отвратительным, что на острове умышленно бросали без всякого вспомоществования потерявших трудоспособность рабов. Но думаю, находились римляне, которые их подкармливали, как сегодня они поступают с кошками.

Об Эскулапе напоминает госпиталь Fatebenefratelli[646], к которому относится церковь San Giovanni Calabita. Многоцветный мрамор без зазоров и швов до самого архитрава. Над скромным порталом с каждой стороны лопнувший плод граната.

В храме Fortuna Virile[647]. Заказчиком его постройки мог бы быть Сулла — я имею в виду Суллу, который воротился из греческого похода.