ПОРТО, 30 МАЯ 1966 ГОДА

ПОРТО, 30 МАЯ 1966 ГОДА

Во второй половине дня мы вдоль сельской улицы отправились в Эвизу до высокого моста над рекой Порто. Там ответвляется покрытая растительностью дорога, которая следует изгибам реки и дальше ведет на Оту.

Такие дороги, как и заброшенные сады, типичны для острова; сеть горных троп для вьючных животных и мулов благодаря дорожному строительству при Наполеоне погрузилась в сон Спящей красавицы. Тот, кто любит одинокие пешие прогулки, найдет здесь для себя раздолье.

Речное дно пахло папоротниками и коровами, которые паслись там. Высокий голубой зимовник давно уже отцвел, на кустарниках светились светлые соплодия. Когда я сорвал одно из них, на ладонь мне брызнули черные семена.

На дороге лежал амулет, красный рожок, какие я часто видел в Неаполе. Этот был сработан не из коралла, а из твердого воска или из какого-то искусственного материала. Он послужил хорошим примером в разговоре, который я как раз вел с Ингой и Штирляйн. Речь у нас шла о крещении по необходимости и о том, что «одной водой здесь, конечно, ничего не сделать». То, что сакральное воздействие причастия Гюисманс ставит в зависимость от чистоты муки, из которой испечена облатка, всегда было мне подозрительно — так аргументируют философы, у которых не все в порядке с желудком. Мусульманин может совершить святое омовение даже песком, если в пустыне отсутствует вода. Я, во всяком случае, тоже посчитал рожок из этого непонятного материала удачной приметой.

И в самом деле, после прогулки последствия гриппа исчезли; вернулся оптимизм. Я снова заметил это по автомобильным номерам, когда мы вернулись на шоссе: счастливых чисел прибавилось. Конечно, последовательность можно перевернуть: когда наступает новая жизнерадостность, символы тоже становятся дружелюбнее. Тогда мы толкуем интенсивнее.

Знак вообще можно увидеть лишь во взаимосвязи, он существует для чего-то иного. В Юберлингене в водопроводной воде всегда плавали маленькие кристаллы извести; поэтому я извинился перед Рудольфом Шлихтером[312], который был у меня в гостях и попросил стакан лимонада. Он сказал: «А я смотрел на это как на что-то особенно приятное», а потом добавил: «Если бы я вам не доверял, я счел бы это ядом».

В густом низкорослом лесу стоял покинутый хутор или, скорее, избушка, местопребывание отшельника. Мысль: «Если б уединиться сюда на год и, поручив пастуху из Ота еженедельно снабжать себя провиантом, можно было бы почти как в пустыне сосредоточиться на одной теме». Воспоминания в таком уединении возвращаются с визионерской силой. Пример: «Lettres de mon Moulin»[313] Доде.